— А отдохнуть действительно пора. Но здесь очень сыро. Выберем место посуше и сделаем привал^ Они прошли еще с полчаса. Но суше не становилось. Ноги по— прежнему тонули в мокром болотистом мху. Под сапогами все так же чавкала жидкая липкая грязь.Лес становился гуще. Колючие ветви все чаще цеплялись за накомарник, срывая его с потного горячего лица. Духота стала просто нестерпимой. Валерий в изнеможении опустился на упавшее дерево, — Больше не могу!..Его поникшие плеии были темны от пота. Над ним вилась целая туча комарья. И в этой плотной, дымчато-серой туче, прочерчивая ее стремительными черными молниями, носились огромные, словно обезумевшие, оводы. Яростно набрасывались они на неподвижного человека. От их укусов не спасала даже плотная ткань противоэнцефалитной куртки.Но Валерий уже не обращал на них внимания. Он слишком устал. Андрей Иванович, ни слова не говоря, расстегнул его рюкзак и переложил себе большую часть багажа. Валерий встал и медленно, не поднимая, голо-вы, побрел дальше.Саша тоже выбился из сил. Он шел молча, стараясь не отставать от геологов. Ноги подкашивались. Стучало в висках. Кожа горела от бесчисленных укусов. В голове не было никаких мыслей. Все подавило одно желание — лечь, лечь куда угодно и как угодно, только лечь…Но вот стало как будто суше и прохладнее. Саша поднял голову. Солнце зашло за облако. Он остановился и, откинув накомарник, вытер пот с лица. Впереди слышались оживленные голоса Андрея Ивановича и Петра Ильича. Их было еле видно из-за деревьев. Саша подтянул рюкзак и постарался ускорить шаги.Вскоре он подошел к геологам. Они стояли на краю большого оврага и что-то внимательно рассматривали.: Саша раздвинул ветви молодых пихточек и посмотрел вниз. Прямо перед его глазами был большой обрыв. Но какой обрыв!Огромная многометровая стена снежно-белого, са-хароподобного камня… Ровная и гладкая, сверкающая белизной, она казалась почти прозрачной. А большая груда обломков, скопившаяся у ее подножия, напоминала белую пену морского прибоя.Это было настолько неожиданно, что Саша словно застыл, увидев такое сказочное диво. Лишь много минут спустя он обернулся к геологам спросить их, что это за камень. Но солнце, выскользнувшее из-за облаков, осветило эту снежно— белую стену, и слова замерли у мальчика на языке. Каменная стена оказалась не просто белой. Необычайно тонкий, нежно-розовый оттенок, словно прорвавшийся откуда-то из глубины камня, совершенно преобразил его, придав ему цвет ясной утренней зари.Ничего подобного Саша не видел ни разу в жизни. Он мгновенно забыл об усталости, жажде, мошкаре. Он смотрел и смотрел на этот чудесный бело-розовый камень, и ему казалось, что от него должно исходить живое тепло человеческого тела. Ему захотелось даже погла-^ дить его рукой. Но в это время кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел Петра Ильича. Глаза молодого геолога также были устремлены на каменный обрыв, но взгляд их был почти равнодушным, — Как тебе нравится это обнажение? — спросил он Сашу.— Обнажение?..— Ну да. Так геологи называют все выходы горных пород на поверхность.— Очень! Очень нравится! — Саша сбросил с плеч рюкзак. — А что это за камень, Петр Ильич?Брови Петра Ильича приподнялись над очками.— Разве ты не узнал его? Это мрамор. Я же тебе показывал образцы его в нашем музее. Правда, там он был иного цвета.— Мрамор!.. — Саша снова посмотрел на бледно-розовую каменную громаду. Нежный полупрозрачный камень словно улыбался ему.Так вот какой он, мрамор!.. Саше вспомнилось все, что он читал и слышал об этом замечательном камне. Он знал, что из мрамора построены древнегреческий храм Парфенон и знаменитая падающая башня в Пизе. Он слышал, что из мрамора высечены всемирно известные статуи Аполлона Белведерского и Венеры Милосской. Кто-то рассказывал ему, что у ног этой мраморной богини великий Гейне рыдал, как ребенок, потрясенный красотой женского тела, увековеченного в камне неизвестным ваятелем древности. Саша знал, что мрамором облицованы многие подземные дворцы московского метро. Он видел мраморные памятники на городском кладбище и мраморные щиты на электростанции. Но никогда он не думал, что мрамор так прекрасен в своем естественном необработанном виде. Он просто не мог оторвать глаз от сверкающего полупрозрачного камня, Размышления его были прерваны голосом Андрея Ивановича: — Петр Ильич! Саша! Где вы там? Прошу к столу! Саша подхватил рюкзак и последовал за Петром Ильичем. Невдалеке от оврага, под высоким развеси— стым кедром, была разостлана палатка, на которой Андрей Иванович и Валерий, удобно устроившись у раскрытой консервной банки, ловко орудовали ложка-ми. Тут только Саша снова почувствовал огромную усталость и жажду. Он бросил рюкзак и, развалившись на палатке, прильнул к фляге с водой. На еду не хотелось и смотреть.— Есть нужно обязательно! — заметил Андрей Иванович и, видя, что лицо мальчика вытянулось в недовольную гримасу, со смехом добавил: — Хотя бы для того, чтобы ваши рюкзаки стали легче.Саша нехотя потянулся к консервной банке. После обеда разговор снова зашел о мраморе.— Много я повидал на своем веку мраморов, — говорил Андрей Иванович, укладывая свой рюкзак. — Не раз видел я уральские мраморы, был на Газгон-ском месторождении в Узбекистане, пришлось мне побывать на разработках чудесного зеленовато-розового мрамора в Кибиккордоне и на Белой горе, в Карелии, где добывается розовый доломитовый мрамор. Но такого камня, как здесь, я не видел нигде.— Да! — отозвался Петр Ильич. — Мрамор великолепен. Не уступит, пожалуй, каррарскому.— В Карраре я не был, — ответил Андрей Иванович, — но знаю, что белые скульптурные мраморы Урала не хуже каррарских.Саша лежал на спине и смотрел на высокое чистое небо, голубеющее меж густых ветвей могучего кедра. Для него были одинаково незнакомы и мраморы Урала, и мраморы итальянской Каррары. Сейчас его занимало другое — как возникает такое чудо природы.— Петр Ильич, — сказал он, оборачиваясь к геологам, — а как образуется мрамор?Петр Ильич немного помолчал. Его, видимо, задело замечание Андрея— Ивановича. Но потом, устроившись поудобнее на плаще, он начал рассказывать: — Этот камень прошел большой и сложный путь развития. Когда-то, много миллионов лет назад, здесь было огромное море. Реки, впадающие в море, несли в него массу песка, ила, извести и другого материала, образующегося за счет разрушения речных берегов. Тяжелые песчинки выпадали из воды сразу же, как только попадали в море. Из них образовывались пласты песков или песчаников. Более легкие и подвижные илистые частицы относились водою дальше и, осаждаясь на дно, превращались в глины. Что же касается извести, то она выносилась далеко в открытое море и только там, в результате сложных физико-химических процессов, медленно выпадала в осадок, образуя белые известко-вые илы. Эти илы и дали начало известнякам.Возникали известняки и другим путем. Часть растворенной в воде извести извлекалась из нее различными организмами, населяющими море. Они строили из извести свой скелет. После смерти таких организмов твердые части их скелета падали на дно и, скапливаясь там, также давали начало известнякам. Но все это были лишь известняки, то есть те породы, которыми мостят в нашем городе мостовые. Чтобы известняки превратились в мраморы, они должны были подвергнуться воздействию колоссальных температур и давлений. Это и произошло в данном случае. В результате мощных горообразовательных процессов море ушло отсюда, а пласты известняков были смяты в складки, как сминаются листы тетради или книжки, если сильно сжать их с боков. Но это не все. Горообразовательные процессы сопровождались громадными разломами земной коры 2. В эти разломы хлынула из недр земли огненно-жидкая магма, и ее горячее дыхание пронизало пласты сминающихся известняков, заставив их перекристаллизоваться. Мелкие илоподобные частицы углекислой извести превратились в крупные зерна кальцита, из которых и состоит мрамор. Так образовался этот чудесный полупрозрачный камень. Что же касается его окраски, то она зависит обычно от различных примесей, содержащихся в известняках. Возможно, что в данном случае она обязана присутствию марганца.Саша слушал, боясь проронить хоть одно слово. Грандиозные картины геологических процессов проносились перед его мысленным взором. То он видел огромное бушующее море. То перед ним вздымались высокие крутые горы. То он слышал грохот страшных разломов, в которых клокотала расплавленная огненно— жидкая магма.Но вот Петр Ильич закончил свой рассказ. Саша осмотрелся по сторонам и снова увидел лишь деревья, заросшую мхом землю да маленькую рытвинку, сбегающую к оврагу.— Петр Ильич, а где же здесь горы, о которых вы говорили?— Горы? — Петр Ильич усмехнулся. — Горы исчезли так же, как исчезло в свое время и море. Вода, ветер, сила тяжести, резкие колебания температуры разрушили их до основания, и пласты пород, залегавшие глубоко в ведрах земли, оказались на поверхности. Иначе мы бы и не увидели нашего мрамора.— Да, пора нам в самом деле посмотреть на него поближе, — сказал Андрей Иванович, вставая с места.Саша тоже поднялся.— Нет, нет! Вы с Валерием полежите еще немного, отдохните, — остановил его Андрей Иванович, — а мы с Петром Ильичем пойдем, опишем это обнажение.Саша не стал возражать. Ноги его еще гудели от непривычной дороги. Он улегся на палатку и попросил: — Петр Ильич, принесите мне, пожалуйста, кусочек этого мрамора, — Обязательно принесу.Геологи скрылись в овраге. А Саша перевернулся на спину и снова стал смотреть на чистое голубое небо. Время от времени по нему проплывали белые пушистые облака. Медленно двигались они в ту сторону, где лежал разбитый самолет.И мысли Саши невольно устремились вслед за облаками. Там, в самолете, осталась Наташа, худенькая светловолосая девушка с большими строгими глазами и крохотными, чуть заметными веснушками вокруг носа. Саша отчетливо представил себе ее открытую, яс-ную улыбку. Какая-то неуловимая связь была между этим бездонным небом, белыми облаками, нежно-розовым мрамором и мягким сиянием ее глаз.Саша покосился на Валерия. Тот безмятежно спал, уткнувшись лицом в брезент палатки.Саша встал и быстро пошел к оврагу. Ему вдруг снова захотелось увидеть чудесный камень. Но навстречу ему уже шли геологи.— Вот тебе образчик нашего мрамора, — сказал Петр Ильич, подавая небольшой обломок бледно-розового камня.— Спасибо, Петр Ильич! — Саша осторожно, словно хрустальный сосуд, взял этот поблескивающий на солн-це обломок и начал его рассматривать.Вся поверхность камня была покрыта ровными блестящими площадочками в форме параллелограммиков или ромбиков с абсолютно одинаковыми углами. Кое-где они были слегка припорошены белыми блестками. Саша дунул на них, и они заискрились в воздухе, точь-в-точь как крохотные снежинки в морозный солнечный день.— А теперь посмотри сюда, — сказал Петр Ильич, вынимая маленький стеклянный флакончик. Он отломил небольшой кусочек мрамора и капнул на него какой-то жидкостью. Капелька сейчас же вскипела. Тысячи крохотных Пузырьков вздулись шапкой на поверхности мрамора, будто это была раскаленная докрасна плита.Саша недоуменно взглянул на Петра Ильича. Тот улыбнулся.— Вот так и определяется кальцит. Я капнул на него слабой соляной кислотой. Она интенсивно разлагает углекислый кальций. В результате образуется масса углекислого газа. Он-то и вспенивает кислоту.— Здорово! Петр Ильич, а эти гладкие ромбики всегда бывают на мраморе?— Да, это вторая очень важная особенность кальцита. Следствие его совершенной спайности3 по ромбоэдру 4. И как бы ты ни колол кальцит, он всегда будет ограничиваться такими ромбиками. Понятно?Саша кивнул головой: — Понятно. Только почему вы все время говорите о кальците? Кальцит и мрамор — разве это одно и то же?— Не совсем так. Правильнее будет сказать, что мрамор — это горная порода, состоящая из крупнокристаллического кальцита. Но кальцит. встречается в природе и в других формах. Из кальцита состоит, например, обычный — известняк. Из кальцита состоит и белый писчий мел. Но в нем, в отличие от мрамора, частицы кальцита настолько малы, что их невозможно увидеть простым глазом.К ним подошел Андрей Иванович.— Пора, друзья, двигаться дальше. Время не ждет.» Саша бережно завернул в бумагу кусок мрамора и положил его в карман. Вскоре отряд снова двинулся в путь, Некоторое время они шли вдоль оврага. Потом опять повернули точно на север. Дорога становилась все труднее. Сплошные заросли пихтача, то и дело попадающиеся на пути, были почти непроходимы. Двигались медленно. Андрей Иванович изредка посматривал на компас да время от времени делал небольшие затесы на деревьях. Все молчали. Только тогда, когда стано-вилось уже совсем невмоготу, геолог, будто случайно, вспоминал какую-нибудь забавную историю из своей жизни. Но смех быстро гас. Все слишком устали. Часа через полтора Валерий снова не выдержал: — Андрей Иванович!.. Хватит на сегодня. Все равно до реки не успеем добраться.— Да мы уже почти пришли.— Где же пришли?.. — Валерий безнадежно посмотрел по сторонам. — Это просто пытка!.. Я больше не могу…— А знаете, друзья, что я однажды слышал, — заговорил Андрей Иванович почти весело. — Встречаются как-то в старое время два человека: таежный охотник и чиновник. Не помню уже, с чего у их начался разговор, только спрашивает чиновник охотника: — Скажи-ка, борода, отчего твой родитель умер?— Родитель-от? Задавил его в тайге медведь, — отвечает охотник.— Ишь ты, страсти какие! — перекрестился чиновник. — Ну, а дед твой? Где он душу богу отдал?.— И дед в тайге погиб, — отвечает охотник. — Утонул в болотине.Чиновник снова перекрестился.— Ну, а прадед твой, — спрашивает, — где он преставился?— И прадед в тайге. Угодил он, сказывают, под упавшую лесину.У чиновника даже картуз зашевелился на голове, — Да как же ты, — говорит, — не боишься в тайгу ходить? Я бы на твоем месте шагу туда не сделал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53