– Как мне объяснил Великий Магистр, зеркало состоит из серебра, а его элементами являются земля, огонь, а также любовь. Вот почему мы видим себя в зеркале. Значит, заколдованные собаки, поглядев в зеркало, увидят себя такими, какими они должны быть на самом деле, а не такими, какие они есть сейчас. Если им однажды напомнить об этом, заклинание можно будет снять. Так думает Великий Магистр.
Похоже, шивиальские волшебники такие же сумасшедшие, как и скиррианские колдуны.
– А все остальное зачем? – спросил Дмитрий. – Свистки? Печенье?
– Его объяснения об использовании этих предметов не показались мне достаточно разумными.
– Удивительно!
– Что-то слишком спокойно в округе, – заметил Суизин. – Почему появление Аркелла не вызвало тревоги, переполоха?
– Если он просто отошел пи-пи, то я сел в лужу, – пробормотал Бомон.
– Ваше высочество! – обратился к князю Суизин. – Ради вашей собственной безопасности вы должны настоять на том, чтобы вашему Клинку оставили оружие.
– У царя никто ни на чем не настаивает, парень.
– Я буду драться, но меч никому не отдам.
– Я попытаюсь объяснить.
Солнце снова показалось из мглы. Они пробирались сквозь снежные заносы. Их заметили, и теперь со стороны селения доносились крики, слышно было, как засуетились люди. Над частоколом показались шлемы, пики, луки.
– Стойте! Назовите себя!
– Где Аркелл? – сердито спросил Суизин.
– Я доставил срочное сообщение для царя. Я князь Дмитрий, племянник царя.
После паузы прозвучал приказ:
– Ждите там!
Затем послышались переговоры еще большего количества людей, топот еще большего количества ног. Наконец раздался громкий звук трубы, призывающий весь караул. И когда Дмитрию уже стало казаться, что он промерз до мозга костей, раздался новый приказ:
– Пусть войдет тот, кто назвался князем Дмитрием, остальным оставаться на месте.
– Нет! Мой телохранитель входит повсюду, куда вхожу и я. А теперь впустите меня и доложите царю, что его племянник здесь, а на Царицын скоро нападут бэлы.
– Проходи. Мы опознаем тебя.
Визитеры подошли вплотную к воротам, чтобы можно было рассмотреть их через решетку. Сами ворота были из массивных бревен.
– Какого цвета было платье на княгине Елене в день именин царевича?
– О небо! Да откуда мне знать? – гневно закричал Дмитрий. – У нее сотни нарядов. Пустите меня или у вас будут крупные неприятности.
Человек за воротами рассмеялся.
– Платье было голубое. Открыть боковые ворота для князя. Дмитрий смутно припомнил лицо офицера, когда увидел его за воротами, но имя не вспомнил. Он, очевидно, знал Дмитрия и о Клинках тоже знал, потому что ничего не сказал об их оружии. Суизин просто заявил, что не сдаст оружие, пока будет чувствовать угрозу. Бомону тоже оставили меч.
– Сколько бэлов, князь? – спросил офицер.
– Около пятидесяти. Я не уверен, что они собираются напасть, но они совсем рядом.
– Спасибо. Владимир, сопроводи князя и его людей во дворец и попроси подождать в тронном зале.
Тайное загородное поместье царя оказалось размером с небольшой город, только опрятнее и чище. Там были очень ровные дорожки, вдоль которых тянулись очень длинные строения: не то конюшни, не то бараки. Слышны были людские голоса, хрюканье свиней, стук топора и даже шум работающей мельницы. Но людей не было видно, кроме тридцати стрельцов, сопровождавших их.
Перспектива встречи с гневливым и непредсказуемым дядей заставляла Дмитрия дрожать как осенний лист на ветру. Он точно выполнил приказ: доставил пленников в Шивиаль и вернулся с Клинком, но точное выполнение приказа не давало никаких гарантий здесь, в Скиррии. День еще только начинался. Исходя из нынешнего положения вещей, к вечеру он будет на пути в Кинск, к Елене. И Суизин поскачет с ним. Он все старался представить сцену встречи, но никак не получалось.
Дворец, здание с высокой крышей, находился в центре. Стражники, вытянувшись в струнку, стояли по обе стороны от входа. Массивная деревянная дверь была открыта. Рука Суизина легла на плечо Дмитрия:
– Подождите! Бо, не посмотришь ли ты…
Офицер стрельцов тут же что-то гаркнул, и тридцать пик ощетинились в атакующей позиции. Суизин и Бомон выхватили из ножен мечи.
– Прекратить! – заорал Дмитрий. – Вы с ума сошли! Убрать оружие! Нас просто охраняют. Я не имею в виду этот сброд.
Он направился прямо во дворец, а Клинки проследовали за ним. Дверь за ними закрылась с грохотом.
Короткий темный коридор вел в большой, ярко освещенный зал. Как только посетители вошли, дверь захлопнулась за ними с лязгом. Видно было еще несколько дверей, но все они были заперты. Это был тронный зал. Он был роскошен и зловеще великолепен. Свет лился сквозь цветные стекла окон-витражей и падал на золото и драгоценные камни, украшающие стены и потолок. Но некоторые стены были еще не закончены. Лестницы, ведра – все указывало на то, что работники ушли отсюда недавно. Пол был отделан плиткой неправильной формы, контрастирующей с правильными геометрическими фигурами. В дальнем конце зала имелся балкон, нарушающий единообразие стен, и на нем высилась копия древнего трона Кинска, выполненная из слоновой кости.
– О! – воскликнул Бомон.
Так он, несомненно, отреагировал на высокий стальной забор, разделявший зал на две части и делавший его больше похожим на тюрьму, а не на зал для аудиенций. Дмитрий вздрогнул, вспомнив зловещие слухи о Царицыне. Интересно, какой прием готовит гостям царь, если ему потребовалась такая защита?
– Пройдите, пожалуйста, вперед, князь, – раздался гортанный голос.
Это был высокий человек в черном кафтане стрельца.
– Мой дядя всех гостей так встречает? – резко спросил Дмитрий.
В ответ он получил едва заметную усмешку. Он прошел вперед, и Клинки проследовали за ним.
– Многих. Я боярин Салтыков. Имею честь быть комендантом Царицына. – Салтыков поклонился. Был он неестественно бледный, измученный, словно чахоточный. – Ваш дядя приказал вам ждать здесь.
В стальном заборе была небольшая калитка, запертая на огромный замок. Как-то Бомон сказал, что может открывать двери. Хотя он иногда и забывается, все же он – очень способный. Он настаивал, что никогда не опустится до банального убийства, однако у него что-то на уме. Дмитрий был сражен, осознав свою наивность после такого приема. Конечно, знакомство с королем Ательгаром открыло ему глаза на кое-какие недостатки царя, но даже думать об этом было изменой.
– Пятна на полу. Похоже, кровь. – Бомон стоял на одном колене, осматривая плитки. – Уж не это ли знаменитая пыточная камера?
– Нет, пыточная в другом месте, – ответил Салтыков почтительно, как лакей, встречающий важных гостей. – Там много всяких специальных приспособлений. Государь использует это помещение для кормления и обучения собак а также для развлечения гостей.
– Или себя развлекает?
Комендант молча улыбнулся и тут же закашлялся.
Бомон встал с колен, развязал шарф на шее.
Вдруг открылись двери под балконом, и стрельцы стали быстро заполнять палату, Держа копья наперевес, они выстроились в линию, и Дмитрий понял, что таким образом они образовывали еще одну стальную ограду. Они могли все время держать в поле зрения гостей, но не могли достать трон, находящийся на балконе над ними. Игорь доверял только собакам.
– Его величество скоро будет, – сказал Салтыков. – Он очень взволнован предстоящей встречей.
– Скажите ему, чтобы не торопился, – ответил Бомон. – Нашим союзникам нужно время, чтобы занять позицию.
– Сколько чужестранцев?
Появился Игорь. Он шел вдоль балкона, касаясь одной рукой перил. За ним следовали две собаки. Меч, сразивший его сына, висел в ножнах у него на боку. Драгоценный камень на рукояти переливался в лучах света.
Помня все время о своей грязной и насквозь промокшей одежде, Дмитрий упал на колени и коснулся лбом пола почти рядом с мешком, который Бо оставил на полу. Если Бомон попытается применить зеркало против псов, его тут же разобьют копьями. А пятна на плитках действительно похожи на кровь.
– Отвечай!
Царь стоял перед троном, а собаки бродили по галерее, не выказывая большого интереса к посетителям. Дмитрий стоял теперь на коленях.
– Приблизительно пятьдесят бэлов, государь. Это союзники Бомона, не мои, уверяю вас! Меня похитили. Я понятия не имею, что они сейчас делают.
– И Бомон, – негромко сказал царь. – Какое удовольствие! Бомон-красавчик снова здесь. – Царь сел на трон. – Андрей, Василий, вниз!
Теперь Игорь пристально и долго смотрел на всех.
– Итак, что же делают сейчас твои бэлы, Бомон?
– Уводят ваших лошадей, государь. И это только начало всех прочих несчастий. Вы же знаете бэлов.
Глаза царя гневно сверкнули. Он отер рот.
– Лошади – это не важно. У меня достаточно людей, чтобы справиться с пятьюдесятью бэлами.
– А они хорошо умеют тушить пожар?
На лице Бомона была его привычная самоуверенная улыбка.
– У налетчиков нет с собой луков! – закричал Дмитрий.
– Но сделать пращу несложно. Да и для подготовки нападения и поджога было достаточно времени.
– Это ты убил моего сына?
– Нет, ваше величество, – ответил Бомон. – Он убил себя сам.
– Ложь! – прокричал Игорь.
Собаки вскочили и угрожающе зарычали.
– Он напал на человека, которого охраняли Клинки. Один из нас просто нанес ответный удар.
– Ты заплатишь за это! – Игорь снова отер рот. – Ты будешь расплачиваться годами. Лежать! – скомандовал он собакам. – Но меч не твой. Почему ты здесь с этим сбродом, бэлами?
– А! – произнес Бо изменившимся голосом. – Сожалею, ваше величество. Как бы я хотел не выполнять эту роль, но духи удачи и смерти решили так. О духи!
Аркелл появился из двери за троном.
– Мой! – сказал он. – Мой меч! «Причина»! Он подался вперед, к мечу.
Собаки сбили Аркелла с ног. Он перекувырнулся. Игорь вскочил, что-то прокричал им, ударил их. Бомон поднес свисток к губам и издал долгий, пронизывающий звук.
– К царю! – гортанно прокричал Салтыков. – Быстро! Помогите государю!
Стрельцы стали исчезать в той двери, через которую вошли. Салтыков тоже бросился к боковой двери.
Дико сверкая глазами, с перекошенным от ярости лицом, царь скомандовал:
– Назад, твари! Назад! Его смерть должна быть долгой! Он отогнал собак от Аркелла. Те ретировались, урча и повизгивая.
Бомон сделал глубокий вдох и снова исторг долгий, пронзительный звук. Аркелл попытался приподняться и сесть, но царь стоял над ним. Игорь в дикой ярости стал орать на подоспевших стрельцов:
– Мерзавцы! Паразиты! Уберите эти чертовы пики! Спущу шкуру со всех! Заколю! Заставлю жрать собственные потроха! Марш вниз! Прекратить проклятый свист!
Салтыков убежал, оставив дверь открытой. Суизин ругался на каком-то языке, которого Дмитрий не знал, Бомон продолжал дуть в свисток, а обе собаки теперь жутко выли. Из-за трона доносились приглушенные звуки, как будто там возилось много народу. Аркелл ударил Игоря кулаком под колено и повалил старика. Они катались по полу, борясь за меч. Стрельцы в нерешительности наблюдали за происходящим.
– Прекрати это! – прокричал Дмитрий Бомону прямо в ухо. – Открой эту дверь!
Он потряс запертую калитку… Бомон прекратил свистеть, но собаки продолжали страшно выть.
– Прекрасная идея. Великий Магистр будет рад услышать, как это хорошо сработало.
Собаки извивались, как будто от ужасной боли, их вой становился все меньше похож на собачий. Черный огромный пес, которого звали Василий, менялся на глазах. Он встал на задние лапы, шерсть на нем исчезала.
Аркелл в пылу борьбы сумел встать на ноги, но не ослабил хватки. Он продолжал крепко держаться за меч. Слышно было только, как Аркелл все время повторяет:
– Меч. Мой меч. Моя «Причина».
А царь кричал от страха. Теперь он начинал понимать, какая опасность ему угрожает.
То, что называлось Василием, пошатываясь, очень неуверенно шло к ним, и они втроем рухнули на пол, борясь.
Салтыков появился на балконе и в ужасе уставился на дерущихся.
На этот раз Аркелл освободился от обоих нападавших и поднялся, держа в руках меч. Он просто стоял, смотрел на меч и идиотски улыбался. Он любовался добытым мечом, не обращая никакого внимания на возню у его ног. А бывшая собака уже наполовину превратилась в Василия Овцына. Теперь он пытался вцепиться в царя. Лапами это сделать не удавалось, и он вцепился в него зубами. Громкие вопли царя разносились по всему залу. Другая собака – человек, в котором Дмитрий теперь узнавал внука Андрея Курцова – тоже пыталась добраться до государя.
Бомону удалось наконец открыть калитку.
– Куда теперь? – спросил он. – Не думаю, что от нас здесь большая польза.
– Трудно выбрать чью-либо сторону, – заметил Суизин. – Ненавижу ошибаться.
– Давай пока понаблюдаем. Решим позже. Дмитрий не мог отвести глаз от увиденного. Салтыков и стрельцы явно не спешили спасать человека, еще недавно обещавшего спустить с них шкуру. Андрей продолжал держать царя зубами, а большой Василий мог уже действовать одной рукой и теперь методично ломал каждую кость, каждый сустав. Несколько полуголых, в клочьях шерсти, чудовищ появились из-за трона и тоже попытались присоединиться к расправе. Василий рыкнул на них, чтобы отогнать. Он поднял царское тело и перебросил его через балконные перила вниз, и сам прыгнул вслед за ним, приземлившись на обе ноги. Игорь даже не шевельнулся.
Дмитрий, стоявший в полном оцепенении, вдруг почувствовал толчок локтем.
– Ну скажите это, князь! – велел Бомон – Быстро говорите: «Царь умер».
Дмитрий с трудом проговорил:
– Царь умер. Да здравствует царь! Другие голоса подхватили:
– Да здравствует царь Борис!

4

Еще несколько собак, в которых угадывались молодые люди, спрыгнули вниз к телу Игоря. Суизин не знал, радоваться ему или огорчаться, поэтому он не выказывал никаких чувств. Он даже не счел нужным встать между своим подопечным и стрельцами, не желая мешать представлению, которое давал Дмитрий, пользуясь подсказками Бо.
– Являясь единственным родственником мужского пола, я…
– Являясь единственным родственником мужского пола, я…
– …буду регентом при нем…
– …буду регентом при нем, пока он будет считаться малолетним, я уполномочен здесь и сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47