К этому времени по задымленным коридорам бежали в панике и другие слепцы
. Пожар, пожар, кричали они, и можно было убедиться воочию, до чего же скверн
о продумано и организовано размещение людей в этой, называйте, как хотит
е, клинике для душевнобольных, психиатрической больнице, сумасшедшем до
ме, посмотрите, ведь каждая из кроватей сама собой, со всеми своими замысл
оватыми железяками, превращается в настоящий капкан, представьте, какие
ужасающие последствия проистекут от того, что в палате на сорок душ, не сч
итая тех, кто спит на полу, предусмотрена только одна дверь, ведь если огон
ь подберется с этой стороны и перекроет выход, никто не выберется. К счаст
ью, как неоднократно уже бывало в истории человечества, случается, что не
счастье несет с собою благо, реже, конечно, говорится о том, что и благо нес
ет с собой несчастье, есть в нашем мире такое вот противоречие, ибо об одно
м постоянно упоминают, про другое позабывают, ну а в нашем случае благом о
казалось то, что на каждую палату предусмотрено вот именно что по одной д
вери, благодаря чему, то есть благом этим одаривая, огонь, в котором сгорел
и бандиты, так долго бушевал в их палате, не вырываясь наружу, так что если
бы не всеобщее смятение и паника, не пришлось бы, глядишь, скорбеть по друг
им погибшим. Потому что в этой пресловутой панике очень многие слепцы бы
ли насмерть затоптаны, задавлены, в стены вмазаны, такое вот действие она
производит, таков ее, можно сказать, природный эффект, когда дает себя зна
ть животное начало, да и растительное было бы не лучше, деревья с травой, б
удьте уверены, вели бы себя так же, не будь у них корней, так крепко и цепко в
росших в почву, а любопытное, надо полагать, зрелище являл бы собой бегущи
й от пожара лес. Внутренний двор был в полной мере использован в качестве
убежища теми слепцами, которые догадались открыть окна в коридоре и выск
очили наружу. Иные, выпрыгнув, теряли равновесие, оступались и падали, пла
кали и вопили, чем, впрочем, занимаются и сейчас, хоть и находятся в безопа
сности, относительной, разумеется, но будем все же уповать, что, когда прог
орит и рухнет крыша, а в небо, как из жерла вулкана, ударит столб пламени и г
орящей черепицы, огонь не вздумает переметнуться на кроны деревьев. В пр
авом крыле царит не меньший страх, потому что слепцу только дай учуять за
пах дыма, и он тотчас решит, будто горит где-то рядом, что вовсе не так, и в од
но мгновение коридор оказался забит людьми, и если не найдется кому наве
сти тут порядок, худо нам всем придется. Кто-то вспомнил, что жена доктора
покуда еше зрячая, да где же она, раздались голоса, пусть скажет, что проис
ходит, куда нам идти, где она, я здесь, только сейчас сумела выбраться из па
латы, и произошло это из-за косоглазого мальчугана, спрятался так, что ник
ак не найдешь, но теперь уже он здесь, здесь, я мертвой хваткой вцепилась в
него, пришлось силой разжимать мне пальцы, а другой рукой я держу руку муж
а, а следом идет девушка в темных очках, а за ней, куда иголка, туда и нитка, с
тарик с черной повязкой, а дальше первый слепец и его жена, все мы рядом, де
ржимся вместе, сбились плотно, как сосновая шишка, которую даже такому жа
ру не расколоть. Между тем кое-кто из здешних слепцов последовал примеру
обитателей левого крыла и выскочил во внутренний двор, они не могут виде
ть, что большая часть здания с той стороны уже обращена в сплошной костер,
но чувствуют, каким раскаленным воздухом веет, какой обжигающий ветер ду
ет оттуда, где кровля покуда еще держится, но листья на деревьях медленно
сворачиваются от жара. Тогда кто-то крикнул: Да что мы тут застряли, почем
у не выходим наружу, а ответ, долетевший из этого моря голов, дан был буква
льно в двух словах: Там солдаты, однако: Лучше от пули помереть, чем изжари
ться заживо, возразил старик с черной повязкой, и чувствовалось Ц челов
ек знает, что говорит, а может быть, его устами говорит сейчас та женщина с
зажигалкой, кому не выпало легкой смерти от последней пули, выпущенной с
лепым счетоводом. Сказала тогда жена доктора: Дайте-ка я поговорю с солда
тами, не может быть, чтобы они оставили нас умирать вот так, у солдат ведь т
оже есть сердце. И, ведомые надеждой на это, слепцы образовали узкий прохо
д, по которому двинулась жена доктора, увлекая за собой своих. Дым застила
л ей глаза, так что вскоре она станет слепей своих подопечных. С трудом сум
ели втиснуться в вестибюль. Двери были высажены, слепцы, прятавшиеся там,
быстро поняли, что место небезопасно, захотели выйти, поднаперли, но друг
ие сопротивлялись как могли, то есть очень упорно, ибо в них еще сидел стра
х попасться на глаза солдатам, однако и они сдались, почувствовав, что ого
нь совсем близко, прав оказался старик с черной повязкой, лучше от пули по
мереть. От пули так от пули, за этим, судя по всему, дело не станет, жена докт
ора сумела наконец выбраться на крыльцо, причем оказалась практически п
олуголой, потому что обе руки у нее были заняты, и нечем, стало быть, оборон
яться от тех, кто хотел присоединиться к ее маленькой группе, пробивавше
йся вперед, вскочить, так сказать, на подножку отходящего поезда, и вот, на
верно, вытаращатся солдаты, когда она предстанет перед ними, выставив на
поглядение едва прикрытые груди. И уже не луна освещала обширное пустое
пространство между крыльцом и воротами, а неистово полыхающее зарево по
жара. Жена доктора закричала: Пожалуйста, пожалуйста, ради всего, что вам д
орого, дайте нам выйти, не стреляйте. Никто не отозвался. Прожектор по-пре
жнему не горел, у ворот не видно было ни одной фигуры. Одолевая страх, жена
доктора сошла вниз еще на две ступеньки. Что там, спросил муж, но она не отв
етила, ибо не могла поверить своим глазам. Спустилась с крыльца и двинула
сь к воротам, по-прежнему ведя за собой косоглазого мальчика, мужа и всю п
рочую компанию, и теперь уже последние сомнения отпали, солдаты ушли, или
их увезли, потому что они, да, и они тоже ослепли, и наконец-то слепы стали в
се.
Дальше, вероятно, для простоты, все произошло одновременно, то есть жена д
октора объявила громогласно и во всеуслышание, что все свободны, с чудов
ищным грохотом, взметнув во все стороны языки пламени, обрушилась крыша
левого крыла, с криками устремились к воротам слепцы, не все, правда, потом
у что из тех, кто был внутри, одних растерли о стены, из других ногами замес
или бесформенное кровавое тесто, а высоко взвившееся пламя охватило все
здание, чтобы все это обратить в пепел. Ворота распахнуты настежь, безумц
ы выходят.

Говорят слепцу: Ты свободен, отворилась дверь, отделявшая тебя от мира, св
ободен, тебе говорят, иди, а он не идет, застыл в страхе посреди улицы, и он, и
все прочие, не знают, куда идти, потому что и сравнить даже нельзя жизнь в у
порядоченном и рационально обустроенном лабиринте, каким по определен
ию является сумасшедший дом, с тем, чтобы бродить без поводыря в лице чело
века или собаки, если, конечно, у собаки есть лицо, по лабиринту безумному
и дикому, в который обратился город, и память здесь никакое не подспорье, и
бо способна показать лишь образы тех или иных мест, но отнюдь не пути, к ни
м ведущие. И вот, у пылающего здания больницы, ощущая на лицах живые волны
жара, слепцы и воспринимают это как нечто, до известной степени их оберег
ающее, нечто, заменившее стены, то есть одновременно и лишающее свободы, и
дарующее безопасность. Они держатся кучно, они жмутся друг к другу, как ов
цы, и никому не хочется стать овцой заблудшей, потому что заранее известн
о, что никакой пастырь искать ее не пойдет. Пожар мало-помалу утихает, мес
то действия теперь вновь освещено не заревом, а луной, и слепцы впадают в б
еспокойство, ибо нельзя же торчать здесь: До скончания века, говорит один
из них. Кто-то спрашивает, день сейчас на дворе или ночь, и причина столь не
уместной любознательности выясняется очень быстро: А вот интересно, еду
-то привезут или нет, может быть, опять задержались, мало ли что случилось,
так уж бывало раньше. Так ведь солдат нет. Ну и что, их могли увести, потому ч
то стали не нужны. Не понял. Ну, потому что, к примеру, угроза заражения мино
вала. Или потому что придумали лекарство от нашей болезни. Хорошо бы. Ваши
бы речи. Так что делать-то будем. Я лично останусь здесь до утра. А как ты уз
наешь, что утро. По солнцу, по теплу его лучей. А если пасмурно. Столько часо
в пройдет, и в конце концов утро придет. Иные слепцы, измучившись, уселись
прямо на землю, иные, ослабев еще больше, просто упали, причем кое-кто Ц в о
бморок, может быть, ночной холод приведет их в чувство, но не вызывает сомн
ений, что, когда сыграют побудку, разбудит она далеко не всех несчастных, и
бо иные дотянули только до этой вот минуты, как тот марафонец, который рух
нул замертво за три метра до финиша, хотя, в сущности, о какой жизни нельзя
сказать, что она не оборвалась прежде срока. Для тех слепцов, которые сиде
ли или лежали, ожидаючи, когда солдаты, а не солдаты, так еще кто-нибудь, ну,
вот, скажем, хоть красный крест, принесут еды и обеспечат иные удобства, не
обходимые для жизни, разочарование наступит чуточку позже, вот и вся раз
ница. А если кто-нибудь здесь уверовал, что открыли средство от нашей слеп
оты, то даже и он не кажется от этого счастливей.
Но жена доктора сочла и своим сказала, что лучше бы дождаться утра, исходя
из других соображений: Сейчас самое неотложное дело Ц еду найти, а в поте
мках это будет нелегко. А ты понимаешь хоть приблизительно, где мы находи
мся, спросил доктор. Более или менее. Далеко от нашего дома. Порядочно. Дру
гие тоже пожелали узнать, на каком расстоянии они от своих домов, приняли
сь сыпать адресами, жена доктора отвечала с учетом неизбежной погрешнос
ти, а косоглазый мальчуган никак не мог вспомнить, где живет, да и неудивит
ельно, он ведь уже давно перестал звать маму. Если двигаться от дома к дому
, от ближайшего до самого отдаленного, первым окажется тот, где живет деву
шка в темных очках, вторым Ц старик с черной повязкой и наконец третьим
Ц первый слепец. Направятся они, без сомнения, именно этим маршрутом, пот
ому что девушка в темных очках уже попросила, чтобы ее, как только будет мо
жно, сопроводили домой: Уж и не знаю, как там мои, сказала она, и ее непритвор
ное беспокойство доказывает, как же, в сущности, неосновательны, узколоб
ы и зашорены рассуждения тех, кто отрицает саму возможность существован
ия сильных чувств, в том числе и дочерней любви, у людей, к сожалению, весьм
а и весьма многочисленных, которые ведут несколько беспорядочный с точк
и зрения общественной морали образ жизни. Посвежело, если не похолодало,
пожару мало что осталось жечь, и тепла, идущего с пепелища, уже не хватает
для обогрева тех, кто стоит поодаль от ворот, то есть жене доктора и ее спо
движникам. Они сидят тесной кучкой, три женщины и мальчик посередке, трое
мужчин вокруг, и если бы кто увидел, сказал бы, что они будто и на свет родил
ись такими, а и вправду кажутся единым существом, с единым дыханием, да и ч
увством голода тоже. Один за другим они засыпают, верней, погружаются в не
глубокий сон, из которого время от времени вынуждены выныривать, потому
что другие слепцы, очнувшись от собственной сонной одури, поднимаются и
сомнамбулами бродят, спотыкаясь, в этом разоре и хаосе, а кое-кто и пристр
аивается рядом, да и то сказать, не все ли равно, здесь ли спать или еще где.
Совсем рассвело, и над развалинами вились теперь только слабые струйки д
ыма, да и то недолго, потому что пошел дождь, мелкий, моросящий, но упорный, з
арядивший всерьез, и поначалу он никак не мог добраться до обугленной зе
мли, на лету исходя паром, но стараний своих не оставлял, известное дело, к
апля не только камень точит, а и раскаленную головню погасит, а рифму для э
той поговорки пусть подберет кто-нибудь еще. Кое-кто из присутствующих л
ишен, похоже, не только зрения, а и разума, ибо как иначе объяснить тот изви
листый логический ход, по которому они пришли к выводу, что в дождь столь в
ожделенной еды не привезут. И не было решительно никакой возможности вто
лковать им, что, если неправильна сама посылка, не может быть верным и закл
ючение, или объяснить, что времени-то всего ничего, даже для завтрака рано
, они в отчаянье катались по земле, плакали: Дождь идет, еды не привезут, нет
-нет, не привезут, и, ах ты, господи, прямо хоть открывай тут новую психушку
взамен сгоревшей.
А тот слепец, что ночью наткнулся на их лежбище и остался там ночевать, утр
ом не встал. Скорчившись так, словно пытался удержать где-то у живота посл
еднее тепло, он не шевелился, и припустивший с неожиданной силой дождь бы
л ему нипочем. Умер, сказала жена доктора, а нам бы лучше идти отсюда, пока е
ще силы есть. С трудом, шатаясь от головокружения, цепляясь друг за друга,
поднялись, выстроились вереницей, и впереди пошла та, у кого глаза видят, з
а нею Ц те, у кого нет, девушка в темных очках, старик с черной повязкой, кос
оглазый мальчик, жена первого слепца, сам первый слепец, а замкнул шестви
е доктор. Избранный ими путь ведет в центр города, но жена доктора хочет пр
ежде всего и как можно скорей найти пристанище для всех, кто идет за ней, а
сама она, устроив их, пойдет раздобывать еды. Улицы пустынны, то ли рано ещ
е, то ли из-за дождя, усиливающегося с каждой минутой. Повсюду мусор, двери
некоторых магазинов нараспашку, но большинство закрыты, и непохоже, чтоб
ы внутри кто-то был, ни звука не доносится оттуда. Жена доктора подумала, ч
то хорошо было бы завести своих спутников куда-нибудь в магазин, что ли, т
олько, конечно, сначала надо хорошенько запомнить название улицы и номер
дома, чтобы потом не потерять их. Она остановилась, сказала девушке в темн
ых очках: Тихо, не шевелитесь, и принялась вглядываться в стеклянную двер
ь аптеки, ибо ей показалось, что там, внутри, на полу кто-то лежит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44