И хочет выйти замуж только по любви. Помолвка даст мне время официально ухаживать за ней, но нужно нечто большее. Чтобы она полюбила меня.
– Но что она испытывает к тебе, Дру? Похоже, Розлин еще не влюблена в тебя. По крайней мере, не слишком спешит назначить дату венчания.
– Так и есть. И, подозреваю, будет рада любому предлогу разорвать помолвку.
– Как по-твоему, сможешь ли ты когда-нибудь ее полюбить? – с любопытством спросила Элинор.
– Не знаю.
– Почему же ты считаешь, что она до сих пор не влюбилась в тебя?
– Не знаю, как ответить и на это.
– Полагаю, это потому, что ты считаешь ее кем-то вроде твоих дам полусвета.
Дру был вынужден признать, что это так и есть. При первой встрече он принял ее за куртизанку, а все его наставления были направлены на то, чтобы отточить ее мастерство в любви.
Глядя в его потрясенное лицо, Элинор тихо проворковала:
– Я права. Ты пытался соблазнить ее, вместо того чтобы ухаживать, как полагается.
– Что, если и так? – нахмурился Дру.
– В этом все дело. До сих пор ты делал все, чтобы она тебя оттолкнула.
Дру горько усмехнулся. Какая ирония! Ему вообще было неприятно, что приходилось уговаривать Розлин: до сих пор он без труда мог покорить любую женщину. Зато теперь он был готов выслушать все, что может посоветовать Элинор.
– Итак, что плохого в моих способах ухаживания?
– Ты сосредоточен на обольщении. Не на романтике. Это далеко не одно и то же.
– Романтике? О чем ты толкуешь, черт возьми?
– Мисс Розлин – не потаскушка. Она леди, хорошо воспитанная, порядочная леди. Невозможно полагаться только на физические отношения, чтобы заставить ее полюбить тебя.
– Это я сознаю.
– Значит, тебе придется вспомнить о романтике.
– О какой еще романтике, черт побери?
– Прежде всего ты должен думать о ней как о личности. Не как о собственности или призе, который необходимо завоевать. И брак – это не сделка.
– Я считаю ее личностью.
– Неужели? – скептически бросила Элинор и, не услышав ответа, продолжала: – И ты должен быть с ней честным. Это покажет, что ты ее уважаешь. И, кстати, хотя бы притворись, что тебя не интересует ни одна женщина, кроме нее. Нельзя содержать любовницу, пока ты ухаживаешь за Розлин.
– У меня уже несколько месяцев как нет любовницы.
– Прекрасно. Пусть так будет и дальше. Думаю, после всего, что пришлось пережить Розлин, верность очень важна для нее… как и для меня. – Элинор мрачно нахмурилась, прежде чем продолжить: – Прислушивайся ко всему, что она говорит.
– Я прислушиваюсь.
– Но слышишь ли? Вот в чем беда!
Только сегодня Розлин обвиняла его в том, что он ее не слышит. Не принимает ее жалобы близко к сердцу.
– Что еще? – спросил Дру.
– Тебе следовало спросить, о чем она мечтает.
Он уже знал все мечты Розлин. И она вовсе не мечтала влюбиться в него и выйти замуж. Скорее уж жаждала стать женой соседа, к которому явно питала какие-то чувства.
– Что еще? – повторил он.
– Ты должен окружить ее лаской, заботой и добротой. Тщательно продуманные поступки. Ничего сложного и изысканного. Простейшие вещи чаще всего наиболее романтичны.
– Какие именно?
– Прогуляйся с ней по лугу, нарви полевых цветов. Она оценит фиалку куда выше; чем оранжерейную розу. Поезжайте покататься вдвоем.
– Уже катались, – мрачно буркнул Дру, – и попали в ужасную грозу.
– Значит, придумай что-то еще. В любом романе необходимы мгновения тепла и нежности.
– А вот Фанни Ирвин дала ей другой совет.
Элинор удивленно уставилась на него:
– Сомневаюсь, что Фанни что-то знает о романтике, поскольку она зарабатывает на жизнь, ублажая покровителей. А я вот что имею в виду, Дру. Тебе нужно научиться угождать Розлин, но не в физическом смысле. Собственно говоря, я думаю, что вы вообще не должны быть близки. Тебе не следует целовать ее. Даже руку. В этом случае она сразу же разглядит в тебе перемены.
– Хочешь, чтобы я ее игнорировал?
– Не игнорировал. Только не пользуйся своим искусством обольстителя, чтобы преследовать ее. Это просто собьет бедняжку с толку. Она начнет тревожиться, что ты снова попытаешься обольстить ее… и невольно пожелает сдаться на твою милость.
– Как насчет подарков?
Элинор задумчиво поджала губы.
– Думаю, для таких людей, как Розлин, маленькие сувениры значат больше, чем самые щедрые подарки. Но если хочешь что-то подарить, убедись сначала, что подарок будет иметь для нее особое значение.
– Драгоценности не годятся. Я пробовал.
– Я так и думала. Может, ты сумеешь узнать у ее подруг, что она любит.
– Я знаю, что она любит. Литературу и политические трактаты.
– Значит, привези ей книгу, – посоветовала Элинор. – У тебя бесценное собрание книг. Уверена, ты можешь найти что-то такое, что придется ей по вкусу. – Немного поколебавшись, она добавила: – Вот что по-настоящему важно, Дру. Ты должен думать прежде всего о ней, и уж потом – о себе. Показать, что тебя интересует ее благополучие. Например, когда повезешь ее знакомиться с матерью, ты должен сделать все, чтобы ее защитить.
– Я так и намеревался.
– Надеюсь, – бросила Элинор зябко поежившись. – Сам знаешь, как холодна и язвительна герцогиня. Если она не заморозит вас взглядом, значит, заживо снимет шкуру языком.
Дру невольно улыбнулся при этом описании своей высокородной мамаши.
Элинор улыбнулась в ответ:
– Собственно говоря, Розлин будет полезно увидеть тебя в ином свете. Это даст тебе шанс показать свое истинное «я»
– Я открылся перед Розлин, как ни перед одной женщиной, если не считать тебя… но на тебя я никогда не смотрел, как на женщину.
– Большое спасибо! – воскликнула Элинор с притворным негодованием.
– Ты понимаешь, о чем я.
– Да, понимаю: ты видишь во мне сестру. Розлин должна знать, почему ты не слишком охотно сходишься с людьми. Она не сможет влюбиться в тебя, пока не узнает, каков ты на самом деле.
– Откуда столько мудрости, плутовка?
Элинор состроила гримаску.
– Никогда не видела ничего хорошего в мудрости. И я вовсе не так мудра. Просто рассказала тебе о своих мечтах. Всю жизнь хотела, чтобы за мной ухаживали именно так.
– И ни один из твоих поклонников не был достаточно умен, чтобы разгадать твои желания, – заметил Дру.
– Ни один, – эхом откликнулась она с таким видом, словно мыслями была в миллионе миль отсюда.
– Хорошо, – сдался он. – Прикажи седлать свою лошадь.
Элинор тряхнула головой, прежде чем лукаво улыбнуться.
– О, я вовсе не хотела кататься в парке. Успела погулять сегодня утром. Я просто решила убедиться, что дорога любви для вас уже проложена.
– Ах ты, хитрюга! – смеясь, воскликнул Дру. – Удивительно, что Маркус не велел связать тебя по рукам и ногам и засунуть в рот кляп, как только ты достаточно повзрослела, чтобы носить длинные платья.
– Верно, – кивнула она и, поднявшись, поплыла к двери, оставив позади смеющегося Дру.
Но его веселье скоро улеглось, сменившись угрюмой задумчивостью. Пожалуй, Элинор права. Для того чтобы завоевать сердце Розлин, нужна романтика, а не обычные методы соблазнения.
Когда Дру наутро навестил Розлин, он показался ей совершенно иным человеком. Порочная улыбка сменилась приветливой и теплой. Куда девались его привычный цинизм и резкость выражений? На этот раз он был дружелюбен и прост. И при этом даже не коснулся ее руки.
Кроме того, его визит был чрезвычайно коротким. Он всею лишь сообщил, что отдал распоряжения о поездке в кентское фамильное имение. В ближайший понедельник им предстояло отправиться в Арден-Касл на встречу с герцогиней Арден. Дру решил, что они переночуют в Кенте и наутро возвратятся в Лондон.
Когда он предложил Розлин взять с собой горничную, она недовольно свела брови:
– Потому что ваша матушка так строго соблюдает правила приличия?
– Нет, потому что так тебе будет удобнее путешествовать со мной в одном экипаже. Тогда ты не станешь опасаться, что я снова соблазню тебя.
Его заботливость застала ее врасплох, но Розлин не стала спорить, тем более что сама собиралась взять горничную. Пусть послужит дуэньей, чтобы избежать повторения постыдной сцены в экипаже.
Правда, она не сказала, как неохотно соглашается ехать в Кент. Розлин считала, что ей вообще нет смысла знакомиться с герцогиней, поскольку свадьба все равно не состоится. И все же она сознавала, что нужно продолжать притворяться: еще слишком рано разрывать помолвку.
К своему удивлению, о Дру не было ни слуху ни духу до самого дня поездки. Розлин стыдилась признаться себе самой, что тоскует по нему. И мысль о том, что он больше не станет преследовать ее, была абсурдно обидной, хотя она сказала себе, что будет лучше, если он наконец согласится с тем, что они не подходят друг другу.
За это время Дру дважды писал ей. Первый раз послал только что опубликованный последний том «Парламентской истории» Коббета, а во второй – чрезвычайно редкое издание «Новой Атлантиды» Фрэнсиса Бэкона, на латинском. При этом Дру подчеркнул, что не дарит ей книги, а дает почитать, поскольку она не любит принимать от него дорогих подарков.
Розлин невольно улыбнулась замаскированной колкости и сразу же удалилась в библиотеку, чтобы погрузиться в чтение.
Она глупо обрадовалась, когда увидела Дру в понедельник утром, и была просто счастлива, когда горничная Нэн уселась напротив. Теперь ей ничто не грозит!
Нэн была горничной, которую нанял Маркус, чтобы заботиться о новых гардеробах сестер Лоринг, помогать им одеваться и причесываться. Совсем еще молодая, она, однако, прекрасно выполняла обязанности дуэньи.
В ее присутствии Дру вел легкую, ни к чему не обязывающую беседу с Розлин. Однако по мере приближения к поместью он все чаще замолкал. Розлин недоуменно взирала на него. Она непременно расспросила бы, в чем дело, но при Нэн не осмелилась.
Дру заговорил, только когда экипаж проезжал каменные ворота замка.
– Дом моих предков, – сухо обронил он, глядя в окно.
Розлин поняла, что замок окружен огромным парком: вот уже минут десять они ехали по вьющейся подъездной дороге, обсаженной высокими деревьями. Но тут она увидела Арден-Касл и забыла обо всем. Великолепное сооружение из золотистого камня стояло на холме. Выстроенное всего два столетия назад, оно ничем не походило на средневековый замок: просто резиденция чрезвычайно богатого аристократического рода.
С полдюжины ливрейных лакеев и конюхов выбежали им навстречу, чтобы позаботиться о лошадях, багаже и слугах вновь прибывших. Дру повел Розлин по широкой каменной лестнице к массивным входным дверям. Там; их приветствовал величественный дворецкий и проводил в так называемую малую гостиную.
Обстановка в замке была еще более великолепной, чем ожидала Розлин. В каждой комнате стояла позолоченная, обитая парчой мебель, с потолка свисали хрустальные люстры, на стенах висели бесчисленные картины и шпалеры. В углах стояли бесценные скульптуры.
Окружающее богатство заставляло Розлин чувствовать собственное ничтожество. Она даже поежилась немного, когда оказалась в просторной комнате, где в высоком кресле сидела величественная серебровласая женщина.
Герцогиня поднималась медленно. Те, кто предупреждал Розлин, не ошиблись: вид у нее был на редкость надменный. В светло-серых глазах стыли льдинки.
– Арден, – произнесла она вместо приветствия.
– Матушка, – так же сухо ответствовал герцог. Тон был на удивление резким. Ни капли тепла в голосе.
Розлин почти физически ощущала напряжение между матерью и сыном. Тот сдержанно поклонился родительнице и представил свою невесту.
Герцогиня изящным, но подчеркнутым жестом поднесла к глазам лорнет и стала изучать девушку:
– Добрый день, мисс Лоринг, – высокомерно бросила она. – Насколько я поняла, вам удалось заманить моего сына в ловушку.
Розлин едва сдержала смех, услышав столь недвусмысленное заявление, но постаралась ответить спокойно и с достоинством:
– Вряд ли «заманить в ловушку» – достаточно точное выражение.
– В таком случае как вы это назовете?
Сомневаясь, что она вообще сможет завоевать расположение герцогини, даже если бросится к ее ногам, Розлин кокетливо улыбнулась Дру:
– Я назвала бы это неожиданным взаимным влечением, ваша светлость.
Заметив ответную ленивую улыбку сына, герцогиня словно оцепенела:
– Вряд ли вы можете ожидать от меня одобрения вашей помолвки, мисс Лоринг, особенно если вспомнить о пресловутой известности ваших родителей. На всю вашу семью падает тень скандала.
– Да, одно время это было правдой, – вежливо согласилась Розлин. – Но моей старшей сестре удалось сделать прекрасную партию.
– Да, знаю. Лорд Данверз был знакомым моего сына. Вы получили образование, мисс Лоринг?
– Думаю, да. Я хорошо пою и играю на фортепьяно. Достаточно хорошо вышиваю и рисую акварелью. Прекрасно говорю по-французски и немного знаю итальянский. Да, еще говорю и читаю на латинском.
– Латынь? – пренебрежительно воскликнула герцогиня. – В таком случае у вас есть нечто общее с Арденом.
– Да, нам нравятся одни и те же книги. Я считаю это одним из главных условий удачного брака, не так ли, ваша светлость?
Губы герцогини сжались в тонкую линию, но Розлин невозмутимо встретила ее ледяной взгляд. Она вполне понимала цель этого допроса. Герцогиня пыталась морально уничтожить ее и заставить разорвать помолвку. Ну уж нет, такого удовольствия Розлин ей не доставит!
Потерпев поражение, герцогиня предприняла новую атаку:
– Насколько мне известно, вы также преподаете в академии для молодых девиц. И разумеется, немедленно бросите это занятие, поскольку помолвлены с герцогом.
– К сожалению, должна разочаровать вас, ваша светлость. Моя старшая сестра планирует продолжать обучение девушек, хотя она теперь графиня. Я намерена последовать ее примеру, если стану герцогиней.
Теперь вдовствующая герцогиня явно рассердилась.
– Вы имеете хоть какое-то представление, мисс Лоринг, о том, какие обязанности лягут на вас, если вы войдете в эту семью? Каждый должен исполнить свой долг.
– Я все это знаю, – почти весело ответила Розлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38