https://wodolei.ru/catalog/installation/bochki/
– Дорогой брат, ты еще не совсем протрезвился. Давай сядем и побеседуем.
Тогда У Сун взглянул на говорившего. Хмель постепенно стал проходить, и У Сун попросил горячей воды, помылся, слегка закусил и почтительно поклонился своему другу. Они заговорили о былом, о прежних временах.
Человек этот был не кто иной, как Сун Цзян, известный также по имени Сун Гун-мин из уезда Юньчэн.
– А я думал, дорогой брат, что вы живете в поместье сановника Чая. Как же вы очутились здесь? – спросил У Сун. – Не во сне ли я все это вижу?
– После того как мы расстались с тобой, – отвечал Сун Цзян, – я прожил в поместье еще полгода. Не получая из дому никаких вестей и опасаясь, что отцу приходится трудно, я отправил домой своего брата Сун Цина. Он написал мне, что в судебном деле отцу оказывают большую помощь командиры Чжу Тун и Лэй Хэн и моих родственников больше не беспокоят. Меня же до сих пор разыскивают и хотят арестовать. Повсюду были расклеены приказы о поимке преступника Сун Цзяна. Но уже прошло много времени, и теперь опасность не так велика. Здесь живет почтенный человек по имени Кун. Много раз отправлял он к нам домой людей справиться обо мне. Узнав, что мой брат Сун Цин возвратился к отцу, а я остался у сановника Чая, почтенный Кун прислал за мной, и я переехал в его поместье. Место это называется – Байхушань – Гора Белого тигра, У Куна есть сыновья. Младший – Кун Лян, по прозвищу «Искра», очень вспыльчив и любит затевать ссоры. Старший, тот, что в стеганой желтой одежде, его брат Кун Мин, по прозвищу «Комета». Вот они-то и хотели избить тебя. Они любят биться на пиках и палицах. Я подучил их немного, и теперь они называют меня учителем. Живу я здесь уже полгода и не сегодня-завтра собираюсь переехать в крепость Цинфын – Светлый ветер. Еще в поместье сановника Чая довелось мне узнать, что ты убил огромного тигра на перевале Цзин-ян-ган и стал командиром охранного отряда в городе Янгу. Говорили еще, что ты убил Си-Мынь Цина и тебя сослали, но куда, я не знал. Как же это ты стал странствующим монахом?
– Расставшись с вами, дорогой брат, я пришел на перевал Цзин-ян-ган и убил тигра. Зверя доставили в город Янгу, и начальник уезда назначил меня командиром отряда. Вскоре я узнал, что моя невестка недостойно ведет себя и спуталась с Си-Мынь Цином. Они отравили моего старшего брата, и из мести я убил их обоих, а потом пошел в уездный суд и сознался в своем преступлении. Дело мое передали в областной суд в Дунпинфу, где меня выручил областной судья, приговорив лишь к ссылке в Мэнчжоу.
Затем У Сун подробно рассказал о встрече с Чжан Цином и его женой в Шицзыпо, а в Мэнчжоу – с Ши Энем: о том, как избил Цзян Мынь-шэня, убил пятнадцать человек, в том числе и командующего Чжана, и, сбежав, снова попал в дом Чжан Цина. Рассказал он и о том, как жена огородника нарядила его странствующим монахом, как он пошел в горы Усунлин и там пришлось ему испробовать свой кинжал, убив в кумирне монаха Вана, и, наконец, как попал в деревенский кабачок и избил младшего Куна.
Своим рассказом У Сун так ошеломил Кун Мина и Кун Ляна, что те бросились перед ним на колени и стали отбивать поклоны. У Сун тоже поклонился им и сказал:
– Я крепко обидел вас. Уж вы не взыщите.
– Что вы! Мы сами виноваты, «Хоть и есть глаза, а горы Тайшань не приметили». Умоляем вас простить наш грех, – извинялись Кун Мин и Кун Лян.
– Ну, если вы, уважаемые, не в обиде на меня, то прошу вас приказать высушить мое монашеское свидетельство и все вещи. Мне нужны также мои кинжалы и четки, я не могу без них обойтись.
– Не беспокойтесь, я уже распорядился, и все будет вам возвращено, – сказал Кун Мин.
У Сун в знак благодарности поклонился, после чего Сун Цзян пригласил старого Куна и познакомил его с У Суном. Но о том, какой роскошный пир устроил старый Кун, рассказывать не будем.
Итак, У Сун заночевал вместе с Сун Цзяном. Они долго беседовали обо всем, что с ними случилось за последний год. Сун Цзян остался очень доволен встречен. На следующий день У Сун поднялся на рассвете, умылся, прополоскал рот и вышел в зал приветствовать всех собравшихся. Сели завтракать. Кун Мин был за хозяина, а Кун Лян, превозмогая боль, ухаживал за гостями. Старый Кун распорядился зарезать барана и свинью, и снова началось пиршество.
В этот день в поместье Куна побывали все родственники и соседи. Они приходили засвидетельствовать У Суну свое почтение. Собрались также все домочадцы. Сун Цзян был очень весел и после пира обратился к У Суну с таким вопросом:
– Где же ты теперь думаешь найти себе пристанище?
– Я рассказал уже вам, дорогой друг, – отвечал У Сун, – что огородник Чжан Цин дал мне письмо и советовал идти на гору Эрлуншань – Двойного дракона – к татуированному монаху Лу Чжи-шэню и остаться в его стане. Сам Чжан Цин также собирается туда.
– Что же, это хорошо, – произнес Сун Цзян. – Не стану тебя обманывать. На днях мне сообщили из дому, что начальник крепости Цинфын по имени Хуа Юн, по прозвищу «Маленький Лян Гуан», знает о том, что я убил Янь По-си, и шлет мне письма, приглашая приехать к нему пожить. Это недалеко отсюда, и вот уже два дня, как я хочу отправиться туда, но не решаюсь из-за плохой погоды. Однако идти все равно надо, и лучше всего, пожалуй, если мы пойдем вместе.
– Боюсь, дорогой брат мой, что идти нам вместе очень опасно, – ответил У Сун. – Преступления мои столь тяжки, что даже при общем помилования меня не простят. Вот потому-то я и решил укрыться в разбойничьем стане на горе Эрлуншань. К тому же я нарядился странствующим монахом, и в таком виде мне неудобно идти с вами, дорогой брат. Стоит лишь кому-либо по дороге заподозрить меня, как и вы окажетесь замешанным в это дело. И хотя мы дали друг другу клятву жить и умереть вместе, но было бы нехорошо впутывать и Хуа Юна. Лучше уж мне идти на гору Эрлуншань. А если небо сжалится над нами и мы останемся живы, я непременно разыщу вас, дорогой друг. Может быть, выйдет прощение разбойникам и нам дадут возможность доказать, что мы честные люди.
– У тебя, брат мой, благородное сердце, – сказал Сун Цзян. – И раз ты еще надеешься верой и правдой послужить императору, само небо поможет тебе. Действуй так, как задумал, я не решаюсь тебя отговаривать. Побудь со мной еще несколько дней, а потом отправляйся в путь.
Прошло дней десять. Сун Цзян и У Сун собрались уходить. Но старый Кун и его сыновья ни за что не хотели отпускать их и уговорили остаться еще дней на пять. Однако, когда этот срок стал близиться к концу, Сун Цзян решительно заявил, что должен идти. Тогда хозяин устроил прощальный пир, который продолжался весь день.
Утром старый Кун отдал У Суну все его вещи: черную рясу странствующего монаха, письмо, монашеское свидетельство и железный венец, четки, кинжалы и деньги и еще новую одежду. Затем он подарил Сун Цзяну и У Суну по пятидесяти лян серебра на путевые расходы. Сун Цзян отказался взять деньги, поэтому старому Куну и его сыновьям пришлось засунуть серебро в узлы с вещами.
Пока Сун Цзян одевался, У Сун облачился в одежду монаха, одел на голову железный венец, на шею четки из человеческих костей, собрал узел и к поясу привесил два кинжала. Сун Цзян, взяв свой меч, кинжал и узелок, одел войлочную шапку, и они распрощались с хозяином. А его сыновья Кун Мин и Кун Лян, приказав поселянам нести вещи, провожали гостей более двадцати ли и, наконец, простились. Сун Цзян взял свой узел и сказал:
– Зачем провожать нас, мы сами понесем свои вещи.
Тогда Кун Мин и Кун Лян еще раз поклонились им и отправились с работниками домой. А сейчас речь пойдет о другом.
Шагая по дороге, Сун Цзян и У Сун толковали о всякой всячине; шли они до позднего вечера и заночевали под открытым небом, а ранним утром встали, позавтракали и двинулись в путь. Они прошли еще около пятидесяти ли и приблизились к торговому местечку Дуаньлунчжэнь, где дороги расходились в трех направлениях. Сун Цзян обратился к одному из жителей с вопросом:
– Какая дорога ведет к горе Эрлуншань и к городу Цинфын?
– В эти места ведут две разные дороги: на запад – к горе Эрлуншань и на восток – к городу Цинфын, расположенному как раз за горой Цвифын.
Тогда Сун Цзян сказал У Суну:
– Ну, дорогой брат, сегодня мы должны с тобой расстаться. Выпьем же на прощанье!
– Я провожу вас немного, а потом пойду, – промолвил У Сун.
– Нет, не делай этого, – возразил Сун Цзян. – Правильно гласит древняя поговорка: «Провожай гостя хоть за тысячу ли, а расставаться все же придется». Лучше отправляйся, брат, в свой дальний путь – пораньше придешь на место. В стане воздерживайся от вина. Если выйдет императорский указ о помиловании, уговори также Лу Чжи-шэня явиться с повинной. Вас назначат охранять границу, и вы, с оружием в руках, добудете себе славу, оставите почетное имя потомству и не зря проживете свою жизнь. Я же человек преданный, но ни к чему не способный. И вряд ли сумею выдвинуться. А вот такой герой, как ты, дорогой брат, может совершить великие дела. Крепко запомни мои слова. Мы еще встретимся с тобой.
У Сун внимательно выслушал наставления Сун Цзяна. Они зашли в кабачок, выпили по нескольку чашек вина, расплатились и ушли. На окраине города, в том месте, где расходились дороги, У Сун четыре раза низко поклонился. Сун Цзяну так тяжело было с ним расставаться, что он даже прослезился и еще раз повторил:
– Дорогой брат! Не забывай моих слов: воздерживайся от вина, не затевай ссор, береги себя.
И У Сун пошел на запад.
Запомните, читатель, что У Сун отправился на гору Эрлуншань в горный стан Лу Чжи-шэня и Ян Чжи. Но сейчас мы об этом говорить не будем, а вернемся к Сун Цзяну, который пошел на восток, к горе Цинфын и всю дорогу не переставал думать об У Суне. Так он шел несколько дней и, наконец, увидел вдали высокую гору причудливой формы, покрытую густым и высоким лесом. Сун Цзян очень обрадовался и, не сводя с нее глаз, заспешил вперед. Незаметно прошел он еще несколько переходов и даже забыл спросить у встречных, где можно остановиться на ночлег. Приближался вечер, и Сун Цзян с беспокойством подумал: «Будь сейчас лето, я провел бы ночь где-нибудь в лесу, но ведь сейчас зима в самом разгаре, по ночам дует ледяной ветер. А вдруг появится какой-нибудь лютый зверь – тигр или барс. Разве справлюсь я с ним? Тут недолго и погибнуть».
Размышляя таким образом, он торопливо шел по узенькой тропинке на восток. Спустя два часа на душе у Сун Цзяна стало очень тревожно. Совсем стемнело, и теперь он не видел даже дороги у себя под ногами. Неожиданно он наткнулся на веревку, в чаще зазвенел медный колокольчик, и тут же из засады выскочило человек пятнадцать разбойников. С криками налетели они на Сун Цзяна, отобрали у него меч и узел с вещами, свалили на землю и связали. А затем зажгли факел и повели Сун Цзяна на гору. Он следовал за ними, тяжко вздыхая. Скоро его привели в разбойничий стан. Оглядевшись при свете факелов, он увидел высокий частокол. Сун Цзяна ввели в помещение, где стояло три кресла, покрытые тигровыми шкурами. За этим домом находилось еще какое-то огромное строение.
Сун Цзяна так связали, что он напоминал клецку, завернутую в лист лотоса; пленника привязали к деревянному столбу, и он слышал, как работники разговаривали между собой:
– Атаман только что заснул… Сейчас докладывать ему не стоит… Подождем, пока он протрезвится, придет сюда и сам вырежет сердце и печень этого быка… А мы сварим из них суп на похмелье да еще полакомимся свежим мяском.
Привязанный к столбу Сун Цзян, прислушиваясь к этому разговору, думал про себя: «И все это я терплю лишь за то, что убил какую-то шлюху. Кто бы мог подумать, что меня ждет такая злая судьба!»
Разбойники зажгли свечи, и стало светло, как днем. Все тело Сун Цзяна онемело, он почти ничего уже не чувствовал и не мог даже двигаться, а лишь посмотрел вокруг и поник головой, тяжело вздыхая.
Время подходило к третьей страже, когда за своей спиной он услышал шаги и голоса разбойников:
– Атаман проснулся.
Они сняли с фитилей ламп нагар, чтобы было светлее. Сун Цзян украдкой взглянул на приближающегося атамана. На голове его была повязка с рогом, напоминающим шишку на голове у гуся, а поверх – красная шелковая косынка. Одет он был в стеганый шелковый халат цвета красного финика. Атаман прошел и сел в центре на кресло, покрытое тигровой шкурой.
Этот удалец по фамилии Янь, по имени Шунь и по прозвищу «Золотистый тигр» был родом из провинции Шаньдун, области Лайчжоу. Когда-то он торговал лошадьми и овцами, но потерял все свое богатство, ушел в леса и занялся разбоем. Так вот этот самый Янь Шунь, проспавшись после выпивки, сел на главное место и спросил:
– Ну, ребятки, где вам удалось достать этого быка?
– Мы сидели в засаде за горой, – отвечали те, – и услышали, что в лесу зазвенел колокольчик. Этот бык шел один с узлом на спине и, зацепившись за веревку, упал. Мы схватили его и притащили к тебе, атаман, чтобы сварить из него суп на похмелье.
– Вот и прекрасно, – произнес главарь. – Позовите-ка поскорее двух других атаманов, и мы вместе полакомимся.
Спустя некоторое время вошли еще двое удальцов и сели в кресла, стоявшие по бокам. Тот, что сел слева, был низкорослый, с короткими руками и ногами, но большие глаза его так и сверкали. Это был Ван Ин, родом из Лянхуайя. Среди вольного люда он был известен под кличкой «Коротколапый тигр». В прошлом Ван Ин был возчиком. Однажды его нанял купец, но у Ван Ина разгорелись глаза на богатый груз, и он, воспользовавшись случаем, ограбил купца. Потом это дело открылось, и Ван Ина посадили в тюрьму. Но ему удалось бежать на гору Цинфын, где он вместе с Янь Шунем занялся разбоем.
Молодец в темно-красной кожанке, справа от Янь Шуня, по фамилии Чжэн, по имени Тянь-шоу, происходил из Сучжоу, провинции Чжэцзян. Он был красив, высок, худощав и широк в плечах; борода и усы у него росли клином. За красоту и белизну лица Чжэнь Тянь-шоу прозвали «Белолицый господин». Раньше он был серебряных дел мастером, но еще с детства пристрастился к упражнению оружием и в конце концов ушел к удальцам в зеленые леса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87