Вступив в брак, ты становишься собственностью мужа. Думаешь, твой супруг обрадуется, обнаружив у себя в постели солдата? Ничего подобного! Мужчине нужна не воительница, а послушная жена, умеющая вести хозяйство и ублажать мужа. Такая, к примеру, как Элен.
— Какая жалость, что, когда родилась Элен, Господь не послал тебе двойню!
Ларк с трудом скрывала обиду. Сколько она себя помнила, ей всегда ставили в пример Элен. Ларк давно следовало бы привыкнуть к этому, но почему-то с каждым годом обида усиливалась.
— О, Ларк, ты не должна так со мной разговаривать!
— Ты права, матушка. — Ларк заметила негодование в голубых глазах Элизабет. — Мы же обе знаем: ты хочешь, чтобы я походила на Элен. Увы, должна разочаровать тебя: я — это я, и копией Элен мне не стать никогда.
— Очень жаль. Твоя сестра — истинная леди, и тебе следует поучиться у нее уму-разуму. В восемнадцать лет ты все еще понятия не имеешь, как должна вести себя настоящая леди. А ведь старшая сестра — ты, поэтому тебе не мешало бы служить Элен примером. Однако вместо этого… — Леди Элизабет сердито махнула рукой в сторону турнирной площадки.
— Хорошо. Я постараюсь вести себя так, как тебе хочется. Об одном прошу — не сердись на отца за то, что он позволил мне биться на мечах.
— Только не напоминай мне о твоем отце! Всякий раз, когда я о нем думаю, мне выть хочется! Да, чуть не забыла. Тебе нужно вернуться в замок. И поспеши. Дело в том, что Элен согласилась показать тебе, как варить мыло.
— Лорду Эвенелу на ужин? — не удержалась Ларк.
— Опять взялась за старое? Сейчас же прекрати! Если ты не бросишь свои шуточки, я велю продать твои доспехи и боевого коня сию же минуту — пока твой папаша наливается в деревне элем. Быть может, такая радикальная мера положит наконец предел твоему бессмысленному увлечению оружием и воинскими упражнениями?
Завершив разговор с дочерью этой весьма болезненной для нее угрозой, леди Элизабет решительно зашагала к замку.
Ларк покачала головой и пошла к замку. Из кустов, окаймлявших тропу, выскочил ручной волк Балтазар, любимец девушки, и направился к ней. Его серая, с белыми вкраплениями, шерсть после купания в пруду влажно блестела.
Ларк наклонилась и, обхватив ладонями мокрую морду зверя, потерлась о его холодный нос. Балтазар лизнул девушку в лицо.
— Ах ты трус! Впрочем, я не виню тебя за то, что ты спрятался, увидев Элизабет. И отца тоже не виню.
Ларк погладила Балтазара и посмотрела в сторону деревни. Эх, если бы она могла в эти минуты оказаться в таверне и пить эль вместе с отцом! Увы, вместо этого она вынуждена слушать скучные нотации Элизабет. Понурив голову, Ларк направилась во внутренний двор замка.
Нахмурившись, Ларк наблюдала за действиями Элен. Расположившись у садовой ограды, сестра варила мыло. Стройная девушка склонилась над огромным железным чаном. Над жирной, пузырящейся и булькающей в чане жижей клубился густой пар, скрывая черты Элен и ее роскошные, струящиеся по спине каштановые волосы. Хорошенькое личико Элен, обычно бледное и такое бесстрастное, что ей позавидовала бы и сама Пресвятая Дева, раскраснелось от жары, но это ничуть не портило его.
Всякий раз, глядя на Элен, Ларк думала о том, какая у нее самой загорелая и обветренная кожа и жесткие, непослушные полосы. Ларк следовало бы ненавидеть свою красавицу сестру, но все, кто знал Элен, любили ее.
Элен вскинула огромные карие глаза на сестру и улыбнулась:
— Ой, Ларк, как хорошо, что ты пришла! Но почему, скажи, ты такая грустная?
— Мать потребовала, чтобы я вернулась в замок и научились варить мыло.
— Вот оно что… — Элен поглядела на чан и вздохнула: — Тебе досталось от матушки. Мне очень жаль, что она на тебя напустилась.
— Ничего страшного, я уже привыкла. — Ларк заглянула в чан и поморщилась: — Что это за дрянь? На первый взгляд похоже на помои, которыми кормят свиней.
Элен мелодично засмеялась:
— Здесь козий жир, древесная зола и лаванда. Нашим гостям понадобится душистое мыло.
Ларк опустилась на скамейку и, прижав колени к груди, обхватила руками длинные худые ноги. Между тем Элен колдовала над булькавшим в чане густым месивом. Движения сестры отличались грацией и изяществом, а ее руки, помешивающие деревянной лопаткой адское варево, были такими тонкими и хрупкими, что казалось, вот-вот переломятся.
— Хочешь, я буду помешивать? — предложила Ларк. — По-моему, ты устала.
— Что ты, не надо. — Элен покачала головой и кротко улыбнулась.
— Не понимаю, почему мы должны заботиться о чистоте наших гостей. Уж если они такие грязные, пусть пойдут в лес и искупаются в ручье.
Голосок Элен зазвенел как колокольчик:
— Хорошо, что матушка сейчас не слышит тебя.
— Не важно, слышит она меня или нет. Что бы я ни сделала, что бы ни сказала, все не так.
— Надо потакать матери.
— Даже если я буду выполнять все ее распоряжения, она тут же найдет в моих действиях ошибку. Но оставим это. Я, сестренка, хотела поговорить с тобой о другом.
— О чем же? — Элен вынула из чана лопатку и посмотрела на густые коричневые капли, стекавшие с нее. — Надо бы еще помешать.
— Элен, ты слышала меня?
— Ах да, извини. — Элен смущенно взглянула на Ларк. — Так о чем ты хотела меня спросить?
— Ты согласилась на брак с графом Блэкстоуном только в угоду матери?
Элен опустила лопатку в чан.
— Это самое достойное из тех предложений руки и сердца, какие я получила. Матушка убеждена, что большинство браков заключается не по любви, а из трезвого расчета. Любовь же приходит потом.
— Слушай ты ее больше — она еще и не то скажет. Просто ей хочется заполучить графа в родственники, и она ради этого жертвует… хм… тобой. С чего ты взяла, что полюбишь мужчину, которого никогда не видела?
— Я знаю, что он красив и богат. Верю, что он добр. Что еще нужно?
Ларк подумала о лорде Блэкстоун. Исходя из того, что она о нем слышала, добрым его не назовешь. Ларк, однако, не хотелось пугать Элен, а потому рассказывать ей правду она не стала. Лорд Блэкстоун получил прозвище Черный Дракон в Святой Земле за проявленную им в сражениях доблесть. Поговаривали, что он собственноручно истребил более двухсот сарацин. Ходили также слухи, что меч графа благословил сам архангел Гавриил и это оружие легко разрубало даже хваленую германскую сталь. Ларк не сомневалась, что, увидев этого грозного воина, чувствительная Элен упадет в обморок.
— Я не хочу, чтобы мать поломала тебе жизнь, — сказала Ларк. — Может, поговорить с отцом и сказать, что ты передумала?
— О нет, я дала согласие на брак с лордом Блэкстоуном и сдержу данное матушке слово. — Элен задумчиво свела брови на переносице. — Ты такая счастливая, Ларк, ведь лорд Эвенел любит тебя…
— Ты говоришь так только по доброте. Сама знаешь, он женится на мне лишь ради моего приданого. Мать, во всяком случае, утверждает, что любить меня больше не за что.
— Неправда! В тебе множество прекрасных качеств.
— Назови хоть одно! — Ларк скрестила руки на груди и вопросительно посмотрела на сестру.
— Ну, ты такая… ты…
Замешательство сестры рассмешило Ларк. Элен тоже не удержалась от смеха, и сестры дружно расхохотались.
— Например, ты хорошо разбираешься в лечебных травах и лечишь людей настойками и отварами, — сказала Элен.
— Только по той причине, что есть еще на свете доверчивые дуралеи, которые соглашаются, чтобы я испытывала на них свои настойки и бальзамы.
— Перестань, Ларк. Я все о тебе знаю: ты заботишься о людях, потому что считаешь своим долгом помогать страждущим. И какие бы шутки ты ни отпускала насчет лорда Эвенела, я-то уверена, что ты влюбилась в него, стоило ему только тебя поцеловать.
Ларк вспомнила свой первый поцелуй. В ту весну ей исполнилось пятнадцать. После того как Ларк победила Эвенела на турнирной площадке, они о чем-то заспорили, и тогда рыцарь неожиданно обнял ее и стал целовать.
Он целовал девушку, пока у нее не закружилась голова. А еще он гладил Ларк и ласкал ей шею. У лорда Эвенела были очень ласковые руки — куда мягче и нежнее, чем у нее. Вскоре Ларк поняла, что влюбилась.
Только Элен Ларк могла открыть душу, но даже с сестрой никогда не делилась своими переживаниями.
Вот и сейчас она решила ничего не говорить Элен.
— Да, лорд Эвенел мне небезразличен, но если он спросит меня, люблю ли я его, ни за что ему в этом не признаюсь.
— Ты ужасная девушка.
— Если что и привлекает во мне лорда Эвенела, не считая моего приданого, конечно, так это то, что я не цепляюсь за него. Вспомни о моих словах, когда тебе представят лорда Блэкстоуна. Ни в коем случае не выказывай интереса к нему, что бы матушка ни советовала. Иначе ты дашь ему преимущество над собой, и он не преминет им воспользоваться.
Элен смотрела на Ларк огромными карими глазами.
— Я не забуду твой совет, — вымолвила она.
Ларк вскочила и, выхватив у сестры лопатку для размешивания варева, обняла ее.
— Ты не должна страдать из-за лорда Блэкстоуна. Если хочешь, я сама поговорю с ним и скажу, что ты вовсе не собираешься выходить за него.
Элен покачала головой:
— Нет, я должна стать его женой, если он того пожелает. — Она кротко улыбнулась и сжала руку Ларк. — Все будет хорошо. Не сомневаюсь, из лорда Блэкстоуна выйдет достойный супруг.
— Очень хочется в это верить, — пробормотала Ларк, вдруг ощутив у себя под ложечкой странную сосущую пустоту.
Вечером того же дня, прослушав очередную нотацию о достоинстве, чувстве долга и умении повиноваться, необходимых настоящей леди, Ларк убежала из замка. Надев поношенное грубошерстное платье и взлохматив и без того торчавшие во все стороны непослушные волосы, «черная овца» семейства Мэндвилов направилась в деревню.
Стояла тишина, которую нарушали лишь легкие шаги Ларк.
Вокруг, как часовые, несокрушимой стеной стояли могучие деревья, а в темном небе висела луна — такая огромная, что казалось, она касается верхушек деревьев. Над головой Ларк мерцали звезды.
Идя по деревенской улочке, девушка услышала хрюканье голодных свиней в загончиках. Ветер принес с собой острый запах свежего навоза.
Вскоре Ларк ощутила другой, не менее знакомый запах, свидетельствующий о том, что она достигла цели своего путешествия. В темноте смутно обозначилась двухэтажная постройка — деревенская таверна, когда-то покрытая желтой штукатуркой, но теперь такая обшарпанная, что вряд ли привлекла бы внимание состоятельных путников. Девушка зашла за угол и направилась к входу в отдельную комнату, которую владелец таверны держал специально для ее отца.
Из-под двери пробивался тусклый свет. Когда Ларк толкнула хорошо знакомую ей тяжелую дверь, привычно заскрипели ржавые петли, а в ноздри ударил густой запах прокисшего пива и пареной репы. В очаге, встроенном в стену напротив входа, догорали поленья, а по облупленным стенам, озаренным алыми отблесками раскаленных углей, метались неясные тени.
По комнате разносился богатырский храп. Повсюду — за массивными деревянными столами, на скамьях, да и просто на полу — в самых неожиданных и причудливых позах сидели и лежали верные вассалы сэра Уильяма. Некоторые из рыцарей, очевидно самые стойкие, и во сне продолжали сжимать в руках глиняные кружки. Судя по всему, сон овладел ими неожиданно — в самый разгар веселья. Братьев Ларк — Эвела, Гарольда и Седрика — не было, вероятно, они дарили своим вниманием дочерей хозяина таверны. Когда дело касалось женских ласк, эти парни не знали удержу.
В центре комнаты стояло несколько столов. За одним из них, откинувшись в глубоком кресле, восседал отец. Его басистый храп перекрывал раскатистые рулады рыцарей и оруженосцев. На широкой груди отца, поднимаясь и опускаясь в такт глубокому дыханию, стояла кружка с недопитым элем.
Осторожно переступая через лежащих на полу воинов, Ларк пробралась к отцу, тряхнула его за плечо и отчаянно зашептала ему на ухо:
— Проснись, отец, очень тебя прошу!
Сэр Уильям, всхрапнув, как конь, отмахнулся от дочери.
— Сгинь, нечистая сила… пропади!
— Отец, это я, Ларк. — Девушка снова потрясла его за плечо. — Просыпайся, пора.
Лорд Уильям приоткрыл один глаз.
— Это ты, мой птенчик? — пробормотал он.
— Тебе нельзя оставаться здесь на ночь. Мать поджидает лорда Блэкстоуна, и если ты сейчас же не вернешься в замок, она устроит неприятности. Поднимайся, прошу тебя.
От Уильяма разило элем, и Ларк усомнилась в том, что ей удастся дотащить его до дому. Тем не менее попытаться стоило, поскольку в том, что он отправился в таверну и напился, была и доля ее вины.
— Моя милая Элизабет не желает видеть меня дома. — Рыцарь издал короткий смешок, походивший на лошадиное фырканье. — Если моя женушка вспомнит обо мне, скажешь ей, что и слишком пьян сегодня… — Его глаза снова закрылись.
— Отец! — Ларк начала тормошить Уильяма изо всех сил, но рыцарь захрапел еще сильнее.
Девушка в отчаянии всплеснула руками — придется звать на помощь Эвела. Взяв из руки отца тяжелую глиняную кружку, она поцеловала его в лоб.
— Я сейчас вернусь. Только никуда не уходи.
Ларк улыбнулась, осознав нелепость своей просьбы, и отправилась на поиски брата.
Взявшись за ручку двери, которая вела в зал для простолюдинов, Ларк услышала незнакомые грубые голоса. Почуяв опасность, она замерла.
— Прочистите уши, парни. Гонец сказал, что будет здесь с минуты на минуту.
— Есть предложения, как прикончить этого англичанина? Судя по всему, с ним едет вся его свора.
— Напротив, говорят, его сопровождает только один рыцарь. Эй ты, Рыжий, хватит ворчать. Заткнись и слушай. Мы перехватим их на дороге у ручья. Там густые заросли и есть где спрятаться.
— Два рыцаря, да еще верхами — не простая добыча. Нас-то всего пятеро, и коней у нас нет.
— Что, Рыжий, поджилки трясутся? Сидел бы в таком случае дома.
— Я не трус.
— Тогда хватит скулить. Нам поможет внезапность. Вы с Гонни встанете напротив меня, а Тик… Эй, Элард, хватит пить! Ты должен послать стрелу ему прямо в сердце, а не в задницу. Нам платят за мертвого ублюдка, а не за раненого.
— Что верно, то верно. Золотишко нам бы не помешало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46