А потому было стыдно Джону Тэю, что окно в доме, куда он проникнуть рвался, открыть беспроблемно ему не удалось — и он окно это попросту выбил. А уже в дом забравшись, содеянному ужаснулся. То есть, обворовать-то дом — тем паче в отсутствие хозяев — это по всем правилам нормально, потому что на то же он и домушник. Но еще и стекла людям бить — это уже просто свинство и совершенно ненужный для таких людей расход.
И вот так-то, стыдом да раскаянием мучаясь, положил Джон на пол под развороченное им окно пятидесятидолларовую бумажку — на текущий, то есть, ремонт. О чем арестовавшую его полицию и проинформировал.
Ну, те, конечно, в смех. Однако по адресу указанному все-таки выехали. Где и обнаружили окно выбитое, а внутри — на полу под самым окном — банкноту. В пятьдесят долларов. В точности как снедаемый стыдом домушник им и поведал.
А то вот еще другой случай — на предмет совести уголовной — в городе Шоуни, штат Канзас, произошел не так давно, в 1993 году. В дом к одной женщине ввалился грабитель — и не домушник какой, а именно грабитель. Бандит, то есть. Ввалился, присутствием хозяйки нимало не смущаясь, да еще и пистолетом размахивая.
Ну, вещами там всякими он не интересовался — видимо, не его профиль был. А с ходу потребовал сумочку наизнанку выворотить на предмет наличности. Которой оказалось не так уж много — всего-то двадцать долларов.
И тогда состоялась картина, которая у чувствительного читателя просто обязана слезы на глаза выдавить. Грабитель этот — негр, между прочим — хозяйке дома (которая, напротив, белой была) деньги вернул, извинился по полной форме и даже руку ей пожал. А потом произнес (как оно до слова в полицейских протоколах и зафиксировано): «Я не хочу, чтобы вы думали, что все темнокожие — нехорошие люди». После чего поклонился галантно — и исчез.
После такого происшествия, надо полагать, недограбленная женщина обо всех людях негритянского происхождения плохо уже думать не будет. Потому что попадаются-то ведь и впрямь хорошие. Как тот, что ее давеча навестил.
Вот, как видим, и такие случаются преступники. А то ведь нередко и так бывает, что не от хорошей жизни человек на преступление-то идет. Причем, может, разок только черту закона и переступит — и то потому, что уж очень обстоятельства допекли. Тоже вот вопрос: а таких куда и как классифицировать?
Взять для примера хоть Леону Ванатту, женщину вполне пожилую, шестидесяти шести годов. Жила она себе в Калифорнии, в городе Сан Фернандо, ежемесячно получая невеликий в общем-то чек социального страхования в местном отделении банка Транс Уорлд. (Чек и впрямь невеликий — всего-то 242 доллара. Но на очень скромное пропитание могло и хватать).
И вот в сентябре 1993 года явилась она в банк за полагающимся ей очередным чеком, а в банке чего-то там поднапутали, отчего и велели ей попозже прийти. Через денек. Однако и через денек картина повторилась. И еще через денек. Ну, может, по принципу «вас много, а мы — банк, то есть — как бы одни», хотя в условиях Америки оно не очень-то и правда.
Но деньги госпоже Ванатте нужны были позарез, поскольку жила она от сих до сих, никаких сбережений не имея. А банк ее при всем при этом футболить продолжал немилосердно. Тогда-то и решилась Леона Ванатта на действия более кардинальные.
Появившись в банке, задала она ставший традиционным вопрос («Так где ж мои деньги?»), услышала не менее традиционный ответ («А нету еще»), после чего и вынула из сумочки вполне рабочего вида револьвер. И курок взвела. Сказавши: «Может, теперь я свои деньги все-таки получу?»
Тут, конечно, банковские служащие принялись банкноты на стойку метать, самыми разными и многими купюрами. Но госпожа Ванатта спокойно отсчитала свое — 242 доллара, и ни центом больше — села на свой велосипед, тут же у банка припаркованный, да и уехала. А поскольку уехала она не на какую-нибудь воровскую малину, а к себе домой, то очень скоро к ней полиция и нагрянула. Предъявив обвинение — как оно можно и догадаться — в ограблении банка.И тут я с буквой закона спорить не берусь, но однако же и пожилую женщину эту не понять тоже сложно (особенно ежели из России все это оценивать).
Или вот еще в штате Нью-Джерси случай. Где позарез некоему Дэвиду Мидлтоуну надо было до дома доехать. Не так, впрочем, чтобы очень далеко, но все-таки под двести километров получалось. Денег у него при себе не оказалось ни гроша — и что в такой ситуации делать?
Дэвид, однако, выход нашел. Выбрал временно безхозный автобус (ну, может, водитель перекусить отошел или еще что), завел его, да и поехал в родные пенаты, в городок Уинслоу. Но не просто поехал, а так, как оно автобусу и положено. С остановками во всех положенных местах, подбирая всех ожидающих транспорта пассажиров и беря с них опять-таки положенную — до цента — плату за проезд. Которую Мидлтоун честно ссыпал не себе в карман, а в кассу автобуса, рядом с водительским креслом укрепленную.
А уже приехав в родной городок, подогнал свой транспорт к автобусной станции, с пассажирами распростился вежливо, да и пошел себе домой. Деньги, конечно, в кассе так и оставив.
Судили потом, конечно. Впаяли, что положено. Но руку на сердце положа — не такой уж и гангстер. И ведь не без прямой для человека нужды все это и произошло.
С другим американцем, Джеймсом Скоттом, случай посерьезнее был. Джеймс этот во время знаменитого наводнения 1993 года в одном месте реки Миссиссипи, неподалеку от своего родного города Фаулер в штате Иллинойс мешки с песком, что для укрепления берега навалены были, повытаскал — причем в количестве прямо-таки катастрофическом. Уж я не знаю, сколько там сотен или даже тысяч этих мешков он от берега отволок, а только цели своей добился. Потому как разбушевавшаяся знаменитая река образовавшуюся брешь размыла уже как следует и позатопила все вокруг к чертям собачьим. И серьезно затопила. Перекрыв и единственный мост, что в округе на 100 миль штаты Иллинойс и Миссури связывал.
Чего, как на суде выяснилось, злоумышленный мистер Скотт и добивался. Но и то выяснилось, что не из чистого желания напакостить он свою акцию диверсионную провернул. А так оно все сложилось, что жена его, миссис Скотт, отъехала ненадолго на тот берег, в штат Миссури, к маме своей, Джеймсовой теще, то есть. И тут Джеймсу такая идея здоровая пришла, что неплохо бы в женино отсутствие немножко и гульнуть в собственном-то дому, с друзьями-приятелями да с бутылочкой чего-нибудь вкусного и горячительного. Без бдительного всевидящего ока.
Ну, а поскольку на часок-другой — это, в общем, и не гулянка получалась, то озаботился Джеймс проблемой, как бы это в пару деньков превратить. Отчего идея и случилась, с блеском, как мы видели, воплощенная. Так-таки и застряла супружница на другом берегу, оставив счастливого спутника жизни с непрописанными девочками на коленях и стаканом в руке. И тут, конечно, схема та же была — судили, впаяли. Но ведь опять, согласитесь, не совсем же без нужды человек на такое дело пошел. (И вот что интересно: справился ли судья у Джеймса на предмет знания им великого русского писателя Антона Павловича Чехова? Газеты о том не сообщали, так что вполне может быть, что и не спросил).
Нет, все— таки совершенно особая это ситуация, когда нужда. Закону оно, может, и все едино, но с чисто человеческой колокольни не так все просто получается. Вот как, скажем, к такому случаю подойти, в Германии имевшем место?
Там, в городе Вальдсхут-Тинген, некий злоумышленник в течение нескольких месяцев в 1997 году аж четыре раза весьма профессионально проникал в квартиру некоего пожилого человека — в отсутствие, естественно, хозяина. И, конечно, излови его полиция — посадили бы как миленького, и плевать на мотивы.
Вот оно и хорошо получается, что не изловили. Потому что мотив, на мой взгляд, все-таки значение имеет. Ибо злоумышленник этот ни разу ни единой вещички малой из квартиры не взял, ограничиваясь всегда тем лишь, что… принимал душ. Помоется себе от души — и исчезнет. До следующего раза.
И вот я говорю: посадили бы, и к бабке не ходи. Но с другой стороны, если у человека своего помывочного помещения нет, а требования личной гигиены в силе остаются? Я лично ему то лишь в вину могу поставить, что он, взломщик этот, не только душем, но и полотенцем дедушкиным пользовался. А вот это уже нехорошо. Мог бы для такого случая и со своим всем ходить. Как приличный народ баню и посещает.
Нужда, однако, и посильнее гигиены случается. И я тут не о хлебе насущном, а о том самом, что хмурый Фрейд на первое место среди наших потребностей водрузил. (Тоже ведь мошенник, как почти и все прочие из ихнего брата — психоаналитиков. Хотя и то признать следует, что, в отличие от всех остальных, у самого папаши психоанализа здравый смысл иногда и прорезался. Сказал же он однажды задумчиво: «Знаете, иногда ведь сигара — это просто сигара» — и я лично за таковскую фразу ему многое простить готов.)
Так вот, изловили в 1997 году в Америке одного преступника страшного. До того даже громкий был преступник, что газеты его «сотовым телефонным бандитом» окрестили. А бандитизм его в том заключался, что, проникая в частные дома, воровал этот легендарный бандит всегда одни лишь телефоны — сотовые. По которым потом лихорадочно названивал в многочисленные службы телефонного секса. Накрутив за все время на счета ни в чем не повинных владельцев спертых аппаратов аж десять тысяч долларов.
То есть, конечно, таковые его подвиги кроме как преступлением назвать и нельзя. Тут и квартирные тебе кражи, и введение невинного народа в расход. И вот все оно так, но кто же скажет, что без всякой реальной нужды Томас Рош на такое дело пошел? Ведь понятно же, что припекло. В чем ему тот же Фрейд первым защитником был бы. (Как он именно по телефону наболевшую проблему разрешал — это уже вопрос другой. Чисто технический. Хотя и не сказать, чтобы совсем безынтересный.)
Во многом, кстати, аналогичный случай и в Бразилии произошел, годом всего раньше. Там после слаженной и массовой полицейской операции в городе Сан Пауло удалось отловить преступника, десятки раз вламывавшегося в различные магазины. Причем и в этом случае взломщик, Жозе Апаресидо Барбоса, не брал в магазинах этих ничегошеньки. И даже, в отличие от своего американского коллеги, самих телефонов не воровал. (Я так думаю, по причине меньшей развитости сотовых телефонных сетей в данной стране.)
Забравшись в магазин, он просто-напросто прямо с магазинного же телефона накручивал номера таких же точно служб — и получал необходимую порцию жаркого дыхания в трубку, а также стонов, всхлипов и ненормативной лексики. Но однако же ему и навсхлипывали. Некоторые магазины получили счета на суммы в десятки тысяч долларов каждый.
Причем пресс-секретарь полиции, человек южный и горячий, нужду таковую понять, как он сказал, еще мог бы. Но вот конкретный способ ее удовлетворения — ни в какую. Так и сказал: «Он извращенец. Выглядит-то он нормально, но человек, делающий такое, нормальным быть не может». Не думаю, что под ненормальностью имел он в виду именно проникновение в магазин — дело обычное и ни у кого мысли о патологии не вызывающее. (Надо сказать, бравому полицейскому крепко повезло, что он в своей Бразилии такую речь двинул. Потому что в тех же Штатах, где число судебных исков на многие миллионы исчисляется, его бы тут же припутали — там, в силу невиданно передового состояния общества, извращением уже ничто считать не дозволено. Ну, кроме разве что хоккея на траве и балета на льду).
Зато компания телефонная в бразильском городе Сан Пауло повела себя прямо-таки по-рыцарски. Раз, сказали, хоть и по указанным телефонам этот электронный секс происходил, но все-таки не на потребу же содержателей упомянутых магазинов, то уж в таком случае пусть они не платят. Раз уж так вышло. (Тогда так получается, что и фирмы эти — телефонного секса — ни шиша из этой истории не получат, потому что доход их отчисляется с оплаты, которая сперва на телефонную компанию поступает. Зря, выходит, распинались-то в трубку так жарко).
Случаются, однако, и такие, что при наличии той же нужды все-таки более традиционное ее удовлетворение в виду имеют. В 1997 году полиция города Индианолы, штат Миссиссипи, арестовала некоего молодого человека, Роджера Тауншенда — за кражу довольно-таки необычную.
В местном отделении министерства здравоохранения (а проще сказать — в горздраве) свистнул Роджер Тауншенд презервативы. Что уже смешно — но не потому что такой уж развеселый предмет, а потому что презервативы эти раздаются в таких отделениях совершенно бесплатно. (Ну, сами понимаете, эпоха СПИДа, плюс секс среди несовершеннолетних, что властями и средствами массовой информации как бы вполне и поощряется, но до беременности все же дело и те, и другие доводить не хотят. А так-то эти изделия и во многих школах выдают — тоже за бесплатно. Нимало я тут не шучу. Давно уж ситуация нешуточная.)
Тут, вроде, и вопрос: на фига ж воровать то, что и так раздают с открытой душой? И, опять-таки, отчего же за такое странное воровство — и вдруг сразу арестовывать?
Но стянул двадцатитрехлетний Роджер не презервативчик-другой, а целых ТРИ ТЫСЯЧИ. Причем ведь явно не на продажу — кто ж их у него купит, ежели в том же горздраве тебе их и так по первому требованию выложат!
И застукали-то его совершенно случайно, при уличном обыске на предмет наркотиков. Тут-то и выяснилось, что у Роджера нашего все наличные карманы битком упомянутыми резиновыми изделиями набиты были. Все, как на упаковке помечено было, из горздравовских запасников. А уж когда обыск у него в доме сделали, то все остальные тысячи и нашли. На что шеф городской полиции Кен Уинтер отреагировал весьма задумчиво: «Это одно из самых странных дел, которые мне попадались. Я уж и не знаю, что за ночку он там себе планировал…»
Да уж, видимо, ту еще ночку. Все-таки три тысячи презервативов для такого дела припасти… Понятно, что молодой, здоровый, но все-таки… Это, как вы понимаете, уже не телефонный секс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59