– До тебя в эти игры играли другие. Им быстро наскучило.
– Это о чем? – с обольстительно-ясной улыбкой спросила Илана, жалея о том, что не может увидеть его лицо.
– О твоих пылких фантазиях. Мне не пятнадцать, и я знаю, что тебе нужно. Действительно нужно.
– Считаешь, что мне нужен ты?
Ливтрасир промолчал. Вокруг было темно, но Илана легко представляла, как он усмехнулся, считая вопрос глупой шуткой.
– Ты хочешь меня, Ливтрасир? – очень нежно сказала Илана. – Тебе ведь нравится, как я стараюсь тебя раздразнить? Ты такой же, как все… Даже хуже! Другие открыто стремятся меня получить. И они не стыдятся, а ты… Ты стремишься казаться хорошим в любой ситуации. Так? Еще там, наверху… Когда ты целовал меня, ты думал только о том, где бы нам с тобой… И как бы нас не застали! Признай, что это так. Перестань притворяться! Бери все, что хочешь, не думая…
Два узких черных зрачка, окруженных голубой светящейся радужкой, сдвинулись с места и медленно двинулись вверх, а потом вдруг пропали. Встав с пола, Ливтрасир повернулся к Илане спиной. Или просто закрыл глаза.
– Думай, что хочешь, – тон был ровным и ледяным. – Наверху ты казалась мне смелой и искренней. Я был тебе благодарен за тот порыв. Здесь ты считаешь свою красоту, свое тело, свой опыт разменной монетой для выгодной сделки. Наживкой на остром крючке. Способом подчинить… И расчет убивает желание.
– Как патетично! Ты хочешь сказать, это я домогаюсь тебя? – оскорбилась Илана. – Не много ли чести? В моей жизни были волшебники. Могу признаться, что я не люблю Наделенных. Уж лучше тупой неумытый мужик, чем какой-нибудь маг! От вас лишь головная боль. Думаешь, что проведешь незабвенную ночь, а потом умираешь со скуки.
Похоже, удар попал в цель. Голубые глаза снова вспыхнули среди ночной темноты.
– Я не думал, что ты из тех женщин, которые ищут «особых» игр. Жеребец… Пес… Наделенный… Не важно, кого выбрать, так? Уже видел. Встречал!
– Издеваешься?
– Нет. Говорю правду. Нельзя любить, когда знаешь, что ты – лишь диковинный зверь, инструмент чужой страсти.
– Силенки не хватит?
– Желания!

Эрл облегченно вздохнул, когда Илана умолкла. Он был счастлив, что не сорвался. Слова, даже самые жесткие, были куда легче мыслей и вспышек эмоций Иланы, которые он принимал против воли. Она не была Наделенной, однако легко уловила, чем можно его зацепить. Ее взгляд на мир был неприятен. Однако, при мощном протесте рассудка, будил в душе нечто опасное, темное, низкое. И притягательно-сладкое.
«Нечто» – не страсть, но оно постоянно примеряет похожую маску. Люди их путают и подменяют одно другим. Но Илана прекрасно чувствует разницу и извлекает из нее максимальную выгоду.
Та же Изора, со всей ее магией «жрицы пленительной Феи» и чувственной страстью, была неразумным ребенком, которого опытный взрослый использует в собственных целях. Наделав ошибок, считая себя обреченной, Изора могла проявлять настоящие чувства. За это Эрл ей простил и обман, и попытку использовать чары.
Илана иначе смотрела на мир. Испытав боль, она начала возвышать себя за счет других, видя в каждом врага и соперника. Не доверяя тем, с кем сводит жизнь, создала для себя образ смелой и самоуверенной женщины, прочно сжилась с ним. Почти так же, как он привык играть роль Ливтрасира. Как Руни сознательно выбрала маску счастливой жены.
Руни… Тихая ласка прохладного ветра гальдорских лесов, напоенная запахом горькой высокой травы. Нежная и щемящая грусть… Легкость и теплота… Настороженность и отрешенность… Он отдал бы многое, чтобы опять оказаться с ней рядом. Обнять, опустить голову на колени. Зарывшись лицом в складки платья, вдохнуть свежий, чуть терпкий запах духов. И опять ощутить, как прохладные тонкие пальцы жены погружаются в волосы…
Ее любовь не похожа на пылкую страсть, о которой слагают поэмы, она совершенно другая. Тревожнее. Мягче. Прохладнее… В ней скрыта горечь и грусть. И неверие в то, что он счастлив. Когда Руни рядом, она все равно далеко. И он чувствует свою беспомощность, не зная, как одолеть эту пропасть, которая их разделяет…
Но именно эта любовь научила его узнавать, ощущать неуверенность, скрытую боль даже под самою лучшей из масок. Она научила сочувствовать и дала силу прощать.
В этот вечер Илана делала все, чтобы дать волю темным инстинктам, дремавшим внутри, подтолкнуть к разрушению. Действием, словом, поступком она вовлекала в борьбу, добиваясь подтверждения собственных взглядов на магию, на мужской пол, на ее место в мире. Она знала, как нужно бить, и на чем будет проще сыграть.
Если Эрл до сих пор не сорвался, то лишь потому, что сумел различить за бравадой Иланы знакомую, уже привычную боль.

Отдохнув, они снова шли вместе, делая вид, что вчера ничего не случилось. Однако ночная «беседа» дала результат. Сделав из фляги очередной глоток, Эрл ощутил перемену. Вода, придавая сил, что-то меняла внутри. Влага, словно хмельное вино, пробуждала в нем странные мысли.
Вдруг приходило на ум, что Илана, позволив клирам читать заклинание, больше не может рассчитывать на то, что он станет ей помогать. Он вправе с ней обращаться, как хочет. И что в этих темных проходах законы верхнего мира уже не имеют значения.
Закон – просто воля того, кто сильнее, и спутница с этим согласна. Она хочет рядом с собой видеть не человека, а хищника. Для нее сила – агрессия, жесткость, борьба. Убеждая себя в том, что хочет использовать женскую власть, Илана ищет мужчину, который ее подчинит и заставит признать свою слабость…
Вот только при чем здесь он, Эрл? Почему она именно в нем видит эти черты? Ни одна из тех женщин, которых он знал до Иланы, не видела в нем эту сторону. Мысль о таких отношениях была бы неприятна и им, и ему самому. Почему же сейчас он готов допустить ее? Что происходит?

Глава 15.

Фляга уже опустела. Пока Эрл не чувствовал слабости, так как умел управлять собой. Два или три дня без пищи ему не казались большим испытанием. Илана тоже молчала. Наверно, она понимала, что жалобы просто бессмысленны.
Когда неровные стены сменил коридор, облицованный крупными плитами, Эрл вздохнул с облегчением.
– Мы в катакомбах под Кругом, – сказал он Илане.
Но скоро надежда сменилась тревогой. Эрл знал переходы, ведущие к люку, однако они были мало похожи на этот изысканный ход.
Светло-желтые плиты песчаника были покрыты узором, который сначала радовал глаз, а потом начинал угнетать. Непонятный узор резких ломаных линий вводил в легкий транс, заставляя забыть, где находишься. Эрл первый раз видел подобное. В свитках, хранящихся в библиотеке, ему не встречались похожие знаки. Наверно, они забрели в потаенную часть катакомб, о которой знали лишь Мастера «Службы Магии», и где хранились фрагменты забытого знания одной из старых рас, куда более древней, чем Синеглазые Ливггарда.
Семь лет назад, попав в Белый Храм, Эрл почувствовал зов предков. Простой знак, истертый рисунок, обычный кусок от разбитой колонны и белые плиты шептали о том, что он свой. Он один из тех, кто создавал это место. Пусть он не все может понять, потому что утратил часть знаний, но здесь его дом.
В коридоре, украшенном желтыми плитами, было иначе. Они не грозили наследнику Ливггарда, но и не звали к себе. Они были чужими. Ему? Или всем тем, кто жил наверху? Хорошо, что Илана пока не могла рассмотреть непонятный узор. Утешало и то, что проход был один. Он был должен их вывести в нужное место.
Эрл специально гнал мысли о том, что проход может быть тупиком, не имеющим выхода. Как они здесь оказались? Ведь Эрл до прихода Иланы звал фетч, и дух Рыси, явившись на зов, указал, как им нужно идти. Светлый след, незаметный глазам человека, тончайшая нить особой энергии, что уловима лишь тем, в ком течет кровь их расы, вела за собой. Как он мог ошибиться, свернуть не в ту сторону?
Стало прохладнее. Воздух наполнился влагой.
– Река? Та же самая? – вздрогнув, спросила Илана.
Не зная, о чем думал Эрл, она тоже встревожилась.
– Может быть.
Ход закончился в огромном зале, который был светлее пещер. Те же желтые плиты покрывали не только его стены, но и весь пол. Потолок был темно-красным. Абстрактный узор, украшающий плиты, отличался от знаков, которые были в проходе, хотя принцип узких насечек, лежавший в основе рисунков, был общим.
Река, на первый взгляд, отличалась от прежней. Поток был намного светлее. Но крупные блики – огни, хотя были куда больше крохотных искр, наводили на мысль, что вода та же самая. Просто подземное русло покрыто желтыми плитами, как и пол зала.
– Мы где?
– В катакомбах.
– Здесь можно зажечь свет?
– Наверное, нет. Я не вижу факелов.
– А интересный песчаник… И цвет… Желто-красный, да?
– Ты различаешь его? – удивился Эрл.
– Вроде бы. Говорят, что символика «Службы» построена на этих двух цветах. Они не часто ее демонстрируют людям, но для ритуальных обрядов…
– Откуда ты знаешь?
Илана пожала плечами.
– Из сплетен. В любом, самом глупом из домыслов, можно найти зерно истины.
– Я не уверен. Круг много столетий принадлежал Мастерам, но в нем нет ничего, сходного с этим залом, хотя… Наделенные знают, что лучи-мечи Мастеров и их перты окрашены желто-багровым.
– И что?
– Ничего.
– Я надеюсь, здесь можно напиться? – спросила Илана.
– Не знаю, но выхода нет.
Эрл уже не спешил повторять, что вода показалась ему необычной еще в самой первой пещере. На второй стоянке он тоже купаться не стал, подчинившись предчувствию. Даже во время пути он старался пить как можно меньше. А здесь, в светлом русле, помимо обычных свойств этой подземной воды с беловатыми бликами, ставшими в десять раз больше, подземная влага могла поглотить чары странных рисунков, которые высекли на плитах с некою целью.
Эрл сомневался, что Илана вспомнит об их разговоре, однако она не спешила к прохладной воде. И вообще, была странно тихой, совсем не похожей на дерзкую женщину, что постоянно стремилась задеть его, вызвав на ссору. И, глядя на то, как она потирает свои плечи, Эрл вдруг подумал:
– Илана не просто устала, ей страшно.

Обойдя подземный зал, оба открыли: нормального выхода нет. Нужно плыть по течению, чтобы покинуть зал, созданный древними. Новость была не из лучших, поскольку не было лодки, и сделать ее из подручных средств не представлялось возможным.
– Вплавь? – кивнув на воду, спросила Илана, и Эрл ощутил, что ей не хочется этого.
– Да, если мы ничего не найдем. Иногда между плит могут быть тайники и другие сюрпризы, – сказал он, не слишком-то веря в свои слова.
– Как их найти?
Догадка о скрытом «сюрпризе» нашла подтверждение раньше, чем начался поиск. Илана, случайно наступив на плитку с узором в виде спирали, привела в действие потайной механизм. Одна из плит стены сдвинулась, открыв проход в необычную комнатку. Пять шагов вглубь, пять в длину. Тот же желтый песчаник с рисунками. И три загадочных ложа. В человеческий рост. Красные. Из того самого камня, которым покрыт потолок.
– Это что за гробы? – изумилась Илана, увидев их.
– Не гробы, а кровати, – поправил Эрл, полагая, что должен ее успокоить.
– С чего ты решил?
– Они сделаны так, чтобы было удобно лежать. Подголовник, ложбинка для тела, опоры для рук.
– А, по-моему, три гроба! Для мертвецов. Чтобы вдруг не свалились, – со злостью сказала Илана. – Однажды я видела что-то похожее в замке под Лонгрофтом. Не стану я спать на таких!
– Поступай, как захочешь, а я предпочту отдыхать здесь. Тепло. Сухо. Даже комфортно, – ответил ей Эрл, с трудом подавляя порыв раздражения.
Он тоже был зол. Эрл устал от Иланы.
– Я пойду, попью, – уловив состояние спутника, тихо сказала Илана. – Потом искупаюсь. Вот только… Ты знаешь, мне… Мне здесь тревожно. Мне кажется, за нами кто-то следит. Мы, как будто бы, здесь не одни.
– Хватит нести ерунду, – собирался ответить ей Эрл, но раздумал, увидев ее глаза.
Илана не притворялась, ей было действительно страшно.
– Нас здесь двое. Рисунки на стенах воздействуют на человеческий разум. Они пробуждают в нас чувства, которые мы не всегда контролируем. Все примитивно.
Илана кивнула и вышла, а Эрл почувствовал себя не слишком уютно. Сейчас он бы предпочел, чтобы спутница вновь огрызнулась, сказав, что устала от умников и болтунов, мнящих себя всезнайками. Или еще что-нибудь в том же духе. Присев на край красного ложа, Эрл медленно провел ладонью по ближней настенной плите, а потом вдруг ударил ее кулаком:
– Омерзительно-нудный узор!

Почему Эрл решил, что он должен вернуться к реке? Вероятно, его подкупило спокойствие спутницы. Когда Илана пришла, Эрл почувствовал – она расслабилась. Илана села на край необычного красного ложа, забыв о своих страхах. Она была молчаливой, слегка заторможенной, но это было естественно. Голод, усталость, тревога могли утомить даже самую буйную женщину. Илана сразу уснула, а он встал и вышел из комнаты.
Зала была прежней. Красивой, светлой, чужой. Вода тихо журчала, струясь по искусственно созданным плитам. В коротких и быстрых волнах колыхались неясные крупные блики.
Хотелось пить. Несколько лишних глотков не могли ничего изменить. Даже если догадка верна, и вода обладает эффектом пробуждать агрессию, создавать мысли и чувства, которые вызовут стыд, то Эрл справится с ними.
Вода была теплой, однако язык закололи иголочки, а голова поплыла. Привкус, чем-то похожий на мяту, приятно холодил рот, а потом согревал тело и расслаблял, успокаивал. Действие было совсем не похоже на свойства той, темной воды.
Захотелось раздеться и мягко нырнуть в волны, чтобы почувствовать всем телом эту прохладу с теплом. Ощутить, как вода обнимает, смывая усталость и грязь. Подчиниться стремительной ласке подземных волн и обрести покой…
Река манила, звала, искушала, как женщина. Как существо, наделенное разумом. Это казалось забавным. Эрл смог бы почуять угрозу, ловушку, прикрытую сладким обманом, но инстинкт молчал. Хотя разум советовал быть осторожным, противиться чарам реки, часть сознания властно звала подчиниться призыву, позволить себе испытать радость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25