Отношения наши могли показаться односторонними, но такими не были.Другом Айви была требовательным, ревнивым ко всякому Проявлению внимания к другим, хоть это и прятала. Ника она с трудом выносила. Кистен, впрочем, вроде был исключением, отчего я сама себе казалась белой и пушистой. Поднимая кружку с кофе, я вдруг поймала себя на надежде, что она сегодня уйдет из дома и найдет себе донора – так что остаток недели не будет смотреть на меня взглядом голодной пантеры.Поняв, что напряжение ослабло настолько, что злость сменилась отвлеченными рассуждениями, я глянула на работающую Кофеварку, мечтая только сбежать к себе.– Хочешь мой? – спросила я. – Я еще не пила.Кистен типично по-мужски хохотнул, и я повернула голову. Не слышала, как он очутился на пороге.– Я тоже не пил, – с намеком сказал он. – Так что если ты предлагаешь…Меня волной захлестнуло воспоминание: мы с Кистеном в том лифте у Пискари, мои пальцы перебирают шелковистые высветленные пряди у него на затылке, тщательно лелеемая ради придания мужественности дневная щетина царапает мне кожу… Губы, мягкие и требовательные одновременно, слизывают с меня соль, руки у меня на талии прижимает меня все плотней… Черт! Я отвела от него взгляд, заставила себя убрать руку от шеи: я неосознанно гладила шрам, уже пульсировавший в ответ на неосознанно выделяемые Кистеном вампирские феромоны. Тысячи чертей. Страшно довольный, он уселся в кресло Айви – без сомнении, догадавшись, о чем я думаю. Но глядя на его ладно скроенное тело, трудно было думать о чем-то другом.Кистен – живой вампир такой же древней крови, как Айви. Раньше он был наследником Пискари, и в нем еще угадывалось воздействие крови, которой с ним делился вампир-нежить. Вел он себя как плейбой, а одевался в кожу будто байкер и говорил с Подчеркнутым британским акцентом – но под всем этим скрывал жесткую деловую хватку. Он умен и сообразителен, и хоть не тик силен, как неживые вампиры, но сильнее, чем можно предположить по его компактной, с узкой талией фигуре.Сегодня он оделся строго: в шелковую рубашку и темные брюки, явно стараясь придать себе деловой вид – теперь, когда Пискари сидел в тюрьме, Кистен представлял его интересы. Единственным намеком на его былую отвязанность осталась свинцово-серая цепь на шее – в пару ножному браслету Айви – и по две бриллиантовых серьги в каждом ухе. То есть их должно было быть по две. Одну кто-то вырвал, оставив безобразный шрам.Кистен развалился в кресле Айви, нарочито выставив безупречно чистые туфли, запрокинув голову, словно ловил витающие в воздухе настроения. У меня опять рука потянулась к шраму. Он пытался меня зачаровать: забраться мне в голову и смешать мысли. Он не смог бы. Только нежити удается зачаровать против воли, а Кистен не мог уже заимствовать силу Пискари для увеличения собственных способностей.Айви налила себе сварившегося кофе.– Оставь Рэйчел в покое, – скомандовала она, не оставляя сомнений, кто у них главный. – Ее только что Ник бросил.У меня дыхание перехватило. Я ошеломленно уставилась на Айви. Я же не хотела, чтобы он узнал!– А… – Кистен наклонился вперед, уперся локтями в колени. – Ну, он тебе все равно был не пара, любовь моя.Я на всякий случай перешла к другой стороне стола.– Рэйчел. Никакая не «любовь моя».– Рэйчел, – тихо повторил он, и сердце у меня гулко стукнуло из-за силы, которую он вложил в это слово.Я посмотрела в окно на заметенный снегом сад и кладбище за ним. Какого Поворота я делаю в собственной кухне на закате в компании двух голодных вампиров? Им что, некуда больше пойти? Покусать больше некого?– Он меня не бросил, – возразила я. Я достала жестянку с рыбьим кормом и покормила Мистера Рыбу. Отражение Кистена наблюдало за мной в темное стекло. – Он на время уехал из города. Оставил мне ключи и попросил присматривать за квартирой и проверять почту.– А! – Кистен покосился на Айви. – И надолго?Мне было не по себе. Я поставила на место рыбий корм и повернулась.– Он сказал, что вернется, – заявила я и сама услышала за своими словами жестокую правду.Почему он сказал, что вернется, если не потому, что к нему приходила мысль не вернуться?Пока оба вампира обменивались понимающими взглядами, Я вытащила из своей колдовской библиотечки самую обычную поваренную книгу и с грохотом водрузила ее на стол. Я обещала Дженксу разогретую духовку.– Даже не пытайся подцепить меня в момент депрессии, Кистен, – предупредила я.– И не мечтал.Протяжный негромкий голос намекал на обратное.– Потому что тебе до Ника как до луны, – тупо сказала я.– Высокая планка? – съязвил Кистен.Айви взгромоздилась на стол возле десятигаллонного бака с соленой водой, обвив рукой колени и потягивая кофе – и все равно умудрилась сохранить хищный вид, глядя, как Кистен заявляется игрой на моих чувствах.Кистен глянул на нее, словно прося разрешения, и я нахмурилась. Он поднялся, шелестя сукном и шелком, и наклонился ко мне через стол. Цепь закачалась, приковывая мое внимание к по шее, отмеченной тонкими, почти неразличимыми шрамами.– Я люблю боевики, – сказал он, и я задышала чаще.Под сухим запахом шелка я различала липнущий к Кистену аромат кожаной одежды.– И что? – поинтересовалась я, злая, что Айви рассказала ему, ясное дело, о наших с Ником воскресных посиделках перед телевизором.– И смогу тебя рассмешить.Я долистала до самой замусоленной и заляпанной страницы книге, которую стащила в свое время у мамы. Там был рецепт сдобного печенья.– Клоун Бонзо тоже может, только я с ним не встречаюсь. Айви облизала пальцы и показала мне: очко в мою пользу. Кистен улыбнулся, чуть сверкнув клыками, и выпрямился – удар почувствовал.– Можно мне куда-нибудь тебя пригласить? – спросил он. – Невинное первое свидание – в доказательство, что не такой уж Ник особенный.– Ой, хватит, – взмолилась я, не веря, что он опустился до такого.Ухмылка мгновенно превратила Кистена в испорченного богатого бездельника.– Если тебе понравится, ты признаешь, что ничего в Нике особенного нет.Я полезла за мукой.– Нет, – сказала я, взгромоздив ее на стол.На небритом лице появилось обиженное выражение – деланное, но все же эффективное.– Почему?Я оглянулась на молча следившую за разговором Айви.– Ты богат, – ответила я. – Нехитрое дело развлечь девушку, когда денег хватает.Айви еще раз подняла пальцы:– Второе очко, – сказала она, и Кистен нахмурился.– А Ник, значит, голозадый? – хихикнул Кистен, стараясь скрыть злость.– Следи за языком, – пригрозила я.– Больше не буду, миз Морган.Похотливая покорность в его голосе мгновенно вернула меня к воспоминанию о том лифте. Айви мне говорила, что Кистен кайфует от роли нижнего. Правда, я выяснила на опыте, что субмиссивный вампир все равно агрессивней, чем это приемлемо для нормальных людей. Но я не нормальный человек, я ведьма.Я глянула ему в глаза, убедившись, что они вполне себе голубые. В отличие от Айви Кистен удовлетворял свою жажду крови до того, как она грозила взять власть над ним сама.– Скажем, сто семьдесят пять на все свидание? – предложил он, и я поспешно нагнулась за сахаром. Этот тип считает, что потратить почти две сотни на свидание – это мало? – Сто? – спросил он.Повернувшись, я увидела его откровенно удивленную физиономию.– Мы в среднем тратили шестьдесят, – сказала я.,– Черт! – ругнулся он и поколебался: – Мне можно сказать «Черт»?– О Господи, да.Айви хихикнула. Кистен насупил брови – кажется, в настоящей тревоге.– О'кей, – сказал он, глубоко задумавшись. – Шестьдесят баксов на все свидание.Я многозначительно на него глянула:– Я еще не согласилась.Он потянул носом воздух, вынюхивая мое настроение.– Ты и не отказалась.– Отказываюсь.Он театрально поник, вызвав у меня невольную улыбку.– Я тебя не укушу! – сказал он, невинно глядя голубыми пазами.Я вытащила из-под стола самый большой из моих медных колдовских котлов. Для колдовства он уже не годится – со вмятиной от Айвиной головы, – а тесто в нем замесить можно. Припрятанный в нем пейнтбольный пистолет успокаивающе звяк-пул о металл. Я его переложила на полку подальше.– А я тебе поверю, потому что… Кистен покосился на Айви.– Потому что она меня в землю уроет, если я это сделаю.Я принесла из холодильника яйца, масло и молоко, в душе надеясь, что никто из вампиров не уловит, что пульс у меня забился быстрее. Я знала, что искушение возникло не из-за бессознательно выделяемых ими феромонов. Мне просто нужно ныло чувствовать себя привлекательной, желанной. А Кистен шилом имел по соблазнению женщин – пусть всегда в своих интересах. Судя по всему, он постоянно заигрывал в поисках крови, как заигрывают некоторые мужчины в поисках секса. Но не хотела влиться в шлейф его теней, пойманных наркотической слюной его укуса. Не хотела мечтать о его прикосновениях, п том, как войдут в меня его зубы, наполняя эйфорией. Черт, я опять об этом думаю .– Зачем мне соглашаться? – спросила я, чувствуя, как горят щеки. – Ты мне даже не нравишься.Кистен наклонился ко мне через стол. Безупречно синие глаза поймали мой взгляд. По беспутной ухмылке ясно было, что он заметил слабину.– Тем больше причин пойти, – сказал он. – Если ты со Мной классно развлечешься на паршивые шестьдесят баксов, Представь, как будет с тем, кто тебе по-настоящему понравится. Только одно пообещай.Молоко холодило руку, и я его поставила на стол.– Что? – спросила я, и Айви пошевелилась. Его улыбка стала шире.– Не увиливать.– То есть?Он открыл масленку, зачерпнул масла пальцем и медленно его слизал.– Ну что толку будет, если ты будешь каменеть, стоит мне тебя пальцем тронуть?– Вовсе я не каменею, – возразила я, снова возвращаясь мыслями к тому лифту. Господи, мы же тогда чуть не трахнулись прямо у стенки!– На свидании дело другое, – сказал он. – Я бы клык отдал, чтобы объяснил мне кто, почему женщины уверены, что на свидании мужики будут вести себя не так, как обычно.– Да потому, что вы и ведете себя не так, – сказала я.Он глянул на Айви со страдальческой миной и потянулся через стол взять меня за подбородок. Я отскочила и нахмурилась.– Не-а, – сказал он, убирая руку. – Не буду я рисковать репутацией, впустую приглашая тебя на шестидесятибаксовое свидание. Смысла нет, если мне нельзя к тебе притронуться.С колотящимся сердцем я смотрела на него.– Вот и здорово.Кистен оторопело моргнул.– Здорово? – переспросил он под смешок Айви.– Ну, – подтвердила я, отбирая у него масло и зачерпывая примерно полчашки деревянной ложкой. – Я никуда с тобой идти не хочу. Ты слишком самодоволен. Думаешь, что можешь кого угодно на что угодно уговорить. Меня от твоего мужского самодовольства тошнит.Айви засмеялась, беззвучно спрыгивая на пол.– Я ж тебе говорила, – сказала она. – Плати.С показным вздохом он полез в задний карман за бумажником, достал оттуда полсотни баксов и сунул ей в руку. Она подняла тонкую бровь и еще раз показала мне: очко в твою пользу. Непривычно веселая, она забросила бумажку в кувшин на холодильнике.– Типичный случай, – театрально опечалившись, сказал Кистен. – Хочешь сделать человеку добро, и чем кончается? Обидели и ограбили.Айви в три шага оказалась у него за спиной. Обхватив его за грудь, она склонилась и прошептала в надорванное ухо:– Бедный мальчик.Вдвоем они классно смотрелись: она – шелковый соблазн, и он – уверенная мужественность.Он даже не шелохнулся, когда ее пальчики скользнули ему под рубашку между пуговицами.– Тебе понравилось бы, – сказал он мне.С таким чувством, будто прошла какую-то проверку, я столкнула масло с ложки и облизала палец.– Почему ты так уверен?– Потому что тебе и сейчас нравится, – ответил он. – Ты уже забыла про этого мелкого эгоцентричного человечишку, который не отличит настоящее от подделок, даже если оно укусит его за… – Он посмотрел на Айви. – За что там она его укусила, любовь моя?– За руку.Айви повернулась ко мне спиной и принялась наливать кофе.– Который не отличит классную женщину, даже если она укусит его за руку, – договорил Кистен.У меня щеки горели.– В последний раз я тебе что-то рассказывала! – крикнула я Айви. Я даже не до крови его укусила тогда. О Господи!– Признайся самой себе, – сказал Кистен. – Тебе нравится болтать со мной, нравится меряться силой воли. Ты развлечешься. – Он посмотрел на меня из-под челки: – Тебе явно нужно развлечься. Ты в этой церкви сидишь безвылазно хрен знает сколько. Когда ты в последний раз нормально одевалась? Чувствовала себя красивой? Желанной?Я застыла неподвижно, слушая собственное ровное дыхание. Вспомнила, как Ник решил уехать, слова мне не сказав, как мы целовались и обнимались, как были близки – и все оборвалось в один день. И так давно. Я тосковала без его рук, без его желания – он будил во мне страсть и жизнь. Я хотела вернуть это чувство, пусть даже не насовсем. Пусть на одну ночь, чтобы не забыть, как это бывает – до тех пор, пока не найду его снова.– Без крови, – проговорила я, чувствуя, что делаю глупость. Айви вскинула голову – на лице у нее ничего не выражалось. Кистен не удивился. Проницательным и понимающим взглядом он смотрел на меня.– Не увиливать, – тихо сказал он, блеснув глазами. Он меня как стекло видел.– Шестьдесят долларов максимум, – ответила я в свою очередь.Кистен встал и взял со спинки кресла плащ.– Я за тобой заеду послезавтра в час ночи. Оденься посимпатичней.– К шраму не притрагиваться, – почти задыхаясь, сказала я. Мне вдруг перестало хватать воздуха. Что же я делаю, черт побери? Он ответил не сразу, с хищной грацией влезая в плащ.– Даже дышать не буду, – согласился он.Задумчивое выражение сменилось на лукавое, когда он встал на пороге и протянул руку к Айви.Двигаясь слишком резко, Айви вытащила полсотни из кувшина и подала ему. Он не двинулся с места, и тогда она достала еще полсотни и шлепнула ему на руку.– Вот спасибо, милая Айви, – сказал он. – Теперь мне и на свидание хватит, и на парикмахерскую останется.Он поймал мой взгляд и удерживал, пока я дышать не перестала.– До послезавтра, Рэйчел.Его туфли звонко прошагали по темной церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63