https://wodolei.ru/brands/Am-Pm/like/
Программа, снабженная специальными критериями поиска, включает все данные об этих лицах, такие, как номера их машин и место жительства.
– Что конкретно? – спросил один из полицейских.
– Критерии поиска включают в себя имя, дату рождения, возраст, рост, вес, расу, цвет волос и глаз, место жительства и номер машины и лицензии. Конечно, данных может быть и меньше, – Чан прервался и отпил остывшего кофе из стоящей рядом чашки. – Как только мы получим хоть какое-то описание Охотника, мы сличим его черты с имеющимся списком сексуальных преступников. А теперь прошу вопросы.
Вопросов не было, и Макдугалл подвел итог:
– Ладно. Вы все знаете, что случилось ночью, и знаете, что это значит. Все слушали вчера суперинтенданта. Так что все ясно.
Макдугалл повернулся к инспектору Чану, и тут кто-то из собравшихся заметил:
– Ну вот, он даже не сказал: «А теперь начинается настоящая работа».
Но никто не засмеялся. Полицейские редко смотрят детективные сериалы.
* * *
10.35
В информационном центре КККП в Оттаве было 24 тысячи отпечатков пальцев из одной только Британской Колумбии.
Сержант Джеймс Родейл пришел в компьютерный центр, чтобы получить информацию, обещанную летучим патрулям. Случайно он оказался рядом, когда телетайп передал из Оттавы ответ на запрос Авакумовича. Сержант застыл на месте, глядя, как бумажная лента выползает из отверстия. Отпечатки на тыкве, как говорилось в ответе, принадлежали некоему Фрицу Сапперстейну, проживавшему, по последним данным, в Ричмонде.
Родейл жил там же. Он оторвал листок, оставив Авакумовичу копию, и отправился искать Бешеного Пса – Эда Рабидовски.
* * *
10.45
Утро добропорядочные жители Ванкувера и его пригородов провели в нетерпеливом ожидании выхода «Сан». Появившись, газета была распродана в считанные минуты. Надежды горожан оправдались: убийству монахини было посвящено две страницы плюс две дополнительные полосы фотографий.
В дополнение газета поместила несколько интервью с женщинами на улицах. Вот что они говорили: «Теперь я не выхожу из дома без кухонного ножа в сумочке. Пускай полиция говорит, что это противозаконно. Охотник за головами меня просто так не возьмет».
«Монахиня! Господи Боже! Неужели ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности? Если Городскому совету не хватает средств на полицию, пусть взыщут по 10 центов с каждого мужчины в городе».
«И чего все так шумят? Охотник – это просто крайнее выражение опасностей, которым подвергаются женщины каждый день. Я езжу на автобусе, и, поверите ли, не проходит дня, чтобы какой-нибудь пьяный урод не попытался меня облапать. А на днях один подошел ко мне и начал: „Вы одна? Неужели не знаете, что по городу бродит убийца? Позвольте проводить вас до дома“. Ну, я ему сказала – не буду повторять. Так вот, неужели мы позволим, чтобы мужчины под предлогом нашей безопасности провожали нас домой и лезли с грязными предложениями? Да скорее... простите, просто не хватает слов!»
«Я бы у всех сексуальных маньяков – а по-моему, это большинство мужчин, – отрезала их вонючие причиндалы. Вот и все, сестры».
* * *
12.02
В детстве Мэттью Полу Питта поставили ошибочный диагноз «замедленное развитие, но без психических отклонений». В результате из 28 лет, прожитых им, 24 этот австралиец провел в различных лечебницах.
Мэттью Пол Питта патологически ненавидел свою мать. Она покончила самоубийством, когда мальчику было четыре года. Отец Питта поместил обоих сыновей в интернат; одного он позже забрал, а маленького Мэттью оставил. С тех пор он ненавидел мать – если бы она не убила себя, семья бы не распалась.
Его действительной болезнью была дислексия – расстройство ума, при котором даже нормально развитый человек не может читать, писать или считать из-за неспособности сосредоточиться. Первоначальный неправильный диагноз так и не был впоследствии изменен, и озлобленный, замкнутый ребенок провел почти всю жизнь в школах для отсталых, окруженный людьми, с которыми не мог и не хотел общаться. В результате он действительно повредился в уме и к моменту бегства из Куинслендской психиатрической больницы два года назад был типичным субъектом с пограничной психикой.
К полудню Моника Макдональд и Рыжий Льюис многое узнали и об этом человеке, и о пограничном состоянии психики. Вчера днем, сразу после встречи с Деклерком и посещения кафе, они отправились на 1150 миль к югу, в Сиэтл. Там они встретились со знакомым Моники из ФБР (по его ухмылке Льюис заключил, что он помнил Монику слишком хорошо), который сказал им:
– Конечно. Вы получите все, что нужно, только скажите.
– Спасибо, Дэрил, – Моника одарила его почти такой же широкой улыбкой.
«Ага», – мрачно подумал Льюис.
Весь вечер два детектива изучали данные ФБР о сексуальных преступниках. В штате Вашингтон еще недавно орудовали банда Ночных душителей и пресловутый Убийца с Грин-Ривер. С помощью компьютерщика ФБР канадцы составили к полуночи список из 67 человек, каждый из которых мог оказаться Охотником за головами.
Во главе списка красовался австралиец Мэттью Пол Питта. ФБР разыскивало его по подозрению в ряде убийств, совершенных за последние полтора года. В каждом случае после изнасилования жертве перерезали горло, а у двух жертв голова была отделена от тела. Одно убийство было совершено в Лос-Анджелесе, одно – в Таксоне, Аризона, два – на плато Стактон в Техасе, одно – на дороге вблизи Уичиты, Канзас, три – в двенадцати милях от Чейенна, Вайоминг, и два – между Споканом и Эвереттом, Вашингтон. ФБР пришло к выводу, что все они совершены одним лицом. Все убийства произошли на шоссе; у всех жертв отрезаны соски. В машине женщины, убитой в Техасе, были найдены отпечатки пальцев. Путем сложных поисков с привлечением Международной организации криминальной полиции удалось установить, что отпечатки принадлежат сбежавшему из клиники в Куинсленде Мэттью Полу Питта.
– Думаю, этот парень – наша главная надежда, – сказала Моника Макдональд, выкладывая объемистую пачку досье ФБР на свой кухонный стол, рядом со спящей кошкой.
– Я тоже, – пробубнил Льюис, дожевывая сэндвич с болонской колбасой. Капля горчицы упала на ксерокопию, и он смахнул ее, оставив желтоватый след.
– Покажи мне еще раз фото, – попросил он, и Моника, порывшись в разложенных на столе бумагах, подала ему фотографию. Питта на ней выглядел лет на десять старше. У него были черные волосы, нечесаные неделями, а то и месяцами, и густая черная щетина. Одет он был в грязную рубашку, открывающую на шее следы порезов. Льюис был почему-то уверен, что рубашка выпущена из штанов, хотя снимок доходил только до пояса. Лицо австралийца, костистое и осунувшееся, украшали остановившиеся глаза узника концлагеря.
– Жуткий тип, – сказал Льюис.
– Тебе не нравится? Тогда усиль свои чувства в сто раз и получишь представление о том, что чувствует женщина, увидев такую рожу наяву.
Она читала теперь больничную карту Мэттью Пола Питта. Судя по ней, австралиец был довольно странным молодым человеком. Кроме порезов на шее, у него было по сотне шрамов на каждой руке и ноге. Когда во время просмотра вестерна один из врачей заметил у Питта эрекцию, тот объяснил:
«Я люблю смотреть на кровь по телевизору, но еще больше люблю собственную кровь. А правда, что у женщин кровь краснее?»
Моника пробежала взглядом несколько страниц, найденных в палате Питта после его бегства.
"Странные у миня сны. Жаль что я не могу их вспомнить. Похоже кто-то заставляет миня их забыть, чтобы я не мог и запесать. Сегодня я видел во сне девку с большими сиськами. Если увижу ее зафтра напишу об этом пападробнее. Спакойной ночи, хароших снов и никаких клопов.
Спакойной ночи.
Сиськисиськисиськисиськи! СИСЬКИ!
Девки как двери – если их часто хлопать они разбалтываются".
Закончив читать, Моника спросила:
– Видел эти каракули Питта?
– Ага.
– Я бы тоже сказала, что у него задержки в развитии.
– Это ничего не значит. Он ненормальный и со всеми задержками вполне способен убить.
– Удивительно, как он попал в Штаты.
– Ничего странного. Помнишь, пару лет назад один псих, обвиненный в убийстве, сбежал из Штатов в Австралию? Почему же это не может сработать наоборот?
– Точно. И он хороший кандидат на роль нашего Охотника. Раны на груди, отрезанные головы и главное – полная ненормальность.
– Да, но как нам его найти?
– У меня есть идея. ФБР распространило по всем штатам его отпечатки и фото, и в штате Вашингтон один полицейский вспомнил, что видел этого типа на дороге. Они отправились на то место и нашли там, в лесу, заброшенную палатку. В ней были обнаружены отпечатки пальцев Питта и рюкзак.
– Напоминает ту палатку, что нашли девочки.
– Точно. В рюкзаке были таблетки и гашиш, а также семьдесят семь коробков спичек.
– Сколько же косяков он скурил! – заметил Льюис с усмешкой.
– На каждом коробке была реклама одного из американских стрип-шоу.
– Выходит, ты предлагаешь, чтобы мы начали расследование, шатаясь по стриптиз-барам?
– Фу, Льюис, как тебе не стыдно? Тебя извиняет только то, что я... и в самом деле это предлагаю.
– Что ж, давай, – Льюис пожал плечами.
* * *
12.47
– У нас проблемы, мистер Шмидт.
– В чем дело?
– Три женщины только что вошли без билетов.
– Сейчас иду, – Шмидт встал из-за своего стола.
Курт Шмидт совершенно не хотел лишних проблем. У него и так болела голова. Каждую неделю возникали проблемы с таможней, не позволяющей провести из Лос-Анджелеса какую-нибудь интересную штучку. Каждый месяц к нему являлись полицейские, подстрекаемые святошами, и пытались найти в его деятельности что-нибудь противозаконное. Вчера он едва смог вырвать из лап цензора занятный фильм, снятый скрытой камерой в Нью-Йорке: «Горячие девушки на холодных камнях». Теперь вместо того, чтобы хоть день отдохнуть от проблем, он вынужден разбираться с какими-то сучками.
– Ну, где они?
В фойе кинотеатра не было никого, кроме билетерши Дорис. Она испуганно указала на дверь зрительного зала, откуда доносились вопли и ругань.
Шмидт распахнул дверь и замер, не веря своим глазам.
Три женщины в широкополых шляпах, скрывающих лица, бросали в экран что-то похожее на стеклянные шарики с краской. Потеки краски уже почти скрыли «Горячих девушек».
– Этот экран стоит тысячу баксов! – завопил Шмидт, когда еще три шарика со звоном разбились о поверхность экрана. Только тут он понял, что кричат и ругаются не посетители кинотеатра, а пришедшие женщины.
Шмидт схватил ближайшую из них за руку:
– Ты, сучка, я тебя...
Тут в воздухе сверкнуло лезвие, разрезав ему рубашку и майку. Шмидт застыл, глядя на ручеек крови, стекающей по его животу; в это время женщины вышли, в последний раз выкрикнув угрозы в замерший зал.
* * *
12.52
Рабидовски подогнал машину к дренажной канаве и выключил зажигание. Они с Родейлом вышли и направились по дороге вниз, мимо бескрайних скошенных полей. На горизонте виднелись фермерские домики, но единственным зданием поблизости был притулившийся у дороги магазин Инга. Туда они и направились.
На полках громоздились груды свежих овощей и фруктов, в которых озабоченно рылись несколько покупательниц с корзинами. Полицейские подошли к человеку в кожаном фартуке, стоявшему возле пирамиды румяных яблок.
– Полиция, – Рабидовски достал удостоверение.
Человек вежливо улыбнулся.
– Чем могу быть полезен?
Рабидовски расстегнул куртку. Оба они были в штатском. Родейл никогда не работал с Бешеным Псом, но знал, что в деле тот творит чудеса.
– Мы ищем Фрица Сапперстейна, – объяснил Родейл. – Нам сказали, что он здесь работает.
Человек нахмурился:
– Это я. В чем дело? Я давно уже завязал.
– Мистер Сапперстейн, не буду вилять. Прошлой ночью одной женщине отрезали голову и подложили вместо нее тыкву. На тыкве отпечатки ваших пальцев. Как вы можете это объяснить?
Сапперстейн моргнул, переводя взгляд с одного полицейского на другого. Под пиджаком Рабидовски ясно вырисовывался пистолет. Наконец он сказал:
– Я покажу вам кое-что. Это здесь, за дверью.
Родейл кивнул:
– Только без шуток.
У выхода Рабидовски легко придержал Сапперстейна за руку. Вышедший следом Родейл увидел пятисотакровое поле, засаженное тыквами.
– В последние десять дней мы собрали их тонн десять. Вы помните, что вчера был Хэллоуин?
Рабидовски выпустил его руку и посмотрел на Родейла.
– Дайте мне портрет, и я, может быть, смогу его вспомнить, хотя шансов очень мало. Повторяю, тут побывало не меньше тысячи покупателей. Но я никого не убивал.
Рабидовски убрал руку из-под пиджака.
* * *
14.11
В Ванкувере не было конных из Конной полиции. На лошадях ездили только полицейские Ванкуверского отделения.
Когда пришел вызов, в офисе в Стенли-парке дежурил сержант Скотт Бартелми. Сразу за офисом располагались стойла, и запах бумаги и чернил вытеснялся стойким ароматом конского навоза. Было тихо, кроме случайного фырканья и стука копыт. Даже черно-белый кот Бандит, устав играть с клочком соломы, улегся на окне.
Сержант Бартелми повесил трубку и издал стон. Он работал здесь уже давно и помнил, какой шум поднялся после применения конных полицейских для разгона толпы обкурившихся хиппи на Мэйпл-стрит в 1971-м.
* * *
15.46
Демонстрация началась мирно, но неорганизованно. К собравшимся на Робсон-сквер подходили зеваки – в основном женщины-служащие, возвращавшиеся после ланча. Несколько женских организаций, устроившие митинг, сами не ожидали такого резонанса. К трем часам на площади собралось до семи тысяч человек.
Несколько активисток устанавливали громкоговорители на ступенях старого суда. Другие держали плакаты: «Женщины, объединяйтесь против насилия!», "Каждый мужчина – потенциальный насильник!" и самое оригинальное: «38-й калибр не изнасилуешь!»
В 15.11 две женщины лет сорока в синих джинсах и высоких кожаных сапогах растянули между двумя колоннами здания суда картину. На ней был изображен мужчина с мускулами Шварцнеггера, но без головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Что конкретно? – спросил один из полицейских.
– Критерии поиска включают в себя имя, дату рождения, возраст, рост, вес, расу, цвет волос и глаз, место жительства и номер машины и лицензии. Конечно, данных может быть и меньше, – Чан прервался и отпил остывшего кофе из стоящей рядом чашки. – Как только мы получим хоть какое-то описание Охотника, мы сличим его черты с имеющимся списком сексуальных преступников. А теперь прошу вопросы.
Вопросов не было, и Макдугалл подвел итог:
– Ладно. Вы все знаете, что случилось ночью, и знаете, что это значит. Все слушали вчера суперинтенданта. Так что все ясно.
Макдугалл повернулся к инспектору Чану, и тут кто-то из собравшихся заметил:
– Ну вот, он даже не сказал: «А теперь начинается настоящая работа».
Но никто не засмеялся. Полицейские редко смотрят детективные сериалы.
* * *
10.35
В информационном центре КККП в Оттаве было 24 тысячи отпечатков пальцев из одной только Британской Колумбии.
Сержант Джеймс Родейл пришел в компьютерный центр, чтобы получить информацию, обещанную летучим патрулям. Случайно он оказался рядом, когда телетайп передал из Оттавы ответ на запрос Авакумовича. Сержант застыл на месте, глядя, как бумажная лента выползает из отверстия. Отпечатки на тыкве, как говорилось в ответе, принадлежали некоему Фрицу Сапперстейну, проживавшему, по последним данным, в Ричмонде.
Родейл жил там же. Он оторвал листок, оставив Авакумовичу копию, и отправился искать Бешеного Пса – Эда Рабидовски.
* * *
10.45
Утро добропорядочные жители Ванкувера и его пригородов провели в нетерпеливом ожидании выхода «Сан». Появившись, газета была распродана в считанные минуты. Надежды горожан оправдались: убийству монахини было посвящено две страницы плюс две дополнительные полосы фотографий.
В дополнение газета поместила несколько интервью с женщинами на улицах. Вот что они говорили: «Теперь я не выхожу из дома без кухонного ножа в сумочке. Пускай полиция говорит, что это противозаконно. Охотник за головами меня просто так не возьмет».
«Монахиня! Господи Боже! Неужели ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности? Если Городскому совету не хватает средств на полицию, пусть взыщут по 10 центов с каждого мужчины в городе».
«И чего все так шумят? Охотник – это просто крайнее выражение опасностей, которым подвергаются женщины каждый день. Я езжу на автобусе, и, поверите ли, не проходит дня, чтобы какой-нибудь пьяный урод не попытался меня облапать. А на днях один подошел ко мне и начал: „Вы одна? Неужели не знаете, что по городу бродит убийца? Позвольте проводить вас до дома“. Ну, я ему сказала – не буду повторять. Так вот, неужели мы позволим, чтобы мужчины под предлогом нашей безопасности провожали нас домой и лезли с грязными предложениями? Да скорее... простите, просто не хватает слов!»
«Я бы у всех сексуальных маньяков – а по-моему, это большинство мужчин, – отрезала их вонючие причиндалы. Вот и все, сестры».
* * *
12.02
В детстве Мэттью Полу Питта поставили ошибочный диагноз «замедленное развитие, но без психических отклонений». В результате из 28 лет, прожитых им, 24 этот австралиец провел в различных лечебницах.
Мэттью Пол Питта патологически ненавидел свою мать. Она покончила самоубийством, когда мальчику было четыре года. Отец Питта поместил обоих сыновей в интернат; одного он позже забрал, а маленького Мэттью оставил. С тех пор он ненавидел мать – если бы она не убила себя, семья бы не распалась.
Его действительной болезнью была дислексия – расстройство ума, при котором даже нормально развитый человек не может читать, писать или считать из-за неспособности сосредоточиться. Первоначальный неправильный диагноз так и не был впоследствии изменен, и озлобленный, замкнутый ребенок провел почти всю жизнь в школах для отсталых, окруженный людьми, с которыми не мог и не хотел общаться. В результате он действительно повредился в уме и к моменту бегства из Куинслендской психиатрической больницы два года назад был типичным субъектом с пограничной психикой.
К полудню Моника Макдональд и Рыжий Льюис многое узнали и об этом человеке, и о пограничном состоянии психики. Вчера днем, сразу после встречи с Деклерком и посещения кафе, они отправились на 1150 миль к югу, в Сиэтл. Там они встретились со знакомым Моники из ФБР (по его ухмылке Льюис заключил, что он помнил Монику слишком хорошо), который сказал им:
– Конечно. Вы получите все, что нужно, только скажите.
– Спасибо, Дэрил, – Моника одарила его почти такой же широкой улыбкой.
«Ага», – мрачно подумал Льюис.
Весь вечер два детектива изучали данные ФБР о сексуальных преступниках. В штате Вашингтон еще недавно орудовали банда Ночных душителей и пресловутый Убийца с Грин-Ривер. С помощью компьютерщика ФБР канадцы составили к полуночи список из 67 человек, каждый из которых мог оказаться Охотником за головами.
Во главе списка красовался австралиец Мэттью Пол Питта. ФБР разыскивало его по подозрению в ряде убийств, совершенных за последние полтора года. В каждом случае после изнасилования жертве перерезали горло, а у двух жертв голова была отделена от тела. Одно убийство было совершено в Лос-Анджелесе, одно – в Таксоне, Аризона, два – на плато Стактон в Техасе, одно – на дороге вблизи Уичиты, Канзас, три – в двенадцати милях от Чейенна, Вайоминг, и два – между Споканом и Эвереттом, Вашингтон. ФБР пришло к выводу, что все они совершены одним лицом. Все убийства произошли на шоссе; у всех жертв отрезаны соски. В машине женщины, убитой в Техасе, были найдены отпечатки пальцев. Путем сложных поисков с привлечением Международной организации криминальной полиции удалось установить, что отпечатки принадлежат сбежавшему из клиники в Куинсленде Мэттью Полу Питта.
– Думаю, этот парень – наша главная надежда, – сказала Моника Макдональд, выкладывая объемистую пачку досье ФБР на свой кухонный стол, рядом со спящей кошкой.
– Я тоже, – пробубнил Льюис, дожевывая сэндвич с болонской колбасой. Капля горчицы упала на ксерокопию, и он смахнул ее, оставив желтоватый след.
– Покажи мне еще раз фото, – попросил он, и Моника, порывшись в разложенных на столе бумагах, подала ему фотографию. Питта на ней выглядел лет на десять старше. У него были черные волосы, нечесаные неделями, а то и месяцами, и густая черная щетина. Одет он был в грязную рубашку, открывающую на шее следы порезов. Льюис был почему-то уверен, что рубашка выпущена из штанов, хотя снимок доходил только до пояса. Лицо австралийца, костистое и осунувшееся, украшали остановившиеся глаза узника концлагеря.
– Жуткий тип, – сказал Льюис.
– Тебе не нравится? Тогда усиль свои чувства в сто раз и получишь представление о том, что чувствует женщина, увидев такую рожу наяву.
Она читала теперь больничную карту Мэттью Пола Питта. Судя по ней, австралиец был довольно странным молодым человеком. Кроме порезов на шее, у него было по сотне шрамов на каждой руке и ноге. Когда во время просмотра вестерна один из врачей заметил у Питта эрекцию, тот объяснил:
«Я люблю смотреть на кровь по телевизору, но еще больше люблю собственную кровь. А правда, что у женщин кровь краснее?»
Моника пробежала взглядом несколько страниц, найденных в палате Питта после его бегства.
"Странные у миня сны. Жаль что я не могу их вспомнить. Похоже кто-то заставляет миня их забыть, чтобы я не мог и запесать. Сегодня я видел во сне девку с большими сиськами. Если увижу ее зафтра напишу об этом пападробнее. Спакойной ночи, хароших снов и никаких клопов.
Спакойной ночи.
Сиськисиськисиськисиськи! СИСЬКИ!
Девки как двери – если их часто хлопать они разбалтываются".
Закончив читать, Моника спросила:
– Видел эти каракули Питта?
– Ага.
– Я бы тоже сказала, что у него задержки в развитии.
– Это ничего не значит. Он ненормальный и со всеми задержками вполне способен убить.
– Удивительно, как он попал в Штаты.
– Ничего странного. Помнишь, пару лет назад один псих, обвиненный в убийстве, сбежал из Штатов в Австралию? Почему же это не может сработать наоборот?
– Точно. И он хороший кандидат на роль нашего Охотника. Раны на груди, отрезанные головы и главное – полная ненормальность.
– Да, но как нам его найти?
– У меня есть идея. ФБР распространило по всем штатам его отпечатки и фото, и в штате Вашингтон один полицейский вспомнил, что видел этого типа на дороге. Они отправились на то место и нашли там, в лесу, заброшенную палатку. В ней были обнаружены отпечатки пальцев Питта и рюкзак.
– Напоминает ту палатку, что нашли девочки.
– Точно. В рюкзаке были таблетки и гашиш, а также семьдесят семь коробков спичек.
– Сколько же косяков он скурил! – заметил Льюис с усмешкой.
– На каждом коробке была реклама одного из американских стрип-шоу.
– Выходит, ты предлагаешь, чтобы мы начали расследование, шатаясь по стриптиз-барам?
– Фу, Льюис, как тебе не стыдно? Тебя извиняет только то, что я... и в самом деле это предлагаю.
– Что ж, давай, – Льюис пожал плечами.
* * *
12.47
– У нас проблемы, мистер Шмидт.
– В чем дело?
– Три женщины только что вошли без билетов.
– Сейчас иду, – Шмидт встал из-за своего стола.
Курт Шмидт совершенно не хотел лишних проблем. У него и так болела голова. Каждую неделю возникали проблемы с таможней, не позволяющей провести из Лос-Анджелеса какую-нибудь интересную штучку. Каждый месяц к нему являлись полицейские, подстрекаемые святошами, и пытались найти в его деятельности что-нибудь противозаконное. Вчера он едва смог вырвать из лап цензора занятный фильм, снятый скрытой камерой в Нью-Йорке: «Горячие девушки на холодных камнях». Теперь вместо того, чтобы хоть день отдохнуть от проблем, он вынужден разбираться с какими-то сучками.
– Ну, где они?
В фойе кинотеатра не было никого, кроме билетерши Дорис. Она испуганно указала на дверь зрительного зала, откуда доносились вопли и ругань.
Шмидт распахнул дверь и замер, не веря своим глазам.
Три женщины в широкополых шляпах, скрывающих лица, бросали в экран что-то похожее на стеклянные шарики с краской. Потеки краски уже почти скрыли «Горячих девушек».
– Этот экран стоит тысячу баксов! – завопил Шмидт, когда еще три шарика со звоном разбились о поверхность экрана. Только тут он понял, что кричат и ругаются не посетители кинотеатра, а пришедшие женщины.
Шмидт схватил ближайшую из них за руку:
– Ты, сучка, я тебя...
Тут в воздухе сверкнуло лезвие, разрезав ему рубашку и майку. Шмидт застыл, глядя на ручеек крови, стекающей по его животу; в это время женщины вышли, в последний раз выкрикнув угрозы в замерший зал.
* * *
12.52
Рабидовски подогнал машину к дренажной канаве и выключил зажигание. Они с Родейлом вышли и направились по дороге вниз, мимо бескрайних скошенных полей. На горизонте виднелись фермерские домики, но единственным зданием поблизости был притулившийся у дороги магазин Инга. Туда они и направились.
На полках громоздились груды свежих овощей и фруктов, в которых озабоченно рылись несколько покупательниц с корзинами. Полицейские подошли к человеку в кожаном фартуке, стоявшему возле пирамиды румяных яблок.
– Полиция, – Рабидовски достал удостоверение.
Человек вежливо улыбнулся.
– Чем могу быть полезен?
Рабидовски расстегнул куртку. Оба они были в штатском. Родейл никогда не работал с Бешеным Псом, но знал, что в деле тот творит чудеса.
– Мы ищем Фрица Сапперстейна, – объяснил Родейл. – Нам сказали, что он здесь работает.
Человек нахмурился:
– Это я. В чем дело? Я давно уже завязал.
– Мистер Сапперстейн, не буду вилять. Прошлой ночью одной женщине отрезали голову и подложили вместо нее тыкву. На тыкве отпечатки ваших пальцев. Как вы можете это объяснить?
Сапперстейн моргнул, переводя взгляд с одного полицейского на другого. Под пиджаком Рабидовски ясно вырисовывался пистолет. Наконец он сказал:
– Я покажу вам кое-что. Это здесь, за дверью.
Родейл кивнул:
– Только без шуток.
У выхода Рабидовски легко придержал Сапперстейна за руку. Вышедший следом Родейл увидел пятисотакровое поле, засаженное тыквами.
– В последние десять дней мы собрали их тонн десять. Вы помните, что вчера был Хэллоуин?
Рабидовски выпустил его руку и посмотрел на Родейла.
– Дайте мне портрет, и я, может быть, смогу его вспомнить, хотя шансов очень мало. Повторяю, тут побывало не меньше тысячи покупателей. Но я никого не убивал.
Рабидовски убрал руку из-под пиджака.
* * *
14.11
В Ванкувере не было конных из Конной полиции. На лошадях ездили только полицейские Ванкуверского отделения.
Когда пришел вызов, в офисе в Стенли-парке дежурил сержант Скотт Бартелми. Сразу за офисом располагались стойла, и запах бумаги и чернил вытеснялся стойким ароматом конского навоза. Было тихо, кроме случайного фырканья и стука копыт. Даже черно-белый кот Бандит, устав играть с клочком соломы, улегся на окне.
Сержант Бартелми повесил трубку и издал стон. Он работал здесь уже давно и помнил, какой шум поднялся после применения конных полицейских для разгона толпы обкурившихся хиппи на Мэйпл-стрит в 1971-м.
* * *
15.46
Демонстрация началась мирно, но неорганизованно. К собравшимся на Робсон-сквер подходили зеваки – в основном женщины-служащие, возвращавшиеся после ланча. Несколько женских организаций, устроившие митинг, сами не ожидали такого резонанса. К трем часам на площади собралось до семи тысяч человек.
Несколько активисток устанавливали громкоговорители на ступенях старого суда. Другие держали плакаты: «Женщины, объединяйтесь против насилия!», "Каждый мужчина – потенциальный насильник!" и самое оригинальное: «38-й калибр не изнасилуешь!»
В 15.11 две женщины лет сорока в синих джинсах и высоких кожаных сапогах растянули между двумя колоннами здания суда картину. На ней был изображен мужчина с мускулами Шварцнеггера, но без головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38