Может быть, только этот кончик и ос
тался от целой нитки. Может быть, она перегорела и разъялась местами, и, по
тянув, мы с досадной легкостью вытянем из-под праха обрывочек в нескольк
о сантиметров длиной, но пока что конец нитки в наших руках, и мы потянули
за него. И нитка довела нас до краснокирпичного дома под зеленой крышей.

В деревенскую избу входят не стучась. Вместо стука, переступив порог, гро
мко спрашивают: «Есть ли кто дома-то?» или «Что-то хозяев не видать». После
такого возгласа изба подает признаки жизни, и кто-нибудь из обитателей и
збы выйдет навстречу либо крикнет: «Проходи, проходи, здесь мы, дома».
Мы тоже спросили: «Есть ли жив человек?», но никто не отозвался. Мы прошли ч
ерез кухню, через переднюю горницу и никого не увидели. Оставалось шагну
ть за перегородку, где в полутьме стояла кровать. На кровати, загораживая
голову руками, словно стесняясь, сидела худая старуха. Было чего стеснят
ься. Оказалось, что ее лишь вчера привезли из больницы. В больнице она была
обрита наголо, вот и стеснялась теперь своей непривычной бритой головы.
А платок повязать не успела.
Старуха ладонями загораживала неприличную наготу головы и старалась н
е смотреть на нас, но мы ее, как могли, успокоили. Я нашел платок, висевший на
перегородке на гвоздике, подал ей, и она повязалась. После этого можно был
о спокойно рассказать, зачем пришли. Удивило нас то, что женщина разговар
ивала не как деревенская старушка, а как если бы много читала, жила в город
ах, или даже была некогда сельской учительницей.
Ц Икон в нашем доме хранилось очень много. В переднем углу, что получше, в
ризах, лампады перед ними. А то еще в сельнике.
Ц Но вот «Воскресение» из древнего монастыря…
Ц Как же, было и «Воскресение». Оно, дед мой рассказывал, сначала хранило
сь в часовне, а потом часовня сгорела.
Ц Вот, вот, именно про это «Воскресение» мы говорим.
Ц И я говорю. После пожара «Воскресение» хранилось у нас. Висело оно, пра
вда, в сельнике, среди других икон, потому что было без ризы.
Ц Нельзя ли сходить в сельник, посмотреть?
Ц Смотреть там теперь нечего, нет ни сельника, ни икон. Горели мы, все поги
бло в огне.
Ц И «Воскресение»?
Ц «Воскресение» Ц нет. «Воскресение» Бог уберег.
Ц Удалось спасти? Вынести из огня?
Ц По-другому. За месяц до пожара пришел к нам священник. Наш сельский свя
щенник, отец Алексей. «Стало известно мне, Ц сказал он, Ц что под кровлей
дома сего сохраняется древний образ «Воскресения» спасителя нашего Ии
суса Христа. Место ему в храме, дабы все прихожане могли лицезреть и прино
сить свои молитвы и дабы Божья благодать через тот образ снисходила на н
их». Одним словом, попросил нашу икону в церковь. Мы, конечно, отдали. Вынос
или ее из дома на полотенцах, с молебном. В церкви обрядили икону цветами,
отслужили еще один молебен, и осталась она там стоять.
Ц А потом?
Ц А потом церковь закрыли, иконы все покололи и пожгли, наверно и ее, где у
ж тут уцелеть.
Ах парень, парень, наведший нас на захаровский след! Взять бы тебе, вместо
позолоченной и голубой иконы, старинное «Воскресение».
Ц Как вы думаете, Ц спросили мы у бывшей владелицы иконы, Ц не взял ли в
аше «Воскресение» кто-нибудь из прихожан во время закрытия церкви. Икон
а чтимая. Цветами обряжали, молебны служили, Ц может быть, нашлась живая
душа, спасла.
Ц Может, и спаслась. Не для того же сохранил ее Бог от нашего пожара, чтобы
погибла она потом вместе с церковью. Может быть, и спаслась, но не слыхать.
Разве что старостиха церковная. Но она теперь уехала из нашего села, живе
т не то в Загорске, не то в Киржаче. Разве что она. Но вообще-то не буду зря го
ворить, Ц может, кто и взял. Народу в селе много. Но слуху не было. Не слыхат
ь.
Ц Вы, наверно, помните, как она выглядела, какого размера и что изображен
о.
Ц Подробно не помню. Красного, праздничного много. Одним словом, Воскрес
ение, всем праздникам праздник.
Ц Да, жаль. Ценная была икона. Из темноты веков.
Ц Где свет, где тьма? Вы думаете, когда был монастырь, и когда здесь стояла
церковь, и когда мы украшали икону цветами, Ц вы думаете, у нас в Пречисто
й Горе было темнее? Ошибаетесь, молодые люди. Икона дошла из света веков, а
теперь, как вы сами видите, ее поглотила тьма неизвестности. И вот вы ищете
, ищете ее. А почему ищете? Потому что она свет, она огонечек, и тянет вас на э
тот ее огонек.
Женщина говорила спокойно, улыбаясь краешками губ нашему остолбенению,
которое произошло от ее неожиданных рассуждений.
Из дома Захаровых к машине мы шли расстроенные. Продолжать поиски было м
ожно, но мы как-то сразу устали. Дед, мимо которого проходили, крикнул всле
д:
Ц Молодые люди, не надо ли вам телегу? Есть у меня старая телега на задах, о
т единоличного хозяйства осталась.
Ц Что ты, дед, какая телега!
Ц Тогда кувшины. В подполе стоят кувшины с первой германской войны. В них
раньше была ветеринарная мазь, лошадей лечили. Теперь они мне без надобн
ости. По рублю за кувшин я бы вам отдал.
Ц Давай посмотрим, что у тебя за диковина, неси.
Кувшинов оказалось три. Один по форме был как пудовая гиря, весь круглый. Т
акая же, как у гири, ручка. Горлышко небольшое, едва заметное, не разрушающ
ее впечатления гири. Два других кувшина представляли из себя стройные, к
ак бы греческие амфоры, украшенные лепным орнаментом. Кувшины глиняные,
но глина черная и лоснится. Из кувшинов ужасно воняло, и если бы брать их с
собой, то нужно было бы потом отмачивать в керосине. Мазь, помещенная в них
в первую германскую войну, спеклась и окаменела.
Позже подобные кувшины я увидел в Музее народного творчества на улице Ст
аниславского, но только мои из Пречистой Горы изящнее, художественнее и
в лучшей сохранности.
В музее я узнал, что техника эта называлась раньше «черное лощение», что т
ехнология производства этой керамики очень сложна и теперь практическ
и утрачена. Так что теперь-то я не жалею, что взял у старика и положил в маши
ну три вонючих кувшина, но тогда все это представлялось мне игрой и что мы
немного переиграли. Я даже спросил у своих спутников, когда мы отъехали о
т Пречистой Горы и оказались в лесу:
Ц Ну, здесь вываливать будем все это старье или выбросим дома? Ц на что ж
ена твердо возразила:
Ц Мы это не выбросим. Мы это будем мыть, чистить, приводить в порядок, попо
лнять новыми находками, и у нас со временем образуется музей крестьянско
го быта.
Ц Так сразу и музей?!
Ц Не сразу. Но разве ты не видишь, что уже есть основа, фундамент?
Может, оно и так. Но у меня перед глазами все стояла икона, на которой, по сло
вам старухи, много красного праздничного, воскресного и которая затерял
ась или даже пропала совсем в темноте неизвестности, но которая манит и в
сегда будет манить, подобно (неужели права старуха?) трепетному зыбкому о
гоньку.

7

Никогда не приходилось мне переживать такого сильного и такого страстн
ого увлечения. Мало такого сильного и такого страстного увлечения. Мало
того, что я отбился от дела и целыми днями теперь читал свой «Путеводител
ь», а вычитав что-нибудь из него, рыскал по окрестным деревням; мало того, ч
то я потерял сон, думая ночью, где бы мне еще поискать, но даже и во сне меня
преследовали иконы. Вместо того чтобы наслаждаться мирными сновидения
ми вроде рыбной ловли на удочку или увидеть что-нибудь из невозвратного
детства, вместо всего этого мне и во сне мерещились черные доски, шелушащ
аяся краска, встречные шпонки, лики, проглядывающие сквозь черноту олифы
.
В одну из бессонных ночей я понял, что веду себя легкомысленно и безответ
ственно. Когда я читал описание Пречистой Горы, я принял во внимание толь
ко то, что касалось монастырских икон, хранившихся в часовне и уцелевших
от пожара. Но дальше ведь идет фраза, которой никак нельзя было пренебреч
ь: «Кроме того, из этого монастыря сохраняется икона Божьей Матери в церк
ви села Ельтесуново».
Вскочив среди ночи, я снова стал читать книгу. Вот и Ельтесуново на 118-й стр
анице. Так… От Владимира в тридцати пяти верстах… В вотчине Орины Никити
чны… Дальше, дальше! Ныне существующая каменная церковь… когда и кем пос
троена, неизвестно… Дальше! А вот и то, что нам нужно: «Из святых икон особе
нным почитанием и уважением народа пользуется Галицкая икона Божьей Ма
тери, которой местные жители приписывают избавление от холеры 1848 года».
Может ли быть сомнение, что в обоих случаях речь идет об одной и той же ико
не? Божья Матерь, попавшая из упраздненного монастыря в Ельтесуновскую ц
ерковь, оказалась там самой древней, самой особенной, и самой, как говорит
ся, намоленной иконой. Кроме того, она не сразу попала в церковь в ряд вися
щих икон, но «явилась». Оно и понятно. Все свои иконы ельтесуновские прихо
жане знали наперечет, молились перед ними, и поэтому никакая из коренных
ельтесуновских икон «явиться» не могла. Икона же, неизвестная прихожана
м, напротив, могла явиться самым неожиданным образом.
Доехав до Ельтесунова, я оставил машину на въезде в село, а сам пошел пешко
м посмотреть на руины церкви, сохранившие на внутренних частях остатки г
олубизны. Было вечатление, что тяжелый снаряд пробил церковь навылет, а п
отом танки прокатили сквозь церковь, и вот теперь в останках гуляет вете
р. От колокольни не осталось никакого следа. А ведь именно она, колокольня
, обозначала раньше издали село Ельтесуново для всех проезжих и прохожих
людей. Можно было, остановившись и оглядевшись, пересчитать через поля и
перелески все окрестные села: вон Рождественно, вон Ратмирово, вон Фетин
ино, вон Кишлеево, а вон Ельтесуново. От околицы деревни Васильева насчит
ывали в голубом золотистом мареве двадцать одну белую колоколенку. По ко
локолам ориентировались на своей земле. В зимние бураны обязательно зво
нил колокол, и было это вроде маяка. На колокольни, наконец, просто любовал
ись, ибо они действительно были украшением наших русских холмистых равн
ин. С колоколен любовались просторной русской землей.
Постояв перед руинами Ельтесуновской церкви, я побрел вдоль села и сел н
аугад на лавочку около крестьянского дома. Вскоре подошел мужчина и сел
рядом со мной. Еще через некоторое время остановились около нас две женщ
ины, откуда ни возьмись подбежали ребятишки. Можно было начинать разгово
р.
Ну конечно, сначала посокрушались насчет разрушения церкви, а потом я сп
росил:
Ц А не было ли у вас в церкви какой-нибудь особенной иконы, такой, чтобы вс
е знали, очень древней или очень красивой?
Ц Как это не было, Ц возмутились женщины-собеседницы. Ц Галицкая Божь
я Матерь. Чудотворная.
Ц Откуда она взялась?
Ц Никто не знает. Явилась. Когда была холера, людей косило косой. Мы, конеч
но, не помним, старики рассказывали. И вот на церковном чердаке явилась эт
а икона. Церковный чердак у нас темницей зовется. Как она попала в темницу
и сколько времени там стояла, неведомо, но явилась как раз в холеру.
Ц И что же?
Ц Как что? Отслужили молебен, обнесли с крестным ходом вокруг церкви и по
деревням, а потом поставили в церковь. И все знали: Галицкая Божья Матерь
Ц богоявленная икона. А тут и холера остановилась. Объявили икону чудот
ворной.
Ц А потом?
Ц Больше ничего. Когда церковь закрыли, много икон от нас увезли в Олепин
о, там из них делали столы. Писаное сострогают, на четыре ножки Ц и готов с
тол. А те, что остались, школьный учитель на дрова забрал. И вот собрал он жи
телей села к своему двору. Кто не захотел идти Ц не пошел, а кто ходил. Собр
ались, глядим. Учитель иконы расставил в ряд, взял колун, на руки поплевал.
Ну, думаем, неужели сейчас замахнется и ударит…
Чудотворная Матушка в стороне стояла. Нарочно ли он ее поставил особняко
м, так ли вышло… Да… Ну, это было давно.
Ц А теперь, не знаете ли, у кого в доме есть иконы?
Ц Вон Ц голубая крыша, там живут две старушки, две родные сестры. Одна из
них Ц бывшая монашенка, другая просто так, старая дева. У них иконы по все
м стенам, как оштукатурено. А так больше нет. Конечно, в каждом доме иконы, н
о уж мало где две, где три, от самой нужды, а у монашенок как оштукатурено.
В доме старушек произошел конфуз. Надо бы мне сначала не торопясь поздор
оваться, познакомиться, как следует разговориться. Тогда, может быть, они
сами бы показали мне все, что у них есть. Но у меня не хватило выдержки.
Начал я, впрочем, по порядку и степенно. Так бы оно и шло, если бы не изобилие
икон в переднем углу. Серебряные и медные оклады начищены до блеска. Воск
овые и живые цветочки тут и там. Вышитое полотенце. Фарфоровый голубь пер
ед сиянием икон, и если бы не тихий огонек, несомый им, я не сразу догадался
бы, что это лампада. Весь передний угол от пола до потолка заставлен и увеш
ан иконами.
Я не мог оторвать от икон глаз. Я никак не мог сосредоточиться на разговор
е с хозяйками избы. Надо бы смотреть на них, а я Ц на иконы. Среди икон, укра
шенных окладами и сияющих, я увидел обрубок черной доски, размером с разв
ернутую школьную тетрадь. Это заинтересовало меня, и я, не договорив како
й-то там очередной фразы, как загипнотизированный пошел в передний угол
к иконостасу. Я наклонился над обрубком (он стоял почти на полу, на полочке
, устроенной в пяти сантиметрах от пола), протянул к нему руки, чтобы взять
его, поднести к свету и разглядеть. Я уж видел, что весь обрубок заполнен е
два проглядывающим сквозь черноту ликом Богородицы с огромными скорбн
ыми глазами. Я уж почти дотронулся до обрубка, как вдруг он исчез из моих г
лаз. Налетевшая сбоку, словно ястребица, монашка схватила доску у меня из-
под носу и с быстротой и ловкостью циркового фокусника завернула ее в св
ой черный белым горошком фартук.
В глазах у монашки, вместе с решимостью, злостью и откровенной ненависть
ю ко мне, виднелся еще испуг: не брошусь ли я отнимать у нее несчастный обр
убок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25