— Вот, держи, — прошептала она и постучала легонько по согнутой спине пассажира. * * * Тот резко развернулся и едва удержался на ногах. Взгляд у него был растерянный, словно он увидел вовсе не то, что ожидал.— Это баллоник, вы просили, — напомнила Женя, тыча ключом ему под нос.— Да, да, спасибо, — пробормотал Илья. Вообще-то, прилаживая домкрат, он напрочь забыл, что возится с чужой машиной. Ему давным-давно не приходилось ездить на такси или на попутках, и уж тем более менять чьи-то колеса.И малой он называл сестру.Обычно они путешествовали вчетвером — бабушка, Данька, Маришка и он. Остальные слишком любили комфорт и предпочитали передвигаться в вагонах СВ или на самолетах. И, разумеется, первым классом.Данька ездил с отцом просто потому, что редко его видел. И думать об этом не хотелось.Илья давно научился забрасывать ненужные мысли в самый темный угол сознания. Авось там их никто не найдет и не ткнет его носом в вину. Вот только места для них оставалось все меньше и меньше. Забито было до предела.Крупные бисеринки на ресницах сына, когда Илья не успевал к новогоднему ужину, забывал о подарке ко дню его рожденья, путал имена его друзей, утыкался носом в бумаги, ночевал в офисе, мимоходом трепал черноволосую макушку и уходил, уходил, уходил.Ожидание в маминых глазах. Сочувствующая улыбка деда. Избалованность сестры. Мудрые, всепрощающие морщинки бабушки.Дом, в котором он не замечал перемен.Жизнь, состоящая из миллиона попыток убежать от самого себя.Впрочем, иногда эта жизнь была очень славной. Если предстояла работа в городке, неподалеку от Москвы, они вчетвером ехали туда на машине и всю дорогу горланили песни.Данька пел, потому что был с отцом.Бабушке подпевала, потому что ей нравился вид из окна.Маринка же мурлыкала от предвкушения, она ехала за новыми впечатлениями, искренне полагая, что дорожные трудности вполне сопоставимы с судьбоносными испытаниями великих поэтов. Она готова была забыть о своей роли неземного, хрупкого создания, присматривать за племянником, договариваться о номере в гостинице, обедать в придорожных кафе, до хрипоты ругаться с парковщиками.Илья подозревал, что сестра становилась самой собой только в этих поездках.Не один он прятал ненужные мысли.Маринка просто выбрала другой метод, делая вид, что красивые сочетания слов интересуют ее больше всего на свете.И все же, именно она подавала ему баллонный ключ, если приходилось менять колесо. Она, а не эта коротко стриженная девица в длинном мятом платье.Илья потряс головой, словно упрямый осел.Что-то он упустил из виду.Сегодняшний день, вот что. Пожалуй, один из самых нелепых дней. Сначала Рита с ее навязчивой идеей, потом собственная бесконтрольная ярость, потом изумление, что он мог так разбушеваться из-за ерунды. И бессмысленная выходка с машиной. Зачем, спрашивается, он доверил женщине свой любимый джип? С какой стати? Вдобавок согласился ехать с другой женщиной.Бред.— Отойдите-ка, — приказала вдруг Женька, первой очнувшись от ненужных мыслей, — вы так до вечера провозитесь.Ее голос лязгнул откровенной злостью. Илья отодвинулся немного и взглянул на девицу повнимательней. Короткие черные ресницы мелко дрожали, в глазах метался зеленый огонь.Истеричка какая-то!— У вас важные планы на вечер? — колко спросил Илья, обескураженный ее взглядом.Девица совершенно не походила на особу, занятую по вечерам чем-то интересным. Скорее всего, колесит по городу в поисках приключений, заодно зарабатывает карманные деньги, чтобы доказать родителям, какая она независимая, и как ей наплевать на их миллионы. Что были миллионы, Илья не сомневался. Такая машинка стоит не копейки. И явно девица приобрела ее не на свою зарплату. Мама с папой постарались.Ничего зазорного.Но на лбу у богатенькой наследницы было написано крупными буквами: «Я и сама все могу!»Впрочем, быть может, она не наследница, а любовница. Точнее сказать, содержанка. В свободное время сбегает от спонсора и катается по столице.А вечерами смиренно слушает его разговоры о бирже, курсе валют, поставках какавы, целует его лысину и мастерски бурно дышит в его объятиях, мечтая поскорее заснуть.Какая разница?Илья поднялся и раздраженно потер ладони о брюки. Что за ерунда лезет в голову, а? Магнитная буря, что ли, сегодня? Или еще какая напасть, независящая от человеков?Девица стояла перед ним, высоко задрав подбородок.Нет, на содержанку она никак не тянет. И росточком не вышла, и форм выдающихся не имеется. И взгляд чересчур самостоятельный, как у голодного, бездомного котенка, до которого никому нет дела, и который изо всех сил изображает, что все ему нипочем. Чешет себе по бульвару, вытянув тощую шею, и прикидывается породистой счастливой киской.Похоже, похоже, успокойся.— Извините, — кисло улыбнулся Илья.Куда его понесло, спрашивается? Что за сеанс психоанализа?Она развернулась и отошла.Он снова опустился на корточки и возился с колесом, пока не услышал гулкий стук где-то в районе багажника.— Эй, вы там что, с Шушиком деретесь? — усмехнулся Илья, вспомнив имя машины.Весьма трогательно, кстати. Наверное, и у таких девиц бывают приступы искренней нежности. Хотя бы к машинам.Неожиданная мысль заставила его подскочить.— Вы рехнулись, что ли? — возмутился Илья, обогнув автомобиль и буквально наткнувшись на его хозяйку, которая пыталась вытащить запасное колесо. При этом она тяжело дышала, наполовину забравшись в багажник.Между прочим, вторая половина, оставшаяся снаружи, выглядела весьма интересно. Ничего выдающегося, но интересно, черт подери!Илья быстро отвел глаза.А руки сами собой взялись за талию этой сумасшедшей. Вроде как вытащить ее. Благородная цель, разве нет?Девица не поддавалась.— Уйдите же оттуда!Ему немного удалось оттеснить ее в сторону, и теперь она таращила глаза, словно от негодования не в силах была произнести ни слова.— Уберите руки! — одновременно выкрикнули они, уставившись друг на друга.Илья развел ладони. Пальцы девушки по-прежнему сжимали колесо.— Ну что вы делаете? — воскликнул он.— Запаску достаю! — фыркнула Женька.Этот кретин раздражал ее невероятно, и она уже сто тысяч раз отругала себя за то, что умудрилась ему сказать: «Садитесь!» Мало того, что пассажир оказался занудой и женоненавистником, так он еще посмел называть ее «малой»! Наверное, он и не подозревал, что это значит для Женьки. Но от этого легче не становилось.К тому же он хватал ее руками! Невыносимо хотелось лягнуть его изо всех сил, как он давеча Шушика.— Отцепитесь от колеса! — проскрежетал кретин, не подозревая о ее гнусных намерениях.И когда она, не послушавшись, вытащила-таки запаску из багажника, он самым наглым образом отпихнул ее от машины.Это не просто кретин, решила Женя. А хам, грубиян и недоумок.— Отпусти колесо, балбеска! — хватаясь за него с другой стороны, прокричал Илья.— Сами вы идиот! Идите к черту, ясно? Орать он тут еще будет, болван безмозглый! Руки прочь!Несколько секунд они тянули колесо в разные стороны, пока не победила мужская сила.— Да ну вас к черту! — воскликнула Женька. Он молча покатил запаску к переднему крылу.— Принеси пока насос.— Сам принеси!— Я должен снять это проклятое колесо, понятно? Тащи насос!Не глядя на нее, Илья опять примостился у домкрата. Через несколько мгновений сзади послышалось сопение.Он оглянулся, чтобы убедиться, что насос у этой балды весит, сколько положено. Во всяком случае, пыхтела она так, словно волокла целого слона.Словом, он оглянулся. Неподалеку от него возникла гладкая, загорелая лодыжка.С насосом все было в порядке. Девица тяжело дышала, потому как уже принялась накачивать запаску.Она стояла боком к Илье, немного приподняв платье, и он никак не мог оторвать взгляд от ее ноги, которая быстро и ровно перемещалась вверх-вниз. Было видно движение сильных мускулов, блики солнца на шоколадной коже и тоненькая голубоватая прожилка под коленом.Чертыхнувшись, Илья поднялся.— Наверное, хватит уже, — хмуро произнес он, кивая на манометр.— Без сопливых скользко, — вспылила Женька.— Между прочим, я вас старше лет на десять, так что не хамите.— Между прочим, мне плевать на ваш возраст и на ваши умные речи, так что валите отсюда.Она не переставала качать насос. Илья не переставал коситься на ее коленку.— Вам надо к остановке выйти, — пробурчала Женька себе под нос, — отсюда налево на следующем перекрестке. Там машину проще поймать.Он быстро отвел глаза.— Что?— Я говорю, топайте на остановку, вот что! Илья недоуменно поскреб переносицу.— А вы?— Послушайте, я не могу ездить без запаски! Мне на шиномонтаж нужно, так что, извините. Плату за проезд я, так и быть, с вас не возьму.— Какое благородство, — пробормотал он саркастически, продолжая с ожесточением тереть нос.Женька бросила на него негодующий взгляд и вдруг как-то странно всхлипнула.— Вы что? — сердито осведомился Илья.— У вас… э… производственная травма, — хихикнув, выдавила она.И весьма невежливо ткнула пальцем ему в лицо.Илья заглянул в зеркало. Оттуда на него уставилась перепачканная физиономия. Он достал платок и принялся наводить чистоту. Девица за спиной язвительно похохатывала.— Ну? Мы едем на шиномонтаж или нет? — резко развернулся Илья.Она глядела на него, потешаясь от всей души.— У вас еще на шее пятно и лоб весь в крошках.— Это родинки, — пояснил он.— А… Вам очень идет.— Ну хватит! Дайте сюда насос, у вас колесо скоро лопнет.Надувшись, словно обиженный карапуз, он в обнимку с насосом двинулся к багажнику. Женька, опомнившись, крикнула вслед:— Так вы что, со мной поедете?— Нет, на аэроплане полечу!Наверное, это был тонкий английский юмор, мысленно оценила она.— Это не близко, — предупредила Женька, когда юморист залез в автомобиль.— Надеюсь, в оплату вы это не включите, — машинально потирая шею, огрызнулся Илья.Шушик, набирая обороты, помчался вперед. Женька выразительно молчала.— И не гоните, пожалуйста, мы никуда не опаздываем, — добавил пассажир, опасливо косясь на спидометр.Шиномонтаж они увидели спустя десять минут. Еще полчаса стояли в очереди, избегая смотреть друг на друга. А про себя оба костерили этот день и собственную нелепую жизнь.Женька вяло препиралась с мастером, когда заметила, что ее пассажир бесследно исчез. С беспокойством она огляделась, прикидывая, что бы это могло означать: очередное похищение снеди или обыкновенное нетерпение клиента. Было бы лучше, конечно, если ему просто надоело ждать. Только о чем-то смутно сожалея, Женька все крутила головой, высматривая высокого брюнета с перепачканной шеей.Брюнет появился со стороны Макдональдса.— Гадость, конечно, но есть-то надо, — сообщил он, протягивая ей чизбургер и колу.В животе громко заурчало, и Женька с конфузливой улыбкой девицы-ломаки пропищала:— Спасибо.И с энтузиазмом впилась в «гадость». Все-таки не такой уж он грубиян. Имеет понятие. Или догадался, что она осталась сегодня без завтрака?— Ну все, — вздохнул мастер, подкатывая запаску к машине.Женька исполнила сложный трюк с выуживанием денег из кошелька, ни на миг не выпуская из рук чизбургер.Рядом, посмеиваясь, хрустел картошкой Илья. Еда немного примирила его с этой жизнью, и день показался не таким уж нелепым. Он залез в машину, отодвинул кресло на максимум и вытянул ноги.У Женьки мелькнуло подозрение, что он устраивается здесь на вечное поселение.— Хорошо-то как, — удовлетворенно произнес Илья, закинув руки за голову.Спустя несколько минут Женя едва не пропустила нужный поворот, услышав с соседнего сиденья богатырский храп. Он не смолкал всю дорогу и звучал так, что Женька, с раздражением косясь на пассажира, все-таки не рискнула его разбудить.Только когда подъехали к нужному указателю, она похлопала по пиджачной груди.— Дальше-то куда?— Только вперед, Константин Григорьевич, — бодро отрапортовал Илья, которому снился шеф.Женька прыснула и с силой потрясла его плечо.— Але, просыпайтесь! Я же не знаю вашего адреса!— А вы мне позвоните, я вас встречу, — предложил Илья.Сложная форма лунатизма, определила про себя Женька и принялась яростно сигналить, рискуя перепугать всю округу.— Вы что? С ума сошли? — подскочил соня и со всего размаху ударился головой о крышу.— Хватит дрыхнуть! — развеселилась Женька. — Вон ваш поселок, куда дальше-то?— Э… Налево, дом семнадцать. Такой… мм… оранжевый забор.— Оранжевый? — уточнила она с ехидцей. В ответ он только зевнул.— Здесь? — спросила Женька, когда они оказались напротив большого дома за забором, переливающимся на солнце, словно апельсин.— Да. Спасибо.Он вернул кресло в исходную позицию и похлопал себя по карманам, нащупывая бумажник. Бумажника не было.— Что такое? — вслух удивился Илья. Женя скучала в ожидании.— Черт! Черт! — он вдруг вспомнил, как очутился в этой машине.Командировка, бессонная ночь, липкие простыня. Рита. Аэропорт и снова Рита, которой он, — в припадке безумства, не иначе, — отдал свой джип, а вдобавок и бумажник.Черт.— Ну? — поинтересовалась Женька.Илья о ней совсем забыл, придумывая, как забрать у Риты свое имущество и избежать разговора.— А? А, сейчас, сейчас. Вы тут посидите, я схожу в дом за деньгами…Женька мгновенно преобразилась на глазах, скидывая с себя летнюю истому и благодушие, навеянное чизбургером. Значит, в дом за деньгами? А на что он, позвольте, кушать покупал?Вопрос вместе с негодованием нарисовался у нее на лице.— Да у меня мелочь была, — торопливо кинулся объясняться Илья, — у меня всегда сотня лежит, на всякий случай. Я и не смотрел бумажник-то. А сейчас…Она недоверчиво щурилась.— Мне, что, карманы вывернуть?!— Не надо. Оставьте паспорт и валите в свой дворец. Только побыстрей.— Какой паспорт?! — отчаянно взвыл Илья. — Он тоже в бумажнике!Все один к одному.Женя нахмурилась, раздумывая.Дом за оранжевыми воротами выглядит вполне добротно, костюмчик у пассажира тоже не за пять копеек, опять же благотворительность в виде макдаковской гадости. Неужели пожалеет денег за проезд?— Ну что-нибудь другое в залог оставьте, — все-таки осторожничала она.И поглядела на него с сомнением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33