Мы только что узнали, что солдаты из Порфира придут сюда, чтобы попытаться найти нас внизу, в джунглях. Мы собрались, чтобы придумать план действий.
– О? Ну конечно! – Р'шан кивнула. – Вы захотите узнать, как у нас обстоят дела с припасами…
– Да, – сказал Амид, – но не сию минуту. Хэл, присутствующий здесь, единственный, кто разбирается в военном деле и в том, как они могли бы организовать поиск. Он задает вопросы.
– А, вы имеете в виду Друга?
– Конечно, Друга. Извини меня, – Амид, виновато взглянул на Хэла.
– Мое имя не имеет значения, – пожал плечами Хэл. – Вернемся к обсуждению ситуации. Сначала ты, Калас. Как получилось, что ты знаешь больше об оккупационных войсках, чем остальные, присутствующие здесь?
– Я был одним из них, – сказал Калас. Его голос был слегка хриплым, и внезапно Хэл сообразил, что он никогда прежде не слышал, как тот говорит. – Я попал под каменную лавину, когда мы вшестером преследовали бежавшего узника. Меня погребло под лавиной, и остальные, эти ублюдки, просто немного пошарили в камнях, а потом ушли, бросив меня там. Несколько членов Гильдии собирали поблизости плоды и видели, что произошло. После того как мои так называемые товарищи ушли, люди из Гильдии выкопали меня из-под камней и принесли меня сюда. У меня были сломаны рука и нога, не считая других ранений. Гильдия спасла мне жизнь. Так что я остался здесь. Я всегда готов помочь вам – бороться с этими сукиными сынами.
– Бороться с ними – это самое последнее, к чему мы стремимся, – сказал Хэл. – Выживет или погибнет Гильдия, зависит от того, узнают ли солдаты о том, что она все еще существует. Ты говоришь, что солдаты, которые были с тобой, почти сразу прекратили попытки выкопать тебя?
– Да. День был жаркий, но это их вовсе не оправдывает. Разве только с их точки зрения.
– Ты сетанец, ведь так?
– Да. – Калас взглянул на него. – А как ты догадался?
– Это слишком сложно, чтобы объяснять сейчас, – ответил Хэл. – Главным образом по твоей манере говорить. Расскажи мне про гарнизон.
Сколько там народа?
– Когда я находился там, то, считая офицеров, немногим больше двухсот. Но примерно тридцать из них – женщины и у них в основном кабинетная работа.
– А насколько большой, по-твоему, будет та поисковая партия, которую вышлют завтра?
Калас пожал плечами.
– Кто знает? Имеются пять боевых взводов по двадцать человек каждый. Остальная часть служащих в гарнизоне – офицеры. А эти пять взводов поочередно, по одному, несут активную службу – например караульную, но делать здесь нечего, и они просто сидят и ждут, когда что-то произойдет, например из камеры в секции допросов бежит заключенный. Другой взвод находится в резерве; в случае надобности они должны быть готовы заступить на службу в течение пяти минут – если дежурный взвод отправляется на какое-нибудь задание. Остальные свободны, пока не настанет их очередь. Дежурство длится двадцать шесть часов. День и ночь.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, – сказал Хэл. – По сути, активную службу несет только сотня солдат, а остальные выполняют лишь вспомогательные функции?
– Примерно так, – ответил Калас.
– Хорошо, как ты думаешь, из скольких человек может состоять завтрашняя поисковая партия, сколько в ней будет офицеров, будут ли они иметь карты и какое у них будет оружие и снаряжение.
Калас нахмурился.
– Сколько их будет, сказать невозможно. Если у них действительно серьезные намерения, они используют два полных взвода; но это только в том случае, если им одновременно не нужно проводить поиски где-нибудь еще. Скорее всего, участвовать будет один взвод.
– И сколько, всего людей в двух взводах – рядовых и командиров? – спросил Хэл.
– Два взвода, – ответил Калас, – это сорок рядовых, четыре отделенных, два взводных и, возможно, два офицера – или один. Из оружия у них будут обычные игольные ружья – и всего несколько энергетических винтовок. У сержантов и офицеров – энергетические пистолеты. Вот примерно и все.
– Никаких ручных гранатометов? А как насчет взрывчатых веществ? Никакой энергетической пушки, которая могла бы проделать отверстие в скале, если они найдут наш уступ?
Калас покачал головой.
– Черт, да я не знаю ни одного во всем гарнизоне, кто умел бы заряжать, наводить или стрелять из гранатомета или энергетической пушки. А что касается взрывчатых веществ, то не думаю, чтобы у них нашлось что-нибудь кроме ручных гранат и портативных зарядов, которые прикрепляют к стене дома, чтобы его разрушить, – и кроме того, я знаю только одного взводного, который сумел бы ими воспользоваться и при этом не взорваться самому. Да они взрывчатку сюда и не понесут. Они не предполагают здесь ничего такого, что можно взорвать.
– Хорошо, – кивнул Хэл. – А кто-нибудь в гарнизоне умеет идти по следу?
– Идти по следу, Друг?
– Проследить путь людей в джунглях – отпечатки ног, сломанные ветки и тому подобное.
Калас покачал головой.
– Таких я не знал.
– Тем лучше, – сказал Хэл. – А какое-нибудь специальное оборудование – например прибор, которым на расстоянии можно улавливать определенные запахи – человеческого тела или приготавливаемой еды.
– О таком я никогда слышал, а если бы что-то подобное имелось, я бы знал, – ответил Калас.
– Эти приборы для того, чтобы крупным планом видеть что-либо, находящееся в отдалении.
– А, такие… Они есть у каждого сержанта и офицера, а иногда их выдают группе рядовых, если те самостоятельно отправляются на задание.
– Хорошо. Любой поиск будет, вероятно, осуществлять или стрелковая цепь, или небольшие группы – скажем, от двух до десяти человек, которые собираются в какой-то точке и оттуда расходятся в стороны, пока не осмотрят отведенный им участок. В таком лесу, как находится под нами, два человека, находящиеся неподалеку друг от друга, могут легко потерять друг друга из вида; поэтому, вероятно, они предполагают использовать группы, каждая из которых действует из своей центральной точки. Если это так, то каковы, по-твоему, могут быть размеры групп, на которые разобьется поисковая партия?
– От шести до десяти человек, – ответил Калас.
– Значит, каждый взвод разделится на две или три группы?
– Верно.
– Это хорошо… и плохо, – сказал Хэл. – А теперь…
– Почему ты говоришь, и «хорошо» и «плохо», Друг? – спросил Амид.
– Хорошо – потому что это подтверждает, что они не являются опытными следопытами. Поэтому также означает, что они или ленивы, или не ожидают найти кого-либо. И для собственного удобства и удовольствия они будут держаться вместе большими группами – чтобы иметь компанию и облегчить себе работу по поиску. А плохо потому, что они будут тратить на поиски больше времени; следовательно, дольше здесь пробудут. Я сегодня обошел большую часть интересующей нас области приблизительно за шесть часов. Им же для этого может потребоваться почти столько же дней.
Хэл взглянул в окно на сгущающиеся сумерки и обратился к Амиду:
– Есть ли у вас кто-нибудь, кто мог бы достаточно высоко взобраться на гору позади нас, чтобы понаблюдать за дорогой, проходящей мимо дома безумца? Он должен выбрать такую позицию, чтобы видеть дорогу и нас – подать, в случае необходимости сигнал. Таким образом мы сможем не закрывать отверстие под валуном до последней минуты.
– Конечно, – кивнул Амид. – Среди нас есть такие. Будь я на двадцать лет моложе…
– Им придется подниматься в темноте. Я хочу, чтобы они оказались, на месте до рассвета.
– Хмм, – вздохнул Амид. – Да, я думаю, мы можем сделать даже это. Кое-кто из нас уже знает несколько достаточно легких путей, ведущих наверх, и в темноте подъем не должен представить для них опасности.
– Прекрасно. – Хэл посмотрел на Р'шан. – А как обстоят дела с припасами? Вода у нас из ручейка. Как долго мы можем здесь прожить, если придется пользоваться только имеющимся сейчас продовольствием?
– Шесть месяцев, – ответила Р'шан, глядя ему в глаза.
– Видишь ли, – пояснил Амид, – мы всегда учитывали, что можем надолго лишиться возможности покидать уступ.
– Шесть месяцев! – Хэл улыбнулся. – Замечательно. А теперь… – Он пристально взглянул на Амида. – Ты говорил с вашим фармацевтом? А также с Артуром и Онет, о том, чтобы доставить сюда Сее предложенным мной способом?
– Нам нельзя этого делать, – покачал головой Артур.
– И в самом деле, нельзя. – вступила в разговор Онет. – Она впадет в неистовство, когда проснется здесь и обнаружит себя в закрытом помещении – даже если с нею буду я. Из того немногого, что я смогла узнать от нее, мне представляется, что солдаты, должно быть, схватили ее родителей где-то вне его и намеренно поместили их внутрь дома перед тем, как его взорвать. И Сее это видела. Мне она, думается, теперь довольно таки доверяет, но если кто-то станет ее насильно удерживать или запирать… она обезумеет и причинит себе вред, пытаясь выбраться наружу!
– Правда, фармацевт говорит, что вполне возможно сделать такой дротик с транквилизатором, – добавил Амид.
– Это хорошо. – сказал Хэл, – потому что они могут пригодиться и в других целях. Пожалуйста, скажи ему, чтобы он подготовил с десяток таких дротиков и нашел мне людей, которые могут с достаточной точностью стрелять ими из лука или пращи.
– Да, я могу это сделать, – ответил Амид. – А как ты планируешь их использовать? Потому что ему придется это учесть при их изготовлении.
– Пока еще не знаю. Просто это бесшумное несмертельное оружие. Возможно, нам с тобой стоит сейчас пойти и переговорить с ним об этом…
– Оставайтесь здесь! – Р'шан поднялась. – Я пойду и приведу его. Предполагается, что люди приходят к Мастеру, а не он к ним. Вы об этом помните, Мастер?
– Иногда быстрее сходить самому, но ты права, ты права, – кивнул Амид. – Я думаю, что он еще в аптеке, Р'шан.
– Раз уж ты пойдешь за ним, – торопливо сказал Хэл, – может быть, ты приведешь и предполагаемых разведчиков?
– На гору пойдут Мисси и Хадна, – сказал Амид. – Приведи и их, Р'шан.
– Хорошо. – Дверь захлопнулась за ней.
– Нам также понадобится прикрыть или замаскировать круг и все остальное, что свидетельствует о том, что здесь на уступе есть люди – на случай, если они и в самом деле решат взглянуть на эту местность сверху, – сказал Хэл.
– По правде говоря, я не думаю, что они смогут это сделать. – Амид слегка улыбнулся. – По твоей просьбе все финансы Мары и Культиса были направлены на Землю, и мы не могли себе позволить продолжать оплачивать, как раньше, специалистов с других миров. А это большая часть штата спутниковой системы. Когда они покинули нас, то же сделали и те немногие экзоты, которые там работали, но перед этим они постарались основательно вывести из строя бортовое оборудование.
– Хорошо! – пробормотал Калас.
– Те оккупанты, которые оказались на спутниках, – ровным тоном продолжал Амид, – были всего лишь солдатами. Возможно, среди них могли найтись несколько человек, которые умели пользоваться оборудованием на спутниках, но ни одного, кто мог бы починить его. Спутниковые системы так с тех пор и не отремонтированы, что видно по прогнозам погоды. Полагаю, прибегать к космическому кораблю ради того, чтобы обнаружить каждую небольшую группу вроде нас – обойдется чересчур дорого.
– А если они запустят воздушного змея или воздушный шар, чтобы передавать изображения на землю? – заметил Хэл. – Мы так или иначе должны использовать маскировку и не появляться на виду, особенно в дневное время.
Наступило недолгое молчание, которое нарушил Артур.
– Я не знаю, что делать с Сее.
Онет положила руку ему на плечо.
– Я уверена, что она не станет попадаться им на глаза. – сказала она. – Верно, она очень любопытна. Но при таком большом количестве людей сразу, особенно если она запомнила формы солдат, которые убили ее родителей – а я уверена, что девочка их помнит, даже если не слишком хочет говорить об этом, – Сее испугается и скроется от них. Если она действительно захочет, чтобы они ее не видели и не знали, что она там находится, у них столько же возможностей увидеть ее, как и заключить в коробку солнечный луч.
Артур улыбнулся ей, но на его лице все еще отражалось беспокойство. Он поднялся.
– Я займусь организацией маскировки здесь на уступе.
И вышел, тяжело ступая.
Поскольку у них было немного свободного времени, Хэл попросил Онет, еще раз повторить ее беседу с Элианом, слово в слово; но Хэл не узнал ничего нового.
Дверь открылась, и на пороге появился высокий худой человек с седыми волосами. Он держался необычно прямо, если учесть его возраст.
– Хэл, ты знаком с нашим фармацевтом, Таннахехом? – спросил Амид. – Танна, это Друг, наш почетный гость на некоторое время.
– Думаю, что я, вероятно, единственный член Гильдии, с которым ты не знаком, Друг, – сказал Таннахех. – Я слышал о тебе от других.
– И я слышал о тебе, – ответил Хэл. – Я также польщен.
– На самом деле Таннахех – химик-исследователь… – начал Амид.
– Был химиком-исследователем, – пояснил худой старик.
– Во всяком случае, теперь он наш фармацевт. Танна, мы только получили через Онет сообщение о том, что поисковая партия из гарнизона Порфира завтра появится здесь.
– Это уже известно каждому на уступе.
– Предполагаю, что так оно и есть, – сказал Амид, слегка вздохнув. – Хорошо; транквилизатор, который был нужен Другу для дротиков, не будет использован на Сее, как мы первоначально собирались. Но Друг думает, что найдет этим дротикам другие применения. Ты не хочешь объяснить, Друг?
– Возможно, что-то подобное можно использовать против солдат, – сказал Хэл. – Но для этой цели, впрочем, я имел в виду не просто усыпить человека, а сделать его физически беспомощным, однако бодрствующим и – что особенно важно – восприимчивым к гипнозу. Есть у тебя сырье, из которого можно получить что-нибудь в таком роде?
Таннахех слегка нахмурился и надул губы, явно задумавшись.
– Ты хочешь сделать их более или менее физически беспомощными, – уточнил он, – но не настолько сонными, чтобы их нельзя было погрузить в гипнотическое состояние?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49