– Мой отец умер шесть лет назад, – сказал Алек, отвечая на ее невысказанный вопрос. – От сердечного приступа. А мама скончалась прошлой осенью.
Нескрываемая грусть прозвучала в его голосе, черты лица исказила боль утраты.
– Прости, Алек, я не знала.
Он кивнул.
– Ничего. – Затем, не желая больше говорить на больную тему, повернулся к Сэму: – Ну что, пойдем снова ловить рыбу?
Прежде чем Либби успела вмешаться, Сэм радостно закивал:
– С тобой гораздо интереснее. Лайман слишком уж любит командовать.
– Лайман знает, что говорит.
– Ага, – тут же согласился Сэм.
Разговор, который пошел дальше, был для Либби одновременно и мучительным, и приятным.
Взаимное влечение между отцом и сыном, раньше казавшееся Либби несущественным, теперь нельзя было отрицать.
Она видела, что Джулиет не спускает с них обоих глаз, изредка переводя взгляд на нее. Но каждый раз, когда Либби улыбалась ей, девочка застенчиво отводила глаза. Странно, как это у высокомерной Марго могла родиться такая дочка…
Тряхнув головой, она принялась расспрашивать Алека про работу.
– Мэдди говорит, ты только что закончил фильм.
– Наоборот, это фильм только что едва не прикончил меня.
Алек вздохнул и, отставив тарелку, потянулся. Легкая рубашка тесно облегала крепкие мускулы.
Либби затаила дыхание.
– Что, тяжело пришлось?
– Несовместимые личности. Природные катаклизмы. Забастовки. Укусы гремучих змей. Сама знаешь.
– Не сомневаюсь, ты был на высоте, подобными трудностями тебя не запугать. Он вскинул голову.
– Ты слишком уверена во мне.
– Просто я тебя знаю, – сказала она прямо. – Ты всегда добиваешься того, чего хочешь.
– И никогда не позволю кому-либо встать на моем пути. Ты это хочешь сказать? – Глаза Алека сузились.
Она покачала головой, стараясь не попасться на удочку.
– Я имела в виду, что помню тебя именно таким.
Алек посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом, но Либби сидела, уткнувшись в тарелку.
После ужина Джулиет по предложению Алека показала Сэму новый набор «лего», и дети принялись сооружать ракету, во время чего Сэм ежесекундно докучал Алеку вопросами и требованиями похвал. В конце концов Алек тоже уселся вместе с ними на пол.
Наблюдая, как их головы – две темноволосые и одна белокурая – увлеченно склонились над конструктором, Либби почувствовала нарастающую боль в груди.
Ей вдруг страшно захотелось поскорее уйти домой и – одновременно – чтобы вечер длился вечно.
Когда пробило девять, она резко встала, не в силах больше терпеть эту муку.
– Нам пора идти.
Продолжая сидеть на полу, Алек поднял к ней лицо.
– Еще рано.
Либби покачала головой и красноречиво посмотрела на зевающую Джулиет.
– Только не для детей. Да и Сэму завтра с утра в школу.
Алек встал на ноги и отряхнулся.
– Он мог бы приходить к нам поиграть с Джулиет. Ей скучно.
– Нет. – Это меньше всего входило в планы Либби. – Сэм ходит в школу, у него там друзья. Если Джулиет скучно, почему бы и ей не посещать школу?
От такого предложения Джулиет вся съежилась.
– Нет, – столь же непреклонным тоном отрезал Алек. – Я хочу, чтобы она была со мной, – добавил он более примирительно.
Либби пожала плечами.
– Как знаешь. Спасибо за ужин. Идем, Сэм.
Она открыла дверь, Алек вышел следом.
– Я вас провожу.
– Совсем не обязательно. У меня есть фонарик.
– Я вас провожу, – повторил он не терпящим возражений тоном.
– А как же Джулиет…
– Джулиет может сама лечь в постель. Луис не уйдет, пока я не вернусь.
Ну как его остановить? Решительный отказ заставил бы Сэма задуматься, почему она возражает. И еще это могло открыть Алеку, что он значит для нее гораздо больше, чем сам догадывается. Либби передернула плечами и быстро обернулась.
– Спокойной ночи, Джулиет.
Пара огромных голубых глаз на мгновение встретилась с ее.
– Спокойной ночи.
Либби была на полпути к дорожке, когда с крыльца послышался тонкий голосочек:
– Когда вы придете еще?
Она с удивлением оглянулась.
– Не знаю. Но когда Луис поедет за покупками, ты приходи ко мне, ладно?
Джулиет просияла, потом помахала ручкой и закрыла дверь.
– Не говори того, о чем пожалеешь потом, – пробурчал Алек, следуя за ней; Сэм, освещая дорогу, шел впереди, еле волоча ноги.
Либби остановилась и взглянула на Алека.
– Что ты хочешь этим сказать?
– У тебя нет для меня времени.
– При чем здесь ты? Я никому не навязываю родственных отношений, – резко сказала Либби.
Алек сквозь зубы втянул прохладный ночной воздух. Немного помолчал, потом негромко проговорил:
– Она много потеряла. Я не хочу, чтобы у нее появилась надежда.
– Я всего лишь предложила зайти, только и всего.
– Знаю.
Но по его грустному голосу Либби поняла, что он подумал, будто Джулиет может к ней привязаться, мечтая о более тесных отношениях.
– Нет, – сказала Либби вслух. Алек нахмурился.
– Что – нет?
Она тряхнула головой.
– Ничего.
Сунув руки в карманы юбки, Либби снова зашагала, стараясь догнать Сэма. Дорога была неровная, вся в рытвинах. Либби споткнулась, но сильная рука Алека поддержала ее, как когда-то – в тот вечер, когда они познакомились.
Либби быстро отдернула локоть.
– Все в порядке.
И побежала вслед за сыном. Тот уже успел дойти до своих ворот и с нетерпением дожидался взрослых.
– Пойдем завтра ловить рыбу? – спросил он Алека.
– Можно.
На Либби Алек не смотрел. Протянув руку, он погладил мальчика по голове.
– Спокойной ночи, спортсмен.
Сэм улыбнулся во весь рот.
– Спокойной ночи, Алек. Спасибо.
И исчез за калиткой.
Быстро пробормотав: «Спасибо за ужин», Либби последовала за сыном.
Не тут-то было. Алек крепко схватил ее за руку.
– Не уходи.
– Не могу. У меня нет такого Луиса, которому можно было бы всучить Сэма, – сказала Либби.
– Я никому не «всучиваю» Джулиет. Я тебе уже говорил, что хочу, чтобы она была со мной. Вот и таскаю ее за собой всюду, куда бы черт меня ни занес.
– Прости, я не так выразилась, – пытаясь высвободить руку, проговорила Либби. – Но пока я не приду, Сэм будет бездельничать. Спокойной ночи.
– Еще кое-что, – настаивал Алек, не выпуская ее запястье.
– Что?
– Вот это. – Он притянул ее к себе, крепко прижав к груди. Их губы встретились и слились в поцелуе. Таком же, как три часа назад. Таком же, как при первой встрече…
Именно так, как восемь лет назад, будто и не было брака и двоих детей.
Губы Алека были теплыми и настойчивыми, язык – ищущим, вожделеющим. Либби прекрасно знала, чего он искал, чего так страстно хотел, – ее предательское тело стремилось к тому же. Умом она питала к нему отвращение, душой ненавидела. Но тело помнило его слишком хорошо и страстно желало того, что помнило.
Нет, говорила она себе. Нет! Господи! Неужели так слаба ее воля? И так сильна жажда снова оказаться в его объятиях? Только вызвав в памяти ту опустошенность, которую она почувствовала, когда он оставил ее, боль из-за его жизнерадостного «Можешь быть уверена, я забуду тебя», она нашла в себе силы противиться желанному поцелую.
Он предал ее, женился на Марго, уговаривала она себя. Он сам сделал свой выбор. Нельзя допустить, чтобы сейчас он снова вернулся к ней, нельзя дать волю своим чувствам.
С глубоким, отчаянным вздохом Либби оттолкнула его.
– Спокойной ночи, Алек, – сказала она как можно более твердо и равнодушно.
И захлопнула калитку прямо перед его носом. Когда она поднялась в комнату Сэма, он уже был в постели и, натянув одеяло до подбородка, смотрел поверх него большими, как у совы, карими глазами.
– Ты рада, что мы пошли в гости? – спросил он мать.
Либби нервно потерла губы тыльной стороной ладони, потом выдавала из себя улыбку и поправила одеяло.
– Я не была в доме Блэншардов много лет. Приятно снова там побывать.
– Тебе понравилась Джулиет?
– Конечно.
Либби подняла валяющиеся на полу шорты и рубашку Сэма и снова выпрямилась.
– Она в порядке, – согласился Сэм. – Для девчонки. Этот ее домик на дереве клевый, правда?
Хорошенькая логика! Либби улыбнулась и поцеловала его в лоб.
Сэм чмокнул ее в ответ и обвил ее шею так крепко обеими ручонками, что едва не задушил. Уже в дверях Либби вдруг услыхала:
– А я думал, ты выйдешь замуж за Майкла.
От неожиданности Либби остановилась как вкопанная и посмотрела на него через плечо.
– Что?
Сэм улыбался широкой улыбкой.
– Ты целовалась, вот что!
Либби почувствовала, что у нее вспыхнуло лицо. Конечно же, из окна комнаты Сэма прекрасно видно калитку…
– Нечего шпионить! – вспылила она. Он сел.
– И вовсе я не шпионил. Просто выглянул и… увидел вас. Думаешь, он научился так целоваться в кино?
– Очень может быть, – сказала Либби сухо. – Все, хватит, пора спать, Сэм.
– А что будет с Майклом?
– То, что ты видел, не имеет ко мне с Майклом никакого отношения. Это был поцелуй… ну, так сказать, в память о прошлом.
Сэм посмотрел на нее с недоверием, но потом пожал плечами.
– Ладно. – Нырнув под одеяло, он сонным голосом пробормотал: – Спорим, он позволит мне еще раз посмотреть домик на дереве?..
Поеживаясь, Либби вошла в свою комнату и разделась, подставляя разгоряченное тело прохладному ветерку из вентилятора. Потом взглянула на себя в зеркало.
Вот теперь ее тело было телом настоящей женщины. Полнее, округлее, чем тогда, когда она впервые встретилась с Алеком. Восемь лет назад она была угловатой – сплошные руки и ноги, а в придачу узкие бедра и маленькие груди. Теперь бедра чуть-чуть раздались, грудь после выкармливания Сэма слегка округлилась. Что ж, сейчас она даже похорошела.
Интересно, что думает об этом Алек? А впрочем, какое мне до этого дело, сказала она себе. То, что думает Алек, не имеет абсолютно никакого значения. Возможно, он все еще считает ее привлекательной. Судя по поцелуям, так оно и есть. Однако… это ничего не значит – он ее не любит. Только одного человека он любил – свою жену. Его поцелуи были не более чем вожделением и, возможно, напрасным усилием заполучить через нее Сэма.
Не она нужна ему – это ясно, а их сын.
– Что будет с Майклом? – спросила она вслух, повторяя вопрос маленького Сэма. Силой воли заставила себя вернуться мыслями к Майклу, к тому, что, когда окажется дома, выйдет за него замуж и они станут жить вместе. Она пыталась вызвать в воображении его словно высеченное из камня загорелое лицо, глубоко посаженные темно-синие глаза.
Но, как ни старалась она это сделать, перед ней оказывалось застывшее в напряжении задумчивое лицо. Глаза – темно-коричневые, а не синие.
– Убирайся, Алек, черт тебя возьми! – злобно прошептала она и, просунув голову в ночную рубашку, выключила свет, после чего с удовольствием нырнула под прохладные простыни.
Поздравляю, сказала она себе. Молодец, девочка, ты уцелела.
Глубокой ночью, когда ее разбудила буря; и ветер с океана, казалось, готов был выдуть из человека всю душу, она снова сказала вслух: «Ты уцелела».
Хотя, если смотреть правде в глаза, верилось в это с трудом.
* * *
На следующее утро, как только она проводила Сэма в школу, Либби позвонила Майклу.
– Привет!
– Либби? – спросил он удивленно, услышав ее голос.
Каждый день она отправляла ему короткие записки с отчетом о том, как продвигаются ее исследования и вообще чем она тут занимается, но с самого начала предупредила, что звонить по телефону не будет: слишком много времени надо потратить, чтобы дозвониться.
В это утро ожидание не было Либби в тягость. Она всю ночь почти не сомкнула глаз и теперь ощущала необходимость поговорить с Майклом, услышать его спокойный, надежный голос, почувствовать его любовь. Только это дало бы ей столь необходимую поддержку.
Вот знак судьбы, решила Либби, когда дозвонилась с первого раза.
– Что стряслось? – обеспокоенным тоном спросил Майкл.
Изо всех сил она старалась, чтобы голос звучал как можно беззаботнее.
– Н-ничего. Я просто… по тебе соскучилась.
– Рад слышать! – Майкл сразу же приободрился.
Поговори со мной, Майкл, мысленно умоляла она. Успокой меня. Прогони прочь беспокойство и смятение в душе.
– Тебе надо почаще уезжать, – произнес Майкл, и она поняла по тону, что он улыбается.
– Может быть. – Только не туда, где можно попасться на глаза Алеку…
– Расскажи поподробнее, чем ты живешь. Твои письма, как мне кажется, не отражают всей картины. Как дела?
– Что? Ах, ты об исследованиях? Все в полном порядке.
Либби поведала ему о своих интервью. Они всегда обсуждали свои дела. Его биологические изыскания не сильно отличались от ее исследований, и поэтому оба прекрасно разбирались в работе друг друга.
Так и подмывало рассказать ему об Алеке, но чем дольше они говорили, тем меньше она представляла себе, как это сделать.
Естественно, Майкл знал, что в прошлом у нее был мужчина, от которого она родила Сэма, но прежде они никогда не говорили о человеке, которого когда-то любила Либби. Этой темы она старалась избегать.
– Все это не имеет никакого значения. Между нами все кончено, – повторяла она. – Раз и навсегда.
Однако сейчас Майкл – с присущей ему чуткостью – уловил что-то в ее тоне.
– Ты говоришь с какой-то неуверенностью.
– Что? Если ты имеешь в виду мою работу, тогда не волнуйся, все хорошо. Просто… Понимаешь, я и не знала, что буду так скучать по тебе.
Либби прикрыла глаза, представляя, как он сидит в своем офисе – ноги на столе, утреннее солнце льется в окно, причудливо отражаясь в нескольких аквариумах.
– А как продвигаются твои дела, Майкл?
– О, я проделал тонну работы после твоего отъезда, дорогая. Но вряд ли из этого выйдет что-то путное.
– Жаль, что тебя нет рядом…
– Правда?
– Конечно. – Сообразив, что он на самом деле может разволноваться, если она будет продолжать в том же духе, она добавила: – Но ничего, скоро я вернусь домой, осталось совсем недолго. Я уже сплю и вижу, как мы с тобой встретимся.
– Я тоже. Как Сэм? Он сейчас с тобой?
– У Сэма все чудесно. Сейчас он в школе, а я собираюсь в порт. Хочу взять интервью в мелочной лавке. Я звоню из телефона-автомата; своего телефона у нас дома нет.
– Значит, в случае необходимости с тобой никак нельзя связаться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22