https://wodolei.ru/catalog/vanny/180x80cm/
Пусть лежит, может, кому и понадобится...
Заканчивая ремонт подкрановой балки, бригада котельщиков задержалась в механическом цехе после смены, и Васька вышел из проходной завода, когда синий туман вечера окутывал город. Уже на площади он повел взглядом вокруг и- вдруг увидел: над степной окраиной, в той стороне, где жила Зося, ярко светила золотая подкова месяца.
На следующий день под конец смены в котельно-ремонтмый прискакал Антрацит, неизвестно где пропадавший с утра. Глаза его лихо поблескивали из-под заснеженных бровей.
— Вечерком! — прошептал он Мотылю. Тот понимающе кивнул.
Ваську заинтриговала эта таинственность. Что бы она значила? Что скрывают от него? Зачем? Наверное, задумали что-то рискованное, опасное и не хотят впутывать его, по их представлению, чистенького мальчика.
— Что вечерком?—наклонился Васька к закручивающему гайку Мамлюку.
Мамлюк поднял голову, взглянул пристально, потом, проникнувшись озабоченностью Васьки, доверительно взял его руку, слегка сжал ее в запястье и почти весело сказал:
— Антрацит твоего любимца, то бишь Акима, ловить будет.
— Кого? — аж подался вперед Васька. — Акима? Это он Антрацита избил?
— Избил... — иронически хмыкнул Мамлюк. — Тоже нашел героя... Кодлом налетели.
— А Антрацит?—ошарашенно интересовался Васька.
— Что Антрацит? — Глаза Мамлюка смеялись. — Я же говорю: кодлом налетели.
Васька смотрел на него и ничего толком не мог понять: как же они на Антрацита налетели,'если на лице у него ни одной царапины? Мамлюк вздохнул: не котельный цех, а детсад.
Он секунду колебался, но потом все-таки решительно довел мысль до правдивого конца:
— Ну что здесь непонятного? Антрацит — дай бог ноги! - И, встретив опять-таки недогадливый взгляд, хохотнул: — Удрал... Ты не видел, как он бегает? На лошади не догонишь!
Васька вспомнил угрозы Акима, вспомнил, как по его наущению был избит у танцплощадки, да не исключено, что Ваське и еще придется с ним и с его дружками столкнуться, н запылал в нем воинственный дух. С такими хлопцами, как Антрацит, Мамлюк и Мотыль, сам черт ему не брат! Васька запальчиво, яростно зашептал:
— А мне почему никто ничего не говорит? Я тоже пойду с вами!
— Дело хозяйское, — скучным голосом произнес Мамлюк. — Только стоит ли тебе вмешиваться? Кстати, не забывай, что Аким живет по соседству с Зосей. Хотя... — он замялся, — как сам знаешь. Сбор в семь часоз у шестых проходных ворот завода.
Танцы в клубе металлургов начинались в половине восьмого. К этому времени слегка захмелевшая братва, предводимая Антрацитом, браво толпилась у входа. Кроме ребят из бригады, Васька никого не знал. Среди собравшихся вызывающе выделялся один парень, Все почтительно, даже заискивающе обращались к нему, называя его Леркой. Васька полюбопытствовал, отозвав в сторону Мотыля, кто этот человек.
— Похлестче Акима! — Нотки восторга зазвенели в его простуженном баритоне. Мотыль помолчал, будто взвешивая на невидимом безмене солидность информации, потом многозначительно добавил:
— Тоже сидел!
Ваську покоробила последняя фраза. Он горестно усмехнулся. «Тоже сплел...» Эх, Лешка! Дурак ты, да и только. Нашел чем восхищаться.
Он взглянул па своих друзей-Мотыля, Мамлюка, Антрацита — и решил «Завтра в цехе непременно поговорю с ними. Толяпа меня поддержит. Ведь мы действительно, как говорит отец мой, рабочая кость».
При воспоминании об отце по Васькиному сознанию внезапно царапнула острая мысль: сегодня в клубе будет большая драка. Чем вся эта буча закончится? Могут и в милицию забрать. Можно и под суд загудеть... Вот тебе, батя, и будет сыновняя благодарность за все, что ты делаешь для меня.
Васька приуныл, ссутулился. В клуб ему уже не хотелось. Домой бы сейчас, в тепло, в уют, почитать хорошую книжку. Но сказать об этом ребятам язык не повернется, сочтут за труса. Да и сам же напросился. Лерка дал знак собраться вокруг него: появилась идея. Зачем тратиться на билеты? Лерка купит всего лишь один билет, себе. С этим билетом он подойдет к контролерше, бабке Нюре, и вроде бы случайно оттеснит ее в сторону, а в образовавшийся проход скопом должны ворваться хлопцы. Пусть попробует кто остановить!
Идея понравилась, тем более что денег у ребят негусто: получка была давненько. Лерка метнулся к кассе, и через несколько минут Васька вместе с другими безбилетниками уже толкался в гардеробной клуба.
К огорчению боевой братвы, в клубе Акима ре оказалось. Хлопцы лихо рыскали но комнатам, вдохновляемые тем, что кое-кто его все-таки видел здесь и притом недавно. Вместе со всеми суетился и Васька. Напрасный труд! Аким как сквозь землю провалился.
Кто-то из ребят сбегал в гастроном, принес вина. На этот раз в Васькиной голове зашумело крепенько. Он ходил по клубу, горделиво расправив плечи и выгнув колесом грудь. Теперь его не мучили никакие сомнения. Слабодушие прочь! Жизнь— это борьба, и в пей побеждает сильнейший. Долой слюнтяйство! Бей первым,
Васька! Внезапно в зале среди танцующих Васька заметил Зосю. Белые туфли на высоком каблуке, голубое знакомое платье, по-девичьи маленькая грудь, золотистые волосы, большие синие глаза... И то ли от чрезмерно выпитого, то ли от ее будоражившего присутствия у
него захватило дух. Ему захотелось чего-то необычного. Надо было совершить удивительный героический поступок, смыть позавчерашний позор!
Васька лихорадочно думал. Подраться, что ли? Да! Именно подраться и выйти победителем! Необходимо доказать Зосе, что он вовсе не размазня, как она думает о нем!
Но, как назло, ребята вокруг были настроены мирно, а ни с того ни с сего пристать к человеку, ударить его Васька не мог, сказывалось отцовское воспитание: при любых обстоятельствах всегда быть честным, в разных ситуациях вести себя благоразумно, не заноситься, не унижаться самому и других не унижать.
Васька увидел, как Мотыль, па ходу выкрикивая приветствия, подбежал к Зосе, стоявшей у колонны вместе со своей неизменной подружкой Лилей, и принялся что-то рассказывать, нелепо размахивая руками, отчего девчонки прыскали в ладошки. Потом Мотыль резко обернулся, зыркнул по залу и, заметив Ваську, поманил его пальцем. У Васьки оборвалось сердце: только этого еще не хватает, смеются, наверное, над
ним.Васька торопливо отвернулся. Вот черт! Вечно этот Мотыль садится не в свои сани. Да пусть бы уже садился. Так обязательно напортачит, подведет друга под
монастырь...
Васька не выдержал: покосился в их сторону. Мотыль продолжал подзывать его. Лицо его выражало такое радостное недовольство, что Васька понял: если он сейчас не подойдет, то завтра вся бригада станет потешаться над ним. И чего доброго — надолго.
Васька сдался: лучше уж подойти.
— Здравствуйте! — бодро сказал он, приблизившись и пряча глаза от Зоси. Уши горели, щеки аж пощипывало от жара.
— Здравствуй, здравствуй, парень красный! — весело и насмешливо отозвался Мотыль.
— Добрый вечер! — Девчонки с йог до головы осмотрели Ваську. Такое впечатление, будто они видят его впервые.
Неизвестно, о чем бы пошел разговор и как выкручивался Васька, но заиграл ансамбль, все кинулись приглашать девчонок. Мотыль, не спрашивая согласия, подхватил Лилю, и они азартно задергались. Васька
посмотрел на них с завистью. Неуверенно предложил Зосе:
— Может, пойдем?
Она не капризничала. Только спокойно и строго заглянула ему в глаза, потом так же спокойно, с достоинством кивнула:
— Что ж, пойдем.
Васька, войдя в круг, взял Зосю обеими руками за талию. Натертый до блеска паркетный пол в его глазах чуть ходил ослепительно сверкающими волнами, словно море в тихий знойный полдень. Зося пахла гвоздиками и полевой мятой. С умопомрачающей нежностью Васька ладонями ощущал Зосино тугое, дерзкое тело.
— Что это ты, — она сняла его руки со своей талии. — Разве так танцуют?
— Я, честное слово, иначе не могу, — растерялся Васька.
— Попробуем.
Однако у них и вправду что-то уж больно плохо получалось. Казалось, его ноги не знали другого места, где можно ступить, кроме как на Зосины туфли. Сгорая от стыда за свою неуклюжесть, Васька хотел прекратить эту муку, но Зося подбадривающе сказала:
— Танцуй увереннее. — И вдруг разрешила: — Бери, что ли, как удобнее тебе.
Васька с облегчением опять положил руки на ее талию. Но не то от быстрого кружения, не то от хмельной осязаемости ее теплого упругого тела под своими ладонями у Васьки закружилась голова, и он, против воли, крепко ухватился за Зосю, чтобы не упасть.
— Послушай, Васек, - в ее голосе он уловил нотки жалости, — с каких это пор ты начал пить?
«Васек» она сказала просто, буднично, будто они никогда и не ссорились. Он, смущенный, потупился.
— Разве я пью? — пробормотал невнятно. — Так, для настроения. — И внезапно, будто очищаясь от грехов, произнес как на духу:—А если честно, то здесь я по делу. Хотели преподать тут одному урок воспитания, да что-то нет его.
— Это кому же? — Зося вскинула настороженные глаза.
— Да дружку нашему общему, Акиму,— с веселой дерзостью ответил Васька.
Зося так резко остановилась, что Ваську занесло в сторону. Она ухватила его за куртку, потянула к себе,
Он непонимающе уставился на нее: что, опять не то? Зося сверлила его молчаливым и гневным взглядом. Танец кончился. Круг быстро пустел. На них, стоящих посреди зала, начали обращать внимание.
Зося медленно опустила руки и как-то устало поплелась на свое место, где ее уже с нетерпением поджидала Лиля. Мотыль, к удивлению Васьки, исчез.
Васька обостренным чутьем угадал Зосину встревожен ность. Ревнивое чувство холодком обволокло сердце. За Акима боится?
Но тут же с надеждой подумал: «А может, за меня?» Ну сегодня за Ваську Неулыбу бояться нечего! Он — с друзьями! Один—-за всех, и все — за одного!
Сбоку, метрах в двух от пего, началась подозрительная возня. Васька заметил, как туда, неучтиво 'расталкивая локтями людей, торопливо направился Антрацит, а за ним — Мамлюк. Ясно: заварушка! Люди, почувствовав неладное, предупредительно расступились.
Васька встрепенулся, как боевой петух. На миг увидел с перекошенным лицом Лерку. Он пытался ухватить за руку незнакомого парня. Парень хмурился и независимо потряхивал чубом.
Внезапно, ахнув, Лерка ударил парня в лицо. Тот, не ожидая удара, упал навзничь. Тут же на Лерку кинулись трое, пытаясь сбить с ног. Но как из-под земли возле Лерки вырос Мотыль. Точно костер, в который подбросили сушняка, ярко вспыхнула потасовка.
Хмельная решимость ударила Ваське в голову, от нее потемнело в глазах. Выхватив из кармана куцку, умело сплетенную для него Мышкой из трехцветного телефонного провода, он ринулся на помощь Лерке. Но, не добежав, на ходу получил зуботычину. Ощутив соленый привкус крови, инстинктивно провел рукой по губам. Верхняя губа была рассечена.
Васька воспылал нешуточной злобой. Ах вот как! Ну тогда получайте! Он дважды или трижды успел опустить куцку на плечи и на спины ближних, как вдруг почувствовал, что кто-то крепко схватил его сзади за запястье. Рывком обернулся. Зося! И в тот же миг куцка, вырванная из Васькиной руки, полетела на
пол.
— Что ты? — опешил Васька.
Но Зося, не давая ему опомниться, выдернула его из толпы дерущихся и, растерянного, потащила через весь зал.
— Постой! Погоди! Куда ты меня тянешь? — невнятно бормотал Васька, пытаясь высвободиться из ее цепких рук.
— Хватит! — жестко отрезала Зося. — Тебе пора домой!
— Домой? — Васька ошалело вертел головой, не соображая, зачем ему идти домой, когда и здесь хорошо. И вдруг его осенило. — Зося! Послушай! Тогда уж разреши мне проводить тебя.
— Хорошо! Хорошо! — Она помогла надеть ему пальто, нахлобучить шапку. — Только идем отсюда! Поскорее!
Они вышли из клуба. Каменные ступеньки, казалось, добела раскалились от мороза. С навеса пушинками срывалась изморозь.
Заснеженной ветреной улицей они побрели к станции. За всю дорогу Зося не проронила ни слова. Васька несколько раз обращался к ней;
— Куда Лиля подевалась? Интересная она, на цыганку похожа. Куда мы летим, будто на крыльях? На пожар, что ли?
Но все напрасно. Зося как воды в рот набрала. И только тогда, когда пришли в заметеленный узкий переулок за станцией и остановились у ее дома, она сняла варежки и, коснувшись пальцами пуговицы его пальто, тихо — Васька едва услышал — спросила;
— Зачем ты?
— Что зачем? — не понял он,
— Пил зачем?
— За компанию, вместе со всеми.
Зося помолчала, глядя куда-то в сторону. Свежий ветер трепал заиндевевшую прядку, выбившуюся из-под платка, румянил щеки. Серый платок, серое пальто, серые варежки — все покрыто голубым налетом морозной ночи и приятно пахнет снегом. На густых длинных ресницах подрагивают легкие снежинки.
Васька деликатно кашлянул в руку. Она повернула к нему лицо, поймала его ускользающий взгляд и лишь тогда сказала:
— Васек — ты хороший парень. Понимаешь? Хороший! Не надо тебе с ними...
— С кем?
— С теми, с кем пил сегодня.
Васька уже открыл было рот, чтобы ответить ей! мол, там присутствовали ребята не хуже его, а может, даже и лучше — Мамлюк, например, или Мотыль, — но промолчал. Сейчас не хотелось никаких слов. Ведь так было прекрасно вокруг.
Васька прислонился плечом к заснеженному, искрящемуся под луной клену. Серебристые снежинки посыпались на шапку, попали за воротник пальто. В' другой раз передернулся бы, а сейчас нет —лишь слегка защекотало... Тихо-то как! За километр собачий лай слышен. Хмель проходил, хотя в голове еще шумело.
Но вот память, обжигающая, затревожила, заволновала Ваську. Он припомнил, где и у кого валялся недавней ночью. Замявшись, он спросил, потупясь:
— А что у тебя дома говорят о моем ночном визите?
— Об этом, знаешь, не надо. — Зося легонько оттолкнула его от себя. — Бессовестный! Так напиться!
— Больше такое не повторится! — торопливо пообещал Васька, стараясь повинностью своей как можно дольше продлить это удивительное Зосино состояние. — Ты веришь мне?
Она вздохнула и промолчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Заканчивая ремонт подкрановой балки, бригада котельщиков задержалась в механическом цехе после смены, и Васька вышел из проходной завода, когда синий туман вечера окутывал город. Уже на площади он повел взглядом вокруг и- вдруг увидел: над степной окраиной, в той стороне, где жила Зося, ярко светила золотая подкова месяца.
На следующий день под конец смены в котельно-ремонтмый прискакал Антрацит, неизвестно где пропадавший с утра. Глаза его лихо поблескивали из-под заснеженных бровей.
— Вечерком! — прошептал он Мотылю. Тот понимающе кивнул.
Ваську заинтриговала эта таинственность. Что бы она значила? Что скрывают от него? Зачем? Наверное, задумали что-то рискованное, опасное и не хотят впутывать его, по их представлению, чистенького мальчика.
— Что вечерком?—наклонился Васька к закручивающему гайку Мамлюку.
Мамлюк поднял голову, взглянул пристально, потом, проникнувшись озабоченностью Васьки, доверительно взял его руку, слегка сжал ее в запястье и почти весело сказал:
— Антрацит твоего любимца, то бишь Акима, ловить будет.
— Кого? — аж подался вперед Васька. — Акима? Это он Антрацита избил?
— Избил... — иронически хмыкнул Мамлюк. — Тоже нашел героя... Кодлом налетели.
— А Антрацит?—ошарашенно интересовался Васька.
— Что Антрацит? — Глаза Мамлюка смеялись. — Я же говорю: кодлом налетели.
Васька смотрел на него и ничего толком не мог понять: как же они на Антрацита налетели,'если на лице у него ни одной царапины? Мамлюк вздохнул: не котельный цех, а детсад.
Он секунду колебался, но потом все-таки решительно довел мысль до правдивого конца:
— Ну что здесь непонятного? Антрацит — дай бог ноги! - И, встретив опять-таки недогадливый взгляд, хохотнул: — Удрал... Ты не видел, как он бегает? На лошади не догонишь!
Васька вспомнил угрозы Акима, вспомнил, как по его наущению был избит у танцплощадки, да не исключено, что Ваське и еще придется с ним и с его дружками столкнуться, н запылал в нем воинственный дух. С такими хлопцами, как Антрацит, Мамлюк и Мотыль, сам черт ему не брат! Васька запальчиво, яростно зашептал:
— А мне почему никто ничего не говорит? Я тоже пойду с вами!
— Дело хозяйское, — скучным голосом произнес Мамлюк. — Только стоит ли тебе вмешиваться? Кстати, не забывай, что Аким живет по соседству с Зосей. Хотя... — он замялся, — как сам знаешь. Сбор в семь часоз у шестых проходных ворот завода.
Танцы в клубе металлургов начинались в половине восьмого. К этому времени слегка захмелевшая братва, предводимая Антрацитом, браво толпилась у входа. Кроме ребят из бригады, Васька никого не знал. Среди собравшихся вызывающе выделялся один парень, Все почтительно, даже заискивающе обращались к нему, называя его Леркой. Васька полюбопытствовал, отозвав в сторону Мотыля, кто этот человек.
— Похлестче Акима! — Нотки восторга зазвенели в его простуженном баритоне. Мотыль помолчал, будто взвешивая на невидимом безмене солидность информации, потом многозначительно добавил:
— Тоже сидел!
Ваську покоробила последняя фраза. Он горестно усмехнулся. «Тоже сплел...» Эх, Лешка! Дурак ты, да и только. Нашел чем восхищаться.
Он взглянул па своих друзей-Мотыля, Мамлюка, Антрацита — и решил «Завтра в цехе непременно поговорю с ними. Толяпа меня поддержит. Ведь мы действительно, как говорит отец мой, рабочая кость».
При воспоминании об отце по Васькиному сознанию внезапно царапнула острая мысль: сегодня в клубе будет большая драка. Чем вся эта буча закончится? Могут и в милицию забрать. Можно и под суд загудеть... Вот тебе, батя, и будет сыновняя благодарность за все, что ты делаешь для меня.
Васька приуныл, ссутулился. В клуб ему уже не хотелось. Домой бы сейчас, в тепло, в уют, почитать хорошую книжку. Но сказать об этом ребятам язык не повернется, сочтут за труса. Да и сам же напросился. Лерка дал знак собраться вокруг него: появилась идея. Зачем тратиться на билеты? Лерка купит всего лишь один билет, себе. С этим билетом он подойдет к контролерше, бабке Нюре, и вроде бы случайно оттеснит ее в сторону, а в образовавшийся проход скопом должны ворваться хлопцы. Пусть попробует кто остановить!
Идея понравилась, тем более что денег у ребят негусто: получка была давненько. Лерка метнулся к кассе, и через несколько минут Васька вместе с другими безбилетниками уже толкался в гардеробной клуба.
К огорчению боевой братвы, в клубе Акима ре оказалось. Хлопцы лихо рыскали но комнатам, вдохновляемые тем, что кое-кто его все-таки видел здесь и притом недавно. Вместе со всеми суетился и Васька. Напрасный труд! Аким как сквозь землю провалился.
Кто-то из ребят сбегал в гастроном, принес вина. На этот раз в Васькиной голове зашумело крепенько. Он ходил по клубу, горделиво расправив плечи и выгнув колесом грудь. Теперь его не мучили никакие сомнения. Слабодушие прочь! Жизнь— это борьба, и в пей побеждает сильнейший. Долой слюнтяйство! Бей первым,
Васька! Внезапно в зале среди танцующих Васька заметил Зосю. Белые туфли на высоком каблуке, голубое знакомое платье, по-девичьи маленькая грудь, золотистые волосы, большие синие глаза... И то ли от чрезмерно выпитого, то ли от ее будоражившего присутствия у
него захватило дух. Ему захотелось чего-то необычного. Надо было совершить удивительный героический поступок, смыть позавчерашний позор!
Васька лихорадочно думал. Подраться, что ли? Да! Именно подраться и выйти победителем! Необходимо доказать Зосе, что он вовсе не размазня, как она думает о нем!
Но, как назло, ребята вокруг были настроены мирно, а ни с того ни с сего пристать к человеку, ударить его Васька не мог, сказывалось отцовское воспитание: при любых обстоятельствах всегда быть честным, в разных ситуациях вести себя благоразумно, не заноситься, не унижаться самому и других не унижать.
Васька увидел, как Мотыль, па ходу выкрикивая приветствия, подбежал к Зосе, стоявшей у колонны вместе со своей неизменной подружкой Лилей, и принялся что-то рассказывать, нелепо размахивая руками, отчего девчонки прыскали в ладошки. Потом Мотыль резко обернулся, зыркнул по залу и, заметив Ваську, поманил его пальцем. У Васьки оборвалось сердце: только этого еще не хватает, смеются, наверное, над
ним.Васька торопливо отвернулся. Вот черт! Вечно этот Мотыль садится не в свои сани. Да пусть бы уже садился. Так обязательно напортачит, подведет друга под
монастырь...
Васька не выдержал: покосился в их сторону. Мотыль продолжал подзывать его. Лицо его выражало такое радостное недовольство, что Васька понял: если он сейчас не подойдет, то завтра вся бригада станет потешаться над ним. И чего доброго — надолго.
Васька сдался: лучше уж подойти.
— Здравствуйте! — бодро сказал он, приблизившись и пряча глаза от Зоси. Уши горели, щеки аж пощипывало от жара.
— Здравствуй, здравствуй, парень красный! — весело и насмешливо отозвался Мотыль.
— Добрый вечер! — Девчонки с йог до головы осмотрели Ваську. Такое впечатление, будто они видят его впервые.
Неизвестно, о чем бы пошел разговор и как выкручивался Васька, но заиграл ансамбль, все кинулись приглашать девчонок. Мотыль, не спрашивая согласия, подхватил Лилю, и они азартно задергались. Васька
посмотрел на них с завистью. Неуверенно предложил Зосе:
— Может, пойдем?
Она не капризничала. Только спокойно и строго заглянула ему в глаза, потом так же спокойно, с достоинством кивнула:
— Что ж, пойдем.
Васька, войдя в круг, взял Зосю обеими руками за талию. Натертый до блеска паркетный пол в его глазах чуть ходил ослепительно сверкающими волнами, словно море в тихий знойный полдень. Зося пахла гвоздиками и полевой мятой. С умопомрачающей нежностью Васька ладонями ощущал Зосино тугое, дерзкое тело.
— Что это ты, — она сняла его руки со своей талии. — Разве так танцуют?
— Я, честное слово, иначе не могу, — растерялся Васька.
— Попробуем.
Однако у них и вправду что-то уж больно плохо получалось. Казалось, его ноги не знали другого места, где можно ступить, кроме как на Зосины туфли. Сгорая от стыда за свою неуклюжесть, Васька хотел прекратить эту муку, но Зося подбадривающе сказала:
— Танцуй увереннее. — И вдруг разрешила: — Бери, что ли, как удобнее тебе.
Васька с облегчением опять положил руки на ее талию. Но не то от быстрого кружения, не то от хмельной осязаемости ее теплого упругого тела под своими ладонями у Васьки закружилась голова, и он, против воли, крепко ухватился за Зосю, чтобы не упасть.
— Послушай, Васек, - в ее голосе он уловил нотки жалости, — с каких это пор ты начал пить?
«Васек» она сказала просто, буднично, будто они никогда и не ссорились. Он, смущенный, потупился.
— Разве я пью? — пробормотал невнятно. — Так, для настроения. — И внезапно, будто очищаясь от грехов, произнес как на духу:—А если честно, то здесь я по делу. Хотели преподать тут одному урок воспитания, да что-то нет его.
— Это кому же? — Зося вскинула настороженные глаза.
— Да дружку нашему общему, Акиму,— с веселой дерзостью ответил Васька.
Зося так резко остановилась, что Ваську занесло в сторону. Она ухватила его за куртку, потянула к себе,
Он непонимающе уставился на нее: что, опять не то? Зося сверлила его молчаливым и гневным взглядом. Танец кончился. Круг быстро пустел. На них, стоящих посреди зала, начали обращать внимание.
Зося медленно опустила руки и как-то устало поплелась на свое место, где ее уже с нетерпением поджидала Лиля. Мотыль, к удивлению Васьки, исчез.
Васька обостренным чутьем угадал Зосину встревожен ность. Ревнивое чувство холодком обволокло сердце. За Акима боится?
Но тут же с надеждой подумал: «А может, за меня?» Ну сегодня за Ваську Неулыбу бояться нечего! Он — с друзьями! Один—-за всех, и все — за одного!
Сбоку, метрах в двух от пего, началась подозрительная возня. Васька заметил, как туда, неучтиво 'расталкивая локтями людей, торопливо направился Антрацит, а за ним — Мамлюк. Ясно: заварушка! Люди, почувствовав неладное, предупредительно расступились.
Васька встрепенулся, как боевой петух. На миг увидел с перекошенным лицом Лерку. Он пытался ухватить за руку незнакомого парня. Парень хмурился и независимо потряхивал чубом.
Внезапно, ахнув, Лерка ударил парня в лицо. Тот, не ожидая удара, упал навзничь. Тут же на Лерку кинулись трое, пытаясь сбить с ног. Но как из-под земли возле Лерки вырос Мотыль. Точно костер, в который подбросили сушняка, ярко вспыхнула потасовка.
Хмельная решимость ударила Ваське в голову, от нее потемнело в глазах. Выхватив из кармана куцку, умело сплетенную для него Мышкой из трехцветного телефонного провода, он ринулся на помощь Лерке. Но, не добежав, на ходу получил зуботычину. Ощутив соленый привкус крови, инстинктивно провел рукой по губам. Верхняя губа была рассечена.
Васька воспылал нешуточной злобой. Ах вот как! Ну тогда получайте! Он дважды или трижды успел опустить куцку на плечи и на спины ближних, как вдруг почувствовал, что кто-то крепко схватил его сзади за запястье. Рывком обернулся. Зося! И в тот же миг куцка, вырванная из Васькиной руки, полетела на
пол.
— Что ты? — опешил Васька.
Но Зося, не давая ему опомниться, выдернула его из толпы дерущихся и, растерянного, потащила через весь зал.
— Постой! Погоди! Куда ты меня тянешь? — невнятно бормотал Васька, пытаясь высвободиться из ее цепких рук.
— Хватит! — жестко отрезала Зося. — Тебе пора домой!
— Домой? — Васька ошалело вертел головой, не соображая, зачем ему идти домой, когда и здесь хорошо. И вдруг его осенило. — Зося! Послушай! Тогда уж разреши мне проводить тебя.
— Хорошо! Хорошо! — Она помогла надеть ему пальто, нахлобучить шапку. — Только идем отсюда! Поскорее!
Они вышли из клуба. Каменные ступеньки, казалось, добела раскалились от мороза. С навеса пушинками срывалась изморозь.
Заснеженной ветреной улицей они побрели к станции. За всю дорогу Зося не проронила ни слова. Васька несколько раз обращался к ней;
— Куда Лиля подевалась? Интересная она, на цыганку похожа. Куда мы летим, будто на крыльях? На пожар, что ли?
Но все напрасно. Зося как воды в рот набрала. И только тогда, когда пришли в заметеленный узкий переулок за станцией и остановились у ее дома, она сняла варежки и, коснувшись пальцами пуговицы его пальто, тихо — Васька едва услышал — спросила;
— Зачем ты?
— Что зачем? — не понял он,
— Пил зачем?
— За компанию, вместе со всеми.
Зося помолчала, глядя куда-то в сторону. Свежий ветер трепал заиндевевшую прядку, выбившуюся из-под платка, румянил щеки. Серый платок, серое пальто, серые варежки — все покрыто голубым налетом морозной ночи и приятно пахнет снегом. На густых длинных ресницах подрагивают легкие снежинки.
Васька деликатно кашлянул в руку. Она повернула к нему лицо, поймала его ускользающий взгляд и лишь тогда сказала:
— Васек — ты хороший парень. Понимаешь? Хороший! Не надо тебе с ними...
— С кем?
— С теми, с кем пил сегодня.
Васька уже открыл было рот, чтобы ответить ей! мол, там присутствовали ребята не хуже его, а может, даже и лучше — Мамлюк, например, или Мотыль, — но промолчал. Сейчас не хотелось никаких слов. Ведь так было прекрасно вокруг.
Васька прислонился плечом к заснеженному, искрящемуся под луной клену. Серебристые снежинки посыпались на шапку, попали за воротник пальто. В' другой раз передернулся бы, а сейчас нет —лишь слегка защекотало... Тихо-то как! За километр собачий лай слышен. Хмель проходил, хотя в голове еще шумело.
Но вот память, обжигающая, затревожила, заволновала Ваську. Он припомнил, где и у кого валялся недавней ночью. Замявшись, он спросил, потупясь:
— А что у тебя дома говорят о моем ночном визите?
— Об этом, знаешь, не надо. — Зося легонько оттолкнула его от себя. — Бессовестный! Так напиться!
— Больше такое не повторится! — торопливо пообещал Васька, стараясь повинностью своей как можно дольше продлить это удивительное Зосино состояние. — Ты веришь мне?
Она вздохнула и промолчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24