Ц Гм! Ц Билли все еще не мог вполне отделаться от дипломатического тона
. Ц Так вы видели меня в окне. Скажите, это все, что вы видели?
Кароль Загос был озадачен:
Ц Д-да, кажется, больше ничего.
Ц Очевидно, ложе веселого молодого офицера не было сделано из роз, по кра
йней мере Ц не из одних их лепестков. Взвод его полка был назначен короле
м нести личную охрану при принцессе Ариадне^ но лейтенант был искренне п
редан принцессе, а она приказала ему охранять этого, в общем симпатичног
о, но слишком предприимчивого и, в сущности, совершенно неизвестного аме
риканца.
Билли догадался о затруднении своего друга.
Ц Гм, Ц произнес он еще раз.
Ц Разве… Вы хотите сказать, что я мог видеть еще что-нибудь?
Копперсвейт увильнул от ответа. Он счел, что так будет надежнее. Тут на каж
дом шагу ему угрожали бездонные омуты, а он признавался себе, что не имеет
понятия о том, что таится даже на самой их поверхности.
Ц Ничего интересного, Ц произнес он самым беззаботным тоном. Ц Прошу
вас, войдем!
Он ввел офицера в комнату, которой недавно оказал честь своим присутстви
ем барон. Доббинс еще раньше в отчаянии покинул ее. Билли предложил гостю
папиросу, каковая была благосклонно принята.
Ц А теперь, Ц сказал он, Ц разрешите спросить вас, не можете ли вы взять
меня с собой к принцессе. Я очень хотел бы… то есть мне необходимо кое-что
… Вообще, я хочу ее видеть.
Лейтенант Загос снова отдал честь. Эта манера порядком раздражала Билли.

Ц Она прислала меня за вами.
Ц Что-о?!
Ц Я говорю, что принцесса послала меня привести вас.
Копперсвейт выпрямился и постарался принять вид человека, привыкшего, ч
тобы за ним посылали принцессы королевской крови.
Ц Ну что же, пойдем, Ц сказал он. Они пошли.
Столица Колибрии, да и вся эта маленькая страна никогда не пропускают пр
аздников. Государственная церковь следит за соблюдением православного
календаря и за празднованием дней различных общих и местных святых. Не м
огло поэтому остаться без внимания и такое национального значения собы
тие, как объявленное прошлым вечером обручение короля. Проходя по вымоще
нным булыжником улицам Влофа, Билли и его спутник могли видеть, что город
живо отозвался на это известие.
Всюду пестрели флаги национальных цветов Ц синего с зеленым. Они были п
ротянуты поперек улиц, они свешивались из множества окон, они украшали п
етлички гуляющих лавочников с оливковой кожей и загорелых зевак. Ими щег
оляли франты, и девушки, и матроны Ц чудо, но в нем нельзя было сомневатьс
я! Ц затянутые в корсет. Только отдельные дома не были украшены.
Ц Дома республиканцев, Ц пояснил Загос, когда они проходили мимо одног
о из них.
Ц У вас их много? Ц осведомился Копперсвейт.
Ц Меньшинство. Но, как всякое хорошо организованное меньшинство, они пр
оизводят много шума.
Тут до их слуха донеслась музыка. Даже нищие на паперти церкви святого По
ликарпа Ц Билли узнал ее по описанию в справочнике Ц подхватили эту ча
рующую песенку о «птичке-колибри», которую Билли впервые слышал в трущо
бном нью-йоркском кафе на Ректор-стрит.
Ц Когда, Ц неутомимо заладил он свой вопрос, Ц принцесса вернулась из
Нью…
Ц Это песня Стратилатосов, Ц весело перебил его Загос. Ц У нас все игра
ют и поют ее.
Ц В самом деле? Ц Билли проклинал втихомолку своего друга.
Ц О да. Старый король Григорий, Ц мир праху его! Ц был Стратилатос. Таки
м образом, его дочь, принцесса Ариадна, тоже принадлежит к этому дому. Коро
ль же Павел принадлежит к Миклошам, другой ветви нашей династии.
На улицах поражала смесь всевозможных национальностей. Среди настоящи
х колибрийцев расхаживали румынские цыгане, болгары, молдаване, сербы. К
ондитеры-греки громогласно предлагали с лотков свои заманчивые товары.
Молчаливые смирнские купцы восседали перед разложенными для образца к
оврами. Тут были копты из Александрии, турки из Адрианополя, арабы из афри
канских пустынь, сирийцы из Дамаска и матросы с серьгами в ушах со всех ко
нцов бурного Черного моря.
Часовой стоял перед своей будкой у ворот железной решетки, окружавшей па
рк высокого королевского дворца из гранита и мрамора, возведенного перв
ым известным в истории предком покойного короля Колибрии. Лишь в деталях
здание было модернизировано, сообразно требованиям комфорта двадцато
го века. Тем же серым лицом, которым оно взирало на последний крестовый по
ход, хмурилось при падении Византийской империи, ужасалось движению на з
апад жестокого полумесяца и, сравнительно недавно, улыбалось освобожде
нию островного народа, Ц тем же самым лицом старое здание недоуменно гл
ядело теперь поверх апельсиновых деревьев своего парка на неожиданное
нашествие романтической Америки.
Солдаты с механической четкостью шагали по тщательно подметенным доро
жкам, и целый их отряд охранял главный вход. Однако, под эскортом Загоса, Б
илли невозбранно миновал их.
Пройдя по длинной дорожке от ворот, Билли очутился перед массивными брон
зовыми дверями, которые тотчас распахнули перед ним напудренные лакеи. З
агос повел его по широкой приемной галерее, блиставшей мундирами военны
х. Американец шел за своим проводником, бросавшим на ходу два-три слова де
журным у дверей, пока они не достигли сравнительно небольшой комнаты, гд
е резные амуры играли в жмурки с амурами, нарисованными среди золотых за
витков потолка. Окна этой комнаты выходили в парк. У среднего окна в скром
ном утреннем платье стояла принцесса, и по ее знаку их оставили с Билли на
едине.
Лесные озера ее глаз спокойно и задумчиво остановились на нем. Не таилос
ь ли за ними нечто, не столь невозмутимое? Билли не знал.
Ее голос звучал ровно и твердо:
Ц Вы должны немедленно покинуть Колибрию, Ц сказала она.
Все были удивительно единодушны в этом! Билли склонился к ручке, но не осм
елился даже коснуться губами ее атласной поверхности. Потом он поднял го
лову и взглянул прямо в прекрасное лицо принцессы.
Ц Не теперь.
Царственная красота Ц но он не смутился перед ней. Вероятно, принцессе п
риходилось встречать неповиновение Ц в Нью-Йорке, на пароходе… Во всяк
ом случае она ответила совершенно спокойно:
Ц Вы должны уехать. Я для того и послала за вами, чтобы сказать это вам, ска
зать собственными устами, так как иначе вы могли бы не поверить или не пос
лушаться.
Ц Не теперь, Ц повторил Билли.
Его слова не произвели впечатления. Принцесса продолжала:
Ц Вчера я сказала вам, что не сомневалась в вашем приезде. Я знала и… боял
ась за вас. Затем… Ц Он хотел прервать ее, но она к этому не привыкла, и тон
ее бархатного и все-таки властного голоса заставил его умолкнуть: Ц Зат
ем последовало провозглашение… обручение короля, сделанное бароном Ра
словым, и тогда мне стало еще страшнее.
Как она была невыразимо прекрасна! Билли почти не слушал ее. Глядя на нее,
он не воспринимал отдельных слов и знал только, что она отсылает его от се
бя и что он скорее умрет, чем согласится уехать. Таковы уж мы, американцы: с
меемся над всем и умираем; верим всему и живем.
Ц Я останусь, Ц сказал Копперсвейт.
Ц Этим утром, Ц неумолимо продолжала принцесса, Ц до меня дошли слухи,
вполне оправдывающие мои худшие опасения. Вы должны покинуть Колибрию.

Выпрямившись во весь рост, он не отрывал глаз от ее поднятого к нему лица.
Оно больше не было обрамлено алым платком островных крестьян и производ
ило впечатление легкой грусти, благодаря черным с синевой волнам своих к
удрей.
Ц Вы ведь пока еще не королева, Ц сказал американец тоном живого протес
та. Ц Вы не можете приказать мне уехать. По крайней мере вы не можете заст
авить меня это сделать.
Слова были вызывающие, но в голосе говорившего звучала только решимость
. Принцесса Ариадна отлично поняла это.
Ц Нет, Ц печально сказала она. Ц Я еще не королева. И хотя люди этого не п
одозревают (невозможно передать, как очаровательно звучало в ее произно
шении слово «люди»), хотя никто этого не подозревает, я здесь пленница. Одн
ако, Ц при этих словах она с унаследованной гордостью закинула свою пре
лестную головку, Ц я все-таки принцесса.
Это Билли знал уже и раньше. Поэтому он стоял на своем:
Ц Народ должен узнать, что вас держат в плену. Кто-нибудь должен открыть
это людям. Из этого положения должен быть какой-нибудь исход. Я могу найти
его. Я выручу вас. Ц Его синие глаза сверкали. Ц И я останусь для этого в К
олибрии.
Он ярко покраснел, как умеет краснеть только молодость. Но он не стыдился
этого.
Что касается ее королевского высочества, то восхищенный взгляд ее широк
о раскрытых глаз ясно говорил, что ей не неприятно слушать эти слова. Тем н
е менее она медленно покачала венцом своих роскошных черных волос.
Ц Солдаты не единственные мои тюремщики, Ц сказала она с тем выражение
м величественной гордости, которая все больше разбивала уверенность Би
лли.
Ц Я не знаю, что вы хотите сказать, Ц пробормотал он, хотя в душе он отлич
но знал.
Ц Долг, Ц пояснила она, Ц самый жестокий тюремщик.
Копперсвейт покраснел еще гуще.
Ц Вы иначе смотрели на это в Америке!
Ц Вот это я и хочу уяснить вам. Я бежала туда. Я не понимала, что некоторые
шаги были необходимы для того, чтобы, Ц о, никогда ему не уследить за ней п
о дебрям ближне-восточной дипломатии! Ц для того, чтобы корона Колибрии
не попала в руки… Гиацинта Тонжерова.
Пока Ариадна не стала женой другого и королевой, Вильяма Ванастрена Копп
ерсвейта нисколько не трогал вопрос о форме правления в этой стране. Она
сделала допущение, которого ему было больше чем достаточно: он смело взя
л ее прекрасные руки в свои.
Ц Скажите мне правду, Ц просил он с пылающим взором и бешено бьющимся с
ердцем, Ц вы… не любите короля?
Лесные озера ее глаз подернулись печалью. Но она решительно сказала:
Ц Глупая девочка бежала со своей маленькой родины, потому что не любила
ее правителя; более зрелая женщина вернулась…
Он сжал ее руки и, наверное, сделал ей больно, но она не поморщилась.
Ц Да? Ц шепотом торопил он ее.
Ц Более зрелая женщина вернулась, Ц повторила она и склонила голову,
Ц чтобы постараться исполнить свой долг.
Потеряна? Нет, он не согласен потерять ее, по крайней мере он не отдаст ее т
ак просто. Копперсвейт ощутил досаду от ее слов. Он к этому привык: со вчер
ашнего вечера у него было довольно практики!
Ц Свой долг? Ваш долг? Ц Его голос звучал хрипло. Ц Долг выйти замуж за к
риворотого кузена и тем спасти ему его должность? Что вы понимаете под сл
овом «долг»? Ц Билли все больше разгорячался; он все еще держал, теперь б
езвольные, руки принцессы, но не смел смотреть ей в глаза, устремленные, ка
к он это чувствовал, на него. Ц Если вас не интересует король, то, может быт
ь, вы… Скажите мне: есть кто-нибудь? Ц Он поднял теперь свои голубые глаза.
Ц Есть ли кто-нибудь другой?
Веселый солнечный свет пробивался сквозь деревья, росшие почти у самых с
тен дворца. Нигде на свете, даже в тропиках, нет такого яркого и такого жес
токого солнца, как в странах Средиземного моря. Солнечные зайчики плясал
и по стенам маленькой комнаты. Копперсвейт подумал, что никогда в жизни о
н не увидит ничего столь прекрасного и в то же время более хватающего за д
ушу, чем улыбка принцессы Ариадны в этих танцующих пестрых лучах.
Ц Бывают вещи неосуществимые, Ц еле слышно сказала она. Ц И для принце
сс они даже чаще неосуществимы, чем для других.
Тогда лишь он ясно понял непреодолимость стоявших перед ним препятстви
й. Но если есть вещи неосуществимые, то есть также и вещи невыносимые. Билл
и мгновенно бросил вызов вселенной. Он стер последние следы своей западн
ой сдержанности и храбро ринулся в омут:
Ц Нет! Ц воскликнул он. Ц Там в Америке вы назвали себя моей женой. Ц Он
уже опять высоко держал голову и был настоящим мужчиной. Ц Я даже не спра
шивал вас тогда; вы сказали это сами, сказали, что вы моя жена. Прекрасно, мо
ей женой вы и будете!
Он широко раскрыл объятия. Амуры, вырезанные и нарисованные над головами
этих двух смертных Ц разве эти маленькие греческие божки не улыбались
в эту минуту?
Ц Я не уеду до тех пор, пока вы не уедете вместе со мной!
Где же был Загос? По-видимому, его отодвинула в сторону с его поста за двер
ью рука его законного начальника, которому он обязан был повиноваться.
Без всякого предварительного стука, без всякой просьбы о разрешении вой
ти, дверь комнаты царственной пленницы открылась и в ней показалась фигу
ра барона Раслова. Своим обычным масляным тоном он произнес:
Ц Тысяча извинений, ваше королевское высочество. Здесь его величество,
и с ним его преосвященство митрополит Афанасий.

Глава XIII. Американское вторж
ение

Голубые глаза Билли уставились на барона, который даже не улыбнулся. При
нцесса сказала: Ц Попросите их. Голос ее королевского высочества был… н
у, он был именно таким, каким, по мнению Копперсвейта, и должен был быть гол
ос королевского высочества. Но ее осанка в эту минуту была далеко не коро
левской. Как только закрылась дверь, временно скрыв за собой кланявшегос
я барона, лицо принцессы Ариадны, которое и так казалось бледным, стало бе
лее каррарского мрамора. Ее глаза блестели, как у затравленной лани.
Она испугалась. Та же самая женщина, которая спокойно смотрела в лицо раз
бойникам, ворвавшимся в кафе на Ректор-стрит, здесь во Влофе испытывала с
трах перед кем-то, облеченным властью. Но она боялась не за себя: Билли ясн
о видел, что это страх за него.
Его сердце забилось, и дыхание стало частым, когда он это понял. Она протян
ула вперед руку, как бы отталкивая его от себя:
Ц Вы должны уйти!
Ц Не хочу, Ц сказал Билли.
Он схватил ее руку. Он покрыл ее поцелуями. Но он целовал ее не так, как целу
ют в знак феодальной преданности или в знак прощания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23