— Тихо, тихо, любовь моя! Дама всегда контролирует свои эмоции, — во всяком случае, так, бывало, говорила сестра Фрэнсис Роуз девочкам в нашей школе.— Вы и не нюхали школы. Вы — пришлый бандит, — парировала Виктория, выдернув у него свою руку. — Я даже сомневаюсь, что вы умеете читать — во всяком случае, по-английски, — добавила она язвительно и с удовлетворением отметила, что его красивое лицо болезненно скривилось.Но Рис тут же расплылся в улыбке.— О, не беспокойтесь, читать я умею. В последнее время я стал заниматься здесь делами об имуществе. Спросите об этом своего жениха Чарльза.Вспомнив слова отца за завтраком о том, что Дэвис покупает землю и деловые предприятия в Старлайте, Тори испытала прилив любопытства, который тут же сменился раздражением.— Чарльз, конечно, не обсуждает со мной вопросы бизнеса, — заметила она высокомерно, проскользая мимо Дэвиса и моля Бога, чтобы ее ушибленные колени не подогнулись. Но дрожавшие ноги, к счастью, не подвели, и она направилась к двери библиотеки. Он тихо произнес:— Жаль, что у вас с Чарльзом так мало тем для разговоров. И вы собираетесь выйти замуж за этого дуралея?Она хотела отбрить его, но, спохватившись, повернулась к нему лицом и презрительно произнесла:— Ральф проводит вас до кухни, где наша кухарка Тесе вернет вам одеяло. Прощайте, мистер Дэвис!Наблюдая, как длинноногий Рис грациозно пересекает комнату, она гордо выпрямилась, быстро прошла в зал и позвала Ральфа. Старик появился, как из-под земли, и кивнул, выслушав ее краткие указания. На Риса он глядел с явным неудовольствием и опаской. Ральф осторожно протянул Дэвису шляпу.Рис рассеянно взял ее, неотрывно глядя в лицо Виктории. Ее щеки гневно пылали.— Прощайте, мисс Тори, — тихо произнес он.— Прощайте, мистер Дэвис, — решительно ответила она, захлопывая перед его носом дверь библиотеки.Тори стояла у фасадного окна и смотрела, как он уходил по дорожке, вымощенной камнем, к тому месту, где был привязан его огромный вороной конь. На мгновение Рис остановился, поднес к лицу одеяло и вдохнул запах тела Виктории, которым пропиталось влажное одеяло. Горячая волна прилила к ее щекам и распространилась по всему телу. Опустив приподнятую кружевную занавеску, она отвернулась, а он пошел дальше к своему коню. Тори чувствовала себя незваной гостьей, наблюдающей какую-то интимную сцену, и в то же время странным образом сама оказалась неразрывно связана с ней.Что ему нужно? Она боялась ответа на собственный вопрос.
Жесткий металлический звук музыки эхом отзывался в опустевшем переулке за питейным заведением Форти Роуд. Сандерс Лафтон дрожал от холода, несмотря на три большие стопки крепкого вина, которые он выпил для храбрости, идя на встречу с Эмметом Хаузером.Он нервно поглядывал по сторонам, но тень крупного мужчины не появлялась в переулке. Эммет опаздывал; может быть, он напился и сидел в помещении. Сандерс ни за что бы не согласился встретиться со злобным дядюшкой Эллы, но она намекнула, что если он откажется, Эммет может явиться в банк Стоддарда Лафтона. Сандерс вздрогнул.— Боишься меня, парень? Правильно делаешь, — раздался низкий рычащий голос из темноты между двумя зданиями. Затем в неясном туманном свете луны показался сам Хаузер, он навис, будто глыба, над хлипким юношей.— Вы просили встретиться с вами, Эммет? Чего вы хотите? Я сказал Элле…— Забудь о том, что ты сказал Элле! — прервал его Хаузер. — Послушай, что скажу я. Живот у нее растет очень быстро. Для игры в бирюльки времени не осталось. Либо ты приносишь достаточно денег, чтобы отвезти ее к доктору в Денвере, либо я иду к твоему папаше. А, может быть, — к мамаше, это даже лучше, — хитро добавил Эммет.Сандерс бессильно привалился к стене дома, но потом собрался с духом и заставил себя взглянуть на злобно скосившееся и резко очерченное в неясном свете лицо.— Если вы все расскажете моим родителям, . Хаузер, то мы все пропали. Они лишат меня наследства и заставят вас с Эллой уехать из города. Вы не получите больше ни цента.— Я не собираюсь вам подыгрывать. У вас больше отговорок, чем у дьякона, которого накрыли, когда он засунул руку в сосуд для подаяний.Он схватил Лафтона за лацканы пиджака и, рванув его от стены здания, приподнял вверх, так что дорогой костюм затрещал по швам.— Отпустите меня, ради Христа! — Сандерс отлетел назад, безуспешно стараясь привести в порядок испорченный костюм. У него закружилась голова от тошноты, вызванной запахом гнилых зубов и немытого тела Хаузера. — Я же сказал, что как только отец закончит бухгалтерские отчеты за месяц, я достану для вас деньги — возможно, в начале недели.— Ладно, но дольше Элла ждать не может. Учти, прямо сейчас я хочу получить пять тысяч. Нам придется жить в Денвере и; как я слышал, жизнь там ужасно дорогая, — он ухмыльнулся и от души хлопнул Сандерса по спине между лопатками.От такого удара Лафтон чуть не свалился на землю, но все же устоял. Хаузер двинулся по переулку к задней двери другого салуна. В отчаянии Сандерс запустил пальцы в волосы, потом достал из заднего кармана фляжку, которую в эти дни всегда носил с собой. Сделав большой глоток, он слегка успокоился и направился в противоположную сторону, размышляя о том, что можно предпринять в подобной ситуации.У юноши было совсем немного вариантов. Хаузер и Элла высосут из него все соки, постоянно требуя денег на регулярной основе, и наконец кто-нибудь узнает о ловко скрываемой растрате. Он подумал было отказаться от всего, заявить, что у него с Эллой ничего не было, но понял, что номер не пройдет.По крайней мере две ее злыдни-приятельницы много раз видели, как они уединялись в домике Хаузера. Элла могла пригласить достаточно свидетелей, чтобы раздуть неприятный скандал, если будет нужно, — а Элла Хаузер была не менее мстительной, чем ее дядюшка. Она пойдет на это, если он не заплатит.Ему были нужны деньги и для потворства пагубным привычкам, главной из которых за последние месяцы стало пьянство. Сандерс так расстроился из-за угроз Эллы и Эммета, что в последнее время несколько раз сплоховал с красотками из дорогих борделей. Униженный этим обстоятельством, он теперь зачастил в салуны. Если бы только Сандерс мог признаться Тори, в каком ужасном положении он оказался! Если бы только можно было уговорить ее взять вину на себя, как она делала, когда они были детьми!«Не выйдет, — решил он, поразмыслив. — Его образцовая, совершенная сестра будет ошеломлена таким низким падением, возможно, она опрометью бросится к родителям… — Конечно, чтобы помочь ему», — с иронией подумал он.— Господи, я ненавижу Тори! Ненавижу и вас, мама с папой! Ненавижу всех, — рыдал он, ударяя кулаком по стене до тех пор, пока не занозил руку. Глава 7 Лаура Эверетт не считала себя мстительной, женщиной, просто у нее было обострено чувство справедливости. Вдобавок она считала, что очень хорошо разбирается в людях. Именно это привело ее в контору Майка Меньона солнечным утром в конце июня. Она созрела для того, чтобы исправить давнюю несправедливость. И Рис Дэвис станет орудием для осуществления ее замысла. А если при этом ей удастся выполнить роль свахи… что ж, тем лучше. Негромко напевая, она с улыбкой взирала на прохожих и резво шагала по улице Мэйн к редакции газеты «Плейн Спикер».В кабинете на шатком стуле сидел Рис, с любопытством разглядывая небольшого, похожего на птицу человечка, который что-то лихорадочно строчил для готовившейся в последний момент передовицы. В глубине зала щелкал и стонал ручной печатный станок, а Виргил вынимал из него первые экземпляры сегодняшнего номера газеты.Рис еще раз пробежал глазами рукопись Лауры Эверетт. Почему же, черт возьми, невестка жениха Тори хочет его увидеть? Его мысли перескочили с Эвереттов на Викторию. На Тори с пылающими щеками; да, за безукоризненной внешностью леди явно таилась страстная натура. Он хотел стать человеком, который пробудит эту страсть. Нет, мысленно поправился Рис с самонадеянной ухмылкой, не просто хочет, а пробудит эту страсть! Ясно, что паинька Чарльз этого не сделает. Эверетт не из таких! Она будет держать его в узде своей чопорностью. А он потом улизнет в бордель, чтобы облегчиться там со шлюхой.Конечно, мужчина не сможет покувыркаться с такой дамой, как Виктория Лафтон, если не связан с ней супружескими узами. Рис не допускал даже мысли об этом. Как английский милорд называл в Нью-Йорке такую связь… «супружеские оковы»? Ну что ж, если он будет с ней связан, то она тоже будет привязана к нему не менее крепко.Может ему поспособствует Лаура Эверетт? Несмотря на растущее богатство, Риса все еще не признавали в лучших кругах Старлайта. Да, конечно, они шли к нему в заведение, чтобы получить телесные удовольствия, — обычно украдкой — и даже продавали ему недвижимость и скот. Некоторые люди, получив отказ в местных банках, занимали деньги у него — под более высокие проценты из-за риска. Но для того, чтобы обосноваться здесь и построить свою жизнь в соответствии с юношескими мечтами, ему надлежало добиться к себе уважения. Это означало даже продажу в подходящее время салуна «Голая правда». Возможно, ему удастся договориться с Джинджер, и она приобретет через несколько лет это заведение. Он обязан пойти ей навстречу.Размышления Риса прервал негромкий стук в застекленную дверь. Едва он встал, в комнату вошла Лаура Эверетт; широкая улыбка осветила ее круглое, приветливое лицо. Майк продолжал лихорадочно строчить, только приветственно махнул рукой в ее сторону и пробормотал что-то о последнем сроке.Будучи давним и очень терпимым другом Майка, Лаура не обратила внимания на его недостаточно вежливое поведение.— Скажите спасибо, Майк, что я пришла не к вам, иначе я сбросила бы вас со стула и поломала бы вам все сроки! К тому же вы наверняка строчите какую-нибудь продемократическую статейку.Произнеся это с весьма добродушным видом, Лаура протянула пухлую руку в кружевной перчатке Дэвису и обменялась с ним крепким рукопожатием.— Доброе утро, мистер Дэвис. Очень признательна вам за то, что вы согласились встретиться со мной здесь… так сказать, на нейтральной территории.Рис улыбнулся, пожимая ее руку, и сдул пыль с лучшего из потрепанных дубовых стульев Майка.— Вряд ли я мог ожидать, что такая дама, как вы, захочет встретиться со мной в моей рабочей обстановке, но и это место не намного респектабельнее, — добавил он, ожидая отпора со стороны Майка.— Поосторожнее, пришелец из Уэльса, — не замедлил отозваться Меньон, ни на секунду не прерывая писанину. — Вы имеете дело с двумя социальными арбитрами Старлайта. Один поддерживает правильную политику, другой — не правильную, которую, несомненно, одобряете и вы.Лаура причмокнула губами.— Это верно. Во всяком случае, пока, но я думаю, вы человек больших возможностей, мистер Дэвис. Что же касается этого неисправимого ирландца, то предел его мечтаний в том, чтобы строчить поджигательские передовицы и побуждать глупых избирателей покупать его газету.— Вы сами покупаете мою газету, — рассеянно бросил Меньон.Лаура фыркнула и села, приглашая жестом Риса сделать то же самое.— Я не отношусь к глупым людям, да и мужчины этого невежественного штата не сочли возможным допустить меня до голосования. Но все это к делу не относится.— А что же относится, миссис Эверетт? — Рис испытующе посмотрел в ее мерцающие голубые глаза, по-прежнему озадаченный просьбой Лауры о встрече.— Молодежь всегда нетерпелива и прямолинейна. Но мне нравится прямота в мужчинах, мистер Дэвис, и именно поэтому мне неприятен деверь. Он настоящий жулик, — смело произнесла она и откинулась на спинку стула, ожидая, что скажет на это Рис.— Знаете, она абсолютна права. Я знакомился с документами, — поддержал Лауру Майк и опять вернулся к своему занятию.— Тогда почему он не в тюрьме? — спросил Рис.Его лицо, непроницаемое во время игры в карты, теперь явно выражало изумление.— Действительно, почему? Он же младший брат Джекоба. Подумайте о скандале, который бы возник, если бы я обратилась в полицию с таким обвинением. Но я положила конец его «займам» из наших средств после смерти Джекоба, — она презрительно засопела. — Надменный молодой болван думал, что я никогда не замечу пропажи нескольких тысяч долларов, пока он распоряжается выдачей мне денег на содержание.Рис ухмыльнулся.— Я так понимаю, что вы очень проницательный человек, когда дело доходит до финансовых вопросов.— Когда у тебя родственник — вор, приходится быть проницательной. Теперь я сама веду свои дела, имея в лице нашего общего друга, — она кивнула в сторону Майка, — человека с обостренным нюхом к новостям, я смогла получить большую от него помощь за последние несколько лет — в покупке и продаже земельных участков.— Она имеет в виду спекуляцию шахтами, — вмешался Меньон, наконец закончив статью. Он поднял голову и в его глазах сверкнул вновь оживший интерес.— Майкл, это пока не материал для вашей заметки! — пожурила его Лаура. Потом она усмехнулась, и вокруг ее глаз лучами собрались морщинки. — Вы помните сделку, в которой шла речь о собственности реки Анкомпарг? Ее в прошлом году заключил Чарльз.— Вы имеет в виду заброшенные серебряные прииски возле платной дороги Меар? Со стороны юнца Чарльза это была настоящая жульническая проделка! — пояснил Рису Меньон. — Он думал, что там скрываются огромные серебряные залежи, которые можно будет добыть, пойдя лишь на небольшие капиталовложения.— Любопытно, почему ему пришла такая мысль? — спросила Лаура невинным голосом. Меньон только ухмыльнулся и пожал плечами, ожидая, что она скажет дальше. — Несколько моих друзей в Денвере могли бы сообщить Чарльзу весьма обнадеживающие новости — если бы я, конечно, захотела. Однако, с другой стороны…— Вы думаете, эти прииски чего-то стоят? — спросил Рис.— Давайте скажем так: у Чарльза за плечами слишком незначительный опыт в горных разработках и совсем не хватает терпения. Когда минимальные вложения не принесли весомой отдачи, он быстро отмахнулся от неудачи под предлогом того, что он заплатил за прииски недорого и может подождать более подходящего момента, чтобы продолжить их разработку, — она помолчала, обратив проницательные глаза на Риса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50