Я даже теперь не имею ничего против того, чтобы приходить на работу по утрам.
— Спасибо, Изабель, — сказала я. — Я рада, что вам понравилось. Но мне надо поговорить с Мэнни.
— Но его тут нет. Твоя тетя послала его в Атланту забрать туалетный столик и еще кое-какую мебель для миссис Уэйтс.
— Когда он вернется? — спросила я, скрестив на удачу пальцы.
— Он только в три уехал, — сказала она. — Но им придется по дороге еще в пару мест заскочить. Я думаю, до восьми его ждать не стоит.
— О нет! — воскликнула я. — Мне надо отвезти в Малберри-Хилл стол и стулья прямо сейчас. Как насчет других ребят? Например, Билли? Я думаю, мы могли бы поместить его в багажник моего «вольво», если бы он приехал и помог мне.
— О, Кили, Мэнни взял Джорджа и Тима с собой в Атланту. А Билли играет в футбол сегодня. Он только что ушел. Я тут одна сижу, да и то, когда ты позвонила, уже взяла сумочку, чтобы уходить. Может, подождать до завтра? А еще лучше — до понедельника?
— Нет, — сказала я. — Ничего. Это мои проблемы. Я их как-нибудь решу.
— Я бы помогла тебе, Кили, но мне надо Марию из сада забрать, а я и так опаздываю.
— Ладно, — сказала я. — Не надорвусь.
Но стол оказался тяжелее, чем я думала. Он был сколочен из твердой сосны, но вес у него был такой, словно его из свинца отлили. Как только я его освободила, мне удалось перевернуть его и по ковру протащить к двери. Но теперь стояла проблема порога, а через порог перетащить его тем же способом я не могла. А впереди был еще добрый кусок тротуара, что отделял мою машину от «Интерьеров от Глории».
Я оставила стол в двери, а сама направилась в цветочный магазин. Пяти еще не было, но свет был уже выключен. Я подергала дверь. Заперта. Чертов Остин! Тоже мне, лучший друг. Когда надо, его никогда нет на месте.
Я немного покипятилась, а потом попробовала дозвониться до папиного салона. Секретарша сказала, что он занят с покупателем. Я знала, что его лучше не отрывать.
Ладно. Придется самой справляться. Нет ничего невозможного. Я всю свою жизнь двигаю мебель. И я молодая и сильная.
Ошибка. Молодая и слабая. Мне понадобилось полчаса, чтобы вытащить стол из студии и дюйм за дюймом дотащить его до машины. Как только я открыла багажник, выяснилось, что вначале его нужно очистить от всякой всячины, которая неизбежно накапливается в багажнике каждого дизайнера по интерьерам. Я сняла босоножки на высоком каблуке, набрала в грудь воздуха, согнула колени и, схватив стол за задние ножки, подняла его и протолкнула в багажник.
Тут я услышала шум рвущейся ткани и посмотрела на свою юбку. Так и есть, она пошла по шву — дюйма на четыре прореха. Лиф моей белой шелковой блузки без рукавов был весь в пыли. Бретелька бюстгальтера спадала с плеча… Не важно. Зато стол был в багажнике. Я поправила бретельку и бедром пропихнула стол внутрь. Снова послышался треск. Теперь у меня и слева была такая же прореха по шву. Переодеваться было некогда. Время подходило к шести.
Пододвинув водительское сиденье чуть ли не вплотную к рулю, я выгадала пространство для двух стульев и запихнула в машину и их. Вернувшись в студию, я схватила сумку и ключи и заперла магазин.
С коленками, поджатыми чуть ли не к подбородку, со скоростью шестьдесят миль в час я добралась до Малберри-Хилл. Где-то на середине пути до меня дошло, что я забыла захватить туфли, что они так и остались на тротуаре перед офисом. Я решила, что добавлю их стоимость к счету, который предъявлю Уиллу Махони. Это он виноват. За милю до съезда на Малберри-Хилл, там, где 441-е шоссе пересекает старую дорогу на Ратледж, я увидела впереди желтые огни. Зазвенел звонок. И как раз в тот момент, когда я подъехала к перекрестку, черно-белый шлагбаум опустился прямо перед моим носом.
Я почувствовала приближение поезда по вибрации раньше, чем увидела его.
— Нет! — закричала я, в отчаянии ударив по рулю.
Мне кажется, что наши южные товарные поезда давно пора записать в Книгу рекордов Гиннесса за их немыслимую протяженность. Бесконечные вагоны для скота, потом танкеры с нефтью, потом бесчисленные товарные вагоны и — о да! — еще с полдюжины открытых платформ для автомобилей.
Я смотрела на свой мобильный. Мне бы надо было позвонить Уиллу, что я еду к нему с мебелью, но я не имела представления о том, какой у него номер мобильного и какой номер телефона у него в бывшей котельной. У меня был только один номер — его офиса. По нему я и позвонила и услышала, как автоответчик предложил мне оставить сообщение.
— Уилл, — с легким придыханием сообщила я, — это Кили. Если ты проверяешь свою голосовую почту на работе, я просто хочу дать тебе знать, что я еду со столом и стульями. Я буду у тебя вот-вот, как только проедет этот проклятый поезд.
Наконец, спустя целую вечность, колокольчик зазвонил снова и шлагбаум поднялся. Не дожидаясь, пока он поднимется до конца, лишь бы машина проскочила, я рванула через переезд.
И гнала до самого Малберри-Хилл, ни разу не остановившись. Я едва заметила наличие ворот и то, как изменился пейзаж при подъезде.
Уилл Махони стоял у входа в бывшую котельную, зло уставившись на свой мобильник. Похоже, он только что проверял свою голосовую почту.
Я подвела машину к самой кирпичной дорожке.
— Я здесь! — крикнула я, остановив машину. Не дожидаясь ответа, я выскочила и кинулась к багажнику.
— Вот ваши стол и стулья, — сказала я, задыхаясь. — Простите за опоздание. Я бы приехала раньше, но не могла найти грузовик. И грузчиков тоже. А потом этот поезд…
Уилл закрыл телефон и убрал его в карман своих спортивных брюк цвета хаки. Еще на нем была приятного зеленого цвета спортивная рубашка с короткими рукавами. Все это неплохо смотрелось в сочетании с его рыжими волосами. И вообще рыжие волосы ему шли. Лицо его пылало.
— Ничего, — сказал он, останавливая мой поток извинений. — Стефани будет тут через пятнадцать минут. Просто поспешите занести все это в дом. И потом поможете мне накрыть на стол.
Уилл одним ловким движением вытащил стол из багажника. Я ковыляла позади со стульями. Набор для барбекю из нержавеющей стали уже был в деле, и в патио приятно пахло костерком. Стейки, обернутые в бекон, были красиво уложены на специальную барную тележку, там же в серебряном ведерке уже стояло вино. Шейкер для коктейлей тоже был под рукой. В животе у меня заурчало. Я еще не ужинала. Впрочем, и не обедала тоже.
— Куда нести? — спросил Уилл, кивнув на стол.
— Напротив окон, — сказала я, стараясь не отставать.
Пока он расставлял стулья, я достала из буфета скатерть и салфетки. Через десять минут стол был уже накрыт, украшенный к тому же букетом желтых роз, которые я нашла на кухонной стойке.
— Готово, — сказала я, наконец, кивнув в сторону стола с довольным видом. И еще у нас осталось пять минут.
Уилл вставил диск в CD-плейер. Заиграла музыка. Мелодичный джаз.
Махони обернулся, посмотрел на меня еще раз, показал пальцем и засмеялся.
— Что? Вам не нравится стол?
— Со столом все в порядке, — сказал он. — Это вы словно корабль после шторма.
Я опустила глаза на полосы грязи на блузке. Юбка моя была порвана, ноги — босые. Чертова бретелька сползла с плеча.
— Я уже ухожу, — сказала я. — Не хочу портить вам свидание. Он протянул руку и подцепил бретельку от моего лифчика и покачал головой.
— Где вы раздобыли эту вещь?
Я едва удержалась от того, чтобы не дать ему по рукам.
— Что? Мой бюстгальтер? Это слишком личный вопрос.
— Нет, на самом деле, где? Это просто ужас что такое. Он даже не вашего размера. Что это за фирма? «Хейнс»? Произведение доморощенной портнихи?
— Если хотите знать, это очень дорогой бюстгальтер. Он стоил тридцать долларов на распродаже.
— Это кусок тряпки, — сказал Уилл. — Посмотрите, все швы видны.
Я взглянула на свою грудь. Теперь, когда Махони об этом сказал, я увидела, что сквозь шелк блузки проступают швы.
— И почему вы носите белый бюстгальтер под белую блузку? При вашем цвете кожи вы должны были надеть бюстгальтер цвета слоновой кости. И спинка у него должна быть из тянущегося трикотажа и шире — при вашем размере бюста, — поэтому у вас все время шлейки падают. Вы должны его выбросить.
За спиной у меня послышалось деликатное покашливание. Мы оба обернулись и увидели Стефани. Она стояла на дорожке, ведущей к дому. Она была похожа на симфонию из красного шелка, и в руке у нее была бутылка красного вина. Стефани посмотрела на меня и приподняла бровь.
— Может, я рано приехала?
Глава 35
Уилл так густо покраснел, что теперь трудно было сказать, где была линия начала роста его волос.
— Стефани, — сказал он, — и это было все, что он сказал. Он, казалось, онемел от великолепия того, что увидел.
И надо признать, она действительно выглядела на все сто. Платье-футляр без рукавов из красного шелка. Обнаженные руки ее и ноги покрывал ровный золотистый загар. Стефани подняла волосы наверх и закрутила в узел — изящная французская простота. В ушах скромно поблескивали маленькие золотые сережки, а красные сандалии открывали взгляду такое же золотое колечко на пальце ноги.
Что касается меня, то я онемела от пугающего контраста в нашей внешности. Стефани была воплощением шика. Я же выглядела, как оборванка. Не то, что кольца на безымянном пальце ноги — у меня и туфель-то не было.
Стефани протянула Уиллу бутылку вина и ослепительно улыбнулась:
— Вот, я принесла вам подарок на новоселье. К Махони не сразу, но вернулась речь.
— Отлично, — сказал он, принимая у Стефани бутылку и задержав ее руку в своей. — Добро пожаловать в Малберри-Хилл. — Он показал на бывшую котельную. — Хотя на самом деле это только начало. Пожалуйте сюда. Пока что мой дом — эта пристройка.
Стефани огляделась и в восторге захлопала в ладоши.
— Изумительно! — Она вопросительно посмотрела на Уилла. — Можно?
— Конечно! — воскликнул он.
Стефани обошла комнату, пробегая пальцами по мебели, разглядывая фотографии, время от времени восторженно ахая. Она открывала и закрывала дверцы буфетов, даже заглянула в ванную и спальню. Наконец, она вернулась и только тогда заговорила со мной:
— Келли, это прекрасно. Вы все это сами сделали?
— На самом деле меня зовут Кили.
— Верно. Простите, Кили. Мне очень понравилась ваша работа.
— Спасибо, — сказала я и попятилась к двери. Мне хотелось домой. Мне не терпелось проверить, на месте ли мои туфли. Было бы обидно их потерять. Я хотела принять ванну, и я действительно хотела запустить мой «Бейли» в мусорную корзину.
— О, не торопитесь, — сказала Стефани, хватая меня под руку. — Останьтесь и выпейте с нами коктейль. — Она перевела взгляд с меня на Уилла. — Вы ведь не против?
— Нет-нет, — сказала я, вздрогнув от ее прикосновения. — Мне надо бежать. Я действительно не могу остаться.
— Уилл, — сказала Стефани, надувая губки, — пусть Кили останется на коктейль. На один маленький коктейль.
— Да, — без особого энтузиазма сказал Уилл. — Вам надо остаться, Кили. На один маленький коктейль.
Стефани продолжала сжимать мою руку. Я подумала, что поток крови к моим мозгам оказался перекрыт, потому что, несмотря на то что я действительно собиралась уходить и видела, что Уилл отчаянно хочет, чтобы я уехала, я дала себя уговорить и осталась.
— Я сейчас всем налью, — сказал Уилл. — Что будут пить дамы? — Он вначале посмотрел на Стефани.
— Вы, случайно, не знаете, как надо смешивать «Космополитен»? — спросила она.
Я ему подмигнула. Он меня проигнорировал.
— Возле дома на тележке есть все необходимое, — заверил Стефани Уилл. — Кили? А как насчет вас? Мне смешать два «Космополитена»?
— Почему нет? — сказала я. — Помощь нужна?
— Нет, — сказал он. Уилл многозначительно посмотрел на Стефани. — Но я не против, чтобы мне составили компанию, пока я буду готовить коктейли.
— Идите, — сказала я, чуть подтолкнув Стефани. — Мне надо заскочить в ванную и немного почистить перышки. Я мебель двигала и несколько не в форме.
— Вы очень мило выглядите, — сказала Стефани, отводя взгляд от моих босых ног. — Стиль «маленькая пастушка».
Я нырнула в ванную. Зеркало подтвердило то, что я и так знала. Волосы у меня намокли от пота и совершенно вышли из-под контроля. И я была по-настоящему очень грязной. Не особенно раздумывая, я сбросила одежду и встала под душ. Горячая вода — это действительно здорово. Я уже успела намочить голову, когда увидела, что единственное, чем я могла вымыть волосы — это шампунь в черном тюбике со странным названием «Гранж».
И пах он сосновой смолой. Но мне было все равно. Лучше какой-то шампунь, чем никакого. Я намазала голову шампунем и быстро сполоснула волосы. Через пять минут я уже выходила из душа. Я мысленно поздравила себя с тем, что потратила деньги Уилла на дорогие пушистые египетские полотенца. Я собрала волосы в конский хвост, но, вспомнив роскошный шиньон Стефани, разделила волосы надвое, скрутила их в жгут и спрятала концы. Так называемая французская косичка.
Вода смыла с меня грязь, но как быть с дырявой юбкой? Делать было нечего, я ее снова надела на себя, но забракованный Уиллом бюстгальтер я решила не надевать. Карманов у меня на юбке не было, а сумка все еще валялась на переднем сиденье «вольво». Я завернула бюстгальтер в бумажное полотенце и спрятала его на дне корзины для мусора в ванной комнате. Вот они — тридцать долларов в виде мусора, подумала я. Я утешила себя тем, что еще смогу заскочить сюда позже и забрать отсюда свой бюстгальтер.
Я чувствовала себя несколько необычно, разгуливая по дому чужого мужчины в одной тонкой шелковой блузке, но зато проклятые бретельки не сползали у меня с плеч. И проволочный каркас не впивался мне в тело. Я присоединилась к Стефани и Уиллу, они уже веселились вовсю. Хотела бы я захватить с собой еще один бюстгальтер. Хотела бы я захватить с собой помаду и, может, карандаш для глаз. И еще туфли. Трудно чувствовать себя профессиональным дизайнером по интерьерам, будучи босиком.
— Вот и вы! — воскликнула Стефани, когда я к ним подошла. — Вам лучше?
— Гораздо лучше, — сказала я.
Уилл сумел оторвать взгляд от своей ненаглядной и посмотрел на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52