— Что-то не нравятся мне эти заграничные туры, которые Равец организовывал, — сказал он после недолгой паузы. — Понимаешь, какая штука, Лева. Вроде бы все в порядке, все чисто и по документам, и вообще, а чутье мне подсказывает, что здесь что-то неладное. Не могу успокоиться. Хочу с Меньшинским побеседовать на эту тему. Может, что и выясню интересное. Все-таки они эти поездки финансировали, значит…
— Ну, что ж, добро! Как проверишь свое чутье, позвони. Удачи и тебе, и твоей интуиции! — закончил разговор Гуров.
— Не переживай ни за меня, ни за мою интуицию, — пробурчал Крячко уже не слышащему его напарнику, отключил телефон и бросил его на соседнее сиденье.
Он немного поразмышлял на тему, звонить Леночке по поводу отмены встречи или нет. Наконец, решив, что звонок будет нелишним, набрал номер телефона девушки и сказал, что не приедет. Затем круто развернул машину и помчался в министерство, не обращая внимания на сигналы возмущенных его поведением проезжающих мимо автомобилистов.
Крячко повезло. Дорога была относительно свободной, и уже через сорок минут он припарковал свой «Мерседес» у входа в здание министерства.
— Полковник Крячко к Меньшинскому, — отчеканил Станислав на входе охраннику, показывая удостоверение. Охранник беспрепятственно пропустил его, с видом человека, которому все равно, кто, куда и по какому поводу направляется, и только лениво пробурчал в ответ:
— Третий этаж, по коридору налево, сто семнадцатая комната.
С легкостью взбежав на третий этаж, Стас вошел в приемную перед кабинетом замминистра. Молоденькая секретарша с копной рыжих кудрявых волос набирала какой-то текст на компьютере. Она на секунду прервала свое занятие, мельком взглянула на Крячко и снова погрузилась в работу. Не отводя глаз от монитора, она монотонно проговорила:
— Олег Павлович сегодня никого не принимает. Если вы записаны к нему на прием, приходите в это же время в среду…
— Ничего, меня он примет сегодня, — сказал Крячко, стремительно направляясь к двери в кабинет замминистра.
— Что за наглость! — секретарша вскочила с места и кинулась за Станиславом, продолжая возмущенно кричать. — Я же русским языком вам сказала! Он не принимает! К нему нельзя!
Она попыталась схватить сыщика за руку, но не успела. Крячко уже резко рванул дверь кабинета на себя. За столом сидел Меньшинский и, подперев подбородок кулаком, с тоской глядел на почти пустую бутылку коньяка.
— Олег Павлович, я ему говорила! Я ничего не могла сделать! — секретарша выбежала в центр кабинета и, оказавшись между Крячко и замминистра, пыталась оправдать свою ошибку перед последним. — Я объясняла! Давайте я вызову охрану!
— Полковник Крячко. Главное управление уголовного розыска, — очень медленно и спокойно произнес сыщик. В развернутом виде он предъявил свое удостоверение секретарше. Его слова и документ, подтверждающий должность, подействовали на секретаршу, как команда «фу» на лающую собаку. Она тут же прекратила кричать и, попятившись, вышла из кабинета, осторожно закрыв за собой дверь.
Меньшинский был в состоянии, ставшим последнее время для него нормой: уже сильно поправившим здоровье с похмелья, но еще не пьяным в стельку. После того как Крячко представился, замминистра медленно перевел взгляд с бутылки на сыщика и молча указал рукой на стул напротив себя, предлагая гостю присесть.
— Я расследую убийство Равца Юрия Юрьевича. — Крячко уселся на предложенный ему стул, закинул ногу на ногу, локоть положил на стол и вопросительно уставился на Меньшинского. Несколько секунд они молча глядели друг на друга. Замминистра ждал вопроса от сыщика, но Крячко решил предоставить право начать разговор Меньшинскому. Наконец-то Олег Павлович не выдержал:
— Вас интересует характеристика на Юрия Юрьевича?
Замминистра поднялся со стула, взял коньячную бутылку со стола, подошел к окну и, поставив ее на подоконник, задвинул занавеску. Каждое движение его было тяжелым и давалось ему с трудом. Так как Меньшинский проделал этот небольшой маневр с предельной осторожностью, Крячко понял, что он сильно пьян и пытается скрыть свое состояние.
— Юрий Юрьевич был замечательным работником. Под его руководством театр занял достойное место среди лучших, не побоюсь этого слова, российских коллективов, — стоя спиной к Крячко, хорошо поставленным голосом начал Меньшинский. — Заняв пост директора, он за очень короткий срок вывел труппу на европейский уровень…
— А вот теперь поподробнее, — прервал речь Меньшинского Крячко, которую тот, по всей вероятности, заготовил для похорон Равца. — Про европейский уровень.
Станислав выдержал паузу, наблюдая за реакцией чиновника. Сыщик не видел его лица, но по тому, как напряглись плечи Олега Павловича и кулак с силой зажал занавеску, которую он придерживал рукой, Крячко понял, что замминистра не очень настроен обсуждать данную тему.
— Если я не ошибаюсь, Юрий Юрьевич Равец не просто выводил труппу на европейский уровень, а и вывозил актрис за границу…
— Мы заинтересованы в пропаганде нашей культуры, и в частности, современного российского театрального искусства за рубежом. — Меньшинский взял себя в руки, собрался и, повернувшись, глядя в глаза Крячко, добавил заранее заготовленный текст: — Министерство приветствует и поощряет международные связи в рамках программы привлечения зарубежных партнеров для инвестиций в развитие нашей культуры. Существуют благотворительные фонды…
— Меня не интересуют ни благотворительные программы, ни программы пропаганды нашей культуры в других странах, — прервал сыщик неудачную попытку чиновника запутать его в дебрях пустословия. — Меня конкретно интересуют загрантуры, организованные Равцом!
Меньшинский был предельно спокоен. Он подошел к столу, сел на свое место, положил руки на стол и принял вид внимательного слушателя, готового ответить на любые вопросы. На мгновение Станиславу показалось, что он заблуждался, и в деятельности Равца ничего криминального не было, но он решил проверить свое предположение еще раз.
— Вы финансировали отправку актрис в загранкомандировки. Я внимательно изучил документы. И обратил внимание на одну особенность. — Сыщик неспешно выложил на стол пачку сигарет и зажигалку. — Документы на выезд во всех случаях оформлены правильно, а вот с возвращением актрис не все понятно. — Крячко достал сигарету из пачки и прикурил. Он наблюдал за чиновником, который явно занервничал.
— Это не в моей компетенции. — Меньшинский взял ручку со стола и начал вертеть ее в руках. — По контракту мы обеспечиваем только отъезд наших работников. За размещение и доставку отвечает другая сторона. Я…
— Кто является другой стороной? — Крячко понял, что не ошибся, и Меньшинскому есть, что скрывать. Не дав чиновнику опомниться, он ударил ладонью о стол, резко встал со стула и, перегнувшись через стол, склонился к собеседнику. — Сколько левых контрактов вы подписали? Сколько вы за это получили? Кто вел переговоры с зарубежными партнерами?
— Гаврилова! — выкрикнул замминистра, ошеломленный резкой переменой поведения полковника.
Крячко улыбнулся и, успокоившись, сел на стул.
— Полное имя и адрес, пожалуйста.
Сыщик с удовольствием отметил про себя, что ему не пришлось затрачивать больших усилий, чтобы добыть нужную информацию. Он не ожидал, что на чиновника подействует такой примитивный прием. Фамилия Гавриловой в документах, которые изучал Крячко, не фигурировала. То, что замминистра проговорился, подтверждало и его суетное поведение.
— Я не знаю адреса! Она со мной не связана! Я только обеспечивал отправку! Мне…
— Координаты! — угрожающе рявкнул полковник.
— Виктория Николаевна Гаврилова. Я только знаю, что она представляла здесь зарубежного партнера и сопровождала группу в поездке!
— Где ее искать? — Крячко начали надоедать оправдания чиновника.
— Она владеет загородным элитным клубом «Престиж»! — выдохнул Меньшинский и, обессиленный, прошептал: — Больше мне ничего не известно.
— Я не прощаюсь. Мы вызовем вас для повторной беседы. Не рекомендую выезжать за пределы города. — Сыщик подошел к двери, повернулся к чиновнику и вкрадчиво добавил: — Это не в ваших интересах, Олег Павлович.
Покинув здание министерства, Крячко сел в машину и набрал телефонный номер Гурова.
— Да, Стас. Рассказывай, — услышал он усталый голос напарника.
— Собирайся! Вечером едем развлекаться в загородный клуб.
— Что, не подвела тебя интуиция? — усмехнулся Гуров.
— Не подвела. Что-то вертят они с этими турами. Меньшинский от всего открещивается, говорит, что ничего не знает и только отвечает за отправку, но тем не менее человечка, который связан с зарубежными партнерами, назвал. В документах этот человечек нигде не засветился… Пусть ребята пробьют его по базе данных. Может, у нас есть что-нибудь на эту личность. Гаврилова Виктория Николаевна, на сегодняшний день владеет элитным клубом «Престиж».
— Добро! В семь часов я за тобой заеду.
— Успокой Орлова! Пусть дед не парится! Полковник Крячко на боевом посту! Да, и пусть не жадничает! Все-таки в элитный клуб идем. Придется генералу раскошелиться! — рассмеялся сыщик и отключил телефон.
Приехав домой, Станислав первым делом перетряс свой не слишком большой гардероб и остановил выбор на черном джинсовом костюме.
Ровно в семь часов раздался телефонный звонок.
— Готов? — вместо приветствия спросил Гуров и, не дожидаясь ответа, добавил: — Выходи. Я внизу.
Крячко даже не успел ничего сказать. Гуров тут же отключил телефон. Перед выходом он еще раз посмотрел в зеркало и улыбнулся своему отражению. По его мнению, джинсы и куртка сидели идеально, обувь он начистил до блеска… Что еще нужно мужчине, чтобы произвести достойное впечатление? Станислав был очень доволен своим видом. Он засунул за пояс оружие и вышел из квартиры.
Когда Крячко выбежал из подъезда, он чуть не врезался в припаркованный у тротуара новенький серебристый «Ситроен», за рулем которого с невозмутимым видом сидел Гуров.
— Да, вот это действительно машина! — сказал Станислав, садясь на переднее сиденье рядом с Гуровым. — Когда я говорил, что Орлову придется раскошелиться, я не предполагал, что он продаст свою квартиру. — Оценив, как выглядит его партнер, Крячко со смехом добавил: — Да ему, я вижу, и дачу пришлось заложить! В этих тряпках ты на олигарха тянешь, как минимум!
Гуров действительно выглядел очень представительно и одет был с изысканной простотой. На нем был очень дорогой темно-серый костюм, рубашка на тон светлее и такие же темно-серые узконосые ботинки из тонкой натуральной кожи. Ворот рубашки был расстегнут, и на шее у сыщика была золотая цепь, увидеть которую можно было только тогда, когда Гуров делал резкие движения. На левом запястье сыщика красовались швейцарские часы фирмы «Лонжин».
— Дело не в тряпках, Стас. Дело в самоощущении, — спокойно отреагировал Гуров на шутку напарника. Он завел мотор «Ситроена», и машина рванула с места. — Ну, к девочкам!
— Мне нравится твой настрой! — снова рассмеялся Крячко, довольный, что напарник в хорошем настроении.
— Оружие сразу оставь в машине.
— О, а ты уже разделся! — сказал Станислав, увидев в бардачке кобуру Гурова. Он положил свой пистолет рядом. — Оно и правильно. В дом терпимости войдем голыми! Я без оружия именно так себя и ощущаю!
— Не переживай. Выйдем из клуба, тут же оденемся. Кстати, пробили ребята Гаврилову. Барышень с такой фамилией в нашей картотеке четыре, — Гуров сделал паузу, наблюдая за Крячко, который застыл в ожидании информации. — Но Виктории Николаевны среди них нет.
— Тьфу ты! Чего тогда тянул! Я уж думал, есть за что зацепиться! — проговорил расстроенный Крячко и, отвернувшись от Гурова, стал смотреть в окно.
— Но уцепиться есть за что, — после небольшой паузы произнес Гуров, улыбаясь.
— Да ну не тяни же! — потребовал Крячко.
— Элитный клуб «Престиж», принадлежащий интересующей нас даме, — заведение дорогое, шикарное и закрытое. Попасть туда можно только по клубной карте. Члены клуба могут воспользоваться комплексом косметических услуг с применением современных технологий, а также…
— Ты что, подрабатываешь там рекламным агентом?
— Гаврилова Виктория Николаевна — хозяйка публичного дома. Этот статус за ней закреплен практически официально.
— Вот это уже интересно! Дальше!
— Имеет сына. Алексей Леонидович Гаврилов. Четыре года назад в возрасте двадцати двух лет проходил свидетелем по нашумевшему делу о распространении наркотиков в высших учебных заведениях города. После завершения процесса уехал во Францию изучать современное искусство, где и находится по сей день. Гаврилова за последний год посещала Европу как частное лицо минимум один раз в месяц. Пребывание ее за границей всегда ограничивалось тремя-четырьмя днями.
— Мать скучает по сыну?
— Вполне возможно. Но ее поездки по срокам всегда совпадали с отправкой на гастроли какого-нибудь творческого коллектива.
— Подожди! Если она сопровождала группы, то почему ездила как частное лицо? Почему нигде не проходит по документам?
— А вот это мы сейчас и постараемся выяснить.
Сыщики оставили машину на платной стоянке перед клубом.
— Для элитного заведения очень скромно, — оценил Крячко вход в клуб.
Небольшая арка перед входом, неоновая синяя вывеска с названием клуба и отделанная зеркальной плиткой дверь, по бокам которой стояли два качка в черных костюмах. Все это действительно не создавало впечатления чего-нибудь особенного.
— Полгода не был, а ничего не изменилось! — с широкой улыбкой проговорил Гуров.
Он вынул из внутреннего кармана пиджака увесистое портмоне, достал из него синюю пластиковую карту члена клуба, показал ее качку и снова убрал.
— А это за охрану, — полковник пренебрежительно кивнул в сторону Крячко и протянул качку две стодолларовые купюры.
С невозмутимым видом тот взял деньги, сунул их в карман брюк и открыл дверь сыщикам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26