Но их нелегко было достать, потому что они лежали под педалью газа. Стекло резало руки, но он не обращал на это внимания. Через некоторое время на его ладони уже лежало множество осколков, окрашенных его собственной кровью.Костя ушел с места аварии, долго бродил по городу и наконец зашел в ресторан «Эдельвейс», хозяином которого был его друг Лева. Костя взял себе выпить и сел, уставившись на рюмку мрачным непроницаемым взглядом. Таким его и увидел Лева. Он подошел к товарищу и сказал с пониманием:— Можешь ничего не говорить. И так все понятно.Костя молча наполнил рюмку. Лева сел напротив.— Свадьба состоялась, Катя безмерно счастлива, но не с тобой, а с твоим братом. И мечта твоя о ней похоронена навсегда! — немного ерничал Лева.— Пить будешь? — мрачно спросил Костя.— Так и быть, выполню дружеский долг. Составлю тебе компанию, чтоб ты не убивался в одиночку так из-за девушки…Костя молча слушал, глядя, как Лева наливает себе из бутылки.— И мой тебе совет, не циклись ты на Катерине. Вон сколько девчонок вокруг! — назидательно посоветовал Лева.— Лева, — безучастно произнес Костя, — мне сейчас плевать на всех девушек мира, и на Катю в том числе.— Ого! Не понял…— Свадьбы не было, — пояснил Костя.— Чего ж ты киснешь?! — не понял Лева.— Я, Лева, только что брата своего убил, — сказал Костя и опрокинул очередную рюмку.Вот этого Лева никак не ожидал!— Убил брата?! Ты давай так не шути! Тоже мне, Каин нашелся.— А я не шучу.— Ну да, ну да. «Он его любил… Он его убил… в землю закопал, надпись написал…» — процитировал Лева.— Лева, мне сейчас не до твоих дурацких шуток. Последняя из них вышла совсем не смешной!— Ты это о чем?— О том. Помнишь свою любимую байку, как жених опоздал на собственную свадьбу?— А как же! Его друг, свидетель, не упустил момента и сам женился на невесте! Получилось очень забавно.— Ага, и ты мне посоветовал подстроить все так, чтобы Алешка опоздал в ЗАГС, — напомнил Костя.— Ой, мало, что ли, я тебе советов давал! Можно подумать, ты ими пользуешься, — возмутился Лева.— А этим — воспользовался.Костя разжал ладонь и показал Леве осколки ампулы.— Что это такое? — пугаясь, спросил Лева.— А как ты думаешь?Тут Лева окончательно понял, что все происходящее очень серьезно.— Костя, ты с ума сошел! Это что, яд? Ты отравил Леху?— Это не яд, а очень сильное снотворное. Я подложил его Лешке в машину перед тем, как он поехал в ЗАГС.— И что, он надышался снотворного и умер?! А разве он не должен был просто уснуть? — удивился Лева.— Должен был — прямо в машине, так и не тронувшись с места. Но все пошло не так.— Я всегда говорил, что стратег из тебя никакой, — съязвил Лева.— Лева, не ерничай, — попросил Костя. — Не до того сейчас.— Хорошо, — согласился Лева, — продолжай.— Леха почему-то раздавил ампулу не сразу, как сел в машину, а уже по дороге, когда ехал на большой скорости.— Он уснул за рулем и со всего маху въехал в столб? — Леве нельзя было отказать в проницательности.— В дерево… — уточнил Костя.— Сразу насмерть?— Пока жив. Лежит в реанимации…— Да, Костя, на всемирном конкурсе идиотов тебе гарантировано первое место…Обиженный Костя поднялся.— Спасибо на добром слове, друг. Пойду я отсюда. Душно у тебя… — надрывно сказал он.— И куда ты собираешься идти? Домой? — поинтересовался Лева.— Нет, домой не хочу. Поеду к себе в офис — там сейчас ни души.— Подожди, я с тобой. В таком состоянии тебе нельзя оставаться одному.Лева смел осколки ампулы со скатерти, завернул их в салфетку. Сначала он хотел было выбросить их в урну, но потом раздумал и положил себе в карман.— Давай-ка переберемся в местечко поспокойнее, — сказал он Косте, — заодно и прогуляемся.Товарищи медленно пошли по набережной. Через некоторое время Лева остановился, оглянулся, убедился, что их никто не видит. Только после этого он достал из кармана салфетку, развернул ее и вытряхнул осколки в море.— Вот так же кончились все твои проблемы. Теперь можешь быть спокойным, — сообщил он Косте.— Отец хочет начать расследование. И друг у него для этого есть — следователь. Если они его начнут — все, мне крышка. Они до всего докопаются, — сделал плохой для себя прогноз Костя.— Успокойся. Кому это надо? Он не посадит тебя в тюрьму! — заверил друга Лева.— Я сам себе этого простить не могу. Леха в коме, и виноват я.— Прекрати истерику. Сделал ошибку — исправляй. Ты мужик или интеллигент рафинированный?Но Костя уже принял решение.— Надо, чтобы все было просто и ясно. Надо сделать заявление. Чистосердечное признание.— Идиот! Причем дважды. Во-первых, сделал глупость, во-вторых, хочешь признаться в этом. Просто помогай родителям. Даст бог, все наладится.Когда Костя и Лева приехали в пустую Костину аптеку, Лева огляделся и сказал:— Хорошо тут у тебя, спокойно. А у меня в ресторане что ни день — то цейтнот.Но у Кости не было желания поддерживать разговор.— То клиенты чего-нибудь натворят, то работнички набедокурят. Кстати, а твои трудяги где? Отдыхают? — не унимался Лева.— В отпуске, без содержания. Уже месяц. Да я и сам здесь практически не бываю, — отрешенно пояснил Костя.— А что так?— Не получается из меня бизнесмен, Лева, — пожаловался Костя. — Аптека моя на ладан дышит.— А ты к отцу за помощью обращаться не пробовал? Он у тебя мужик башковитый, подскажет что-нибудь.— Нет. Не хочу выглядеть в его глазах неудачником. Попробую сам выкрутиться.— Да уж знаю я, как ты сам выкручиваешься!При этих словах лицо Кости исказила болезненная гримаса. Он резко выдвинул ящик стола и достал оттуда ампулу со снотворным.— Смотри! Это то самое снотворное, тот фторан, который я подложил Лешке.— Ты хранишь его в своем рабочем столе? — остолбенел Лева. — Выкинь от греха подальше!— И что это изменит? Лева, я ведь чуть брата не убил!— Ну не убил же! Леха жив — чем не повод для радости? — Лева во всем мог найти светлую сторону.— А как я жить с этим буду? Меня же совесть заест! — сказал Костя.— Ничего, — успокоил друга Лева, — вот выздоровеет Леха, ты перед ним покаешься и успокоишься.— Ты думаешь, он меня простит?— Простит, никуда не денется. Другого брата у него все равно нет, — уверенно сказал Лева.В это время у Кости зазвонил телефон, и решительный голос отца сказал:— Костя, ты где? Все бросай и немедленно домой. Мне надо с тобой серьезно поговорить! Немедленно! Жду!— Папа, что случилось? — заволновался Костя. Но в трубке уже были короткие гудки.— Бросил трубку, — объяснил Костя Леве. — Он разговаривал со мной так, как будто все знает.— Ничего он не знает. И не узнает, если ты сам ему не расскажешь, — убежденно сказал Лева.— Почему ты в этом так уверен?— Потому что ни один нормальный отец не поверит в то, что один его сын хотел убить другого, — резонно заметил Лева.Костя тяжело вздохнул.— Короче, — заверил его Лева, — пока ты сам не признаешься, никто тебя не вычислит.Красавица-невеста — необычный посетитель больницы. Не обращая внимания ни на кого, Катя вместе с отцом дошла до Алешиной палаты и вдруг в нерешительности остановилась перед дверью.— Ты что, дочка? Смелее!.. — подбодрил ее отец.— Папа! А ты видел Алешу? — осторожно спросила Катя.— Меня не пустили. Он ведь был без сознания…— А сейчас уже пришел в себя?— Не знаю. Я даже не знаю, пустили ли к нему Самойловых. Ну давай же, входи!Но Катя стояла, не двигаясь.— Так, может, туда нельзя? — заглянула она в лицо отцу.— Еще чего! — возмутился Буравин. — Я и спрашивать никого не стану! Ты же его невеста, почти жена! А значит, имеешь право его увидеть.Катя коснулась ручки двери, но тут же отдернула руку-— Папа, я не могу!— Почему? — удивился отец.— Просто не могу и все, понимаешь? Я боюсь…Буравин непонимающе посмотрел на дочь. Это ею он несколько минут назад гордился?— Дочка, что с тобой? Почему ты не заходишь? — изумился Буравин.— Папа, я боюсь. Мне кажется, я сейчас упаду в обморок.— Катя, я понимаю, тебе очень тяжело. Ты не была к этому готова. Но надо взять себя в руки.— А вдруг он сейчас умрет, прямо при мне? — в панике спросила Катя.— Не думай об этом. Думай о том, что сейчас ты нужна Алеше, как никогда в жизни. Будь сильной.— Легко сказать…— Катя, иначе нельзя, — сказал Буравин и пристально посмотрел на дочь. Катя опустила голову под его взглядом. Она еще несколько секунд помедлила, потом набрала воздуха и вошла в палату так, словно бросилась в омут. Буравин последовал за ней.— Папа, неужели это Алеша? Какой бледный… Он всегда был таким жизнерадостным, таким веселым… — чуть не плакала Катя.— Да, Катюша, это он. Не бойся, подойди поближе, — подбодрил дочку Буравин.Катя тихо подошла к кровати.— Алеша, здравствуй, — едва слышно сказала она. — Как ты себя чувствуешь?Но Алеша не реагировал.— Папа, — обратилась девушка к отцу, — он нас слышит?— Не знаю… — неуверенно протянул Буравин. — Он без сознания. Но я читал, что люди, даже находясь в коме, чувствуют присутствие близких.— Ты думаешь, он тоже что-то чувствует? — с сомнением спросила Катя.— Будем надеяться, что да.Катя не выдержала и заплакала.— Катя, успокойся. Тебе нужно не плакать, а поддерживать Алешу.Но Катя продолжала всхлипывать.— Мы с мамой всегда старались ограждать тебя от неприятностей. Но так больше не может продолжаться, — как-то даже строго сказал Буравин.— Я не могу видеть Лешу в таком состоянии. Мне нужно настроиться. Как-нибудь потом я… Извини…Катя быстро вышла из палаты. Отец молча посмотрел ей вслед.Зайдя в больницу, Маша попыталась попасть в палату к Алеше.Она подошла к дежурной медсестре и спросила:— Добрый день. Скажите, а как чувствует себя Алексей Самойлов?— Самойлов без изменений. По-прежнему в травмошоке. Так и не пришел в себя, — четко, словно на экзамене, доложила медсестра.— А можно мне его увидеть? — с надеждой спросила Маша.— Зачем это, интересно? Вы же ему не родственница. А посторонним не положено.-— Но я не совсем посторонняя, — стала объяснять Маша. — Я привезла его в больницу — на скорой. Помните?— Девушка, поймите, даже родным не стоит сейчас его беспокоить. Состояние больного очень тяжелое.— Но может быть, я смогу чем-нибудь помочь!— В этой ситуации Самойлову может помочь только Господь Бог, — назидательно заявила медсестра.— Неужели все так серьезно?— Даже хуже…Маша только укрепилась в своем желании остаться и хоть чем-то помочь.— А можно мне хотя бы в коридоре посидеть? — попросила она. — Может, будут какие-то известия или еще что-то.— Сидите на здоровье, — согласилась медсестра.В этот же коридор от врача вышли Самойловы.— Я не верю, что Лешка мог принимать наркотики, — сказал жене Самойлов. — Врачи просто не умеют лечить, вот и придумывают всякую ерунду.— Боря, но ведь это не просто предположение. Об этом говорят анализы крови, — неуверенно возразила Полина.— Анализы! Им бы только уйти от ответственности! Не нашлось бы в Алешкиной крови наркотиков, обнаружили бы еще что-то, мешающее лечению…— Ну не надо так! — остановила мужа Полина. — Раковский — лучший врач в городе. Нам очень Повезло, что мы дружны с таким человеком.— Скажи мне честно: ты веришь, что Лешка — наркоман? — в упор спросил муж.— Конечно, мне не хочется в это верить. Но, может, врач прав, и мы действительно плохо знаем сына?Но Самойлов продолжал настаивать на своем:— У нас с ним всегда были теплые и доверительные отношения. Мы говорили буквально обо всем.— Но ведь он ходил в плавания… Дальние страны, экзотика, соблазны и все такое. Кто его знает… — как бы вслух размышляла Полина.— Я не могу этого так оставить. Если я плохо знаю сына, я поговорю с тем, кто знает его лучше, — решил Самойлов.Он поцеловал жену и ушел, а Полина направилась в палату к сыну.Катя выскочила из Алешиной палаты, сняла на ходу медицинский халат и, не глядя, бросила его на диван прямо рядом с Машей. Маша посмотрела ей вслед, а потом надела брошенный Катей халат и тихо прошла в отделение, где лежал Алеша. * * * Самойлов, выйдя из больницы, направился на учебное судно к Сан Санычу. Он спустился в моторный отсек, где стармех возился с машиной.Увидев Самойлова, Сан Саныч бросил работу и, вытирая руки, спросил:— Борька, ты?! Как вы там? С Алешкой что?— Пока без сознания.— Ты, главное, духом не падай! — успокоил Самойлова Сан Саныч. — Вот увидишь, он поправится.В который уж раз звучала сегодня эта фраза.— Сан Саныч, не надо. И так все понятно, — у Самойлова перехватило горло. Чтобы справиться с волнением, он оглядел отсек и перевел разговор на другую тему:— А здесь все по-прежнему. Сколько лет прошло, а ничего не изменилось…Самойлов провел рукой по надписи на стене: «Борис и Витька».— Да. Кажется, что это было вчера… А у меня уже сыновья выросли. Думал, скоро внуков нянчить буду…— Ты мне это брось! — прервал Самойлова Сан Саныч. — Я вас с Витькой Буравиным учил. И Алешку выучу. Погоди, вот поправится, будет корабли водить.— Нет, не будет.— Как это не будет? Он мой лучший ученик. У него знаешь какое будущее?— Да нет у него никакого будущего! — с горечью воскликнул Самойлов.— Выбрось ты эти мысли из головы! Говорю тебе, он поправится.— А я повторяю: у Лешки нет будущего! Он своими руками его перечеркнул! Он наркотики принимал. Понимаешь?— Быть этого не может! — возмутился Сан Саныч. — Не похож он на наркомана — я эту братию знаю. Да и как бы он их принимал? Они ж у меня на корабле все, как на ладони!— Я тоже так думал, пока собственными глазами не увидел результаты анализов! Хорошенькая у нас смена. Как же мы с тобой не доглядели?Растерянный Сан Саныч не знал, что и отвечать… * * * Так случилось, что Буравин и Полина встретились в больничном коридоре, когда Полина шла из приемного отделения, а Буравин только вышел из Алешиной палаты.Буравин обрадовался встрече.— Полина, как хорошо, что я тебя встретил. Как раз хотел переговорить с тобой насчет Кати.— Ты ее привез? — оживилась Полина. — Где же она? Я договорюсь, чтобы ее пустили к Алеше.— Катя уже была у Леши. Сейчас просто поехала переодеться. Она скоро вернется, вот увидишь!— Бедная девочка… — сочувственно произнесла Полина. — Как она приняла известие об аварии?— Катя держалась молодцом, — почему-то смутился Буравин, — сказала, что сделает все, чтобы помочь Леше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44