Каждый день я считала! Глядя в лица всех тех подростков в «Горизонте», в то время как они относились ко мне, как к Белоснежке, а сами были гномами, вышивая мое свадебное платье с сияющими глазами. Думаешь, это было легко?
Он сидел молча и неподвижно. За окном бесшумно, ровно падал снег, но Кэтрин ничего не видела.
— Поначалу я не имела представления о том, что стольких жизней может коснуться эта свадьба. Она казалась решением, которое в основном отразится на мне, Клее и ребенке. Но каким-то образом ситуация вышла из-под контроля. Анжела сказала, что у нее один-единственный сын, и она хочет, чтобы присутствовали хотя бы некоторые члены семьи — личное маленькое событие, так она это называла. А потом все девушки «Горизонта» невольно стали причастны к этому, помогая мне шить платье. Мама счастлива… Даже бабушки и дедушка Клея одобрили меня, не говоря уже о фамильных драгоценностях. Наконец — она повернулась к Стиву, — и ты из-за свадьбы приехал домой. Ты знаешь, как для меня важно, что ты здесь, и как мне не нравится говорить тебе правду! Я тону во всем этом! Стив, пожалуйста, пойми!
— Я понимаю, что принесет это многим людям, если в последний момент ты скажешь «НЕТ».
— И даже после того, что я тебе рассказала, ты думаешь, что мне следует через это пройти?
— Я не знаю… Господи, какая неразбериха! — Он посмотрел на нее с выражением мольбы на лице. — Кэти, разве ты не могла бы попробовать?
— Ты имеешь в виду меня и Клея?
— Да, тебя и Клея. Каковы твои чувства по отношению к нему?
Это был трудный вопрос. Кэтрин растерянно молчала.
— Честно говоря, не знаю, — наконец ответила она. — Он… ну, переносит все это гораздо легче, чем я. И забавно то, что он никогда никаким образом не осуждал меня после того, как в первый раз обо всем узнал. Знаешь, большинство мужчин постоянно бросают в лицо женщине обвинение в том, что их планы на будущее рушатся. Но он не такой. Он говорит, что нужно как можно лучше использовать это время — возит меня на машине и знакомит со всей своей семьей, как будто я его настоящий выбор, подарил мне огромное старинное кольцо, которое всегда принадлежало его семье, и обращается со мной, как с леди. Хотя в то же время я знаю, что все это обман. Он все это делает, чтобы его семья ничего не заподозрила. Они приняли меня удивительно хорошо. Вся трудность в том, Стив, что я тоже их приняла, так мне кажется. О Стив… это ужасно… я… Разве ты думаешь, что я не понимаю всего, что ты чувствуешь по отношению ко мне? Они искренние, хорошие, любящие люди, и я успела привязаться к ним… Но это опасно для меня, разве ты не видишь? Я должна стать частью их, хотя и не являюсь их частью. Расстаться с ними через несколько месяцев будет труднее, чем покинуть сегодня «Горизонт».
— Ты все время рассказываешь о его семье. Но ты так и не ответила на мой вопрос по поводу Клея.
— Как я могу? Правда в том, что я не знаю его так хорошо, как ты думаешь.
— Ну, очевидно, однажды все же он тебе понравился.
— Но это не… — Она сделала паузу и отвернулась. — Я познакомилась с ним случайно… В то время он гулял с другой девушкой, они тогда поссорились или что-то в этом роде.
— Ну и что?
— А то, что мы провели с ним всего одну ночь, вот что!
— Ты хочешь сказать, что он любит другую?
— Он никогда о ней не вспоминает.
— Эй, — голос Стива был таким же нежным, как и его прикосновение к ее руке, — малышка, не знаю, что сказать… Но, может быть, за Клея стоит побороться?
— Стив, ты первый из всех должен понять, что я не хочу такой женитьбы, какая была у матери и отца. Если я что и усвоила в этом доме, так это то, что я не буду жить воспоминаниями о счастливой женитьбе. Я хочу просто жить!
— Тогда дай себе шанс. Тебе не кажется, что ты упала в горшок и вышла оттуда, пахнущая, как роза?
Она не могла не улыбнуться.
— Если тебе от этого станет легче, то я тебе скажу, что о ребенке будут заботиться всю жизнь. Это — часть нашего соглашения. После того как Клей закончит свою учебу, он будет помогать мне воспитывать ребенка, поэтому я смогу продолжить свои занятия.
— Значит, сделка состоялась, не так ли? И мы оба знаем, что сейчас ты не можешь все вернуть назад.
Она вздохнула.
— Ты прав. Я не могу и все время это знала, даже тогда, когда попросила тебя остановить машину.
Стив внимательно посмотрел ей в глаза и спросил:
— Знаешь, сестренка, я могу поспорить, что у тебя к нему будут не только платонические чувства. Сколько ты хочешь поставить на спор?
— К сожалению, это желаемое, а не действительное. И я опоздаю на свою собственную свадьбу, если ты не заведешь эту штуковину.
— О'кей. — Стив включил зажигание, и они снова влились в поток машин.
Через несколько минут она коснулась руки Стива и улыбнулась ему.
— Спасибо, что ты выслушал меня. Теперь я чувствую себя лучше.
Он подвигнул ей.
— Господи, да ты, оказывается, еще не такая взрослая, — сказал Стив, надеясь, что Клей Форрестер понимает это.
Все окна дома Форрестеров сверкали, бросая косые золотистые тени на снег раннего вечера, каждая колонна была украшена гирляндами из кукурузы, ярко-красных листьев, колосистой пшеницы с длинными, узкими лентами цвета мускатного ореха, что развевались при легком ветерке. Снег мягко ложился на колонны с гирляндами, и Кэтрин слегка удивилась при виде слуги в ливрее, который подметал мощенную булыжником дорогу.
Кэтрин невольно отметила, что фантазия Анжелы превзошли все ее ожидания. Ей было интересно, какие еще сюрпризы ожидают ее внутри дома. Кэтрин переполняло чувство благодарности и ощущение того, что она приехала домой. Она старалась справиться с ужасным, и в то же время прекрасным чувством ожидания. Не может быть, что этот невероятный день наступил. Хотя запах гардении был настоящий. А бриллиант на руке был такой большой, что она не смогла даже надеть перчатку. Здравый смысл мало помогал. Трепет волнения упорно продолжался, беспокоя, доводя Кэтрин до нервной дрожи.
Слуга улыбнулся, открывая дверь. Кэтрин не покидало ощущение нереальности. Войдя в фойе, она увидела, как Анжела с ее матерью рука об руку спускаются по лестнице, украшенной бронзовыми и желтыми букетами цветов. Анжела быстро обняла Кэтрин и заговорщически прошептала:
— Быстрее поднимайся наверх. Мы не хотим, чтобы тебя здесь видели.
— Но, Стив… — Кэтрин напряглась и посмотрела через плечо. Ее охватило отчаяние.
Анжела весело рассмеялась.
— Не беспокойся о Стиве. Он знает, что делать.
В последний миг краешком глаза Кэтрин заметила двух служанок в белых чепцах. Девушки с любопытством и восхищением разглядывали невесту.
Кэтрин провели в великолепную комнату, украшенную розовыми кружевными гирляндами. Пол был устелен бледно-розовым ковром, а из мебели здесь стояли только медная кровать и трюмо.
Войдя в комнату и закрыв за собой дверь, Анжела тотчас схватила Кэтрин за руки.
— Прости старомодной матери ее капризы, дорогая, но я не хочу рисковать тем, что ты можешь столкнуться с Клеем где-нибудь в холле. — Анжела сжала влажные ладони Кэтрин. — Ты выглядишь замечательно, просто замечательно! Ты взволнована?
— Я… да… Это… — Она посмотрела на дверь. — Эти цветы внизу… и дворецкий!
— Разве это не волнующе? Я не могу вспомнить ни одно торжество, которое я организовывала с таким удовольствием! Я ужасно волнуюсь! Тебе рассказать секрет? — Она снова заговорщически улыбнулась и повернулась, решив приобщить к тайне и Аду. — Клей тоже очень волнуется!
Эта мысль казалась абсурдной, но Кэтрин спросила:
— Да?
— Ах, он целый день возил нас на машине, как безумный, беспокоясь, достаточно ли закупили шампанского, вовремя ли доставят цветы, не забыли ли включить в список приглашенных гостей семью Джерти. Он был типичным женихом, и это меня чрезвычайно радует. — Анжела весело посмотрела на Аду. — Сейчас мы тебя на минутку оставим. Я хочу показать твоей маме подарки и торт. Ты найдешь все, что нужно, в ванной, а если тебе еще что-нибудь понадобится, спроси у одной из служанок. Пошли, Ада. Мне кажется, мы заслуживаем по маленькому стаканчику шерри для успокоения наших материнских нервов.
Но не успели они выйти из комнаты, как служанка открыла дверь и ввела запыхавшуюся Бобби с пластмассовым футляром в руке. Последовал поток поцелуев и поздравлений, нерешительности в отношении платья и восклицания по поводу всей суматохи внизу.
— Увидимся позже, Кэтрин. — Анжела помахала двумя пальцами и, увлекая за собой Аду, напомнила: — Запомни, ты не должна выходить из комнаты, пока я за тобой не приду.
— Не беспокойтесь, — пообещала Бобби. — Я прослежу, чтобы она этого не сделала.
Когда Кэтрин и Бобби остались одни, они бросились в объятия друг друга. Бобби воскликнула:
— Ты видела, что творится внизу?
Охваченная паникой, Кэтрин приложила руку к бьющемуся сердцу и умоляюще попросила:
— Не рассказывай мне. У меня и так голова идет кругом. Во все это так трудно поверить!
Кэтрин казалось, что сбылись детские фантазии ее и Бобби.
Постучала служанка и спросила, нужно ли пригладить их платья. Отказавшись от ее услуг, они прошли в ванную, чтобы поправить друг другу прическу. Вскоре опять послышался стук в дверь, и в комнату вошла служанка с двумя большими коробками. В коробках были их букеты.
Девушки положили коробки на кровать и уставились на них.
— Сначала ты, — сказала Кэтрин, сжимая руки под подбородком.
— Нет, нет, не сейчас. Мы больше не восьмилетние девочки-фантазерки. Ты первая!
— Тогда давай откроем их вместе.
И они одновременно открыли коробки. Бобби держала необычную корзину с абрикосовыми розами и вереницей бледных ленточек, падающих с ее ручки. Кэтрин отступила назад, не смея дотронуться до великолепной белой гардении и абрикосовых роз, бережно уложенных в прозрачный кулек с бусинками свежей росы внутри. Она прижала руки к щекам, на мгновение закрыла глаза и осталась неподвижно стоять, уставившись на цветы. Бобби наклонилась и вытащила огромную ветку из упаковки, заполняя комнату пьянящим ароматом. Она приколола один цветок гардении к волосам Кэтрин. Кэтрин оставалась неподвижной.
— О Кэт, они прекрасны.
Бобби подняла букет, и наконец Кэтрин шевельнулась — прижала цветы к пылающим щекам. Глядя через цветы, она, заикаясь, сказала:
— Я… Я не заслуживаю этого.
Голос Бобби от волнения стал мягким.
— Нет, заслуживаешь. Это именно то, о чем мы мечтали, Кэт. Одна из нас это сделала, и все получилось даже лучше, чем в наших фантазиях.
— Не говори так.
— Не смотри на это критически, Кэт, просто наслаждайся каждой минутой.
— Но ты не знаешь…
— Я знаю. Поверь мне, знаю. Я знаю, что у тебя есть сомнения по поводу того, как между тобой и Клеем все началось, но ты сегодня о них не думай. Думай только о хорошем, о'кей?
— Ты все время хотела, чтобы я вышла замуж за Клея, не так ли, Бобби?
— Я хотела для тебя только хорошего, и если это Клей Форрестер, тогда, да, я этого хотела.
— Я думаю, ты сама была немного в него влюблена.
— Может, да… Может, нет… Не знаю. Я знаю только, что, если бы я сейчас стояла с этим букетом в руках, я была бы счастлива.
— Бобби, это больше, чем я ожидала, и все случилось так неожиданно…
— Кэтрин, один раз, только один раз в своей унылой жизни ты примешь немного манны с неба! Ты так привыкла жить в аду, что немного райской жизни тебя пугает. Ну, давай-ка, улыбнись! И говори себе, что Клей попросил тебя выйти за него замуж, потому что хотел этого. Это должно сработать. Клей — один из самых прекрасных мужчин, которых я знаю, но если ты передашь мои слова Стью, я тебя убью.
Кэтрин, наконец, улыбнулась.
— А сейчас тебе уже пора надеть свадебное платье!
Они содрали с платья чехол и многозначительно посмотрели друг на друга, вспоминая детские фантазии. Но пышный бархат был реальным. Бобби помогла Кэтрин надеть платье. Неожиданно снизу донесся звук, похожий на арфу.
— Что это?! — воскликнула Бобби.
Девушки замерли, как малиновки, прислушивающиеся к шороху червяков. Не веря, они посмотрели друг на друга.
— Похоже на звуки арфы!
— Арфы?!
— Ну, а разве нет?
Они снова прислушались.
— Господи, так и есть!
— В этом доме может быть и арфа.
— Похоже, что так.
— Благодаря Анжеле.
Они обе рассмеялись, расправляя складки платья Кэтрин. Теперь она заметно дрожала. Ее ладони стали влажными, но она не осмеливалась вытирать их о бархат.
— Бобби, я ужасно боюсь.
— Почему? Сегодня ты будешь в центре внимания, и выглядишь ты великолепно. Гордись!
Бобби деловито застегнула молнию и пуговицы, потом обошла вокруг Кэтрин и разложила миниатюрный шлейф на розовом ковре. Кэтрин увидела себя в зеркале, прижала руки к животу и спросила:
— Сильно видно?
Бобби опустила вниз руки своей сестры и воскликнула:
— О, ради Бога, перестань! — И, вручив ей букет, добавила: — Если тебя это беспокоит, закрой живот вот этим.
Кэтрин вытащила бледно-желтую розу, и они обе засмеялись. Теперь звуки, доносившиеся снизу, стали более ровными, и журчание голосов слилось с приятными аккордами.
Дверь в комнату открылась. На пороге стояла Инелла, держа в руках крошечную, завернутую в фольгу коробочку.
— Вы выглядите замечательно, мисс Кэтрин, — сказала служанка, широко улыбаясь. — Ваш жених оказал мне честь передать вам вот это. — Она протянула коробочку. Кэтрин, немного помедлив, протянула руку и наконец взяла подарок.
— Что это?
— Ну, я не знаю. Разве вы не откроете и не посмотрите?
Кэтрин перевела широко раскрытые глаза на Бобби.
— Инелла права, открой ее!
— А что, если это что-то… — Она остановилась, чуть не сказав «дорогое». Коробочка была слишком маленькой, чтобы в ней поместилось что-то другое, кроме драгоценностей. Подарок виновато лежал в руке Кэтрин, пока та думала, почему Клей сделал это. Ее глаза снова нашли глаза Бобби, потом Инеллы. Она быстро развернула фольгу и нашла внутри маленькую вельветовую коробочку для кольца. Ее сердце сильно застучало, в горле вдруг пересохло. Она подняла крышку. Внутри не было ни сверкающих драгоценностей, ни блестящих колец. Вместо этого в бархатной щели торчал маленький ключ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52