То немногое, что осталось у нее на голове, торчало жалкими сосульками на макушке и свисало вниз вдоль щек. После этого она с полным безразличием дала увести себя в другую комнату, где ей принялись наворачивать на голове какое-то чудовищное сооружение из серебристой фольги.
Потом ей опять вымыли голову, нанесли на волосы кондиционер и уложили их феном. Потом снова появился сумасшедший парикмахер и вновь защелкал ножницами, а Джилли зажмурилась. Когда он наконец прекратил бегать вокруг нее, воцарилась тишина.
Помощница осторожно дотронулась до плеча Джилли:
– Вы можете посмотреть в зеркало.
У Джилли не было ни малейшего желания смотреть на себя, однако не имело смысла оттягивать расплату за легкомыслие, поэтому она медленно открыла глаза. И вздрогнула.
Эта девушка с изысканными светлыми прядями на изящной головке… не может быть, это не она. Джилли подняла руку и дотронулась до волос. Отражение в зеркале повторило этот жест.
Она с трудом проглотила комок в горле и посмотрела на щуплого человечка, ожидавшего, что она скажет.
– Я выгляжу по-другому, – пробормотала она, но он ничего не ответил. – Даже не могу вспомнить, когда я ходила с короткой стрижкой. Моя мама…
У мамы будет удар, это точно. Вдруг Джилли поняла, что ей безразлично, что подумает мама.
– Вы что-то сделали с цветом, – добавила она.
Парикмахер пожал плечами:
– Немного осветлил, чтобы придать блеск. Блеск. Да, теперь ее темные волосы действительно выглядели так, словно сквозь них проглядывали солнечные лучи.
– Спасибо, – пролепетала Джилли. Это простое слово не могло выразить все, что она чувствовала, но, как видно, ничего другого от нее и не требовалось, потому что маэстро коротко кивнул и подошел к следующей клиентке, сидевшей в соседнем кресле. Женщина быстро дотронулась до руки Джилли и прошептала:
– Я видела, какой вы были, когда вошли сюда. Невероятно, невозможно поверить, что вы та же самая девушка!
Продолжая разглядывать себя в зеркале, Джилли ответила:
– Вообще-то я и сама не верю, что это я. Потом Джилли поняла, где видела эту женщину – почти каждый день эта дама появлялась на экране телевизора.
Возвращая пальто, девушка в гардеробе сказала Джилли, что машина ждет внизу. Джилли вышла на улицу, чувствуя приятную легкость и нетерпеливо ожидая момента встречи с Максом – интересно, что он скажет?
Макс подозревал, какая именно головка может прятаться в растрепанной копне волос Джилли, но сейчас просто не мог представить себе, что это сияющее лицо, способное заставить прохожих обернуться и долго в изумлении смотреть ей вслед, действительно принадлежит его простоватой секретарше?
Он вышел из машины и приветствовал Джилли словами, которые на мгновение смутили ее:
– Наверное, моими садовыми ножницами я мог бы справиться не хуже!
Она не сразу поняла, что он шутит. В карих глазах появилась искра радостного удивления, которое всегда испытывает женщина, отчетливо сознающая, что она нравится.
– Это все ваш дьявольский парикмахер, Макс. У меня не оставалось никаких шансов.
Она изящно поместилась на заднее сиденье лимузина, точно всю жизнь ездила именно в таких машинах, и, когда водитель закрыл дверцу, спросила:
– А что будем делать теперь?
– Теперь поедем покупать вам обувь. Макс намеревался побаловать ее, но это оказалось не так просто.
– Одной пары вполне достаточно, – запротестовала Джилли, когда он выбрал около дюжины вечерних туфель. – Одна пара – это все, что я могу себе позволить. Вот эти серебристые туфельки вполне подойдут ко всему, что есть в гардеробной Шарлотты.
– Ну хорошо, – согласился Макс, не желая устраивать дискуссию прямо в магазине, однако, пока Джилли платила в кассе за свою покупку, он достал кредитную карточку и купил ей еще пять пар, велев отнести коробки в машину.
– Надеюсь, вы меня извините, Джилли, – сказал он, когда она появилась на улице возле лимузина с большим черным фирменным пакетом в руках. – У меня есть еще кое-какие дела, а водитель знает, куда вас отвезти.
– И куда же?
– В салон красоты. Лицо, массаж, все, что захотите, я договорился.
Она не стала спорить по поводу салона красоты. Макс почувствовал, что все происходящее по-настоящему забавляет его. Он остановил проходившее мимо такси и добавил:
– Я попросил Гарриет, чтобы она помогла вам разобраться с одеждой Шарлотты. Возьмите себе все, что захотите. Остальное я в понедельник отошлю в благотворительный магазин.
– Да, но.:.
– Будьте готовы к половине девятого. Я уже заказал столик на девять. – Потом он вдруг наклонился и поцеловал ее в щеку:
– Да, я уже говорил вам, что вы выглядите сногсшибательно?
Он не стал дожидаться ответа, а она продолжала стоять, прижимая руку к щеке, пока Макс не сел в такси и не скрылся за поворотом улицы.
Глава 8
Едва Джилли появилась в своей квартирке, зазвонил телефон. Как оказалось, это звонила мама, которой не терпелось поделиться с дочерью своими впечатлениями о телешоу.
– Что это за друг такой, который не дал тебе выиграть! – возмущалась она. – Он все это нарочно подстроил!
– Все было по-честному, мама, – терпеливо уговаривала ее Джилли. Ей уже надоело извиняться за Ричи и постоянно оправдывать его в глазах посторонних. Впрочем, если бы она выиграла, Макс не заехал бы за ней на своем роскошном лимузине и не пожалел бы ее. И не поцеловал бы… И не было бы этой парикмахерской и этого восхитительного салона красоты, где ей сделали массаж, маску и долго колдовали над лицом, шеей, руками и откуда она только что возвратилась…
Не успела девушка положить трубку, как позвонила Гарриет:
– Джилли, я жду вас. Мы договорились разобрать платья Шарлотты!
Джилли чувствовала себя немного неловко, отбирая для себя платья покойной жены Макса, но, к счастью, Гарриет поддержала ее:
– Ох, я так рада, что он решился на это! Наконец-то он избавится от этих вещей! Джилли, взгляните, вот это платье, мне кажется, очень вам пойдет.
Она подала ей платье из мягкой шерсти, и Джилли взяла его, качая головой:
– Не знаю, Гарриет, я не уверена, что поступаю правильно… Наверное, ему будет неприятно видеть меня одетой в платья его жены.
– Да полно вам, Джилли. Во-первых, вы совсем на нее не похожи, а во-вторых, она никогда не надевала свои вещи больше двух раз. – Гарриет пожала плечами. – Некоторые женщины стараются таким способом отвлечься от печальных мыслей, но разнообразие нарядов не может заменить любовь. Уверены, что вам не нужны эти меха?
Так, значит, Гарриет знала об отношениях между Максом и Шарлоттой?
– Да, конечно! Гарриет вздохнула:
– Очень жаль. Они стоят целое состояние, но, по-моему, благотворительный магазин тоже от них откажется. Попробую передать их Армии спасения.
– Какая она была, Гарриет? Я хочу сказать, миссис Флеминг.
– Шарлотта? Золотая девушка. У нее было все – красота, богатство, родословная, восходящая к Вильгельму Завоевателю.
– Но она не была счастлива. – Видя, что Гарриет смотрит на нее с некоторым удивлением, Джилли добавила:
– Макс рассказал мне, что произошло.
– Правда? Рассказал вам, какая она была восхитительная и что именно он виноват в ее смерти? – Она покачала головой. – Она вышла за него из-за денег, и потом все, что ей оставалось, так это тратить эти деньги. Что вы собираетесь надеть сегодня?
Джилли потерянно оглядела гору одежды и вздохнула:
– Понятия не имею. Не так просто выбрать из такого количества!
– Примерьте это черное платье, – посоветовала Гарриет.
– Не знаю, я никогда не носила черное.
– А вы попробуйте. Теперь у вас более светлые волосы, и черное будет вам очень к лицу. Здесь где-то есть и черное вельветовое пальто, почти такое же, как то, которое вы надевали вчера вечером.
– Откуда вы знаете, что я его брала? – изумилась Джилли.
Гарриет лукаво усмехнулась:
– А вы разве еще не видели свою фотографию в «Лондон ньюс»? Газета на кухне.
«Макс Флеминг и Джилли Прескотт в клубе „Спенглз“ прошлым вечером». Аманда Гарланд рассматривала фотографию своего брата. На снимке он был под руку с девушкой, которую она сама еще несколько дней назад с сомнениями отослала к нему на работу, полагая, что та слишком юная, слишком неуклюжая и слишком бесцветная, чтобы иметь право называться Девушкой «Гарланд». Выходит, она ошиблась, и этой Джилли Прескотт удалось привлечь к себе внимание брата, чего не смогли добиться самые красивые девушки в Лондоне.
Аманда швырнула газету на журнальный столик и постаралась придать своему голосу как можно более естественные интонации:
– Ну, я не знаю, что тебе сказать, Макс.
– Тебе и не надо ничего говорить, Мэнди. Я просто хотел все рассказать тебе сам до того, как ты увидишь газеты и сделаешь неверные выводы. А поскольку кто-то должен позвонить маме и…
– Я все поняла. Он пожал плечами.
– Нет, скажи, – продолжала настаивать она, – за этим романтичным фото ничего не стоит? Это и впрямь только для того, чтобы вызвать приступ ревности у Ричи Блейка?
– Ты же сама говорила, что мне следует больше бывать на людях.
– Да, говорила, но я нисколько не сомневалась, что ты не станешь меня слушать!
– Ну вот видишь, я послушал.
– Да… – Аманда осторожно погладила рукав его пиджака:
– Дорогой, обещай мне, что будешь осторожен.
– Осторожен? Аманда, да что у тебя на уме?
– Послушай, Макс, я знаю, она превосходная стенофафистка, но я не советую тебе так далеко заходить в роли благородного рыцаря.
Изящное платье из черного шифона сидело на Джилли так, словно было сшито для нее. Разглядывая себя в зеркале, она вспоминала, как рука Макса обнимала ее за талию и прижимала к груди. Кого он, собственно говоря, обнимал, когда они танцевали в «Спенглз», – призрак своей покойной жены или ее, Джилли Прескотт? Не воспоминание ли о Шарлотте заставило печально потемнеть его взгляд за мгновение до того, как он поцеловал ее? Джилли почувствовала, что в горле у нее стоит комок и что-то подозрительно похожее на слезы туманит ей глаза.
Она поморгала, глотнула воздуху и сосредоточилась на вдевании в уши тонких серебряных сережек-колечек и застегивании на шее серебряной цепочки, которую мама подарила ей на восемнадцатилетие. Потом надела элегантные черные туфли на высоком каблуке, которые Макс купил ей в магазине и которые стоили не меньше ее двухнедельной зарплаты в адвокатской конторе. Какие красивые туфли, с изящным ремешком вокруг щиколоток…
Джилли еще раз повернулась, на этот раз быстрее, так что платье волной закружилось вокруг бедер. Она вдруг показалась себе старше. Нет, не старше, взрослее. Платье странным образом облегало ее фигуру, подчеркивало изгибы, делало ее… соблазнительной! Интересно, почувствует ли Ричи этот соблазн? Какая, впрочем, разница?
Что бы Ричи ни думал о ее преображении, у Петры наверняка возникнет сильное желание выцарапать ей глаза. Возможно, ей не стоит жалеть, что у нее увели Ричи, но вот о купании в грязи забывать не надо! Раздался стук в дверь.
– Войдите! – воскликнула Джилли, беря черное вельветовое пальто и направляясь к двери, чтобы выйти в гостиную. Это был Макс. Высокий, очень элегантный в своем вечернем костюме… Она замерла в дверном проеме:
– Я… я как раз собиралась…
Макс почувствовал, что у него в горле пересохло. Он не успел приготовиться к такому изумительному преображению. А преображение Джилли Прескотт было поистине невероятным!
– Джентльмен никогда не опаздывает на свидание, Джилли.
Свидание? Но Макс не дал ей времени на раздумья.
– По-моему, мне пора предупредить Аманду, чтобы на понедельник она искала мне другую секретаршу!
– Макс, я ведь сказала, что буду работать, пока не выйдет Лора. И что бы там ни случилось с Ричи…
– Ричи Блейк? Вообще-то я не думал о нем. Я полагаю, что, если мистер Блейк не будет очень расторопен, он потерпит сокрушительное поражение.
Джилли оглянулась. Что он имеет в виду?
– Ax вот оно что! – сказала она. – Наверное, это был комплимент.
– Вам требуется что-то еще? Все! Ей требуется все, весь он, целиком и полностью! Однако вслух она произнесла:
– От бывшего плейбоя, по-моему, странно ожидать предположения, что я могу вызвать массовые беспорядки. Что-то вы не на высоте, наверное, давно не практиковались.
Макс с трудом сглотнул. Он сам начал это. Он и не думал, что ему будет так трудно остановиться! Однако ему удалось изобразить улыбку:
– Вы так думаете? Что ж, должно быть, вы правы. Дайте-ка мне рассмотреть вас получше!
Он отступил на шаг назад, задумчиво обхватил себя рукой за подбородок и сощурился. Его взгляд медленно заскользил по ее фигуре.
Джилли почувствовала, что краснеет, и судорожно запахнула пальто на груди. Наконец их глаза встретились, и Макс медленно произнес:
– Что бы вы хотели, чтобы я сказал, Джилли?
– Ничего, – быстро проговорила она, собираясь отступить назад, чтобы взять со стола сумочку.
Его глаза сказали ей более чем достаточно.
Они сказали, что она просто глупая девчонка, которая не умеет держать рот на замке.
– У вас довольно милая прическа, – проговорил он, дотрагиваясь до пряди на ее щеке и наматывая ее на палец. – Теперь я понимаю, почему у этого типа такая длинная очередь.
Что ж, она заслужила это, теперь протестовать бесполезно.
– Я напишу ему благодарственное письмо, в котором сообщу, что он заслужил ваше одобрение. Уверена, он обрадуется.
– Фу, Джилли! Не будьте злюкой, я стараюсь изо всех сил! Вы же сами сказали – я давно не практиковался.
Да, как же, подумала Джилли. Потом она перестала думать и отдалась чувствам: она ощущала прикосновение его холодной руки к своей горячей щеке. Странная дрожь начала сотрясать все ее тело, как будто в нее ударила молния, обострившая чувственность каждой клеточки. Она замерла, словно в ожидании чего-то еще более необыкновенного…
– Какая нежная кожа, – тихо проговорил Макс.
Его пальцы скользили по ее щеке, и Джилли почувствовала, что тает. Возможно, он просто дразнил ее, но Джилли постаралась прогнать эту мысль.
– Спасибо, – ответила она немного охрипшим голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14