Вам, быть может, небезынтересно узнать, что до того они назывались «Уотергейт».Райан рассмеялся.— Удачное название.— Именно. Узников отправляли через эти ворота — на лодке — в Вестминстер, для суда.— А потом назад — чтобы привести в порядок причёску?— Только самых важных. Прочих казнили в Зелёной башне. Но это были казни без публики. Публичные казни производились в других местах.Через ворота они вошли в Кровавую башню, и Эванс рассказал о её прошлом.Райан подумал, что, если бы написать историю всех этих Башен, это заняло бы множество томов.Зелёная башня оказалась приятным местечком — как-то не укладывалось в голове, что тут кого-то казнили. С двух сторон её окружали дома (конечно, времён Тюдоров), в северном конце площади было то самое место, где воздвигали эшафот. Эванс подробно объяснил процедуру, которая включала и плату палачу, приговорённый к казни платил палачу, чтобы тот делал своё дело получше.— Последней женщиной, казнённой здесь, — продолжал Эванс, — была Джейн, виконтесса Рошфор. Это было тринадцатого февраля пятьсот сорок второго года.— Что она такое сделала? — спросила Кэти.— Скорее, чего она не сделала. Она не сообщила королю Генриху Восьмому о том, что его пятая жена, Кэтрин Ховард, состояла, э-э, в романтических отношениях с кем-то другим, — деликатно объяснил Эванс.— Это был действительно исторический случай, — хмыкнул Джек. — Женщину казнили за то, что она умела держать рот на замке.Кэти улыбнулась.— Джек, а как насчёт того, чтобы сломать тебе вторую руку?— А что скажет на это Салли?— Она меня поймёт, — заверила его жена.— Ну, не поразительно ли, сержант, как женщины всегда стоят друг за друга?— Я тридцать один год прослужил и не настолько глуп, чтобы оказаться впутанным в семейные споры, — разумно сказал Эванс.«Один ноль в его пользу», — сказал себе Райан. После Зелёной башни Эванс провёл их мимо Белой башни, а затем свернул налево, к пространству, огороженному верёвками. Здесь Райан с женой поняли ещё одну причину, почему желающих получить работу в Тауэре было хоть отбавляй.В каменном строении четырнадцатого века была пивная для служащих Тауэра.На стенах её красовались бронзовые таблички с названиями всех полков британской армии.В пивной оказался и Дэн Мюррей.— Джек, Кэти, — это Боб Халлстон, — представил он им ещё какого-то человека.— Вы, должно быть, умираете от жажды, — сказал Боб.— Я не против пива, — сказал Джек. — А ты, Кэти?— Что-нибудь без алкоголя.— Вы уверены? — спросил Халлстон.— Я не из общества трезвости, просто я не пью во время беременности, объяснила Кэти.— Поздравляю! — Халлстон направился к бару и вернулся со стаканом пива для Джека и с чем-то вроде кока-колы для Кэти. — За ваше здоровье, и за здоровье младенца.Кэти просияла. «В беременных женщинах есть что-то особенное», — подумал Джек. Кэти уже не была просто хорошенькой, она вся светилась.— Я слышал, что вы врач.— Хирург.— А вы, сэр, преподаёте историю?— Точно. А вы работаете здесь, как я понимаю.— Верно. Нас тут тридцать девять. Мы — церемониальная гвардия короля. Мы пригласили вас, чтобы выразить вам благодарность за сделанное вами, а также для участия в нашей небольшой ежевечерней церемонии. Она называется «Церемония передачи ключей».— Каждый вечер — с тысяча двести сорокового года, — сказал Мюррей.— С двести сорокового? — спросила Кэти.— Да. Это вам не стряпня для туристов. Это — настоящее, — сказал Мюррей. — Верно, Боб?— Самое настоящее. Когда мы запираем замки, эта музейная коллекция становится самым безопасным в Англии местом.— Я верю этому, — сказал Джек, осушив половину своего стакана. — Ну, а если всё-таки те негодяи проникнут сюда, вам ведь придётся что-то делать, а?— Куда же денешься? — улыбнулся Халлстон. — Кое-кому из нас пришлось бы вспомнить, чему нас обучали. Я ведь когда-то был в первых формированиях СЛС, гонялся за Роммелем по пустыне. Ужасное это место — пустыня. С тех пор я вечно пребываю в состоянии жажды.«Есть в них что-то специфическое, в настоящих профессионалах. Они никогда не утрачивают этого, — подумал Райан. — Они стареют, прибавляют в весе, немного мягчают, но за всем этим все равно ощущается дисциплина и хребет. И в этом вся разница. И ещё гордость, сдержанная уверенность в себе, потому что ты прошёл через все это и не обязан говорить об этом каждому встречному-поперечному. Только среди своих. Это никогда не уходит».— Есть тут у вас парни из морской пехоты?— Двое, — сказал Халлстон. — Мы стараемся не давать им пускать в ход кулаки.— Правильно! Я сам был в морской пехоте.— Никто не совершенен, — посочувствовал ему Халлстон.— Так в чём же ваша церемония?— В тысяча двести сороковом году стражник, в чью обязанность входило запирать все замки, подвергся нападению каких-то разбойников. После этого он отказался выполнять свои обязанности без военного сопровождения. С тех пор каждый вечер начальник стражи запирает главных входы, а затем относит ключи в Королевский дом в Зелёной башне. Это все сопровождается небольшой церемонией. Мы думали, что вам с женой она может показаться интересной, — сказал Халлстон и опять приложился к своей кружке. — Вы ведь, насколько я знаю, были сегодня в суде. Ну и как там всё шло?— Я рад, что это уже позади. По мнению Дэна, я вёл себя правильно, — Райан пожал плечами. — Когда мистер Эванс показал нам тюремную башню, я пожалел, что она теперь уже не используется по назначению, — добавил Райан, вспомнив выражение лица Миллера. «Интересно, где он сейчас? В своей камере? Думает обо мне? — Райан допил пиво. — Уверен, что так оно и есть».— Простите?— Этот Миллер. Жаль, что ему тут нельзя привести в порядок причёску.Халлстон холодно усмехнулся.— Вряд ли кто-нибудь тут не согласен с вами. Мы бы тут легко нашли добровольцев помахать топором.— Можно было бы тащить жребий, Боб, — сказал Мюррей, протягивая Джеку очередную кружку пива. — Вы ещё не выбросили его из головы, Джек?— Мне никогда не приходилось встречать таких.— Он в тюрьме, Джек, — сказала Кэти.— Да, я знаю.«Так почему он все не выходит у тебя из головы? — спросил себя Джек. — К чёрту его! К чёрту все это!»— Отличное пиво, сержант.— Из-за него они и рвутся на эту работу, — усмехнулся Мюррей.— Это одна из причин, — Халлстон прикончил свою кружку. — Ну, что же почти пора.Джек залпом проглотил своё пиво. Вновь появился Эванс, и они вышли на улицу — воздух был по-ночному свеж. Небо было ясным, луна светила вовсю. Там и сям поблёскивали огни редких фонарей. Джек удивился тишине — в самом центре города, а тихо, как у него дома. Он взял Кэти под руку, и Эванс повёл их по направлению к Кровавой башне. Возле Ворот предателя уже собралась небольшая толпа, и один из стражей Тауэра объяснял им, что они должны соблюдать тишину и ничего не фотографировать. Там стоял часовой и ещё четверо вооружённых гвардейцев — их дыхание клубилось, голубоватое от подсветки фонарей. И это был единственный признак того, что они живые существа. А то можно было бы подумать, что это каменные изваяния.— Сейчас, — прошептал Мюррей.Откуда-то спереди донёсся звук запираемой двери. Трудно было что-то разглядеть — уже сгустилась тьма, а свет фонарей был слишком тусклым. Потом Джек услышал, как позвякивает связка ключей — словно колокольчики в такт чьим-то шагам. Потом появилась какая-то светящаяся точка. Она все росла и росла, пока не превратилась в квадратной формы фонарь, внутри которого горела свеча, — его нёс Том Хьюс, начальник стражи. Звук его шагов был чёток, как метроном, спина — пряма, как шомпол. Через минуту к нему, печатая шаг, примкнули четверо солдат. Торжественным маршем они направились дальше, в туннельную тьму. Звяканье ключей и клацанье кованых сапог по мостовой служило им аккомпанементом.Как они запирали ворота, слышно не было, но через несколько минут снова послышалось звяканье ключей и запрыгал свет фонаря. От всего этого так и несло необъяснимым романтизмом. Джек обнял жену за талию и прижал к себе. Она подняла на него глаза.— Люблю тебя, — прошептал он.Звяканье ключей опять приближалось к ним.Часовой, справа от них, вскинул ружьё и крикнул:— Стой! Кто идёт?Том Хьюс крикнул в ответ пароль:— Ключи!— Чьи ключи? — требовательно спросил часовой.— Ключи королевы Анны!— Дорогу несущим ключи королевы Анны! — часовой вернул ружьё в исходное положение.Четверо стражей с Хьюсом посредине миновали пост и свернули налево, по направлению к Зелёной башне. Райан и Кэти последовали за ними. На вершине склона, возле Зелёной Башни, Хьюза и сопровождающих его гвардейцев встретил отряд стрелков и горнист. Хьюз и гвардейцы остановились. Отряд приставил ружья к ноге, а начальник стражи обнажил голову.— Боже, храни королеву Анну!— Аминь! — откликнулись гвардейцы и стрелки. Горнист протрубил отбой. Эхо запрыгало по древним камням, извещая о конце дня. Как круги от брошенного в воду камня, последние печальные ноты поплыли куда-то вдаль и растворились там в безбрежье ночной тиши. Райан наклонился и поцеловал Кэти.— Каждый вечер с двести сорокового года? — спросил Джек.— С одним перерывом — во время войны с наци. Немецкая бомба попала прямо на территорию Тауэра во время этой церемонии. Начальника стражи отбросило взрывной волной, и свеча в фонаре потухла. Ему пришлось снова зажечь её, чтобы довести церемонию до конца, — сказал Эванс. То, что начальник стражи был ранен, к делу не относилось. Есть вещи более важные, нежели это. — Ну, заглянем снова в пивную?— У нас дома нет ничего похожего на это, — тихо сказала Кэти.— Для этого Америка ещё недостаточно стара, не так ли?— Неплохо бы нам тоже обзавестись такого рода церемониями, — сказал Джек.Мюррей кивнул, соглашаясь.— Да, что-нибудь такое, что напоминало бы нам, зачем мы тут, на земле.— Традиция — важная вещь, — сказал Эванс. — Солдату традиция порой помогает выстоять. Это больше, чем ты сам, больше, чем твои товарищи… Это то, что существует не только для солдат. Это для всех.— Точно, — сказала Кэти. — Так же и в медицине.— И в морской пехоте, — поддакнул Джек. — Но мы не нашли этому столь красочного выражения, как вы тут.— У нас было больше практики, — Эванс открыл дверь в пивную. — А кроме того, тут помогает и наше пиво.— Вам бы ещё научиться должным образом готовить мясо… — сказал, обращаясь к Эвансу, Джек.— А ну-ка, Джек, врежьте им всю правду, — хмыкнул Мюррей.— Ещё пива моему собрату из морской пехоты, — кто-то протянул Райану кружку.— Берт — один из морских пехотинцев, о которых я вам говорил, — пояснил Эванс.— Я никогда не отзываюсь плохо о тех, кто выставляет мне пиво, — сказал Райан Берту.— Невероятно разумно! Вы уверены, что были всего лишь лейтенантом?— И всего три месяца, — сказал Джек и рассказал о вертолёте.— Это просто невезуха. Ох, уж эти несчастные случаи на ученьях! — сказал Эванс. — Опаснее, чем на фронте.— Так вы что, ребята, вроде гидов тут?— Это только часть нашей работы, — вступил в разговор ещё один охранник. — Это неплохой способ за всем тут наблюдать, а также просвещать приблудных лейтенантов. Как раз на прошлой неделе я толковал тут с одним из Уэльской стражи — он не все понимал, как надо делать, и я дал ему одну идею.— Очень даже верную, — согласился Эванс. — 0 том, что прежде чем стать офицером, надо побыть в солдатах. Кто сказал, что в Белом Доме самые лучшие дипломаты?— Я никогда не чувствовал себя полностью бесполезным в качестве второго лейтенанта, — улыбнулся Джек.— Всё зависит от точки зрения, — вставил другой охранник Тауэра. — Судя по тому, как вы вели себя на Молу, вы в армии были бы на уровне.— Не знаю, Берт. Лейтенант с героическим комплексом — не того сорта человек, с которым очень-то сладко. Он такое будет чудить!.. Но, думаю, что те, кому удаётся выжить и что-то из этого извлечь, те бывают ничего ребята.— Скажите, лейтенант Райан, что вы извлекли? Какой урок?— Не быть подстреленным. В следующий раз я буду стрелять из укрытия.— Отлично, — к ним присоединился Боб Халлстон. — И не оставляйте никого живым у себя в тылу.За людьми СЛС не замечалось, чтобы они оставляли в такого рода случаях кого-то в живых. Кэти подобных разговоров терпеть не могла.— Джентльмены, нельзя просто так убивать людей.— Лейтенанту повезло, мэм, повезло на редкость. Но если с ним ещё раз такое случится, то надо действовать или, как полицейский, или, как солдат, одно из двух. Вам, молодой человек, очень повезло — могли бы и не выжить. Пусть ваша рука напоминает вам о том, как вам повезло. Хорошо быть храбрым, лейтенант, но ещё лучше быть сообразительным — оно и для ваших близких будет не так болезненно, — Эванс допил своё пиво. — Господи Боже, сколько раз я уже говорил это!— Сколько раз мы все говорили это? — проговорил Берт. — Но, к сожалению, не все нас слушали. Ну, хватит. Прекрасная леди не желает слушать болтовню старых рубак. Боб сказал, что вы ожидаете ребёнка. А я через два месяца стану дедушкой.— Он никак не дождётся, когда покажет нам фотографии, — рассмеялся Эванс.— Кого хотите — мальчика или девочку?— Всё равно. Лишь бы был здоровым.С этим все согласились. Райан прикончил вторую кружку.Пиво было крепким, и голова пошла кругом.— Джентльмены, — сказал он, — если кто-то из вас будет в Америке и окажется в районе Вашингтона, дайте нам знать.— А когда вы снова будете в Лондоне, помните — наша пивная открыта для вас, — сказал Том Хьюс. Начальник стражи уже переоделся в гражданское, но на голове у него всё ещё была старинного покроя шляпа. Он снял её и протянул Джеку. — Я надеюсь, в вашем доме найдётся местечко вот для этого. Сэр Джон, примите с благодарностью от всех нас.— Я буду хранить её, — Райан взял шляпу, хотел было надеть её, но решил, что не достоин такой чести.— А теперь… Простите меня, но я должен сказать, что если вы не уйдёте сейчас, вам придётся провести тут всю ночь. В полночь все двери будут заперты.Джек и Кэти пожали всем руки и вышли на улицу вслед за Хьюсом и Мерреем.Было свежо. «Интересно, как тут насчёт призраков», — думал Джек.— Что это? — показал он на стену. По ней расхаживала какая-то тень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74