– Вам с вашим конем придется идти довольно медленно, иначе вы опередите меня.
Я кивнул и смотрел старухе вслед, пока она не исчезла в ночной тьме. Потом я тихонько сказал:
– Нам лучше подождать тут пару минуту, Гильф.
– Да.
– Ты видел только одного старика?
– Да. Он хороший. – Гильф на мгновение замялся. – Позволил ему погладить себя по голове.
– Он сильный?
Гильф ненадолго задумался.
– Не такой, как вы.
В отдалении послышался хриплый голос:
– Герда! Герда!
– Уже близко, – пробормотал Гильф.
– Во всяком случае, достаточно близко, чтобы он услышал ее шаги. А мы услышали его голос.
Я взял поводья хромого жеребца.
– Голоден.
– Я тоже, – признался я. – Как ты думаешь, у них найдется немного еды для нас? В доме великана наверняка полно съестного.
– Да.
– А где дом, кстати? Ты видел?
– За холмом.
Я бросил поводья на холку коня и сел в седло.
– Там наверняка есть и овцы, и свиньи, и прочий скот. В худшем случае мы можем украсть овцу или свинью.
Я легонько пришпорил жеребца, и он пошел, прихрамывая, рысью.
– Лук у вас?
Я поднял и показал псу лук и колчан, притороченные к седлу слева.
– А почему ты спрашиваешь?
– Они ослепляют их, – сказал Гильф и побежал впереди.
Склон холма оказался не крутым, а совсем пологим. У самой вершины я остановился, чтобы хорошенько рассмотреть черневшую в отдалении громаду дома, который в лунном свете казался слишком большим и слишком обыкновенным.
– Мы здесь, сэр, – крикнула женщина. – Под деревом.
– Знаю. – Я спешился и повел жеребца в поводу.
– Пес уже здесь, – раздался хриплый мужской голос. – Славный пес.
– Да, славный. – Жалея, что у меня нет фонаря, я предоставил жеребцу щипать сухую траву, коли охота, а сам присоединился к ним. – Я рыцарь из замка Ширвол, отец. Меня зовут сэр Эйбел Благородное Сердце.
– Эйбел, – повторил старик. – Так звали моего брата.
Я кивнул.
– По-моему, хорошее имя.
– Его зовут Бертольд, сэр, – сказал Герда. – Когда мы были молодыми, все звали его Бертольд Храбрый.
Я увидел, как освещенная тонким лунным лучом рука Бертольда Храброго поискала ощупью руку Герды – и нашла.

Глава 66
ГДЕ Я НАСТОЯЩИЙ?

Конечно, тут я сразу понял, кто он такой, и почувствовал острое желание крепко обнять его и расплакаться. Но он не поверил бы, что я и есть тот самый Эйбел. А если бы и поверил, снова принял бы меня за родного брата, которого давно потерял. Я знал, что с такой ситуацией мне не справиться. Стараясь говорить как можно более низким голосом, я сказал:
– Я доставил к тебе Герду в целости и сохранности, как и обещал ей. Вам двоим нужно о многом поговорить, а у меня срочное дело в Утгарде. Как мне добраться туда?
– Надо ехать на север, – пробормотал Бертольд Храбрый. – Ориентируясь по звезде. Вот и все, что я слышал.
– Ты сам никогда не бывал там?
– Нет, сэр.
– И я тоже, – сказала Герда.
– Наверное, до вас доходили слухи.
– Это плохое место, даже для них самих, сэр. Горько видеть, как молодой человек вроде вас туда направляется.
Бертольд Храбрый пошарил в пустоте, ища меня:
– Можно мне дотронуться до вас? У вас голос, как у моего брата.
Я дал Бертольду Храброму руку.
– Больше моей. – Он сжал мою ладонь. – Он еще совсем мальчик, мой брат.
– Теперь я припоминаю Эйбела, – сказала Герда. – Он был малым ребенком, когда ты уже был большим. Но сейчас он такой же взрослый, как мы, или почти такой.
– Эйбела забрали. Потом прошло много, очень много лет. Когда он вернулся, то нисколько не повзрослел. Это произошло не в прошлом году. Возможно, в позапрошлом. – Бертольд Храбрый умолк, и по легкому подергиванию его седой бороды я понял, что он шевелит губами. – Думал, он придет спасти меня. Возможно, он пытается. Он был просто ребенком. Только потом вырос.
– Сейчас с нами тоже человек по имени Эйбел, – напомнила ему Герда.
Гильф повилял хвостом – слабый шорох в сухой сосновой хвое, устилавшей землю.
– Я пытался уговорить Герду бежать со мной, сэр, – пояснил Бертольд Храбрый. – Только она не хочет, а я без нее никуда. Поэтому мы не бежим, оба.
Я кивнул, хотя Бертольд Храбрый не мог видеть этого, да и Герда едва ли могла в такой темноте.
– Да, она действительно сказала мне, что не хочет бежать.
– Я сказала так только потому, что не знала, можно ли доверять вам, сэр. Тогда не знала. Но я с радостью сбежала бы, будь я уверена, что нас не поймают. – Теперь она обращалась к Бертольду Храброму. – Вот почему я привела сэра Эйбела. Он рыцарь, настоящий рыцарь, и ничего не боится. Он поможет нам.
– Рыцарям наплевать на простых людей, – пробормотал Бертольд Храбрый.
– Я помогу вам, коли сумею, – сказал я. – Только вам нет смысла отправляться со мной в Утгард, а мне необходимо попасть туда, чтобы освободить своего слугу. – Я глубоко вздохнул, задаваясь вопросом, по силам ли мне справиться с таким делом. – А еще женщину по имени Ульфа, которая здорово выручила меня однажды. Полагаю, Поук теперь слеп, но я все равно должен его освободить. Нет, даже не все равно, а тем более.
А потом у меня невольно вырвалось:
– Точно так же, как я должен освободить тебя и Герду, – хотя я не собирался говорить ничего подобного.
– Спасибо! Огромное вам спасибо, сэр!
– Потом мне надо будет помочь одному барону вернуть назад сокровища, которые он вез в дар королю Гиллингу. Потом, возможно, мне удастся найти Свона и Орга. Свон – мой оруженосец. А Орг… ну, вряд ли вы поймете. Но мне хотелось бы, чтобы он был здесь. Как и Свон.
– Я найду их, коли вы прикажете, господин, – раздался голос рядом со мной.
Герда тихо вскрикнула.
– Пока не надо, – сказал я Ури. – А я все недоумевал, где же вы обе.
– Разгоняли мулов, понятное дело. Ангриды уже давно отловили бы их всех, если бы не мы.
– Вы что, сплошь черные? – спросила Герда. – Я вас почти не вижу. Такое ощущение, будто я сама ослепла.
– Я из племени огненных эльфов, – объяснила Ури и загорелась изнутри, в считаные секунды превратившись в подобие докрасна раскаленной кочерги.
– Пришли мучить меня? – прорычал Бертольд Храбрый. – Ну давайте, делайте, что хотите, все вы!
– Я здесь по делу моего господина, – сказала Ури. – Если хочешь, чтобы тебя помучали, я попробую найти кого-нибудь для этой цели, когда немного освобожусь.
Бертольд Храбрый стремительно выбросил руку вперед и схватил Ури за горло:
– Вот, я держу ее, сэр Эйбел.
– Отпусти ее, пожалуйста. Она не враг ни тебе, ни мне.
Левой рукой Бертольд Храбрый нашарил руку Ури и тогда отпустил горло.
– Странная на ощупь. Они все такие.
– Здесь они кажутся менее реальными, чем мы, точно так же, как мы кажемся более реальными в Эльфрисе, чем здесь. – В душе я сильно сомневался, но продолжал: – Ури и Баки – вторая эльфийская дева – становятся прозрачными и слабыми на нашем солнце.
– Прикажите отпустить меня, господин, – сказала Ури. – Что я сделала ему или вам, кроме хорошего?
– Отпусти ее, Берт, – тихо проговорила Герда, похлопывая Бертольда Храброго по руке, но он не отпустил.
– Однажды ты схватила меня и подняла в воздух, – сказал я Ури. – Ты, Баки и другие твои подруги. – Я на секунду задумался. – По-моему, тебе не следовало задавать мне такой вопрос.
– Тогда будем считать, что я не задавала.
– Теперь уже поздно. – Я потер подбородок. – В Эльфрисе я был более реальным, чем вы с Баки? Гарсег говорил, что да.
Герда нервно хихикнула.
– Это вопросы для философов, господин.
– Вы с Баки много раз навещали меня здесь. Почему Гарсег ни разу не приходил, как вы?
– Они плохие, сэр Эйбел, – заявил Бертольд Храбрый. – Не верьте им!
– Вы уже спрашивали, господин. Спросите у самого Гарсега.
– В этом нет необходимости, поскольку я знаю ответ. И вы знаете. Почему же не говорите? – Я попытался сделать вид, будто давно все понял.
Ури молчала. Ее огонь погас, и на мгновение показалось, будто Бертольд Храбрый держит в руке черную пустоту.
– Ладно, перейдем к другому вопросу, которого я вам еще не задавал. Если вы, эльфы, можете сражаться в Эльфрисе в любое время, а вас там многие тысячи…
– Мы не можем сражаться, как вы, господин.
– …почему Гарсег хочет, чтобы я убил для него Кулили? Многочисленное войско эльфов не смогло ее одолеть. Однако Гарсег, который боится прийти сюда и поговорить со мной, попросил меня убить Кулили. Не кажется ли это странным?
– Могу я говорить откровенно, господин?
– Разумеется.
– Вы затрагиваете высокие материи. Подобные разговоры не пристало вести в присутствии людей низкого происхождения.
– Ты имеешь в виду Герду и ее друга?
– Да, господин.
– На мой взгляд, они люди вполне достойные, Ури. Но чтобы пощадить твои чувства, я скажу лишь одну вещь, а потом мы сможем поговорить на другую тему. А скажу я тебе, что Гарсег все-таки приходил в Митгартр. Он приходил и немного поговорил со мной, когда меня ранили на «Западном купце». И еще раз, когда мы находились в Башне Глас. Я обещал, что скажу тебе одну вещь? Только одну?
– Да, господин.
– Вы ничего не обещали, – вставила Герда.
– Если и обещал, я нарушу свое слово, – сказал я, – поскольку хочу сказать Ури, что и там, и там Гарсег казался нереальным. Он был прозрачным, как тонкое голубое стекло, даже при слабом свете звезд. Этого достаточно, Ури?
– Более чем достаточно, господин.
– Ты понимаешь, что я знаю ответы на все вопросы, которые задал тебе?
– Да, господин. Я ваша рабыня. Ваша смиренная поклонница.
– Ты все расскажешь Гарсегу, когда вернешься в Эльфрис. Разве вы с Баки не встречались с ним там, чтобы докладывать обо мне?
– Господин, у меня не было выбора!
Я пожал плечами.
– Где Баки?
– Все еще разгоняет мулов, господин. – В голосе Ури слышалось огромное облегчение. – Ангриды пока не всех поймали. Она пугает мулов, чтобы они разбегались в разные стороны, как делала я, когда они держались вместе. Мы также принимали обличье ослов и прочих животных, чтобы заморочить ангридам голову.
– Что она будет делать, когда они поймают последнего?
– Явится сюда, господин, чтобы сообщить нам об этом.
– Хорошо. Бертольд Храбрый, к северу от холма находится дом твоего хозяина?
– Наверное. Других домов поблизости нет.
– Да, сэр, – добавила Герда. – Его зовут Бимир, и суровее хозяина свет не видывал.
– Что, Бимир не держит скота? Я не вижу хлева.
Бертольд Храбрый хихикнул.
– Глаза видят не все, сэр рыцарь. Коровник и овчарня находятся за домом. Дом большой, но коровы обычные.
– Понятно. Кто их доит?
– Я, сэр.
– Это хорошо. Мы с Гильфом устали и проголодались. И мой конь тоже. Мы собираемся переночевать в коровнике. Не говори хозяину.
– Не скажу, сэр.
– Сейчас мы пойдем туда и возьмем с собой Ури. Когда ты вернешься домой, будь добр, принеси нам поесть. Сможешь?
– Да, сэр. Принесу.
– Спасибо. Мы уйдем утром, и мы ничего не возьмем там и не причиним никому вреда.
– А как же мы, сэр? – спросила Герда.
– Я должен отправиться в Утгард и освободить Поука и Ульфу. Я уже говорил. Обратно мы поедем этим же путем и возьмем вас на юг с собой.
– Вы хороший человек! Я поняла это сразу, сэр, как только увидела с вами старушку.
– Нечем заплатить, – пробормотал Бертольд Храбрый. – А жаль.
– Ты расплатишься едой с кухни твоего хозяина. – Я не понял слов Герды насчет старушки, но решил не обращать на них внимания. – Теперь отпусти Ури.
Бертольд Храбрый разжал руку, и Ури выскользнула из тени сосны на лунный свет.
– Спасибо, господин!
– Пожалуйста. Сходи, взгляни на дом. Потом вернись и расскажи, что видела.
Пока мы разговаривали, хромой жеребец ушел вниз по склону, но Гильф без труда пригнал его обратно. Когда мы находились довольно далеко от холма (и примерно в полумиле от громадного дома Бимира), пес спросил:
– А какой из них настоящий я?
Я спросил, о чем он говорит.
– Вы говорили про Гарсега. Он здесь ненастоящий.
– Не совсем так. – Я задумался, как бы объяснить попонятнее. – Ты помнишь человека с крыльями?
– Конечно.
– Он тебе понравился?
– Очень!
– Тогда, возможно, ты заметил, что бревно, на котором он сидел, казалось менее реальным, чем он сам. И пруд, и лес. Не то чтобы они были нереальными, и не то чтобы они изменились. Митгартр не изменился, но крылатый мужчина был более реальным, чем Митгартр и любой предмет в Митгартре. Когда Ури и Баки приходят сюда из Эльфриса, они кажутся такими же реальными, как мы. Но на самом деле они менее реальны, и это становится видно, когда на них падает солнечный свет. Гарсег выглядел нереальным даже ночью.
Пару минут Гильф трусил рядом, не произнося ни слова, а потом спросил:
– А я нереальный сейчас? Или когда мы сражаемся?
– Не знаю. Сейчас я понимаю гораздо больше, чем раньше, но далеко не все. Возможно, я никогда не пойму всего.
– А я выгляжу более реальным в нынешнем своем обличье? Или в другом?
– Возможно, ты реален в обоих своих обличьях. Я знаю, ты хочешь поговорить о себе, но я намерен еще немного поговорить о Гарсеге, поскольку тебя я не понимаю и никогда не понимал. Но мне кажется, что его я сейчас понимаю лучше, чем поначалу. Ты привел Гарсега, чтобы он исцелил меня. Он тебе понравился?
– Нет. Не особо. Но мне сказали, что он может вас исцелить.
– А он сказал, что не исцелял. Он сказал, что меня исцелило море. Но позже, когда меня ранили в Ширволе, меня исцелила Баки. Тебя там тогда не было.
– Да.
– Я укусил Баки и напился ее крови. Это звучит ужасно.
– Для меня – нет, – заявил Гильф.
– А для меня – да. Только в ту минуту я не испытывал никакого ужаса. Мне было приятно, и после этого я стал гораздо лучше понимать эльфов. Возможно, Гарсег вообще не смог бы приходить в Митгартр, если бы его отец не был человеком. Тебе келпи посоветовали найти Гарсега? Наверное, они.
– Да.
– Возможно, они пили кровь Гарсега, чтобы исцелиться. Я рассказывал тебе про дракона? Как Гарсег превратился в дракона?
Гильф изумленно взглянул на меня:
– Ух ты!
– Да, я тоже страшно удивился. Но когда у меня появилось время хорошенько подумать, уже после нашего расставания, я удивился еще больше. Мы находились на очень узкой лестнице, и химеры налетали на нас, пытаясь столкнуть вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64