https://wodolei.ru/catalog/podvesnye_unitazy_s_installyaciey/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Горы эти находились всего на расстоянии дневного перехода от крепости. Место называлось Цинфынчжэнь – городок Чистых ветров, и там проживало около пяти тысяч человек.
А сейчас мы продолжим рассказ о Сун Цзяне, начиная с того момента, когда три Главаря разбойников, простившись с ним, вернулись на вершину горы. С узлом на спине он пошел по дороге, которая, извиваясь, вела к крепости Цинфын. Придя в город, он спросил встречного горожанина, где живет начальник крепости – Хуа Юн.
– Управление крепостью находится в центре города, – ответил горожанин, – на южной стороне – маленькая крепость, где проживает наш гражданский начальник Лю Гао, в северной части города живет военный начальник Хуа Юн.
Сун Цзян поблагодарил горожанина и направился на север. Когда он подошел к воротам, солдаты-охранники спросили его имя и фамилию и пошли доложить о нем. Вскоре из крепости вышел молодой военачальник. Он обнял Сун Цзяна, приказал солдатам взять у гостя узел, меч и кинжал, а сам провел его в парадное помещение. Усадив Сун Цзяна в кресло, он почтительно поклонился ему четыре раза и, поднявшись, сказал:
– С тех пор как я расстался с вами, дорогой брат, прошло около шести лет. Но я постоянно думал о вас. Узнав, что вы убили вредную потаскуху и власти повсюду вас разыскивают, я сидел здесь, точно на иголках. Более десяти писем написал я вам в поместье, все справлялся о вас, но так и не знаю, получили ли вы их. Сегодня само небо осчастливило меня, послав вас сюда, дорогой брат мой. Теперь, когда я вижу вас живым и здоровым, я совершенно спокоен.
С этими словами Хуа Юн снова поклонился Сун Цзяну. Помогая ему встать, Сун Цзян сказал:
– Уважаемый брат, не будем церемониться. Прошу вас сесть и выслушать меня.
Тогда Хуа Юн скромно присел на стул, и Сун Цзян подробно рассказал ему о том, как убил Янь По-си, как после этого бежал в поместье сановника Чай Цзиня, а затем к старому Куну, где он встретился с У Суном, и как его схватили на горе Цинфын, где он познакомился с Янь Шунем и его друзьями. Выслушав его, Хуа Юн сказал:
– Дорогой брат, как много пришлось вам выстрадать. Сегодня, к счастью, вы добрались сюда. Поживите здесь несколько лет, а потом мы подумаем, как быть дальше.
– Если бы даже мой брат Сун Цин и не прислал мне письма в поместье старого Куна, я все равно пришел бы навестить вас, – сказал Сун Цзян.
Хуа Юн пригласил Сун Цзяна пройти во внутренние комнаты, позвал свою жену Цуй и велел ей приветствовать Сун Цзяна поклонами, как старшего брата мужа. Он приказал также своей младшей сестре. выйти и приветствовать Сун Цзяна поклонами, как своего старшего брата.
Потом он попросил Сун Цзяна переменить одежду, обувь и чулки и дал ему ароматной воды для мытья. Во внутреннем помещении в честь гостя был накрыт стол.
В тот же день, во время угощения, Сун Цзян рассказал Хуа Юну о том, как спас жену начальника Лю Гао. Когда Хуа Юн услышал это, он нахмурил брови и сказал:
– Дорогой брат, зачем вам нужно было спасать эту женщину?! Лучше бы ей заткнули рот.
– Странная вещь! – сказал Сун Цзян. – Узнав о том, что она жена начальника крепости Цинфын, я ради вашего сослуживца не остановился даже перед тем, чтобы навлечь на себя недовольство Вана – Короткопалого тигра, всячески старался спасти ее и дать ей возможность уйти с горы. Как же можете вы так говорить!
– Дорогой брат, вам не все известно, – сказал Хуа Юн, – слова мои не лишены основания. Крепость Чистых ветров очень важна для города Цинчжоу. И если бы оборона ее была возложена только на меня, то никакие разбойники, ни ближние, ни дальние, не посмели бы не только нападать, но даже и близко подходить к Цинчжоу. Однако недавно главным начальником крепости сюда прислали никчемного старикашку, и хотя он гражданский начальник, но человек крайне невежественный. Вступив в должность, он стал притеснять всех хоть сколько-нибудь зажиточных людей и то и дело нарушает законы императора. Я всего лишь его помощник по военным делам, и эта гадина вызывает у меня возмущение. Мне досадно, что я не могу убить такую подлую тварь. Стоило ли, дорогой брат, спасать жену отъявленного негодяя? Тем более, что и сама она никакими достоинствами не обладает, лишь подстрекает мужа на дурные дела, клевещет на порядочных людей да к тому же жадна на деньги. Жаль, что разбойники не потешились над этой злой ведьмой. Нет, дорогой брат, зря вы спасли ее.
Тогда Сун Цзян принялся увещевать Хуа Юна:
– Добрый брат, вы ошибаетесь. Еще в древности говорили: «Узел ненависти надо развязывать, а не затягивать». Он ваш сослуживец, и даже если у него есть недостатки, старайтесь не замечать их и превозносите его добродетели. Нельзя быть таким мелочным человеком, мудрый брат мой.
– Вы мудрый человек, дорогой брат, – оказал Хуа Юн. – Завтра, когда я встречусь в управлении с начальником Лю, я расскажу ему, как вы спасли его жену.
– Поступив подобным образом, дорогой брат, – сказал Сун Цзян, – вы проявите свою доброту.
И Хуа Юн и его семья ничего не жалели для радушного приема Сун Цзяна. Они ухаживали за ним целый день, угощали вином, а вечером приготовили ему постель во внутренней комнате, повесили полог и пригласили отдохнуть.
На следующий день в честь Сун Цзяна снова устроили торжество.
Но не будем затягивать свой рассказ подробностями. Прибыв в крепость Цинфын, Сун Цзян в течение нескольких дней только и делал, что пил вино. В подчинении Хуа Юна было несколько преданных ему людей. Каждый день один из них, получив деньги на расходы, должен был сопровождать Сун Цзяна и показывать ему достопримечательности города. Сун Цзян с удовольствием гулял по окрестностям, осматривая крепость и храмы. А приставленные к нему люди старались показать все самое интересное и тем доставить Сун Цзяну удовольствие.
В Цинфыне было несколько маленьких чайных домиков, но об этом мы распространяться не будем. Однажды Сун Цзян со своим сопровождающим посетил эти домики, прошелся в близлежащие деревни, храмы и монастыри, а потом зашел в кабачок выпить вина. Когда они собрались уходить, спутник вынул деньги, чтобы расплатиться за вино. Но разве мог Сун Цзян позволить ему сделать это. Он достал свои деньги и сам расплатился, а вернувшись домой, ничего не сказал об этом Хуа Юну. Спутник его остался очень доволен, так как он погулял, ничего не делал, да и деньги остались целы. И так продолжалось каждый день: кто-нибудь из верных людей сопровождал Сун Цзяна, но Сун Цзян всегда расплачивался сам и вскоре завоевал всеобщую любовь и уважение.
Так он прожил в крепости более месяца. Кончалась последняя луна старого года, и наступила ранняя весна; приближался праздник фонарей – Нового года.
Сейчас мы расскажем вам о том, как население города Цинфын готовилось к этому празднику. Каждый пожертвовал в пользу Храма бога неба и земли деньги иди вещи, а в кумирне этого бога соорудили большую рыбу для иллюминации. Сверху протянули гирлянду с разнообразными цветами, к которой подвесили около семисот разноцветных фонарей. В городе устраивались различного рода увеселения.
Внутри кумирни шли игры. Перед каждым домом сооружались разукрашенные арки и на них развешивались фонари. На улицах затевались всевозможные развлечения и потехи. И хотя все это нельзя было, конечно, сравнить с празднествами в столице, все же это было большим, веселым торжеством для жителей Цинфына.
В праздничный вечер Сун Цзян был в крепости и вместе с Хуа Юном сидел и пил вино. В эти дни небо было совершенно безоблачным. Хуа Юн еще утрам сел на лошадь и съездил в управление. Он отрядил несколько сот солдат и назначил их нести стражу по городу в новогоднюю ночь. Кроме того, он отправил людей для охраны ворот крепости. К вечеру он вернулся в крепость и пригласил Сун Цзяна отведать засахаренных фруктов.
– Я слышал, что сегодня ночью на улицах города будет зажжено много фонарей, – сказал Сун Цзян Хуа Юну. – Я хотел бы полюбоваться этим зрелищем.
– Я бы охотно пошел с вами, дорогой брат, – сказал Хуа Юн, – но, к сожалению, занят сегодня на службе. Пойдите с кем-нибудь из моих домашних, но возвращайтесь пораньше. Я буду ждать вас, и мы выпьем вина в честь нашего славного праздника.
– Прекрасно, – сказал Сун Цзян.
Когда стемнело и на востоке взошла золотая луна, Сун Цзян в сопровождении нескольких близких Хуа Юну людей, не спеша, отправился в город. Гуляя по улицам, они увидели устроенные у ворот каждого дома арки, разукрашенные разноцветными фонарями. На фонарях разнообразной и причудливой формы были расписаны разные истории. Они были разрисованы чудесной росписью: пеонами, мимозами, цветами лотоса.
Вчетвером, держась за руки, подошли они к кумирне, полюбовались немного открывающимся оттуда видом и затем направились по дороге на юг. Сделав не более семисот шагов, они при ярком свете факелов и фонарей увидели впереди себя толпу людей, веселившихся у ворот большого двора. Слышались звуки барабана, гонгов и литавров и одобрительные возгласы зрителей. Сун Цзян хотел посмотреть труппу выступавших танцоров, но так как он был маленького роста, то стоявшие впереди мешали ему. Люди, сопровождавшие Сун Цзяна, знали распорядителя этих актеров и попросили, чтобы толпа расступилась и дала возможность Сун Цзяну протолкаться вперед и посмотреть игру.
Главный актер играл грубого деревенского парня, он шел, шатаясь, и Сун Цзян, глядя на него, разразился громким хохотом. Надо сказать, что этот двор принадлежал начальнику крепости Лю Гао, и сейчас он с женой, в компании еще нескольких женщин, смотрели представление. Услышав смех Сун Цзяна, жена Лю взглянула на него и при свете фонарей узнала его. Показывая на Сун Цзяна, она сказала мужу:
– Ха, вон тот маленький черномазый парень – атаман разбойников, которые схватили меня на днях.
Услышав это, Лю Гао струсил, взял человек семь из своей охраны и приказал задержать того, кто смеялся. Сун Цзян повернулся и пошел прочь. Но не миновал он и десяти домов, как солдаты настигли его, схватили и отвели в крепость. Там они взяли четыре веревки, связали его и привели в управление. А три его проводника, увидя, как взяли Сун Цзяна, побежали к Хуа Юну и сообщили ему о случившемся.
В это время начальник Лю Гао уже находился в управлении и приказал доставить туда Сун Цзяна. Охранники, окружив Сун Цзяна, ввели его в управление и поставили на колени перед начальником Лю.
– Да как смеешь ты, разбойник с горы Цинфын, открыто появляться сюда и еще смотреть на празднество с фонарями?! – закричал Лю. – Что можешь ты сказать в свое оправдание сейчас, когда тебя поймали?
– Я торговец из города Юньчэн, – сказал Сун Цзян, – зовут меня Чжан-сань. Я старый друг начальника Хуа Юна, приехал сюда уже давно и никогда не был разбойником на горе Цинфын.
Но жена начальника Лю Гао выскочила из-за перегородки и закричала:
– Ты еще отпираться вздумал, мерзавец! Или ты забыл, как я называла тебя там, на горе, атаманом.
– Вы ошибаетесь, сударыня, – почтительно отвечал Сун Цзян. – Разве я не сказал вам еще тогда, что я проезжий из города Юньчэн и был схвачен разбойниками так же, как и вы.
– Если ты действительно купец, – сказал Лю, – и они тебя схватили, то как же смог ты освободиться и прийти сегодня сюда смотреть на праздничные торжества.
– Там, на горе, – сказала жена Лю, – ты, мерзавец, держал себя высокомерно и гордо восседал на главном месте, не обращая ни на кого внимания.
– Сударыня, – сказал Сун Цзян, – вы забыли, что я приложил все мои старания, чтобы спасти вас и отпустить с горы. Почему же сегодня вы хотите представить меня разбойником?
Эти слова привели жену Лю в ярость, и, указывая на Сун Цзяна, она стала браниться:
– Этого закоренелого негодяя можно заставить говорить только палками.
– Правильно, – сказал Лю Гао. Он приказал принести расщепленный бамбук и избить Сун Цзяна.
Сун Цзяна принимались бить уже два раза. Кожа на нем свисала лохмотьями, и кровь лилась ручьем. Затем начальник приказал заковать его в цепи, а на следующий день посадить в повозку для преступников и сослать в областной город. Вот что ждало Сун Цзяна, именитого горожанина Юньчэна.
Между тем сопровождавшие Сун Цзяна люди быстро возвратились и доложили обо всем Хуа Юну. Тот был сильно взволнован. Он тут же написал письмо и послал с ним толкового человека к начальнику Лю Гао, надеясь освободить Сун Цзяна. Человек поспешил к дому Лю Гао. Когда охрана доложила Лю Гао, что у ворот ожидает посланный начальником Хуа Юном человек с письмом, он сказал, чтобы этого человека провели в управление. Посланный передал письмо, Лю Гао вскрыл его и прочитал следующее:
«Хуа Юн приветствует начальника Лю Гао. У меня есть родственник по имени Лю Бань, который прибыл на днях из Цзичжоу и вот, любуясь праздником фонарей, он каким-то образом оскорбил вашу милость. Прошу вас во имя нашей дружбы освободить его, а я, конечно, принесу вам свою благодарность. Думаю, что мне нет надобности подписываться, и надеюсь, что вы выполните мою просьбу без дальнейших объяснений».
Прочитав письмо, начальник Лю Гао сильно разгневался, изорвал его в клочки и начал громко браниться.
– Да ты, Хуа Юн, совсем обнаглел! – кричал он. – Назначен по указу императорского двора, а сам связался с разбойниками и еще обманываешь меня! Этот бандит показал, что его зовут Чжан-сань и что он купец из города Юньчэна, а ты теперь пишешь, что он Лю Вэнь из Цзичжоу, мой однофамилец. Может быть, в расчете на то, что я освобожу его? Не так-то легко меня провести.
И он приказал слугам выгнать посыльного. Изгнанный из крепости посыльный быстро возвратился к Хуа Юну и сообщил о случившемся. Выслушав его, Хуа Юн мог лишь воскликнуть:
– О, я навлек беду на моего брата, скорее седлайте мне коня!
Наскоро надев на себя кафтан и привязав к поясу лук и стрелы, он взял копье и вскочил на лошадь. В сопровождении пятидесяти воинов, вооруженных пиками и палицами, он направился ко двору начальника Лю Гао. Охранники у ворот дома Лю Гао не посмели их задержать и разбежались кто куда, так как вид у Хуа Юна был грозный и он внушал страх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87


А-П

П-Я