Бобби Том легонько сжал руку Грейси. Праздная толпа стала обращать внимание и на них. Сегодня он был одет в обычной для него и известной всей Америке манере, которую подчеркивали розоватая западного покроя рубашка и его неизменный стетсон. Грейси нарядилась для такого случая в соломенного цвета вязаный топ с соответствующей ему короткой юбкой. Из украшений она выбрала пару изящных янтарных сережек.Натали, оторвавшись на секунду от мужа, обернулась к ним и в сотый раз с беспокойством спросила:— Ты уверен, что эта штука работает, Бобби Том? — И она потрясла в воздухе трубкой радиотелефона.Натали очень переживала по поводу своей первой разлуки с Элвисом. Нет, конечно же, она полностью доверяла Терри Джо, которая стала почти постоянной няней маленького Гайарда. Всю неделю заботливая мать сцеживала грудное молоко в бутылочки и замораживала его, готовясь к этой прогулке.— Я сам его проверял, — в сотый раз ответил Бобби Том. — Если бы у Терри появились какие-нибудь проблемы с Элвисом, она тут же сообщила бы об этом тебе.Энтон обернулся и в сотый раз поблагодарил Бобби Тома.Бобби Том не раз жаловался Грейси, что ему трудно общаться с мужем Натали после всего того, что он проделывает с ней на съемочной площадке. Натали воспринимала свою работу без проблем, но Бобби Том чувствовал себя так, словно нарушает мужской кодекс чести.Несмотря на всю свою неприязнь к урбанистическим пейзажам, Грейси понравилось в Аламо. Вместе с парой дюжин других туристов маленькая компания прослушала драматический рассказ о тринадцати днях, вписанных золотыми буквами в историю борьбы Техаса за независимость. Грейси так расчувствовалась к концу повествования, что глаза ее увлажнились.Бобби Том с удивлением воззрился на нее, когда она поднесла к лицу платок.— Для девушки, которая не может отличить Джорджа Стрейта от Вейлона Дженнингса, ты чересчур чувствительна.— О, Энтон, ты только посмотри! Это ружье самого Дэви Крокета!Грейси почувствовала укол зависти, увидев, как Энтон реагирует на призыв Натали. Он с большим почтением посмотрел на стеклянную витрину, и по лицу его было ясно, что он восхищен увиденным. Ей показалось, что Бобби Том физически не способен вести себя так тактично.Она прогнала прочь эту не очень веселую мысль. Не стоит терзаться о недостижимом.Прогулка по Аламо закончилась путешествием на маленьком экскурсионном пароходике, который протащил их под сводами знаменитых каменных мостов. Потом они забрели в торговую часть города и в маленьких магазинчиках Л а Виллита сделали памятные покупки. Бобби Том подарил Грейси экзотические солнечные очки с бледно-лиловыми стеклами, имеющими форму штата Техас, а Грейси ответила на это тем, что купила ему футболку с яркой надписью: «Я не слишком ловок, но могу поднимать тяжести!» Натали и Грейси до слез хохотали, Энтон сдержанно улыбался, Бобби Том изображал сильное возмущение, но тем не менее примерил обновку перед зеркалом и долго любовался собой.Ближе к вечеру он повел их в свой любимый ресторанчик на набережной, где они с удовольствием поедали поджаристых цыплят, приправленных черными бобами и овечьим сыром. Затем Бобби Том заказал на десерт для всей компании виски с орехами и крем-брюле, но, отдавая последние распоряжения официанту, вдруг застыл на месте с окаменевшим лицом.Грейси проследила за направлением его взгляда. По широкой металлической лестнице, ведущей на балкон ресторанчика, в зал спускалась мать Бобби Тома — Сузи Дэнтон.Ее сопровождал Уэй Сойер. Глава 19 Натали в очередной раз навела справки об Элвисе и вернулась к столу. Она тоже увидела Сузи и Уэя.— Бобби Том, это не твоя мать? Кто это с ней? Какой привлекательный мужчина!— Осторожней на поворотах, дорогая, — сказал Энтон. — Ты заставляешь меня ревновать.Натали засмеялась, будто ее муженек только что выдумал эту чрезвычайно забавную шутку.— Его зовут Уэй Сойер, — напряженно сказал Бобби Том.В этот момент Сузи тоже заметила сына, и лицо ее застыло как маска. Видно было, что ей хочется исчезнуть, но ситуация не позволяла. Поколебавшись, она приблизилась к их столу. Уэй следовал за ней.Она остановилась и с явным усилием произнесла:— Привет, путешественники!Все, кроме Бобби Тома, учтиво ответили на ее приветствие.— Кажется, мы знакомы, мисс Сноу. Я вижу, что вы с ребенком в целости и сохранности завершили свой маршрут, — сказал Уэй, обращаясь к Грейси.— Да. Было очень мило с вашей стороны обратить внимание на одинокую путницу.Бобби Том бросил на нее быстрый вопросительный взгляд. Она проигнорировала его и с преувеличенным жаром объяснила Натали и Энтону, при каких обстоятельствах состоялось ее знакомство с мистером Сойером. Она также представила всех присутствующих друг другу, так как Бобби Том не выразил ни малейшего желания сделать это.Напряжение между матерью и сыном было таким сильным, что Грейси почти ощущала, как звенит воздух.Уэй, помолчав минуту, заговорил, обращаясь ко всей компании:— Прошу прощения, но мне пора уходить. Мой офис находится неподалеку. Я забежал в этот ресторанчик перекусить, увидел миссис Дэнтон, и она любезно позволила мне присоединиться к ней. — Повернувшись к Сузи, он взял ее руку и энергично потряс. — Было приятно увидеться с вами, миссис Дэнтон. Всего вам доброго.Кивнув на прощание ошеломленной компании, он покинул ресторан.Грейси редко приходилось слышать менее убедительное вранье. Через минуту плотная фигура Сойера мелькнула за окнами ресторана.Молчание затягивалось. Грейси набрала в грудь воздуха и храбро сказала:— Почему бы вам не присоединиться к нам, миссис Дэнтон? Мы только что приступили к десерту. Давайте попросим официанта принести еще один стул.— О, нет… Благодарю вас, спасибо. Мне… мне нужно идти.Бобби Том наконец соизволил заговорить:— Немного поздновато для обратного путешествия в Теларозу.— Я… Я задержусь в Сан-Антонио еще на денек. Мы с приятельницей собираемся послушать симфонию в Центре исполнительского искусства.— С какой это приятельницей?Увидев, как Сузи вздрогнула от его грубости, Грейси пришла в бешенство. Как он смеет третировать свою мать? Если она хочет встречаться с мистером Сойером, то это ее личное дело, и нечего Бобби Тому совать в него нос. Сузи казалась похожей на ребенка, застигнутого за нехорошим занятием, а Бобби Том смахивал на разгневанного идиота-родителя.— Ты ее не знаешь. — Рука Сузи взлетела к волосам. — Желаю всем прекрасно провести время.Она неуверенно улыбнулась и торопливо вышла из ресторана.Сердце ее останавливалось. Сузи знала, что Бобби Том никогда не простит ей этой измены. Она чуть не бежала по тротуару, огибая детские коляски и уворачиваясь от встречных. Каблуки ее коричневых босоножек гулко стучали по каменным плитам тротуара. Миновал месяц с той ночи, которую она и Уэй провели вместе, и с тех пор между ними ничего не было, но их свидания продолжались.Она вспомнила, как нежно Уэй обращался с ней на следующее утро, несмотря на ее оскорбленное молчание. В гольф-клубе он неожиданно объявил, что больше не станет навязывать ей свою близость, но хотел бы продолжать видеться с ней. Она поступила так, словно у нее не было выбора, словно судьба Теларозы все еще зависела от ее поступков, хотя в глубине души уже не верила, что он приведет в исполнение свою угрозу. Уэй был упрям и независим, но он не был хладнокровным подонком, и это она уже понимала.Кончилось тем, что их встречи сделались регулярными. Пока между ними нет физического контакта, говорила она себе, эти встречи никому не приносят вреда. Но все же ей не хотелось смотреть правде в лицо, и она позволяла себе делать вид, что подчиняется его воле против своего желания. Они играли в гольф, покупали саженцы для своих патио, разъезжали по штату, пару раз загорали на пляжах Флориды, но она всюду представляла себя сопротивляющейся воле рока заложницей, на плечах которой лежит ответственность за судьбу городка.Но сегодняшнее событие положило всему конец. В считанные минуты хрупкий мир иллюзий, который она построила, разлетелся вдребезги. Бог ее прости, она осознала, что сама хотела быть рядом с ним. Дни, проведенные вместе с Уэем, вплелись, как яркие нити, в серую канву ее повседневной жизни. Он опять научил ее беззаботно смеяться и чувствовать себя восхитительно молодой. Он заставил ее поверить, что жизнь все еще полна возможностей, он разрушил скорлупу болезненного одиночества, в которую она себя заточила. Но еще раньше, когда ничего этого не было и в помине, она нарушила свой брачный обет, и теперь ее бесчестье открылось ее сыну — единственному человеку, который никогда не простит ей падения.Швейцар, поклонившись, впустил Сузи в дом, где жил Уэй. Маленький лифт загудел, поднимаясь к его квартире. Она разыскала в сумочке ключ, но не успела вставить его в замок. Дверь распахнулась.На его лице обозначились те же жесткие складки, которые запомнились ей с первой встречи, и она уже приготовилась услышать раздраженную отповедь, но он, закрыв дверь, сочувственно поглядел ей в глаза:— С тобой все в порядке?Она позволила себе прислониться к его груди.— Я совсем не ожидала, что он может там оказаться… Мне так плохо сейчас, Уэй.— Я не позволю ему травить тебя.— Он мой сын. Ты не имеешь права вмешиваться в наши дела.Он подошел к открытому окну и, упираясь ладонью в стену, выглянул наружу.— Если бы ты могла видеть свое лицо в тот момент… — Его плечи дрогнули, он гулко вздохнул. — Мне, кажется, не удалось убедить его, что мы встретились случайно. Я сожалею.Он был гордым человеком, и она поняла, чего ему стоило солгать.— Мне тоже очень жаль.Уэй повернулся к ней, и лицо его было искажено такой мукой, что она едва подавила рыдание.— Я не могу так больше, Сузи. Я не хочу скрываться. Я хочу спокойно гулять с тобой по улицам Теларозы и без проблем заглядывать к тебе в дом на чашку чая. — Он посмотрел на нее долгим, испытующим взглядом. — Я хочу всегда находиться рядом с тобой.Она упала в кресло, не зная, что тут можно сказать.— Мне очень жаль, — повторила она.— Неужели я должен позволить тебе уйти из моей жизни? — спросил он тихо.Руки испанки непроизвольно сжались в кулаки.— Ты полагаешь такой выход наилучшим решением вопроса? Ты развлекался, а теперь готов избавиться от меня и закрыть «Розатек»?Он, казалось, был ошеломлен таким несправедливым наскоком.— Наши встречи не имеют никакого отношения к «Розатек электроникс». Я надеялся, что ты понимаешь это.Она выплеснула всю скопившуюся в ней боль ему в лицо:— Ведь у вас, мужчин, имеются заповедные местечки, где вы собираетесь, пьете и без помех бахвалитесь друг перед другом своими похождениями. Твои приятели, наверное, хорошо повеселились, когда ты рассказал им, как загнал угрозами старую дуру в свою постель, вместо того чтобы поиметь какую-нибудь грудастую манекенщицу.— Сузи, прекрати, — сказал он устало. — У меня никогда и в мыслях не было угрожать тебе.— Ты уверен, что не хочешь еще раз переспать со мной? — Ее голос тонул в слезах. — Или я так безобразна, что тебе хватило одной попытки?— Сузи! — Он двинулся к ее креслу, но она тут же вскочила и отбежала в угол.— Я очень рада, что ты решил покончить со всем этим! — суровым тоном произнесла она. — Я очень мучилась своим положением. Теперь я постараюсь забыть обо всем и вернуться к прежней жизни. Я с содроганием вспоминаю тот час, когда впервые вошла в твой кабинет.— Все произошло не так, как ты себе это представляешь или пытаешься представить. Я устал от одиночества, Сузи. — Он покачал головой. — Ты и сама вдовеешь уже четыре года. Скажи, что плохого в том, что мы стали поддерживать друг друга? Неужели ты так сильно ненавидишь меня?Ее гнев утих. Она промокнула платком глаза:— Я вовсе не ненавижу тебя, Уэй.— Я никогда не собирался закрывать «Розатек» и полагал, что ты об этом догадываешься. Да, я сам распустил этот слух, когда он был мне выгоден, и, каюсь, когда надобность в нем отпала, не стал пресекать его. Я хотел отомстить городу за то, как он обошелся с моей матерью много лет назад. Ей было шестнадцать, Сузи! Ее изнасиловали трое пьяных негодяев, но ни один из них не поплатился за свое гнусное преступление. Пострадала она одна, не вызвав ни в ком ни капли сочувствия. Да, можно сказать, я ненавидел своих земляков, но теперь это в прошлом, Сузи. И знаешь почему? Потому что я встретил тебя.Она отвернулась, не в силах сдержать волнения, и мысленно умоляла его замолчать, но он продолжал терзать ее сердце:— В тот день, когда ты вошла в мой кабинет, я вновь почувствовал себя обделенным судьбой подростком с другой стороны железнодорожной линии.— И ты решил наказать меня?— Я вовсе не собирался этого делать. Мне никогда и в голову не приходило насильно склонять тебя к близости. Но… ты была так красива в ту ночь, что это вышло само собой, и… — Он, запнувшись, умолк.Ее глаза вновь наполнились слезами:— Ты заставил меня! Я не хотела тебе покоряться! Ты вынудил меня к этому угрозами и взял силой!Она и сама понимала, что ведет себя как ребенок, страшащийся наказания и пытающийся свалить свою вину на других.Когда он заговорил, в его голосе бесконечная усталость мешалась с болью:— Ты права, Сузи. Вина за все случившееся лежит исключительно на мне.Ей жутко захотелось промолчать и покончить со всей этой мукой, но обостренное чувство справедливости одержало верх. Грех лежал только на ней, и незачем было искать ему оправданий.— Прости меня, Уэй, за эту минутную вспышку. Я могла и должна была сказать тебе «нет»!— Твоя чувственная натура истосковалась по мужской ласке. Я просто воспользовался твоей минутной слабостью, вот и все.— Пожалуйста, не утешай меня. Я больше не могу себе лгать. — Она судорожно вздохнула. — Ты никогда не принуждал меня. У меня была возможность уйти в любой момент.— Почему же ты этого не сделала?— Потому что… это было так хорошо.Он осторожно положил руку ей на плечо:— Ты ведь знаешь, что я влюбился в тебя той ночью? А может быть, это случилось три десятка лет назад? Кто знает?Она повернулась и прижала ладонь к его губам:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47