Я положила трубку и как сомнамбула побрела в направлении ванной. Остановилась. Постояла. Потом снова вернулась к телефону.
Нет, не для того, чтобы вызвать адвоката. Я звонила друзьям.
Глава 4
Мои друзья - это тема для отдельного монументального труда. Томов на двадцать, не меньше. Мы вместе с первого курса, уже... не скажу сколько лет. В моем возрасте такими сроками не хвастают. Да и не в сроках дело. Испытание временем - не самое суровое испытание. А мы выдержали не только его, и дружба наша пока не увяла.
Друзей у меня четверо - Марк, Леша, Прошка и Генрих. Но позвонила я только первым трем. Генрих в конце месяца отбывал за границу, и перед отъездом ему предстояло провернуть немыслимое количество дел. Собственно, из-за него-то мы и перенесли поездку на Соловки.
Вдаваться в подробности я не стала.
- Привет, это Варвара. Если можешь, приезжай ко мне. Если нет, увидимся позже, когда мне разрешат свидания.
Текст во всех трех случаях был одинаковым, а ответы - разными.
- Ты серьезно? Ладно, еду. Буду через час сорок, - пообещал Леша.
- Господи! Ты опять принялась за свои штучки! У меня есть время допить кофе? - простонал Марк.
- Тебе не разрешат свидания. Их дают только при условии хорошего поведения, - радостно сообщил Прошка. - И сколько лет тебе светит? Или сразу пожизненное?
Я не удостоила его ответом. Положила трубку и пошла под душ. И наконец-то до него добралась.
* * *
Сергей Дмитриевич Куприянов прибыл первым.
Я видела его впервые, хотя многих сослуживцев Дона (или майора милиции Селезнева, моего доброго знакомого) уже знала в лицо. Включая начальника полковника Кузьмина, который любезно предупредил меня по телефону о приезде оперативника.
Сергей Дмитриевич был молод, наружность имел неброскую, но приятную и слегка картавил, отчего казался совсем ручным и домашним. Услышав, как он произносит мое имя-отчество, я совершенно размякла. Пришлось строго напомнить себе, что передо мной - представитель грозной Петровки, 38, а им, картавым там или нет, палец в рот не клади.
Мы расположились в гостиной. От чая Сергей Дмитриевич отказался, но снизошел до холодного сока.
- Варвара Андреевна, - спросил он, когда я поставила перед ним стакан, - вы знакомы с Юрием Львовичем Анненским?
Я ожидала услышать совсем другое имя и поначалу заметно расслабилась. А потом снова подобралась. Аннненский... Юрий Львович. Знакомое имя.
- Подождите минутку! Он не адвокат?
- Юрист. Специалист по корпоративному праву.
- Да. Я его знаю. Правильнее, наверное, было бы сказать "знала"? Или, говоря о трупе, Петр Сергеевич имел в виду не его?
Похоже, Кузьмин не счел нужным известить своего оперативника о содержании нашего разговора. Во всяком случае, Сергей Дмитриевич поперхнулся соком. Я не осмелилась хлопать его по спине. Чего доброго, сочтет за фамильярность!
- Да, - признал Куприянов, прокашлявшись. - Анненский мертв. Скажите, какие вас связывали отношения?
- Никакие. Он был посредником при заключении сделки между мной и одной японской фирмой. Я видела его два раза в жизни.
- Когда это было?
- Дайте подумать... Где-то в конце апреля - начале мая. Если нужно точнее, я могу посмотреть дату на договоре.
- Какого рода была сделка?
- Японцы купили авторские права на мои рисунки... Нет, не на рисунки. Как бы это объяснить... Понимаете, я написала сценарий и картинки для компьютерной игрушки... программы...
- Я понимаю, что вы имеете в виду.
- В общем, это вариации на тему Милна или, скорее, Туве Янссон. Мир забавных неведомых зверушек со своими сказочными законами. Всякие приключения. Понимаете, мне хотелось создать что-то в противовес всем этим варварским игрушкам-пулялкам и американским мультяшкам с извечным мордобоем. Мне кажется, что развлекать детей всякими жестокостями - это... безответственно.
- Понимаю. Посеешь ветер, пожнешь бурю.
- Да, что-то в этом роде. Так вот, я предложила идею своей игрушки одной фирме, которая занимается программным обеспечением. Идея понравилась, Мы с несколькими ребятами создали программу Фирма демонстрировала ее на профессиональной выставке. На выставку случайно забрели невесть откуда взявшиеся японцы-мультипликаторы. Не художники-мультипликаторы, а представители фирмы, которая выпускает мультфильмы. Они увидели мою игрушку и захотели купить права - не на саму игрушку, а на ее сказочный мир, если можно так выразиться. Образы зверушек, их характеры, взаимоотношения, сказочные реалии. Может быть, отчасти сюжеты. Но сами они тоже собираются придумывать сюжеты. Они планируют сделать большой сериал.
- Ясно. И они обратились к Аннненскому?
- Да. Но не сразу. Сначала они пытались договориться о покупке с владельцем той программистской фирмы, Владом. Это мой знакомый. Когда он понял, что речь идет не о самой игрушке, переговоры зашли в тупик. Он никак не мог втолковать японцам, что мир зверушек - это интеллектуальная собственность художника, и прав на нее у фирмы нет. А может, переводчик попался неважнецкий. Словом, Влад посоветовал им обратиться к юристу. И они как-то вышли на Анненского. А тот составил договор, нашел банк, через который японцы перевели деньги, словом, все провернул.
- И вы виделись с ним только дважды?
- Ну, точнее, трижды. Сначала он позвонил, рассказал о предложении японцев, объяснил, что означает для меня продажа прав, - что я уже не смогу выпустить иллюстрированную книжку со своими зверушками или продать их другой фирме, скажем, в качестве фирменной символики... Потом приехал сюда показать образец договора. - Я невольно поморщилась, вспомнив первую встречу с господином Анненским. - Потом пригласил меня к себе в офис, где мы с японцами подписали договор, пожали друг другу руки и выпили по глотку шампанского. А в третий раз Анненский отвез меня в банк, чтобы расписаться в бумагах и получить чековую книжку. После банка мы отправились в ресторан отметить сделку. Это была его идея. - Я снова поморщилась.
- Кажется, воспоминания о Юрии Львовиче не доставляют вам удовольствия, - проницательно заметил Куприянов.
- Что правда, то правда. На редкость беспардонный был человек, царствие ему небесное.
Сергей Дмитриевич вдруг развернулся всем корпусом к двери. Я вытаращилась на него, а потом услышала слабое шуршание и щелчок замка. Куприянов вопросительно посмотрел на меня.
- Я жду друзей, - успокоила я его.
В подтверждение моих слов в гостиную вкатился Прошка. Сделал два шага и замер, разглядывая оперативника в упор.
- Это кто?
- Не обращайте внимания, - обратилась я к Сергею Дмитриевичу, полностью проигнорировав Прошку. - Видите ли, мой друг родом из Урюпинска.
Куприянов покраснел.
- Я тоже.
Теперь покраснела я. Прошка злорадно хихикнул. Я промямлила:
- Простите... Это шутка. Знаете, из анекдота...
Прошка хихикнул снова. Я метнула в него недобрый взгляд.
- На самом деле он вырос в бродячем цирке. Но глотать шпаги и ходить по канату не мог. Родовая травма, знаете ли. Лет до десяти ни ходить, ни говорить не умел. Его показывали публике за отдельную плату...
- А о своем тяжелом детстве ты уже рассказала? - перебил меня Прошка. О том, как тебя в роддоме с последом перепутали?
Куприянов кашлянул и сухо попросил меня представить их с Прошкой друг другу.
- Прохоров Андрей Николаевич. Мой друг. Куприянов, Сергей Дмитриевич... простите, не знаю вашего звания...
- Капитан.
- Капитан милиции.
- Андрей Николаевич, вы не могли бы...
Договорить Куприянов не успел. Явился Марк. Он тоже открыл дверь своим ключом и сразу же прошел в гостиную, но, в отличие от Прошки, вел себя прилично.
- Здравствуйте.
- Здравствуйте, - не слишком радостно, но вежливо ответил Сергей Дмитриевич.
Недостаток радости восполнил Прошка.
- Здравствуйте, здравствуйте! - пропел он. - Милости прошу к нашему шалашу. Марк, ты будешь смеяться, но это - капитан милиции. Как ты его назвала, Варька?..
Вопреки Прoшкиному прогнозу Марк смеяться не стал. Он с одного взгляда оценил обстановку и бросил Прошке:
- Пошли, подождем на кухне.
- Еще чего! - Прошка прыгнул в кресло и мертвой хваткой вцепился в подлокотники. - Оставить Варвару наедине с ле... с легендарным капитаном Куприяновым! С ума сошел?
Марк нахмурился. Чтобы предотвратить грозу, а главное - дальнейшие Прошкины излияния на тему "Варвара и милиционеры", я искательно взглянула на капитана и попросила тоном примерной девочки:
- Сергей Дмитриевич, вы не позволите моим друзьям присутствовать при нашей беседе? Они незнакомы с Анненским и, скорее всего, никогда о нем не слышали.
- За кого ты нас держишь? - обиделся Прошка. - Скажи еще, что мы о Пушкине и Соловьеве-Седом никогда не слыхали! Анненский И Фэ. Поэт Серебряного века. "Среди миров в мерцании светил" и тому подобное. Что, съела?! - И он показал мне язык.
У Марка явно чесались руки отвесить ему затрещину, но, проявив недюжинное самообладание, он ограничился выразительным взглядом и короткой репликой:
- Помолчи, а?
Куприянову моя просьба не понравилась. Пока он раздумывал, как бы половчее отказать, я решила показать зубы:
- Вам известно, что, пока я не подпишу протокол допроса у следователя, привлечь меня за дачу ложных показаний невозможно? А я, между прочим, виртуоз по части вранья.
- Это точно! - авторитетно подтвердил Прошка. - Без нас или хотя бы без детектора лжи она вам тут таких феттучини на уши навешает! Итальянцам и не снилось!
Куприянов на него даже не взглянул. Зато на меня посмотрел в упор.
- Вы что же, Варвара Андреевна, шантажируете меня? - Его картавость заметно прогрессировала.
- Совершенно верно. - Я скромно улыбнулась. - Если вы выставите ребят за дверь, потраченное на нашу беседу время можете смело списать в утиль. Я уже не говорю о времени и усилиях, которые вам придется затратить на проверку моего вранья.
Капитан капитулировал.
- Вообще-то я не могу никого выставить за дверь, - признался он. - Вы здесь хозяйка. Но хотелось бы надеяться, что Андрей Николаевич... - тут он все-таки соизволил взглянуть на Прошку, - хоть изредка позволит нам с вами перекинуться словечком.
- Не вижу проблемы, - изрек великодушный Прошка. - Приступайте.
Но сразу приступить не удалось. Пришел Леша.
- Здрасьте, - сказал он, переминаясь с ноги на ногу в дверях гостиной.
Куприянов взорвался.
- Лучше скажите сразу, Варвара Андреевна, скольких друзей вы еще ждете!
- Да вы не волнуйтесь, как-нибудь разместимся, - успокоил его Прошка. В крайнем случае, принесем из кухни табуретки.
- Больше никого не будет, Сергей Дмитриевич, - твердо сказала я.
- Ну хорошо. - Куприянов нервно взлохматил волосы и посмотрел на Лешу. - Проходите, садитесь, пожалуйста. Только, если можно, не перебивайте нас с Варварой Андреевной, а то мы никогда не закончим.
- Леша... - начал Прошка, но тут Марк не выдержал.
- Еще одно слово, и ты полетишь в окно, - пообещал он. Очень убедительно пообещал. Во всяком случае, продолжать Прошка не осмелился. Закрыл рот и обиженно засопел.
Сергей Дмитриевич заметно взбодрился.
- Итак, Варвара Андреевна, вы рассказывали о своей третьей встрече с Анненским. Он пригласил вас в ресторан. Что там?..
Входная дверь снова открылась.
- Генрих! - ахнули мы дружно.
- Ловко я вас вычислил? - Просиял Генрих, довольный нашей реакцией. Ну-ка, кто догадается - как?
Куприянов пошел красными пятнами. Марк быстро вышел из гостиной и закрыл за собой дверь.
- Это непредвиденный визит, - виновато сказала я. - Но он точно последний. Ключи от квартиры есть еще у двоих, но обоих сейчас нет в городе. А на звонки я открывать не буду.
Марк вернулся, ведя за собой Генриха. Они молча сели на диван. Генрих посмотрел на меня с состраданием.
Куприянов обвел нас затравленным взглядом, сглотнул, без спроса вылил в стакан остатки сока из пакета, выпил, достал платок, промокнул лоб. Он явно не торопился возобновить разговор, уверенный, что его немедленно перебьют. Но прошла минута, потекла вторая, а тишины ничто не нарушало. Сергей Дмитриевич решился.
- Так что произошло в ресторане, Варвара Андреевна?
- В ресторане Юрий Львович пристал ко мне как... Ну, в общем, он был весьма настойчив, уговаривая меня выставить свои картины. Помните, я говорила, что он приезжал сюда показать образец договора? Так вот, я тогда писала... в смысле рисовала. Анненский позвонил, я закрыла дверь комнаты, где работала, пригласила его в гостиную, а сама пошла на кухню варить кофе он выразил желание выпить чашечку. Возвращаюсь, а Анненский в спальне... От злости у меня сел голос. Пришлось откашляться. - Рассматривает мою работу. Я просто онемела от ярости. А он стоит как ни в чем не бывало. Любуется... - В голосе у меня снова появилась хрипотца. - Увидел меня, даже не смутился! Просиял как медный таз и давай нахваливать. Когда мой столбняк прошел, я ему чуть кофе в рожу не выплеснула. В последнюю секунду удержалась. Подумала: ведь он, убогий, даже не понимает, что творит. Видно, мама с папой в детстве не преподали элементарных правил поведения. В общем, я его очень резко осадила, буквально вытолкала из комнаты и пресекла всякие попытки поговорить о живописи. Мы занялись договором, и я строго следила, чтобы беседа не выходила за рамки этой темы. И вот, в ресторане Анненский решил наверстать упущенное. Говорил, что у него есть связи. Что, возможно, ему удастся устроить мою персональную выставку. Обещал рекламу в прессе. Короче, разливался соловьем.
- А вы?
- А я сказала "нет". Раз пятнадцать. С первых четырнадцати до него не дошло.
- Но почему? - удивился Куприянов. - Насколько мне известно, персональная выставка - это очень лестное для художника предложение.
- Возможно. Но я никогда не выставлялась и выставляться не собираюсь, отрезала я.
- Значит, Анненский ушел ни с чем? - уточнил Сергей Дмитриевич.
- Ни с чем, - подтвердила я.
- И больше вы с ним ни разу не виделись?
- Ни разу.
- Может, разговаривали по телефону? Или общались по почте?
- Нет.
- А через посредников?
- Тоже нет.
- И вы ему ничего не передавали? И не посылали?
- Никогда.
- Тогда как вы объясните тот факт, что мы нашли вот эту картину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39