— Думаю, вы правы. Но мне понравилось чувство юмора, которым обладает сей молодой человек. Вы написали ему эту ужасную рекламу? — она сделала паузу и смерила его строгим взглядом классной дамы. — Отвечайте честно, Майкл.— Нет. Хотя этот материал мог бы сделать и я. Что же касается биографии Риса Дэвиса, то знаю я о нем немного. Он остается настоящей загадкой с тех пор, как приехал в Старлайт.— Но он спас жизнь Тори, не так ли? — спросила она.Майк поскреб подбородок.— Не знаю почему, Лаура Эверетт, но моя ирландская интуиция подсказывает мне, что вы знаете об этой истории больше меня.Она протянула пухлую небольшую руку и неожиданно сильно сжала кисть его худой руки, а затем подвела Майка к единственным двум стульям, не заваленным хламом.— Я открою вам секрет, Майкл, а вы мне окажете любезность и кое-что разузнаете. Глава 6 Тори раскрыла глаза, но тут же зажмурилась от яркого утреннего солнечного света. Она была не в силах пережить еще один день, похожий на вчерашний. Но как только глаза ее закрылись, мысленно она опять оказалась в ледяной воде реки — с ним, пережила весь ужасающий, захватывающий дух случай. Всю ночь она металась на кровати, сминая подушки и пытаясь выбросить Риса Дэвиса из головы.Хедда Лафтон пришла в ярость, когда Чарльз привез Викторию домой, промокшую до нитки и завернутую в мерзкое одеяло азартного картежника. Ее дочь практически голой вытащили из реки и потом публично провезли по городу как какую-нибудь индианку, завернутую в одеяло. Такой возмутительный спектакль трудно даже себе представить! Закоченев от холода и онемев от унижения, Виктория выслушала яростную ругань матери, а потом с помощью Бесси приняла горячую, дымящуюся ванну.По мере того, как она отогревалась, по венам Тори разливался справедливый гнев, горяча замерзшую кровь. Мама больше беспокоилась о ее репутации, чем о жизни. В груди девушки помимо гнева нарастала боль, но ни то, ни другое чувство не обращалось против ее прекрасной, совершенной матушки. Вместо этого Виктория сердилась на Чарльза… и на него. На своего жениха Тори не могла злиться долго, он был к ней таким внимательным во время возвращения в город. Чарльз был виноват в случившемся, но он так искренне сокрушался об этом. Он защищал ее перед матерью, целиком взяв на себя всю вину, как это сделал бы любой джентльмен.А вот Рис Дэвис, пользующийся дурной славой, конечно, не был джентльменом! Он был причиной всего этого скандального положения, потому что сорвал с нее одежду и понес практически голую на руках. Ночью Тори пробуждалась сотню раз, и всякий раз видела его красивое насмешливое лицо, а воспоминания о том, что он был в такой скандальной близости от нее, причиняли Тори мучения.Гневно отбросив одеяло, она села на кровати, стараясь заставить себя не думать о нем. Он принадлежит к отбросам общества, находится далеко за пределами социальных кругов, в которых она вращается.— Я его больше, никогда в глаза не увижу. Из-за чего же мне тогда расстраиваться? — пробормотала она, соскользнув с кровати, и вздрогнула от боли, почувствовав резкий укол в ушибленном бедре. Тори обулась в шлепанцы с меховой оторочкой и надела плотный атласный халат, подпоясав его на узкой талии. Все ее тело ломило!— Мне повезло, что я осталась в живых, — процедила она сквозь зубы, умываясь холодной водой и не обращая, внимания на боль.Тори задержалась в коридоре рядом со столовой и посмотрелась в большое овальное зеркало. На нее глядела побледневшая девушка с безукоризненно уложенными золотистыми волосами. Огромные бирюзовые глаза, казалось, могли выдать самые сокровенные тайны… Она содрогнулась, потом решительно направилась в столовую. Но рука, взявшаяся за изящную ручку двери, застыла, когда она услышала доносившийся из комнаты разговор.— Вся каша заварилась из-за этого гнусного типа, Дэвиса, — ядовито произнесла Хедда. — И не говори мне о его финансовых успехах. Он никогда не войдет в наш круг людей. Он всего-навсего низкий картежник.Стоддард усмехнулся.— Этому низкому картежнику принадлежат не только процветающий салун и дом развлечений в Старлайте, но и дюжина других объектов собственности, которые приносят ему доход.— Да, он обманывает несчастных, отупевших от пьянства глупцов, которые посещают заведения со скверной репутацией, — презрительно фыркнула Хедда.— Пусть так, но он становится человеком, с которым приходится считаться в кишащем ворами городе, где вдобавок орудует негодяй Меньон со своей демократической газетой. Он оттягивает значительную часть голосов.— Но все равно им не собрать столько, сколько получит Чарльз, — пылко воскликнула Хедда. — Уверена, что он станет очередным сенатором нашего штата.— Ты помышляешь только о том, чтобы в один прекрасный день Тори стала женой губернатора, — огрызнулся Стоддард.Тори стояла смирно, как нашкодивший ребенок, не желая входить в комнату, пока они обсуждали ее, и в то же время боясь, что кто-нибудь из слуг увидит, как она подслушивает.Судорожно сглотнув, она церемонно открыла дверь и вошла в комнату как раз в тот момент, когда Хедда спросила:— Ты уже переговорил с Сандерсом? А, Виктория, доброе утро! Ты не видела брата? Вы оба запаздываете к завтраку.— Разве вы когда-нибудь беспокоились о сыне, мадам? — язвительно спросил Хедду Стоддард, небрежно кивнув дочери, которая проскользнула на свое место. — Сандерс; наверное, торчал вчера вечером в заведении Дэвиса или в каком-нибудь подобном месте.Кутил, как всегда.— Стоддард, давай сейчас не будем говорить об этом, — прервала мужа Хедда, и в ее спокойном голосе проскользнули стальные нотки.Он что-то пробурчал, но не промолвил больше ни слова. В столовую вошла кухарка с подносом, уставленным наполненными серебряными блюдами.Тори всегда испытывала склонность становиться на защиту младшего брата, если ему доставалось от родителей. А сейчас это вдобавок отвлекло бы родительский гнев от ее собственной выходки. Она положила себе на тарелку ложку яичницы с блюда, которое поднесла Тесе, и медленно ела, ожидая, пока кухарка закончит свои дела и удалится из комнаты.— Сандерс вчера вечером долго не спал. Он читал, папа. Когда он заглянул в мою комнату, в руках у него был томик Теннисона.— Разве это чтение для банкира? Романтические бредни! — воскликнул с отвращением Стоддард. — Учти, милая девушка, сегодня утром ему следует явиться на работу без опозданий. Я говорю серьезно. Мы с Чарльзом должны будем обсудить несколько сделок, включая недавно приобретенные горные разработки. Хочу, чтобы твой братец присутствовал и узнал кое-что полезное для себя.— Для образованного джентльмена чтения банковских отчетов недостаточно, Стоддард, — покровительственно заметила Хедда.Всегда испытывая раздражение, когда родители начинали препираться, Виктория намеревалась уйти под благовидным предлогом до того, как разгорится настоящий скандал. Но тут строгое лицо Стоддарда обратилось к ней.— Заканчивай свой завтрак. Тори. Мне надо переговорить кое о чем и с тобой, — он помолчал, а она, поднявшись было со своего стула, неохотно опять опустилась на него. — Как все-таки случилось, что ты оказалась завернутой в одеяло, и тебя, словно едва не утонувшую кошку, положили на порог нашего дома? Чарльз обо всей этой истории говорил чрезвычайно уклончиво.— Ерунда, — вмешалась Хедда. — Он взял на себя всю ответственность за происшествие.— Но это не объясняет, почему Тори вернулась в город в таком виде.— Папа, меня снесло вниз по течению. Я бы утонула, когда Чарльз потерял управление фаэтоном и я свалилась в воду. Но мистер Д… этот картежник, нырнул в воду и вытащил меня на берег. Вся я насквозь промокла в ледяной воде. Он… просто предложил мне одеяло, чтобы я не замерзла.Серые глаза Стоддарда засверкали, как агаты, когда он заговорил снова:— Но в своем объяснении ты забыла упомянуть о том, как случилось, что под одеялом ты оказалась без одежды! Во всяком случае, до меня дошло, что после того, как мать отправила тебя в постель, слуги судачили именно об этом!Глаза Тори наполнились слезами, но она пыталась сдержать их, не желая прибегать к обычному девичьему приему, хотя ее и уязвило его обвинение.— В воде он сорвал с меня юбку и куртку, чтобы иметь возможность доплыть до берега. Иначе набухшая одежда потянула бы нас на дно. Поверь, мне все это было ужасно неприятно! — сердито добавила она.Очевидно, когда Чарльз объяснял случившееся отцу, он несколько отошел от, версии благородного защитника, каким выставил себя перед Хеддой.Видя, как расстроилась дочь, и опасаясь потока девичьих слез, Стоддард решил, что продолжать говорить на эту тему бессмысленно.— Я хочу лишь одного — чтобы впредь ты была поосторожнее. В конце концов, — он взглянул на Хедду, — мы не можем позволить, чтобы на жену будущего губернатора упала даже тень скандала, не правда ли?После ужасной сцены за завтраком у Тори не было настроения видеть через два часа позеленевшее лицо Сандерса. К тому же отец оказался прав. Сандерс ушел из дома кутить после того, как вчера вечером заглянул в ее комнату и зафиксировал свое присутствие дома. Она видела, как он, крадучись, вышел из конюшни к боковому выходу. Тори в это время стояла у овального окна библиотеки. Вот уж воистину, Теннисон!Она вздохнула. Сандерс был чересчур большим мечтателем, чтобы стать банкиром или вообще добиться успеха в суровом мире строителей и созидателей нового, бурно развивающегося штата Колорадо. Ясно, что для этой цели куда лучше подходит Рис Дэвис — во всяком случае в том, что касается чисто материальных успехов. Тори еще раз мысленно одернула себя за мысли об этом мерзавце и опять принялась внимательно рассматривать последние моды Гуды. Этот номер журнала посвящался молодоженам. С некоторым трепетом разглядывала она модели из белого шелка и кружев. Скоро они с Чарльзом должны будут установить дату свадьбы…Робкий стук в дверь библиотеки заставил ее поднять голову.— Входите! — крикнула она. На пороге появился дворецкий Ральф. Он нерешительно обратился к ней:— Мисс Тори, вы… поскольку миссис Лафтон нет дома, я не могу спросить ее… он очень настойчив.— Кто он? О ком это вы говорите, Ральф?— Похоже, я заставляю нервничать людей в зажиточных районах, мисс Тори, и даже их вышколенных слуг, — раздался в ответ знакомый голос.Рис Дэвис протиснулся мимо возмущенного дворецкого. В одной руке он держал шляпу с плоским верхом и, взмахнув ею, вновь одарил Тори своей ослепительно-озорной улыбкой.Она вскочила на ноги. Вот наглец!— Как вы посмели явиться сюда без приглашения, мистер Дэвис? — спросила она, старательно подражая интонациям Хедды.— А как же, мисс Тори? Я ведь пришел забрать свою вещь, — невинным тоном ответил Рис. — Нам не нужны лишние свидетели. Достаточно одного хорошего человека, — он кивком указал на Ральфа и практически вытолкнул ворчавшего старика-дворецкого из комнаты, всучив ему свою шляпу.— Как вы смеете отпускать моих слуг! Вы повели себя в высшей степени неприлично, явившись сюда, мистер Дэвис. Я понимаю, что я ваша должница, но вы вообразили себе несусветное.— Разве можно так разговаривать с бедным простолюдином, который вытащил вас из ледяной могилы, рискуя собственной жизнью? — спросил Рис с наигранной обидой, а сам между тем подходил к ней, словно крупная рысь, подкрадывающаяся к завороженному зайцу.— Я повторяю: что вам от меня надо, мистер Дэвис? — спросил она, пятясь задом вокруг массивного кожаного кресла.Он плотоядно ухмыльнулся.— Вряд ли вы действительно хотите, чтобы я вам это сказал… во всяком случае — пока, мисс Тори, и не здесь, — он явно подтрунивал, продолжая приближаться к ней. — Я пришел, желая получить обратно то, что одолжил вам — мое одеяло. Вижу, что вы про него не забыли, — добавил Рис и слегка усмехнулся, когда она оказалась у окна возле шнура к звонку.Рис оказался значительно проворнее Виктории и, схватив ее не грубо, но твердо за хрупкую кисть, притянул ее от спасительного шнурка к себе в объятия. Тори задохнулась от возмущения и страха.— Я закричу на весь дом, если вы сейчас же не отпустите меня.Он неодобрительно покачал головой.— И скандал разгорится еще сильнее. Думаю, этого не надо делать. Верните мне мою вещь и я уйду… но сначала… — он сделал паузу, изучающе посмотрел ей в лицо, а она безуспешно пыталась оттолкнуться своими слабыми ручками от его стальной груди, — я деловой человек, мисс Тори. А настоящие деловые люди всегда взимают проценты со ссуд.До нее доносился запах кожи и мыльной пены для бритья, сердце громко застучало, когда Рис притянул ее еще ближе к себе. Она знала, что он поцелует ее, и если не хотела скандала, то была бессильна остановить его. Поврежденное бедро сильно ныло, но Тори не вскрикнула от боли, не желая льстить его самолюбию.— Только хам может воспользоваться слабостью дамы, — холодно сказала она, отворачивая в сторону лицо.Он взял ее так, что она не могла повернуть голову, а потом ласково заглянул в лицо.— Никогда не претендовал на роль джентльмена, любовь моя. Может быть, вы когда-нибудь обучите меня этому. Но не сейчас, — сказав это. Рис коснулся своими теплыми и мягкими губами ее губ, по-хозяйски лаская и целуя их. Он высунул язык и провел его кончиком по крепко сжатым губам девушки.Тори держалась с напряженным спокойствием, но все ее тело издавало дикие тревожные сигналы. Инстинктивно она сознавала, что если шевельнется или повернется, то он прижмется к ней еще крепче. Она просто задыхалась и, наконец, приоткрыла рот, невольно ахнув от возмущения. Его язык тут же проник в ее рот, нежно коснувшись чувствительной внутренней стороны губ, и сразу же убрался назад, пока она не догадалась укусить его.Как бы прочитав ее мысли, он покачал головой и отпустил девушку.— А теперь давайте одеяло, любовь моя.— Я — не ваша любовь, невыносимый, аморальный эгоист… — Она захлебнулась, дрожа от гнева, исчерпав все известные ей бранные слова. Когда она замахнулась, чтобы дать ему пощечину, он легко перехватил ее руку и нежно погладил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50