На диване рядом с ней сидела моя мать Пенелопа в простеньком зеленом платье, а по комнате носилась нарядно одетая Люсия. Хотя мы виделись всего несколько часов назад, сестренка все равно подбежала ко мне за поцелуем. Я подхватил ее на руки, поцеловал и спросил у мамы:
– Решили посетить праздник?
– Только не я, – ответила Пенелопа: она еще с детства невзлюбила Царство Света и, насколько мне известно, ни разу не бывала здесь официально. – Сейчас Дейдра немного поболтает с Бронвен и вернет меня домой. А Люси останется с тобой. Дионис считает, что пора начать показывать ей другие Дома.
– Пора, – подтвердила сестренка. – Я уже большая.
Я поставил «большую девочку» на пол, и она решительно занялась исследованием новой территории, убежав в примыкающий к гостиной кабинет. Встревоженная за сохранность своих книг и прочих ценных предметов, Фиона собиралась последовать за Люсией, но Пенелопа успокоила ее:
– Не бойся, Фи. Люси ничего не натворит, просто ей интересно везде осмотреться. А так она очень аккуратная и бережно относится к чужим вещам.
– Будем надеяться, – не слишком уверенно произнесла Фиона.
– Кстати, Феб, – обратилась ко мне Пенелопа. – Хозяйка передавала тебе привет. Она хочет поговорить с тобой.
– Правда? – Я постарался изобразить на лице безразличие. – Что ж, как-нибудь загляну к ней.
– Похоже, – продолжала мама, – она уже решила допустить тебя к Источнику. По крайней мере, Дейдра в этом уверена.
Я с сомнением покачал головой:
– Не думаю. Скорее, Хозяйка сообщит мне, что я не гожусь для Источника. Но я и сам это знаю.
– Почему? – удивилась Пенелопа.
– Необязательно, – одновременно возразила Фиона. – Ты вполне можешь принять Силу Источника, чтобы... – Она осеклась, сообразив, что чуть не сболтнула лишнее.
Мама озадаченно посмотрела на меня, потом на Фиону – и снова на меня. Она сразу поняла, что здесь не все чисто, но спрашивать ничего не стала. Один из твердых жизненных принципов Пенелопы состоял в том, чтобы держаться подальше от всех мировых Стихий и связанных с ними проблем. Она, конечно, беспокоилась за меня, однако считала, что я уже достаточно взрослый, и признавала за мной право жить собственным умом.
В скором времени явилась Дейдра. Оказывается, Бронвен как раз пребывала не в лучшем расположении духа, и за каких-нибудь пять минут они успели капитально поцапаться. Душечка Дейдра страшно не любила, когда кто-то сгонял на ней свою злость, она предпочитала сама отыгрываться на других, поэтому была очень расстроена. Перекинувшись с нами буквально парой слов, Дейдра быстренько увлекла Пенелопу в «нишу», спеша возвратиться в Авалон. Мама лишь успела предупредить меня, чтобы я хорошенько присматривал за сестрой.
Это напомнило Фионе, что Люсия уже давненько не дает о себе знать. Охваченная тревожными предчувствиями, она тотчас бросилась в кабинет, а я последовал за ней.
Впрочем, все страхи Фионы оказались напрасными. Никакого разгрома в кабинете не было, а Люсия, взобравшись с ногами в кресло рядом с письменным столом, спокойно водила пальцем по большой, подробной карте Вавилона. Я заметил, что на карте был обозначен путь, по которому Ричи вел Амалию до ее встречи с Шейном.
Кстати сказать, за полторы недели, минувшие с тех пор, как Софи подключила к расследованию Кевина, наши поиски не продвинулись ни на шаг. По его запросу, поддержанному и дедом Артуром, вавилонские власти предоставили всю информацию о тамошних оккультных сектах, но среди них пока не удалось выявить возможных собратьев загадочного зулуса, который покончил с собой на наших глазах, а в родном Доме считался мертвым уже семь лет. Из затеи выследить сектантов на Тропе тоже ничего не выгорело: близняшки Софи целых пять дней дежурили в Вавилоне, безрезультатно прощупывая мысли прохожих, несколько раз их чуть не поймали за этим занятием, и в конце концов они заявили, что продолжать бессмысленно, и от дальнейших поисков отказались. Посему вопрос о том, во что впутался Ричи, по-прежнему оставался открытым...
Когда мы вошли в кабинет. Люсия подняла голову и с хитрой улыбкой спросила:
– Фи, а ты уже распутала головоломку?
– Какую? – не поняла Фиона.
– Вот эту, – Люсия указала на карту. – Это же головоломка, да?
– Ну в некотором роде головоломка, – согласилась Фиона. – Только очень сложная.
– Ничего не сложная, – возразила сестренка с весьма самодовольным видом. – Если б дорожка вела досюда, – она ткнула пальцем где-то посередине начерченного маршрута, – тогда было бы трудно. А так все просто.
Мы с Фионой переглянулись.
– И что же просто? – спросил я.
– Дальше надо сюда. – Люсия провела от центра площади Иштар на юго-юго-восток к спуску, который вел к другой площади – Нанше.
– А почему именно так? – поинтересовалась Фиона.
– По-другому нельзя. Если вот сюда, – она указала на улицу, полукругом опоясывавшую Висячие Сады, – то дорожка закончится здесь. – Люсия указала на Башню Навуходоносора. – Дальше идти будет некуда. Это неправильно.
– И все-таки почему? – пыталась уяснить Фиона.
– Потому что здесь поворачивает так, здесь так, – она принялась водить пальцем вдоль ломаной линии, – а здесь так и здесь так. Это же просто.
«Ты что-нибудь понимаешь?» – мысленно спросила у меня Фиона
«Ни в зуб ногой, – ответил я. – Ясно одно: Люси уловила какую-то закономерность, которую мы в упор не видим».
«И не только мы, – добавила Фиона. – Кевин и Софи тоже...»
– Хорошо, детка, – произнесла она вслух. – Показывай дальше.
Люсия стала показывать, а Фиона аккуратно наносила карандашом на карту следующие отрезки. В итоге предполагаемый маршрут (или «Тропа» – по терминологии зулуса) получился вдвое длиннее первоначального, он опутал зигзагами весь центр города и наконец уперся в Безымянный храм.
– Вот и все! – сияя от гордости, заявила сестренка.
– А ты уверена, что разгадала правильно? – спросил я.
– Конечно, – ответила она и снова принялась объяснять. Но, как и прежде, ее логика оставалась для нас непостижимой.
– Ладно, Люси, поверим тебе на слово, – перебила ее Фиона и посмотрела на часы. – А теперь нам пора идти, скоро начнется служба. Отец никогда не простит, если я опоздаю.
Мы задержались еще на минуту, чтобы я сделал магическую копию карты и поместил изображение в свой Самоцвет, после чего вышли из апартаментов Фионы и направились по людному коридору в северное крыло дворца, примыкающее к Главному Храму Митры. Люсия бежала впереди нас, с любопытством оглядываясь по сторонам. Она уже напрочь позабыла о карте – для нее это была не очень сложная головоломка, которая больше не заслуживала внимания. Зато мы с Фионой только и думали об этом.
– Кстати, Феб, – спустя пару минут отозвалась Фиона, – ты в курсе, почему тот храм называется Безымянным?
– Кажется, – ответил я, – он посвящен всем богам, почитаемым в Вавилоне.
– Да, верно, – кивнула она. – Но так было не всегда. Восемь тысяч лет назад это был храм Нергала – бога смерти и разрушений. Однако после Гигантомахии Нергала исключили из вавилонского пантеона и объявили воплощением сил зла.
– Так-так, – протянул я. – Этого я не знал... Значит, культ Нергала был на стороне Хаоса?
– Да, но дело не в этом. Симпатия к Хаосу никогда не считалась в Вавилоне тяжким преступлением. Куда важнее то, что приверженцы Нергала практиковали человеческие жертвоприношения, а своей конечной целью провозглашали уничтожение существующей Вселенной и ее превращение в Царство Мертвых.
– М-да, – сказал я, – веселые были ребята.
– А почему «были»? – возразила Фиона. – Похоже, они до сих пор есть. И боюсь, что Ричи – один из них.

19

Мы снова направлялись по мощеной дороге к Нефритовым Вратам Вавилона. Только теперь со мной и Фионой были не Патрик с Амалией, а Кевин с Софи, и мы не шли пешком, как тогда, а ехали на лошадях. Надо сказать, что на моей родине, в Сумерках, предпочитали самоходные колесницы, приводимые в движение колдовством, однако наездником я был довольно неплохим, поскольку с детства проводил много времени на Земле Артура, где из всех видов транспорта самым распространенным оставались лошади.
Кевин восседал на великолепном вороном жеребце из королевских конюшен Солнечного Града. Оттуда же были и мой гнедой, и прекрасная белая кобыла, на которой ехали вместе Фиона и Софи. Разумеется, у дяди Брендона нашлась бы для нас и четвертая лошадь, но Софи не умела самостоятельно ездить верхом и учиться этому не собиралась. Она выросла в космическом мире и категорически не воспринимала лошадей как средство передвижения.
Пока мы ехали предместьем, Софи, которая присоединилась к нам уже здесь, на Земле Мардука, слушала рассказ Фионы о том, как Люсия, приняв карту за головоломку, начертила продолжение Тропы, а мы так и не смогли вникнуть в смысл ее рассуждений.
– Я кое-что понял, – отозвался Кевин, который имел возможность коротко поговорить с Люсией, прежде чем за ней явилась Дейдра, чтобы забрать обратно в Авалон. – Но далеко не все. Это какая-то непостижимая смесь индуктивной логики, теории множеств и чистой эстетики. Над этой задачей целую неделю работала группа высококлассных математиков, но им не удалось ее решить. А Люси разобралась за несколько минут.
– А ты уверен, что она решила правильно? – спросила Софи.
– У меня есть основания так полагать. Я с самого начала считал наиболее вероятным вариантом, что эта Тропа должна привести к Безымянному храму...
– Ты напал на какой-то след?
– Не совсем. Вавилонским властям известно несколько сект, чья деятельность связана с этим храмом, но той, которую мы ищем, среди них нет. Я вычислил бывший храм Нергала другим способом – по начальному пункту Тропы.
С этими словами он дал нам знак остановиться. Мы почти доехали до Нефритовых Врат и теперь народились всего в четырех или пяти десятках шагов от них. Кевин окинул пристальным взглядом высокую крепостную стену и распахнутые Врата, через которые в обоих направлениях двигались люди, и неожиданно продекламировал:

Дьявол есмь я,
и ключи у меня
от ворот в сладкий ад
Вавилон... Devil is me / and I'm holding the key / to the Gates of sweet hell / Babylon...» (Blackmore – Dio).



Затем посмотрел на меня и ухмыльнулся:
– Я же говорил, что эта песня мне нравится. К вашему сведению, давным-давно Нефритовые Врата назывались иначе – Черными. Они были посвящены мертвым, и через них обязательно проходили все траурные процессии.
– Ага! – произнесла Фиона. – Тропа от Черных Врат, посвященных мертвым, к храму Черного бога смерти.
– Вот именно, – кивнул Кевин. – Как я уже говорил, в самом храме и вокруг него ничего существенного обнаружить не удалось. Думаю, тут важен сам путь к нему, то есть Тропа. Но не в каком-то там мистическом смысле – я твердый материалист и в эту чепуху не верю. Другое дело, что на Тропе может лежать какое-то древнее заклятие. Я попытаюсь его выявить, а вы втроем отправляйтесь прямиком к Безымянному храму и ждите меня там.
– Нет, – сказала Софи. – Я с тобой.
– Я тоже, – добавила Фиона.
Кевин покачал головой:
– Это исключено, девочки. Вы нужны мне для подстраховки – на тот маловероятный случай, если я не замечу заклятия, а оно тем не менее подействует на меня. Тогда вы, свободные от любых чар, встретите меня возле храма, обнаружите заклятие, скопируете его и снимете.
– Пусть тогда Софи...
– Пусть Фиона...
– Нет, вы обе, – стоял на своем Кевин. – Если я не почувствую заклятия, то могут понадобиться ваши совместные усилия, чтобы справиться с ним. Собственно, для того я и позвал тебя, Софи.
– А если это заклятие не действует на адептов? – отозвался я. – Если Образ Источника отвергнет его?
Кевин внимательно посмотрел на меня:
– И что ты предлагаешь?
– Поехать по Тропе с тобой. Для чистоты эксперимента.
– Ты понимаешь, что это может быть опасно?
– Вряд ли. Ведь половину пути мы уже проходили, и ничего с нами не случилось. А если вдруг – я же буду с тобой.
Как я и ожидал, Фиона и Софи принялись решительно возражать против этой идеи. Однако я настаивал, Кевин меня поддержал, и в конечном счете им пришлось уступить. Они направились кратчайшей дорогой к Безымянному храму, а мы с Кевином двинулись по Тропе. Чтобы не сверяться постоянно с картой, Кевин просто вложил в разум своего вороного точный маршрут, а мой гнедой получил указание идти за ним.
Примерно через полчаса мы достигли площади Иштар. Как и договаривались, я мысленно связался с Фионой и сообщил, что у нас все нормально.
«Никакого заклятия не чувствуете?» – спросила она.
«Совсем ничего, – ответил я. – Как и в прошлый раз».
Мы продолжали следовать по Тропе, предельно обострив свое восприятие, но ни малейших признаков каких-то особенных чар не замечали. Встречные то и дело колдовали но разным мелочам, на многих зданиях были установлены охранные заклятия, ну и, конечно, повсюду чувствовалось присутствие мощных блокирующих чар, защищавших город от внешнего вторжения. Но никакой древней магии, связанной с нашим передвижением, не наблюдалось.
– Возможно, – предположил Кевин, – нам не следовало прибегать к колдовству.
– Да, возможно, – согласился я. – Не исключено, что твой Образ Источника и мои манипуляции с Формирующими вроде как спугнули заклятие. Если оно вообще существует.
– Что-то должно быть. Ведь не зря зулус покончил с собой... причем во второй раз. Если девочки ничего не обнаружат, я повторю путь – уже без всякого колдовства.
– Я тоже.
– Да, верно, – кивнул Кевин. – Ты будешь ехать на некотором отдалении и внимательно следить за мной. Надо было сразу так сделать.
Наконец мы добрались до площади, посреди которой находилось древнее строение пятиугольной формы – такой вид имели все храмы в Изначальном Вавилоне, независимо от богов, которым они посвящены. Многие колдуны и ведьмы, использующие в своих магических действиях пентакль, даже не подозревают, что это – символ гармонии и совершенства. Впрочем, в высшей магии любые знаки и символы имеют только то значение, которое вкладывает в них сам колдун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44