Первый рот подхватил:
– Тех, кто отрекся от всяких притязаний на трон и поклялся в верности королю Свейвиллу, оставили в живых. Тех же, кто заколебался, казнили без лишних слов.
– Давайте я угадаю, – предложил я. – Большинство поклялось в верности?
– Конечно! – сказал левый рот. – А ты бы на их месте не поклялся, зная, что король Утор мертв, и у тебя все равно не осталось ни малейшей надежды взойти на трон?
– Может, и так.
Да, теперь, когда король Утор умер, мало кто решится в открытую противостоять Свейвиллу.
– Кстати, хорошая новость, – сказал правый рот бабушки Эддарг. – Адские твари больше не охотятся ни за Дворкином («Этот идиот!» – пробормотал второй рот), ни за вами. Теперь должно стать полегче.
Я кивнул:
– И вправду хорошая новость.
– Но он не выпустил наших родственников, – сказала Фреда, – и не отменил вынесенные нам смертные приговоры – так?
– Нет-нет, – сказал правый рот.
Левый же произнес:
– Пока что нет. Ну, не считая, конечно, твоего брата.
Правый рот добавил:
– Он такая душечка, но очень худой. Надо его подкормить.
– Это вы про Эйбера? – спросил я.
– Да, – хором сказали оба рта, потом второй добавил: – Про героя.
– Как он там поживает? – спросила Фреда.
– А вы не слыхали? – удивилась бабушка Эддарг. – Его два дня назад приняли в Дом Свейвилла.
Второй рот добавил:
– Король отвел ему покои во дворце – правда, не в одном крыле с королевскими, – и наш голубчик сейчас вовсю празднует с друзьями.
Первый рот подхватил:
– Он обожает жареного пикнара и постоянно его заказывает.
Второй рот добавил:
– Дорогостоящие пристрастия – но король Свейвилл, похоже, не возражает. Они время от времени ужинают вместе.
– Значит, у него все хорошо, – сказала Фреда.
Она неуверенно взглянула на меня: мне показалось, что она не может понять, то ли ей радоваться, то ли негодовать. Я и сам испытывал примерно то же.
– Ну, судя по рассказу, он процветает, – заметил я. Похоже, Эйбер наконец-то получил все, чего всегда желал: безопасность, место в могущественной семье и свободу от влияния нашего отца.
– А он попросил короля Свейвилла освободить Пеллу и Сиару? – как бы между делом поинтересовался я.
– Не знаю, голубчик. Они меня в свои беседы не посвящают. Ну, а сейчас мне надо пойти заняться ужином, – сказала бабушка Эддарг. – Сегодня вечером очередной банкет.
Второй рот добавил:
– Вы уж меня не забывайте, голубчики, приходите поговорить еще.
– Обязательно, – улыбнувшись, пообещала Фреда. – Я обязательно вам сообщу, если появятся какие-нибудь новости. И вы тоже сообщайте.
– Конечно-конечно, лапочки!
Фреда накрыла Карту ладонью, и мы остались одни. Несколько мгновений мы с ней смотрели друг на Друга. Да, Эйбер определенно оказался в выигрыше.
– Надо найти способ использовать Эйбера к нашей выгоде, – сказала Фреда.
– Наилучший способ иметь дело со змеей, – безрадостно произнес я, – отрубить ей голову.
31
Всю следующую неделю тянулось какое-то странное затишье.
Свежекоронованный король Свейвилл всецело сосредоточился на охоте за последними сторонниками короля Утора, и, похоже, теперь никому в Хаосе не было до нас ни малейшего дела. Как будто отец, Тени и Амбер внезапно потеряли всякое значение. Возможно, Утор был прав: Свейвилл просто использовал нас, дабы отвлечь внимание от себя. Теперь же, получив трон, он будет заниматься укреплением своего могущества.
Меня это целиком и полностью устраивало. Пока он трудится над укреплением своей власти над Владениями Хаоса, я буду укреплять свою власть в Амбере.
Король Оберон. Мне нравилось, как это звучит, и я намеревался крепко держаться за свой титул, свою корону и, прежде всего, за свою жизнь.
Неделя проходила за неделей – непрестанное мельтешение непрерывных действий. Я проводил утомительные и бодрящие дни в поле, устраивая смотр войскам или вместе с Коннером набирая новые, и увлекательные дни – посещая соседние Тени и покупая или выменивая у местного населения продовольствие, товары и, самое важное, переселенцев. Но наилучшими были дни, когда я исследовал наш новый мир, Амбер.
Я плавал с нашим набирающим силу флотом, когда тот изучал побережье, скакал с кавалеристами, когда те наносили на карту холмы и долины, шел с пехотинцами, когда те прорубали дороги сквозь лес, и приступил к задаче, которая должна была отнять много времени, – возведению сторожевых башен вокруг нашего будущего города.
Как-то вечером, вернувшись в Амбер, я обнаружил, что меня поджидает не самая удачная комиссия по встрече: отец, Фреда и Коннер, и все очень злые.
– Что случилось? – спросил я.
– Что ты с ним сделал? – спросила Фреда.
– Я уже почти нашел лекарство! – воскликнул отец. – Еще неделя – и он был бы свободен от отравы Сухая!
– Вы вообще о чем? – возмутился я, переводя взгляд с одного члена семьи на другого. Они что, все разом свихнулись?
– Ты будешь утверждать, что не отпускал Фенна? – резко спросил Коннер.
– Что? Ты хочешь сказать, что он ушел? – Я непонимающе оглядел родню. – Я же весь день пробыл в море! Как я мог бы отпустить его?
Отец испустил вздох.
– Чую руку Сухая! – пробормотал он. – Очередной самозванец!
– Что?! И никто не додумался его расспросить? – возмутился я.
– Ты... то есть он... был сильно не в духе, – сказала Фреда. – Он приехал один, направился прямиком в камеру к Фенну и приказал стражникам отвязать его. Что они и сделали. После этого он выволок Фенна наружу, приказал подать свежих лошадей, бросил Фенна поперек седла и уехал. Мы с отцом присутствовали в замке, но все произошло настолько быстро... Он уехал прежде, чем мы об этом узнали. Я покачал головой.
– С этим необходимо покончить. Немедленно. Каждый раз, когда кто-нибудь возвращается из поездки, один из нас должен выйти во двор и встретить его. Надо разработать систему паролей.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Фреда.
– Каждый раз, когда кто-то из нас возвращается домой, другой должен что-то сказать ему или что-то спросить. Правильный ответ будет доказательством подлинности.
Коннер нахмурился:
– То есть, когда ты приезжаешь домой, я тебе должен сказать «рыба», а ты должен ответить «пирожки». В этом духе?
– Нет, что-нибудь более тонкое. – Я задумался. – Например, первый должен спросить: «Какая выдалась погода?» – а второй – ответить: «Огонь и град». Тогда если к нам явится очередной самозванец и даст неправильный ответ, он не поймет, что его разоблачили.
– Согласен, – быстро произнес Коннер.
– Но зачем, собственно, Сухаю понадобилось забирать Фенна? – задумчиво пробормотал я. – Мы же выяснили, кто он такой на самом деле. Сухай должен понимать, что во второй раз этот фокус может и не сработать.
– У меня есть вопрос получше, – сказал отец. – Кто изображал тебя?
С того момента, как Эйбер предал короля Утора и меня, прошел месяц. Фреда продолжала ежедневно болтать со своими тетушками, узнавая последние известия о политической ситуации во Владениях Хаоса. Иногда нам сообщали, что кто-то из друзей или членов семьи присягнул королю Свейвиллу. Однако же куда чаще нам приходилось выслушивать список тех, кого казнили в ходе проводимых Свейвиллом кровавых чисток.
Мы продолжали разыскивать хоть какие-нибудь сведения о пропавших членах семьи, но со времен смерти короля Утора никого из них публично не казнили. Конечно, их вполне могли пытать в подземельях Свейзилла... или, как это случилось с Коннером, просто оставить гнить в камере. У нас не было никакой возможности это выяснить. Иногда я думал, что, быть может, новый король Хаоса приберегает их как разменную монету до того времени, когда он наконец выступит против нас.
Через несколько недель правления нового короля Иртар, брат короля Утора, попытался захватить трон. За ним стояло несколько могущественных Лордов Хаоса, и его покушение едва не увенчалось успехом. Но своевременное вмешательство Сухая – если верить бабушке Эддарг – спасло положение.
После этого Свейвилл отдал множество бывших сторонников Утора под суд. Бывали дни, когда в ходе публичных церемоний с головой прощалось до двух дюжин Лордов, и все – под радостные вопли кровожадных обитателей Хаоса. После смерти Иртара Свейвилл объявил праздник и выставил к дворцовым воротам угощение и подарки для всех желающих.
Конечно, мне имена казненных были незнакомы, но Фреда несколько раз плакала после разговора с бабушкой Эддарг. Я не знал, чем утешить сестру.
Она целыми днями трудилась в замке Амбер, руководя прислугой, украшая залы и комнаты, заботясь обо всех тех мелочах, которые придают замку завершенность. И постепенно Амбер становился домом для нас для всех.
Как-то ранним утром я прогуливался по стенам замка, любуясь на поля и холмы, на которых уже начал вырастать город. День выдался великолепный, свежий воздух бодрил, и я чувствовал себя хорошо отдохнувшим и сильным. Внизу замковая стража собралась на утреннее построение, и я с задумчивой улыбкой прислушивался к командам, отдаваемым офицерами, и к началу фехтовальной тренировки. Мне не хватало утренних перекличек и тренировок.
Тут я ощутил легкое прикосновение иного разума. Кто-то пытался связаться со мной через Карту – возможно, Коннер, который взял несколько отрядов пехотинцев и отправился изучать южные болота. Ему велено было, если вдруг что пойдет не так, сразу вызывать меня.
Однако же, когда я открыл разум, то увидел колеблющееся, нечеткое изображение Эйбера. Он сидел на груде роскошных подушек и выглядел сытым и пьяным.
Каков наглец, а? Во мне начал закипать гнев, но я сдержался.
– В чем дело? – холодно поинтересовался я. После всего, что Эйбер натворил, он не стал бы со мной связываться без какого-либо важного повода.
– Привет, Оберон.
Эйбер улыбнулся с обычной своей веселостью, как будто между нами ничего не произошло. Он что, не понимает, насколько глубоко меня ранило его предательство?
Я медленно опустил руку и положил ее на рукоять ножа, который носил за поясом. У ножа был отличный баланс – его очень удобно было метать. Я постарался взять его как можно незаметнее. Интересно, если я швырну его во время разговора, пройдет ли он через Карту и поразит ли Эйбера?
– Чего тебе нужно? – спросил я.
– Я соскучился по вас по всем, – сказал он, слегка нахмурившись. – Как ты посмотришь на идею посетить Владения Хаоса с официальным государственным визитом как правитель Амбера? Ну, и взять с собой Фреду, конечно же. И Коннера, если он захочет.
– Ты, должно быть, шутишь, – сказал я.
Я просто поверить не мог, что он взял и вот так вот запростро предложил мне вернуться в Хаос.
Эйбер ухмыльнулся:
– Ну ладно, ладно. Раз тебе не хочется, Коннера можешь с собой не брать.
– Свейвилл нас поубивает!
Теперь Эйбер просто расхохотался:
– Чушь какая! Не хотелось бы, чтобы мои слова прозвучали обидно, но у тебя преувеличенное мнение о важности собственной персоны. На настоящий момент королю просто не до тебя, отца или Амбера – у него есть более серьезные проблемы.
– Могу себе представить, – заметил я. – Насколько я слыхал, число жертв возрастает с астрономической быстротой.
– Что? А, это, должно быть, Фреда за нами присматривает.
– Да.
Эйбер откашлялся.
– Ну, как бы там ни было, я тут сейчас, можно сказать, золотой мальчик, любимец публики. В конце концов, я ведь собственноручно положил конец гражданской войне и спас, возможно, десятки тысяч жизней. Благодаря этому в определенных кругах меня считают героем.
– Хм. Так ты теперь герой? – протянул я, не скрывая отвращения. – Поздравляю.
– Потому я спросил у короля, можете ли вы наведаться сюда с визитом, и он согласился. Он лично гарантирует вам безопасность. Когда ты сможешь прибыть?
– Да ты с ума сошел, – сказал я. Должно быть, он и вправду свихнулся, если думает, что я очертя голову снова ринусь во Владения Хаоса. – Ты думаешь, что после всего, что было, мы позабудем, как Свейвилл много лет истреблял наших родственников, и явимся к нему на обед?
– Ну да. И это будет не просто обед – это будет официальный визит на государственном уровне. Конечно же, тебе гарантируется полная безопасность.
– Я скорее перережу себе горло, чем дам возможность Свейвиллу проделать это самолично. Или тебе, если уж на то пошло.
– Как ты можешь так говорить!
У Эйбера сделался по-настоящему уязвленный вид. Он произнес эти слова настолько искренне, что я почти поверил ему. Он определенно не угадал свое истинное призвание – сцену.
Я крепче сжал нож.
– Я плохо отношусь к предательству, Эйбер. Так что тебе не удастся отговориться.
– Тебе бы следовало поблагодарить меня. – Он с упрямым видом скрестил руки на груди. – Я оказал тебе большую услугу.
– Убив короля Утора? Если бы Свейвилл не напал в тот самый момент...
– Все было тщательно рассчитано, – самодовольно произнес Эйбер.
– Ты бросил нас там на верную смерть!
– Вовсе нет. Я в тебя верил. Кроме того, ты ведь жив, верно? Лучше поверь мне на этот раз – на самом деле тебе ничего не грозило.
Я покачал головой. В устах Эйбера это звучало почти правдоподобно. Да вот только я знал правду. Он заботился в тот момент исключительно о себе, а на нас ему было наплевать.
Поверить ему? Да ни за что!
Воспользовавшись моим молчанием, он продолжал:
– В конце-то концов, ведь ты – мой любимый брат. А это чего-то да стоит, Оберон!
– Конечно, стоит, – сказал я и протянул ему свободную руку. – Иди к нам. Обсудим эти вопросы за обедом. Я уверен, что Фреде тоже не терпится повидать тебя.
– Э-э! – Он погрозил мне пальцем и ухмыльнулся. – Сперва дело, а месть потом.
Я приподнял брови.
– Дело?
– Ну, я надеялся приберечь это до банкета... но что бы ты сказал, получив помилование от короля Свейвилла?
Я изумленно уставился на него.
– Быть не может!
– Если король предложит тебе, отцу и всем членам нашей семьи помилование, возвращение наших владений и восстановление титулов, ты согласишься вернуться в Хаос и поклясться королю в верности?
– А что будет с Амбером? – негодующе спросил я.
Я не мог просто взять и бросить его – после стольких-то трудов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31