Однако Торн проторчал в клубе до позднего вечера, предпочитая никому не показывать своей озабоченности.
На следующее утро он уже был у мистера Аттри. Тот был рад визиту такого почетного гостя.
– О, милорд! – воскликнул Аттри. – Чем обязан такой чести?
– Уверен, вы догадываетесь, сэр.
– Из-за портрета?
– Именно. Любопытно узнать, как он оказался у вас.
– Что тут такого? Я заплатил за него кругленькую сумму, будьте уверены. Его выставили на продажу в общественной галерее на Бонд-стрит. Владелец всегда сообщает мне, когда у него есть что-нибудь интересное. Я сразу узнал манеру мисс Шеридан и захотел приобрести его для себя.
– Можно взглянуть?
– Разумеется, милорд. Для публики выставка откроется в десять, но вас я провожу сам.
Мистер Аттри повел Торна в отдельное крыло дома, в огромный, отлично освещенный зал, предназначенный специально для картин. В отличие от выставки Королевской академии, где полотна висели от стены до стены, коллекция Аттри была развешана со знанием дела и вкусом. Портрет Торна располагался почти в центре зала, среди других работ, подписанных Дианой, которыми владел коммерсант.
Торн остановился, угрюмо разглядывая картины.
– Вижу, вам не нравится находиться в центре внимания, так, милорд? – Мистер Аттри состроил сочувственную мину.
Торн изо всех сил постарался, чтобы улыбка вышла самой доброжелательной.
– Хорошего мало. Но меня беспокоит не моя уязвленная гордость, а репутация мисс Шеридан. Выставлять рискованную вещь в такой знаменитой галерее, как ваша, мой дорогой сэр, это означает дать пищу для всех злых языков в городе. Она вообще не собиралась продавать ее. Картина предназначалась мне в качестве свадебного подарка.
– Тогда как же она оказалась в той галерее?
– Вероятно, ее украли из студии.
– Украли! Кто осмелился на такое?
У Торна были свои соображения на этот счет, но он не собирался ими делиться.
– Я хочу выкупить у вас портрет, мистер Аттри. Вы ничего не потеряете.
Торговец как будто в волнении сцепил перед собой руки, потом в его глазках засветился хитрый огонек.
– Буду рад услужить вам, милорд, однако поймите мое нежелание распрощаться с потрясающим полотном.
– Просто назовите цену.
– Может, вы сумеете уговорить мисс Шеридан дать вместо него равноценную вещь?
– Две работы на ваш выбор. Вас устроит?
– Заметано! – возликовал Аттри.
– Будьте любезны, упакуйте полотно, чтобы мне отвезти его к мисс Шеридан.
– Прямо сейчас, милорд?
– Предпочитаю немедленно убрать портрет с обозрения. Надеюсь, вы меня понимаете. Даю вам мое слово, сэр, что до вечера вы получите свою замену.
Когда Торн появился у Дианы, она была взволнованна и шагами мерила студию. Ей было не по себе, ее знобило от мысли, что портрет надолго ляжет пятном на ее репутации, поставив крест на всем, чего уже удалось достичь.
Мрачный вид Торна только усилил отчаяние, потому что она вдруг поняла, что пропажа портрета отразится и на нем.
– Не представляешь, как я переживаю из-за этой проклятой картины, – начала Диана. – Понятия не имею, как все могло случиться, но он исчез. Я дважды обыскала весь дом…
– Не беспокойся. Теперь он у меня в руках, и я его не отдам.
Она не поверила ему.
– Где ты его нашел?!
– Этим утром перекупил у твоего горячего поклонника мистера Аттри. А он купил его вчера в галерее на Бонд-стрит. Я убедил его, что портрет, должно быть, украли, потому что ты не собиралась выставлять его на обозрение.
– Конечно, нет! Я никогда бы не стала продавать такую откровенную работу. Мне только-только пришло в голову, что он пропал из студии. Слишком много дел, поэтому не обратила внимания… Представить не могу, как он пропал.
– Зато я могу, – коротко ответил Торн. – Эми появлялась у тебя после того скандала из-за охотника за приданым?
– И ведь действительно… – Диана нахмурилась, вспоминая. – Она приезжала на следующий день, когда меня как раз не было дома. – Диана с тревогой посмотрела на Торна. – Я знаю, что Эми разозлилась, но не настолько, чтобы выкрасть портрет и продать его.
– Уверен, что настолько. Пусть радуется, если я ее не придушу. Надевай шляпку – и поехали. – От его тона Диана вздрогнула. – Теперь в самый раз нанести визит моей подопечной.
Диана догадывалась, что ярость, которой кипел Торн, не предвещала Эми ничего хорошего. Пока они ехали на Беркли-сквер, она попыталась сладить с собственным гневом и решить, как вести себя с неуправляемой кузиной.
Когда они прибыли туда, им сообщили, что мисс Лансфорд находится в гостиной вместе с мистером Джоном Йейтсом, который приехал с визитом.
Рука об руку с Дианой Торн вошел в комнату и увидел леди Хеннесси, которая тоже была здесь в качестве дуэньи.
Под пристальным взглядом взбешенного опекуна Эми, побледнев, вскочила с дивана. С выражением вины на лице она не отрываясь смотрела на Торна, который, обвиняя, выставил на нее указательный палец.
– Что скажешь в свое оправдание, дрянь? Украла мой портрет и продала его, так ведь?
Руки у Эми затряслись, но она воинственно вскинула подбородок.
– Да, украла! Я хотела отплатить за то, что вы разлучили меня с Реджи.
У Торна заходили желваки. Когда он двинулся в сторону своей подопечной, явно намереваясь задать ей трепку, Диана схватила его за руку, чтобы удержать:
– Торн, пожалуйста, не надо…
– Почему нет? – Он сверкнул глазами в сторону Эми и проговорил ледяным тоном: – Мне наплевать, что я снова оказался в центре внимания сплетников, но больше всего вреда ты принесла своей кузине. Она годами билась за то, чтобы заслужить уважение лондонских художников и не зависеть от светского общества. А это происшествие полностью уничтожает ее репутацию и дает завистникам и клеветникам повод обвинить Диану в скандальности. После этого можно будет радоваться, если ее с позором не изгонят из города.
В Эми вдруг что-то надломилось.
– О Господи! Я и не подумала про Диану!
– Конечно, не подумала.
Она глянула на Диану, а потом снова на Торна.
– Я не собиралась вредить ей, – убито произнесла Эми. – Мне нужно было только отомстить вам. Вы разбили мне жизнь.
– Значит, надо было отомстить так, чтобы разбить жизнь Диане? Ты хотя бы представляешь, скольким она пожертвовала ради тебя, испорченной, эгоистичной маленькой дряни?
Побледнев, Эми не сказала ни слова.
Джон Йейтс, который с самого начала был свидетелем того, что происходило, медленно выступил вперед и, сердито сдвинув брови, глянул на Эми:
– Это правда? Вы действительно украли у кузины потрет Торна?
Эми умоляюще вытянула руки.
– Джон, я все объясню!
– Не уверен, что вы сможете это объяснить, мисс Лансфорд. Ничто не сможет извинить ваше бесчестное поведение.
Смятение, которое отразилось на лице Эми, показало, как больно задело ее это обвинение. Но оказалось, Йейтс еще не закончил.
– Я делал скидку на ваш юный возраст, мисс Лансфорд. Надеялся, что когда-нибудь вы вырастете. А сейчас вижу, насколько глупым я оказался. Это совсем не ребячество. Это преступление. Торн абсолютно прав – вы не что иное, как испорченное, эгоистичное дитя. Я прерываю с вами все отношения.
Резко отвернувшись, Йейтс коротко поклонился леди Хеннесси, а потом Диане.
– Надеюсь, вы простите меня, леди, если в будущем я воздержусь от визита сюда.
Замерев, Эми наблюдала, как Йейтс, прихрамывая, но сохраняя выправку, вышел за дверь. Потом разразилась слезами и в следующий момент, ничего не видя, бросилась из гостиной.
Леди Хеннесси обеспокоенно встала и недовольно вздохнула:
– Наверное, мне пора пойти и прекратить это актерство, пока она в самом деле не заболеет.
– Нет, лучше мне, – резко возразила Диана. – У меня есть что ей сказать.
Поднявшись наверх, она нашла Эми в спальне. Кузина ничком лежала на кровати и рыдала в подушки.
Без всякого сожаления Диана подавила в себе желание утешить девушку. Вместо этого она уселась в кресло и стала холодно ждать, когда закончится безутешный плач.
Наконец Эми сообразила, что не добьется сочувствия, поэтому рыдания стали тише. Она обхватила подушку руками и, сдерживая дрожь, глубоко вздохнула. В конце концов поднялась и посмотрела на Диану. Лицо ее опухло, а из глаз все еще текли слезы.
– Не ругайся, я и так несчастна.
– Ты прекрасно знаешь, что сама виновата в своих несчастьях.
Вся сплошное уныние, Эми смотрела в сторону.
– Знаю. Я вела себя ужасно. Даже не знаю, сумеешь ли ты простить меня. Или Джон.
– Ему, без сомнения, это будет трудно сделать, – ответила Диана, подозревая, что кузина только сейчас поняла, как дорог ей Джон Йейтс.
Эми снова упала на постель, спрятав лицо в намокшую подушку.
– Вот теперь моя жизнь разбита, – приглушенно воскликнула она. – Я сама оттолкнула его. Он единственный мужчина, который мне по-настоящему небезразличен.
– Неужели? – насмешливо спросила Диана. – А как же Реджинальд Нили?
– Эта змея подколодная? Не могу понять, что я нашла в нем! Джон в десять раз лучше его.
– Согласна, – поддержала Диана такое направление мысли. – Только ты заставила мистера Йейтса мучиться и быть недовольным тобой по вполне понятным причинам.
Эми повернулась к ней и шмыгнула носом.
– Я знаю, ты тоже мучаешься и тоже недовольна мной.
Диана холодно улыбнулась.
– Клянусь, я не хотела тебе зла, Диана. Мне нужно было только отплатить Торну.
– Ладно, пусть это будет уроком. Такое ребячество не только делает плохо другим, но прежде всего тебе самой, потому что оно может оттолкнуть от тебя самых близких людей.
Вытирая глаза, Эми вновь уселась на постели.
– А тебя я оттолкнула? – тихонько спросила она. Подбородок ее дрожал. – Скажи, что ты меня прощаешь.
Диана поджала губы, не желая слишком легко уступать.
– Пока не знаю, Эми. Если пойму, что ты по-настоящему раскаялась…
– Но я раскаялась. По-настоящему!
– Увидим. – Диана встала и пошла к двери.
– Диана! – воскликнула Эми. – Ты должна простить меня!
– Вообще-то я ничего не должна, дорогая. Пока не докажешь, что заслужила прощение, не будем говорить об этом.
Сопровождаемая новыми всхлипываниями, Диана вышла из комнаты, оставив девушку наедине с ее переживаниями.
Глава 18
Когда Торн вез Диану домой с Беркли-сквер, он объявил, что не откладывая собирается получить специальное разрешение на брак, потому что только таким образом можно спасти ее репутацию. Диана мягко отказала и заявила, что намерена переждать бурю. Она не собиралась принуждать Торна к женитьбе, только чтобы тот спасал ее.
В дополнение ко всем неприятностям через три часа после приезда домой Диана узнала, что ее очередная клиентка без всякого объяснения отказалась от назначенного заранее сеанса. Не было сомнений – так ей давали понять, что началась новая опала. А сегодняшний отказ позировать – начало падения ее популярности.
Появился лакей, который сообщил, что герцог Редклифф ждет в гостиной внизу, чтобы переброситься парой слов. Диана не знала наверняка, что привело к ней отца Торна, но догадывалась. Волнуясь, она направилась вниз встречать герцога.
Высокий и элегантный, он стоял у окна и смотрел на улицу. При ее появлении он повернулся, тяжело посмотрев на нее.
– Полагаю, что вы приехали из-за последнего скандала, – решила Диана опередить герцога, когда с формальными приветствиями было покончено.
Редклифф невесело усмехнулся:
– Конечно, мало радости от того, что мой сын снова стал объектом внимания. Мне очень не нравится, когда запутанные ситуации ложатся тенью на имя моей семьи. Стыдитесь, мисс Шеридан. Не думал, что вы будете поощрять саморазрушительные тенденции Кристофера.
Сжав руки, Диана стояла и не знала, что сказать в свою защиту.
– Уверяю вас, ваше сиятельство, я не втягивала вашего сына в скандал и жалею об этом, наверное, больше, чем вы сами.
Герцог пожал плечами:
– Я не виню единственно вас, конечно. Скандалы следуют по пятам за моим сыном, как тень. Я надеялся, что помолвка изменит его, отвратит от диких выходок, но… – Редклифф помолчал, пронзительно глядя на нее. – Если быть откровенным, меня беспокоят совсем не новые похождения. Кристофер выходил сухим из воды в куда как более серьезных неприятностях. Но на этот раз я не уверен, что его сердцу ничего не угрожает.
Диана подняла брови в недоумении.
– Не понимаю, ваше сиятельство.
– Я хочу задать вам очень личный вопрос, мисс Шеридан, который лучше всего подошел бы отцу, переживающему за будущее дочери. Каковы ваши намерения в отношении моего сына? Они благородны?
– Простите, не поняла?
– Вы любите его, мисс Шеридан?
– Ну… да, конечно, – запинаясь, сказала Диана, решившись придерживаться их легенды. Хотя что было правдой, что – легендой, она уже сама не знала. Она невольно вздрогнула от этой мысли. – Почему вы спрашиваете?
– Боюсь, мой сын подошел к краю пропасти. Проще говоря, вы разбили его сердце.
Диана смотрела на него с удивлением и беспокойством:
– Почему вы так думаете?
– Отчасти потому, что Кристофер преодолел свое отвращение к женитьбе и сделал вам предложение. Он всегда со всей решительностью сопротивлялся моему выбору и говорил, что не подумает жениться на тех, кого я ему предлагал. Иначе как овцами он их не называл. Так что если он намерен на вас жениться, вы, должно быть, представляете собой нечто особенное.
– Я думаю, что вы даете мне слишком большой кредит доверия, ваше сиятельство.
– Совсем наоборот. Вы совершенно не похожи на тех, за кем он всегда гонялся. В этом и заключается опасность.
– Я никогда сознательно не сделаю ему больно, не сомневайтесь, – со всей искренностью пообещала Диана.
– Молюсь, чтобы так и было, – тяжело сказал Редклифф. – Поверьте на слово, мисс Шеридан. У моего сына к вам глубокое чувство. Я был несказанно удивлен, когда он вот только что приехал ко мне, чтобы поговорить об этом злосчастном инциденте с портретом. Он был разозлен и очень беспокоился за вас. Настолько, что попросил моего содействия предотвратить падение вашей репутации. Если бы вы знали, как я был потрясен, потому что впервые за все время Кристофер попросил моей помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37