Жду указаний, как мне поступить.
Глубоко вам благодарный и уважающий вас
Конрад Арчибальд Смит".

46

"Дорогой Ли!
Если ты представишь себе пустоглазого дурня в светлом, английского кроя
, костюме, клетчатом, как тюремная решетка, в целлулоидном воротничке, кот
орый вытягивает шею, делая ее похожей на цыплячью, за длинным столом, зава
ленным гранками, вырезками из газет, телеграммами и письмами читателей,
то это буду я.
Ты не можешь себе представить, сколь много горестного я узнал за то корот
кое время, что провел в Хьюстоне.
Мне теперь приходится вести и светскую хронику, это очень важная рубрика
в газете, ее читают, ты снова прав, несмотря даже на то, что у нас тут нет ни о
дного артиста или художника. По роду новой службы мне пришлось посещать
рауты отцов города… Видел бы ты, с каким нескрываемым презрением разгляд
ывали мой старый костюм здешние дамы, обсыпанные сапфирами, изумрудами и
брильянтами, как перхотью! Человек ценится по одежде, вывел я для себя и с
делал вывод: одеваюсь, как денди, даже завел себе лайковые перчатки и брош
ь для галстука с фальшивым алмазом. С тоской и болью я вспоминаю прошедшу
ю молодость, когда цену человека определяла не одежда, а его сущность, то е
сть умение выручить из беды друга, объездить норовистого коня, отстрелят
ься от бандитов, сколотить дом в том месте, куда не ступала еще нога челове
ка, развести в этом доме очаг и радостно встречать там тех, кто пойдет еще
дальше…
На Дальний Запад пришли совсем другие люди. Ли, ты даже не представляешь, к
ак они не похожи на нас и на тех, кто был до нас! Молодые, с холодными глазами
, без всяких сантиментов, они, наверное, делают нужное дело, организовывая
нашу вольницу в штат, подчиненный законам страны, но неужели прогрессу у
годны не люди, а некие инструменты государственной машины, лишенные всег
о человеческого, романтического, доброго, самобытного?!
Знаешь, я споткнулся на одном интересном размышлении: ведь сказки про ко
злят, мышат, про добрых принцев и нежных волшебниц сочиняют мужчины: женщ
ины лишь пересказывают их детям. Нельзя ли сделать из этого вывод, что муж
чинам (я имею в виду истинных представителей этого пола) более, чем женщин
ам, свойственно желание принести всем (а не одной лишь своей семье) благос
ть, увидеть справедливость при жизни, а не в загробном царстве?
Я не зря взял в скобки свое замечание про истинных представителей нашей
с тобою половины рода человеческого, ибо сейчас к власти пришли злейшие
враги сказочников. На раутах мне нечего делать, кроме как наблюдать; пить,
как тебе известно, я боюсь, поскольку алкоголь мешает мечте, то есть сочин
ительству; еды на этих раутах почти не подают, несколько кусочков ветчин
ы и сыра, на них нацелено столько алчных взоров (чем человек богаче, тем бо
льше он норовит ухватить на такого рода бесплатном рауте), что я просто-на
просто считаю ниже своего достоинства толкаться, пролезая к блюду, ухват
ывать кусок и убегать в угол, чтобы там сладко почавкать, набивая брюхо.
Результаты моих наблюдений оформились в некую схему. Как всегда, самый г
лавный человек города исполнен добродушия, он открыт, демократичен, весе
л, не чурается грубоватой народной шутки, больше всего любит пораспростр
аняться о своем рабочем прошлом, о бедности, пережитой им в детские годы, и
о том, как прошел последний бейсбольный матч между командами «Викингов»
и «Поросят».
Рядом с ним на рауте обычно стоят «холодноглазые». Это те, которые окружа
ют босса в офисе: напрямую, как известно, к нему не попасть, надо сначала об
говорить тему визита, доказать необходимость встречи, ее целесообразно
сть для паблисити туза и все такое прочее, только после этого его ассисте
нты соберутся на свой дьявольский шабаш и примут решение, которому их ше
ф обязательно подчинится.
Нельзя отрицать того, что «холодноглазые» знают толк в работе, читают за
коны и по-научному относятся к рекламе, призванной сделать их босса еще б
олее известным, а оттого влияющим на политику, то есть на бизнес.
Но вот о чем я все больше думаю, дорогой Ли, после этих раутов, где рассматр
иваю главного босса и свору «холодноглазых»… Мы можем перестать быть то
й землей, которую создавали наши отцы, да и мы с тобою в какой-то мере. Холод
ные лица на страже холодного закона Ц боже, как может стать холодно в Аме
рике! Как изменится климат! Как увянут люди, переменятся характеры, какая
станет тишина и разобщенность! Да, все верно, закону должны служить люди, л
ишенные эмоций, параграф и его выполнение прежде всего, наши законы прек
расны, а придумал их не кто-нибудь, а Джефферсон и Вашингтон, которым удал
ось то, что не удалось французской революции, но ведь закон подобен живом
у организму, все в этом мире в чем-то напоминает человека, все подвластно
ему или должно стать подвластным, а человечество определяют хорошие люд
и (должны, во всяком случае), как историю ее пики Ц Спартак, Лютер, Микеланд
жело, Юм, Ньютон, Вашингтон, а не серые инквизиторы или бездумные монархи.
Я, видимо, пишу коряво, но это значит, что я пишу об очень больном, о том, что н
е дает мне покоя, что тревожит меня больше, чем мои горести, потому что мы, т
е, кому за тридцать уже, прожили свои лучшие годы, а нашим детям еще предст
оит жить в мире, и от того, кто будет им править, зависит сама Жизнь на земле.

Общение с «холодноглазыми», причем постоянное, деловое, необходимое, раз
лагающе действует на общество; всякое действие рождает противодействи
е, и хорошо, если бы против них открыто поднялись, так нет же! Самое страшно
е, что рождается некое массовое мнение, что, мол, живя среди койотов, надо н
аучиться есть падаль, чтобы не умереть с голоду. Ничто так не разлагает об
щество, не разобщает его, как цинизм и холодное, безапелляционное, бесчув
ственное следование параграфу закона.
Придумана схема: мол, «холодноглазые» лишь некая прокладка между больши
ми боссами и народом, необходимая, малочисленная инстанция. Но ведь имен
но эта прослойка общается с нами, докладывает о нас боссам, потом, в свою о
чередь, доводит до общественности то, что людям предстоит делать, чем вос
хищаться, что ненавидеть. Они не боссы, но они уже и не мы, они страшная химе
ра, которая стала ужасающей, незримо могущественной явью. Из кого они сос
тоят? Те, кто умеет объезжать мустангов, занимается своим делом, и счастли
вы, потому что любимое дело Ц это высшая человеческая радость, не правда
ли?! Бизнесмен, знающий, как наладить дело, весь в своем предприятии, и ему н
езачем продавать свою душу боссам, он сам босс! Плотника просто-напросто
не пустят в этот клан, у него нет знания. Из кого же тогда создается армия «
холодноглазых»? Из грамотных, но неумелых, из тех, кто лишен компетентнос
ти, но обладает нужной памятью на параграфы закона, из тех, кто труслив, иб
о и объездчик мустангов, и бизнесмен должны принимать волевые решения; э
ти же, «холодноглазые», обязаны делать все, чтобы все кругом ничего не дел
али, они тормозят прогресс, они думают лишь о своем месте, которое дает им
баки и блага.
Вот о чем я думал, посещая рауты и составляя отчеты об этих балаганах. Перв
ый раз я написал про то, что хозяйка дома, леди Фрич, слегка горбата (и это пр
авда), но это не мешает ей хорошо готовить бутерброды с мягким сыром (вроде
мокрого камамбера) и наблюдать, чтобы отцам города вовремя подавали нас
тоящее, шотландское виски. Я дал прочитать отчет Этол, она пришла в ужас, в
се за меня переписала в том смысле, что "лучистые глаза очаровательной ле
ди Фрич сияли счастьем и добротою, когда она принимала наиболее достойны
х граждан Хьюстона, собравшихся в ее доме, чтобы обсудить вопросы, связан
ные с развитием музыкальной культуры города; духом заботы о подрастающе
м поколении был проникнут короткий, но искрометно-талантливый спич мист
ера Брайта, который вручил чек на пятьдесят долларов «Организации за вер
ность Традициям Песни Техаса».
Я спросил Этол, не стыдно ли ей так меня править, потому что она, как и я, зна
ет, что мистер Брайт просто-напросто готовится к выборам, а пятьдесят дол
ларов ему вручил «Скотопромышленный банк», ставленником которого он яв
ляется, но Этол показала мне глазами на ширму, за которой спала Маргарет, и
в довершение ко всему заплакала, а когда плачет женщина, я готов сделать в
се, что могу, лишь бы она плакать перестала.
Кстати, не можешь ли ты подробнее написать, когда с фермы Ричарда ушел ков
бой Конрад Арчибальд Смит? По какой причине?
Я желаю тебе счастья и хочу поговорить с моим редактором о командировке
к тебе, чтобы мы наконец смогли положить конец бандиту по кличке Малыш и о
томстить за гибель прекрасной испанки Тонью. Я пообещаю ему написать инт
ересный рассказ об этой экспедиции. Но, боюсь, он меня не пошлет, потому чт
о «холодноглазые» и в редакциях наводят жесткий порядок: Малыш Ц тема д
ля репортера скандальной хроники, а мне по штату положено не мотаться в с
едле вдоль границы с ковбоями, а веселить своим юмористическим блеянием
читающую публику.
Этол сильно кашляет, ей бы поехать к тебе на ранчо пожить среди ковбоев… Я
так боюсь увидеть на ее носовом платке капельку крови, дорогой Ли…
Тот монолог Судьбы, о марионетках, который я тебе отправлял, будет опубли
кован завтра.
Остаюсь твоим другом
Биллом Портером".

47

"Дорогая доченька!
Мы не могли себе и представить, что дела обернутся так ужасно. Однако, люби
мая Этол, не волнуйся, все обошлось благополучно. Несмотря на то, что Билла
арестовали прямо в здании прокуратуры, сразу же после того, как было вруч
ено обвинительное заключение, Роч сумел сделать так, что его освободили
до суда, после того как мы внесли за него залог; в тюрьме он провел только о
дну ночь; сегодня утром Билл вернулся к нам, принял ванну и лег спать в тво
ей девичьей комнатке.
Он сделался очень молчаливым, не произнес ни одного слова, осунулся, так ч
то, дитя мое, пожалуйста, смиряй свой нрав и, когда он вернется в Хьюстон, не
сердись на него попусту, контролируй свои настроения, столь часто меняющ
иеся, будь постоянно улыбчивой и заботливой.
Моя маленькая, поверь, семейное счастье в основном зависит от женщины. Да
же если случилось худшее и женщина по прошествии месяцев или лет поняла,
что не любит своего избранника, ошиблась в нем; то и в этом случае дисципли
на и такт могут сохранить такие отношения в семье, которые накануне стар
ости станут дружескими, и все плохое уйдет, останется лишь воспоминание
о хорошем. Достоинство и выдержка, Этол, две эти ипостаси христова учения
гарантируют человека от бед в его крепости, в Доме его. Но, увы, часто случа
ется прямо противоположное: двое любящих живут словно собака с кошкой, и
виновата в этом всегда кошка, потому что она игриво задирает,
не контролирует свой нрав, мяучит тогда, когда следует мурлыкать, и показ
ывает когти в тех ситуациях, в которых надо гладить мягкой лапкой.
Биллу сейчас очень плохо, моя девочка. Несколько месяцев ему предстоит ж
ить под дамокловым мечом, ожидая суда, Ц его официально обвинили в растр
ате пяти тысяч долларов. Ты понимаешь, какая это для вас сумма; ему надо ра
ботать пять лет, и не кормить тебя и Маргарет, и не есть самому, чтобы верну
ть эти деньги. Но его обвиняют не только в этом: главное, что ему инкримини
руют, заключается в том, что он халатно вел дела, разбазаривал деньги вкла
дчиков, нарушал федеральные законы о банках и таким образом наносил ущер
б Соединенным Штатам.
Как объяснили Рочу, в эпоху государственного становления, которую мы сей
час переживаем, всякого рода анархия, хоть и продиктованная благими наме
рениями, особенно опасна для общества и будет караться немилосердно.
Прошу тебя, доченька, внемли материнским советам.
Пусть господь всегда будет с тобою.
Любящая тебя мама".

48

"Дорогая мамочка!
Билл вернулся в совершенно ужасном состоянии. Случилось самое страшное,
что только могло случиться: он начал тайком пить. Он, как всегда, шутит, рас
сказал, сколь забавными были его соседи по тюремной камере, считает, что с
уд оправдает его, но я-то знаю его глаза и вижу в них такую боль, что сердце
мое разрывается. Он стал похож на больное животное, сознающее, что дни его
сочтены, и ничто не может ему помочь.
Как всегда, он отправляется утром в редакцию (мы скрываем случившееся от
о всех, Билл страшно болезненно относится к тому, что произошло, с его-то г
ордостью Ц быть «растратчиком», можешь себе представить!), как всегда, он
надевает свой английский костюм, который я каждую ночь глажу, чтобы он см
отрелся как можно респектабельнее («Чем тебе хуже, Ц говорит Билл, Ц те
м ты должен выглядеть наряднее, беззаботнее и богаче»), натягивает лайко
вые перчатки (он отказался от своей порции молока, чтобы я могла им чистит
ь мягкую кожу каждый день) и отправляется в редакцию, где пишет свои юмори
стические рассказы. Возвращается он за час перед тем, как Маргарет должн
а отойти ко сну, и сразу же начинает играть с нею, они катаются по полу, хохо
чут, а потом он рассказывает одну из своих бесчисленных сказок, и девочка
засыпает счастливой.
Сначала я не придавала значения его излишне экзальтированной веселост
и, он ведь всегда был нежен и весел с Маргарет, но однажды поцеловала его и
ощутила отвратительный запах виски. Как ты и просила меня, я не подала вид
а, что почувствовала это, но и назавтра он тоже был навеселе! Тогда я спрос
ила его, откуда у него деньги на выпивку, мы ведь считаем каждый цент, особ
енно после того, как ты и Роч одолжили две тысячи долларов, внеся за него з
алог в тюрьму, чтобы он был отпущен до суда домой. Билл ответил, что в Хьюст
он приезжал старый ковбой Конрад Арчибальд Смит, с которым он работал на
ранчо Ричарда Холла, и ему было неудобно отказать старику в том, чтобы пар
у раз поужинать с ним, а ковбои, сказал Билл не понимают, как можно ужинать,
да еще со старым приятелем, без пары стаканчиков виски с содовой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29