И ты поднимаешься еще на двадцать пять футов, или на пятьдесят, или на сто – но так и не достигаешь поверхности воды, и вокруг ничего не меняется. Мне раз пять казалось, что я вот-вот вынырну, прежде чем я действительно вынырнул.
А когда это случилось, я испытал легкое потрясение. Во-первых, под водой я не дышал и привык к этому. Я вынырнул во впадине между двумя волнами. Я с силой выдохнул, и вода хлынула у меня изо рта и носа, стекая по подбородку. А потом большая волна ударила мне в лицо. Я захлебнулся, а когда снова поднял голову над водой, я издавал звуки, похожие на бульканье кипящего кофейника. Отфыркавшись и отплевавшись, я рассмеялся.
Потом я принялся плавать в свое удовольствие, глубоко ныряя в волны. Я резвился так, наверное, с полчаса.
Я видел солнце и потому знал, что снова нахожусь в Митгартре, а не в Эльфрисе. Я знал также, что, спустившись недавно на большую глубину к Кулили, я оказался в пределах Эльфриса. Я решил, что нахожусь неподалеку от острова и в любой момент могу доплыть до него, проведать двух эльфийских девушек и Гарсега и сказать Гарсегу, что мне потребуется оружие посерьезнее копья или боевого топора, чтобы убить Кулили, и что в любом случае я не хочу убивать ее. При этой мысли я исполнился надежды договориться с ним об оказании какой-нибудь другой услуги взамен обещанной. Возможно, не одной, а двух или трех.
Довольно скоро я решил, что мне уже хватит развлекаться: возможно, до острова придется плыть долго, и потому пора потихоньку двигаться. Я выпрыгнул высоко из воды, как иногда делают рыбы, и осмотрелся по сторонам. Потом я выпрыгнул еще раз и еще раз. Никакого острова поблизости я не увидел. И вообще ничего, похожего на землю. Я увидел лишь корабль примерно в миле от меня. Я решил подплыть к нему, поскольку с палубы, по крайней мере, обзор лучше. Дул слабый ветерок, но корабль шел с креном в моем направлении, так что мне оставалось только подплыть к месту, находящемуся по курсу судна, и ждать. В любом случае я мог плыть быстрее, чем двигался корабль, и потому догнал бы его без всякого труда.
Я узнал корабль, только когда он подошел совсем близко. Почти вся краска облупилась со стен форкастля, и позолота осыпалась с деревянной фигуры женщины на носу. Но это был «Западный купец». Я не верил своим глазам, даже когда взобрался на на борт.
Впередсмотрящий прокричал что-то (я не разобрал слов) и, соскользнув по фока-штапу, спрыгнул на палубу передо мной. Он уставился на меня вытаращенными глазами, а потом повалился на колени.
– Сэр Эйбел! Я не знал, что это вы, сэр. Я не знал, что это такое, сэр. Прошу прощения, сэр! У меня в мыслях не было обидеть вас, сэр. Никогда, клянусь ветром и водой.
– Ты меня и не обидел, – сказал я. – Не волнуйся. Если… постой-ка! Ты Поук!
– Так точно, сэр.
– Ты изменился. Из-за бороды. Сколько времени я отсутствовал, Поук?
– Три года, сэр. Мы… я думал, вы никогда не вернетесь, сэр. И капитан тоже. Все так думали.
– Капитан? Мне казалось, я убил его.
– Капитаном стал Керл, сэр, бывший старший помощник. Я… я подписал бумаги, поскольку в противном случае они не стали бы меня кормить. И… и с тех пор я плаваю на «Западном купце». Уже дослужился до впередсмотрящего на грот-мачте, сэр, а мне доводилось работать в местах и похуже.
Я пожал Поуку руку и сказал, что горжусь им.
– Только я уйду от них, сэр, если вы заставите капитана расторгнуть наш договор, сэр. Я снова буду служить вам, сэр Эйбел, как раньше, если вы не сердитесь на меня за то, что я не занялся каким-нибудь другим делом во время вашего отсутствия. – Поук перевел дух и судорожно сглотнул. – А даже если сердитесь, сэр, я все равно готов служить вам.
Я не знал, что и думать.
– У тебя здесь хорошая работа. Ты сам сказал только что.
– Да, сэр.
– Я не могу платить тебе и кормить тебя. Посмотри на меня. У меня нет даже штанов.
– Я одолжу вам свои, сэр. Только они будут вам малы, наверное.
– Спасибо. Но ты прав, они наверняка на мне лопнут. Если я вообще сумею натянуть их. Нам нужно поговорить с капитаном. Капитаном Керлом?
– Так точно, сэр.
– Я знаю, что ты не имеешь права оставлять пост и тебе не следует даже разговаривать со мной. Но прежде чем я отправлюсь на поиски Керла, я спрошу, почему ты хочешь бросить свою работу и служить мне, если знаешь, что у меня нет денег?
– Да все мой эгоизм, сэр.
– В каком смысле?
– В команде все крепко повязаны друг с другом. Ты должен хранить верность своим товарищам по плаванию. Но… но вы дадите мне возможность изменить мою жизнь, сэр. Скорее всего, другой мне уже не представится. Я с вами. – Он отвернулся, пряча от меня лицо.
Я потрепал Поука по плечу и отправился на поиски Керла. Вдоль боковой стенки форкастля тянулась узкая полоса палубы, и я пошел по ней, задаваясь вопросом, как встретят меня остальные члены экипажа.
Я получил ответ, едва лишь завернул за угол. Не успел я сделать и пары шагов, как меня окружили оживленно галдящие люди.
– Эй там, внизу! – проорал новый старший помощник с площадки ахтеркастля. – Что за шум? Живо разошлись по своим местам! По местам!
Матрос, которого я не помнил, завопил:
– Это сэр Эйбел, сэр! Он вернулся!
Кто-то еще крикнул:
– А ну-ка, давайте хором «ура», ребята!
Они грянули «ура», и Керл вышел на шум из своей каюты. Он начал задавать вопросы, а потом увидел среди матросов меня и разинул рот от изумления.
Протолкаться сквозь толпу, никого не зашибив, было довольно трудно, но мне удалось. Я подошел к Керлу, сказал, что нам нужно поговорить, и мы двое прошли в каюту.
– Клянусь канатами Рана! – воскликнул он. – Клянусь Скаем, ветром и дождем!
Потом он крепко обнял меня. За время своего пребывания в Митгартре и Эльфрисе я часто буквально терял дар речи от удивления, но, по-моему, ни разу не удивлялся сильнее, чем в тот момент, когда Керл обнял меня, – разве только еще один раз, когда меня обхватил руками рыцарь в шлеме с изображением черепа, с которым я бился в Мышиных горах. Мне кажется, ни у одного человека на свете не хватит силы сжать меня достаточно крепко, чтобы сломать мне ребра, – на такое не способен даже брат Хелы, Хеймир, а он не совсем человек. Многие говорят, что он вообще не человек и в жаркие летние дни потеет почище загнанной лошади, даже если просто сидит под деревом.
Однако Керл едва не сломал мне ребра. Я услышал, как они трещат.
– Я был в Эльфрисе, – сказал я, когда он наконец отпустил меня. – Я не знаю, как долго. Я имею в виду, не знаю, сколько эльфрисских дней.
– Садитесь! Садитесь же! – Керл достал бутылку, откупорил, а потом нашел два бокала.
Я думал об острове, который возник в дыре посреди моря, об острове, где я увидел Дизири, о деревьях, выросших там у меня на глазах.
– Возможно, я провел там несколько лет. Я не знаю, исчисляют ли они время годами. Они употребляют слово «год», но, возможно, просто потому, что у нас есть такое.
– Выпейте! – Керл сунул мне в руку бокал. – Это надо отметить.
Я помотал головой, поскольку все еще думал о Гарсеге, а при мысли о Гарсеге вспомнил об Ури и Баки и обо всей истории с островом Глас. Но я все же пригубил бокал, и вино оказалось отличным – лучше мне еще не доводилось пробовать, о чем я и сказал Керлу.
– Отдал пару бочек воды одному человеку, которому они были нужны позарез. – Керл ухмыльнулся. – А он дал мне взамен пять бутылок такого вина. Трудно удержаться от того, чтобы не выпить три-четыре бокала за ужином каждый вечер, но я себе не позволяю. Однако сейчас другое дело. Сейчас особый случай, и я не хотел бы умереть, оставив хоть каплю в одной из бутылок.
– Мне повезло, что вы так думаете. – Я отпил еще немного. – Вы можете доставить меня в Форсетти? Доставите?
– Да! Сейчас мы возвращаемся с юга и можем зайти туда. – Улыбка на лице Керла погасла. – Но я собираюсь сделать еще несколько остановок по пути, сэр. Вы не возражаете?
Нисколько, сказал я. Я направлялся в Форсетти, поскольку герцог Мардер, судя по всему, нуждался в новом рыцаре; но сейчас, когда я сидел голый в капитанской каюте, мне вдруг пришло в голову, что, если герцогу нужен был человек на место Равда, он уже наверняка нашел кого-нибудь; а мне еще требовалось обзавестись кучей разных вещей по прибытии в Форсетти. Например, одеждой. Я спросил Керла, найдется ли у них на корабле какая-нибудь одежда для меня.
Он снова расплылся в улыбке.
– Мы сохранили все ваши вещи. – Он открыл сундук и извлек оттуда Мечедробитель, по-прежнему лежавший в ножнах, висевших на все той же старой перевязи. – Вряд ли вы забыли это.
Я невольно улыбнулся:
– Помню отлично.
– И одежду тоже. – Керл вытащил из сундука охапку носильных вещей. – Усыпали сверху кедровыми стружками, чтобы моль не тронула, и все наверняка сохранилось в лучшем виде. – Он разложил вещи на кровати передо мной.
Я сказал Керлу, что страшно ему благодарен и что говорю совершенно серьезно (так оно и было), а потом сказал, что готов спать на палубе и выполнять любую работу, чтобы оплатить пропитание.
– Вы будете спать здесь, сэр. – Судя по тону, Керл тоже говорил совершенно серьезно. – Это ваша каюта – так же, как это ваши сапоги, сэр. Она останется за вами до прибытия в Форсетти, и для меня великая честь услужить вам.
– Я не могу заплатить… постойте-ка! Я оставил здесь деньги, когда покинул корабль вместе с эльфами. Если вы сохранили и деньги тоже…
Керл избегал смотреть мне в глаза.
– Я их потратил, сэр Эйбел. Мне пришлось. Мы получили пробоину неподалеку от Нидама и семь недель стояли в ремонте, сэр. Я все верну вам, клянусь. Только сейчас я могу вернуть лишь малую часть суммы.
Он открыл сейф и показал мне свои сбережения. Денег было так мало (горсть медной мелочи и четыре серебряные монеты), что я едва не отказался от них. Однако я понимал, что хоть что-то да надо взять, и потому забрал половину.
Через пару дней на горизонте показалась Огненная гора. Памятуя о рассказах Гарсега, я с интересом расспросил о ней Керла и нескольких людей в маленьком порту, где мы продали ткань, которую Керлу не удалось сбыть южнее. Раньше гора принадлежала остерлингам, и они сбрасывали людей в провал на вершине, поскольку он вел мимо Эльфриса прямо в Муспель, где обитают драконы. Если бы остерлинги поступали так со своими соплеменниками, нас это не волновало бы, но они совершали набеги на побережье, поедали захваченных в плен людей и сбрасывали в провал самых аппетитных, чтобы заручиться помощью драконов.
Король Ангторн захватил Огненную гору, укрепил подходы к ней и оставил там гарнизон. В городе нам встретились несколько тяжеловооруженных воинов, которые пили в тавернах и пытались подцепить девушек. Я впервые увидел тяжеловооруженных воинов, и мне не терпелось увидеть рыцарей. В конюшне давали напрокат ослов, но у меня было очень мало денег, а у Поука вообще ничего, поэтому мы решили идти пешком.

Глава 29
МОЯ СТАВКА

Знай я, что ждет нас впереди, я бы не пошел туда. А если бы и пошел, ни за что не взял бы с собой Поука. Так или иначе, мы неплохо развлеклись, покинув город рано утром, когда солнце еще не палило, и пустившись наперегонки на спор. Когда стало жарче, мы пошли гораздо медленнее, переходя из одной тени в другую, если ты меня понимаешь. С одной стороны, нам повезло, поскольку тени было много, но с другой стороны – не повезло, поскольку в тени тучами роились мошки. Впрочем, мошкам тоже не особо повезло. Мы прихлопнули, наверное, штук сто назойливых насекомых, и в конце концов я подумал, что хорошо бы собрать из всех них одну огромную мошку и стрелять по ней из лука.
Я пытался найти какой-нибудь способ осуществить задуманное, когда нас нагнал фермер на груженной фруктами телеге, направлявшийся на Огненную гору. Он согласился подвезти нас и позволил нам поесть плодов манго по дороге. Мы пообещали фермеру помочь с разгрузкой по прибытии к месту назначения, но он не позволил мне, когда узнал, что я рыцарь. Поуку пришлось работать за двоих.
Пока он разгружал телегу, я разговаривал с тяжеловооруженными воинами, несшими дозор на крепостных стенах и башнях, и другими солдатами. Здесь всем заправлял лорд Танрольф. Мы уже находились за первой стеной – невысокой, но длинной, которая тянулась по всему склону, где открывался доступ на гору. Я сказал солдатам, что я рыцарь (каковым я действительно являлся) и что хочу подняться дальше по дороге и увидеть крепостные стены и башни, расположенные выше, и, возможно, добраться до самой вершины, до жерла, из которого валил дым. Керл говорил, что дым поднимается из Муспеля, но мне с трудом верилось; я подозревал, что он просто повторяет расхожую легенду, и хотел увидеть все своими глазами.
Они сказали, что без разрешения лорда Танрольфа мне нельзя подниматься на гору.
– Хорошо, – сказал я. – Где он?
Разумеется, он находился в замке под названием Круглая Башня, расположенном значительно выше по склону, и я увидел много интересного, пока меня вели туда. Если смотреть наверх, ты видел в основном башни, много башен, и крепостные стены, возвышающиеся одна над другой, и голые отвесные скалы. На самых высоких башнях реяли знамена: знамя короля и знамя лорда Танрольфа, а также знамена рыцарей, командовавших вассальными войсками, и узкие вымпелы остальных рыцарей. На парапетных стенках башен висели щиты с гербами всех рыцарей. Камень, из которого строили все крепостные сооружения, добывали здесь же, на горе, и он был разных цветов, главным образом красного, черного и серого. А над всем этим вздымалась заснеженная вершина горы, из недр которой валил дым. Несомые ветром, клубы черного дыма всплывали до самого Ская, словно драконы Муспеля пытались выкурить оттуда Вальфатера и остальных оверкинов. Незабываемое зрелище. Сначала дорога шла круто вверх, но довольно скоро мы вышли на более пологий участок склона, где ветер дул гораздо сильнее, и уже на полпути к замку я понял, почему Танрольф обосновался именно там, а не в низине. Да и мошек там не было.
Поскольку на вершину вела всего одна дорога, представлялось очевидным, что остерлинги могут захватить гору, только если захватят одно за другим все расположенные вдоль дороги укрепления или возьмут гарнизон измором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64