Эмил задумалась о Мэгги. Девушка была весьма привлекательной, особенно ее украшали каштановые локоны и продолговатые глаза газели. Нечего было удивляться, что она привлекла внимание Рори. Эмил оставалось надеяться, что искренность девушки равнялась ее красоте и ненависть к Рори была подлинной. Эмил слишком хорошо представляла себе, чем для нее могло обернуться предательство служанки.
Когда Мэгги снова прокралась в ее комнату, спрятав под пышными юбками одежду и прочную веревку, Эмил почувствовала укол совести. Нельзя же, в самом деле, подозревать всех! Служанка в немом изумлении наблюдала, как Эмил, постанывая от боли, облачалась в костюм пажа, а затем закрепляла на ставнях конец веревки. Наверняка эта простушка думает — Эмил слегка развеселилась, — что все дворяне в той или иной степени безумные.
— Где Рори? — осведомилась Эмил, проверяя прочность затянутых узлов.
— Пьянствует в большом зале. Вряд ли он соберется еще куда-нибудь сегодня ночью.
— Очко в нашу пользу. Он узнает о нашем исчезновении лишь через несколько часов после того, как мы ускользнем. — Эмил взялась за подоконник, давая понять, что намеревается вылезти. — Теперь уходи. Встретимся внизу через несколько минут. — Заметив, что Мэгги недоуменно нахмурилась, Эмил с улыбкой добавила:
— Я довольно часто проделывала подобные штуки в прошлом. Так что не беспокойся за меня. Даже если я упаду и разобьюсь, такая смерть куда лучше, чем мучения в руках Рори. В его руках мы будем умирать медленно и мучительно, да еще и доставляя этим ему удовольствие.
Слова Эмил заставили служанку приободриться, что, впрочем, не избавило ее от мысли, что спускаться на веревке из окна сродни сумасшествию.
— Может, попробовать увести для нас лошадь? Я-то сама ездить верхом не умею, зато ты умеешь, да?
— Попытайся. Это было бы нам на руку. Но не рискуй слишком. Если о нашем с тобой плане прознают, то конец всему.
После того как Мэгги удалилась, Эмил произнесла коротенькую молитву, в которой просила Господа помочь служанке. Боль лишила Эмил сил, и она знала, что для них с Мэгги лучше ехать на лошади, чем брести пешком.
Спускаться вниз по стене на веревке было мучительно тяжело. Малейшее напряжение мышц отзывалось острой болью в израненной спине, тело сотрясалось от напряжения, а кожа мгновенно покрылась холодным потом, служившим доказательством ее слабости. Эмил старалась не думать о том, что будет, если ее поймают при попытке к бегству. Все ее помыслы были сосредоточены на одном: поскорее достичь плит, которыми был вымощен внутренний дворик. Когда она наконец добралась до земли, то некоторое время лежала без движения, опасаясь, что израсходовала все силы.
— Эй, миледи, ты что, упала? — раздался свистящий шепот Мэгги, укрывавшейся в тени стены. — Поднимайся, я раздобыла лошадь.
Сильные руки Мэгги без труда водрузили Эмил на спину животного, после чего служанка вывела коня через боковой ход за пределы замка. Только когда они достигли зарослей, что находились к востоку от замка Фергюсонов, Мэгги забралась на лошадь при полном отсутствии какой-либо грации и умения. К тому времени Эмил уже достаточно пришла в себя, чтобы взять в руки поводья.
— Мы что, едем в горы? — с удивлением спросила Мэгги после того, как они некоторое время пробыли в пути.
— Да, к Черному Парлану. Подумав, я решила, что Рори первым делом станет искать меня на дороге к дому. До Парлана ближе.
— Говорят, горцы — жуткие люди. Так по крайней мере я слышала. — В голосе Мэгги звучал страх.
— Не больше, чем все остальные, Мэгги. Для меня, например — а я живу в приграничной области, — они даже ближе, чем люди из долины.
— Черный Парлан жарит себе на ужин маленьких детей и ковыряет у себя в зубах их косточками, — с ужасом прошептала Мэгги.
Эмил улыбнулась:
— Бедный Парлан. Нет, Мэгги, он этого не делает.
Возможно, вид у него и грозный, но при этом в нем есть самая настоящая мягкость. И благородство. К примеру, к тем, кто пристает к женщинам, используя силу, он беспощаден. — Она услышала, как Мэгги недоверчиво хихикнула. — Да-да. Он не терпит, когда сильный грубо обращается со слабыми — то есть с детьми и женщинами.
Поверь мне, я знаю, что говорю, поскольку была с ним близка, как никто. В Дахгленне нет места жестокости. Ну а теперь слушай меня внимательно. Я объясню, как управлять лошадью. Я очень слаба, и может возникнуть необходимость передать поводья тебе. Будет глупо потерять все, если я, к примеру, не доезжая до Дахгленна, упаду в обморок, а ты останешься стоять в чистом поле, потому что не знаешь, как натягивать поводья.
К большому облегчению Эмил, Мэгги продемонстрировала природную склонность к верховой езде. Она сможет, подумала Эмил, управлять конем, если того потребуют обстоятельства. Обучению во многом способствовала и лошадь, на которой они ехали, — это было покорное животное, чутко реагировавшее на малейшие движения всадниц. Скоро Мэгги вполне освоилась и научилась правильно натягивать поводья, чем значительно облегчила тяжесть, давившую на исхлестанные кнутом плечи Эмил.
Когда взошло солнце, распухшие глаза Эмил почти перестали видеть, ее голова устало клонилась вниз, в животе бурлило. По настоянию Мэгги они сделали остановку, и Эмил опорожнила желудок, после чего провалилась в беспамятство.
Она очнулась, когда Мэгги положила ей на глаза полоску мокрой ткани и от ощущения того, что они потеряли много времени. Застонав, Эмил присела, сразу же при этом выяснив, что все еще ничего не видит.
— Тебе нужно было перебросить меня через седло и продолжать ехать, — слабым голосом произнесла она, без особого, впрочем, осуждения.
— Тебе было необходимо отдохнуть, миледи. Я-то надеялась, что с глазами у тебя будет малость получше, да только зря. Они очень сильно распухли, так что даже и щелки не видно.
— Да, наше ночное бегство только ухудшило мое состояние. Я вижу лишь узкую полоску света, да и то с трудом.
Где находится солнце?
— Прямо над головой, миледи. Далеко нам еще?
— Когда доедем до замка, то совсем стемнеет. И это при условии, что мы будем ехать без остановок. Сейчас Рори, наверное, уже знает, что я убежала.
— Может, и знает. Все будет зависеть от того, кто обнаружит твое отсутствие первым, миледи. И посчитает ли нужным докладывать об этом Рори. Лэрд не любит, когда его будят слишком рано, особенно если сообщают дурные новости. Люди могут поостеречься идти к нему с такой вестью.
— Тогда давай молиться, чтобы всякий, кто заметит мое отсутствие, оказался трусом. Нам надо ехать на восток. Помоги мне влезть на лошадь.
— Тебе надо сесть передо мной. Тогда мне будет легче тебя поймать, если тебе сделается дурно.
Попытка вскарабкаться на спину лошади лишила Эмил почти всех сил, но она усилием воли старалась по возможности держаться прямо. Служанка охватила ее руками, чтобы держать поводья и не дать ей упасть в случае обморока. Падение с лошади, несомненно, окончательно бы доконало Эмил.
— Я не пожалела бы состояния своего отца, чтобы выяснить, кто нас предал, — пробормотала она, когда они с Мэгги наконец снова отправились в путь.
— Женщина, — ответила Мэгги. — Я ее видела. И даже слышала, как она рассказывала Рори о том, где вас можно застать врасплох.
— Кто это был? Как ее звали? — Эмил, признаться, давно уже догадывалась, как звали эту женщину, но не хотела давать воли воображению, понимая, что ревность, которую она испытывала к Кэтрин, могла предопределить ее выводы.
— Имени я не знаю, зато могу рассказать, как она выглядела. Очень красивая, и у нее великолепные каштановые волосы. Она еще говорила, что хочет, чтобы тебя, миледи, вытащили из постели Черного Парлана. Для того, стало быть, чтобы она сама могла в нее залезть. Эта женщина гостила в Дахгленне и считала, что, стоит тебе исчезнуть, она сможет занять твое место.
— Кэтрин. Точно, она. Нет сомнения, что эта шлюха сейчас врачует раны Парлана, чтобы потом получить возможность врачевать его сердце.
Кэтрин решила, что за все свои старания по уходу за Парланом она не получила и сотой доли той благодарности, на которую рассчитывала. Ей даже не удалось ни разу остаться с Черным Парланом наедине, поскольку старая Мег постоянно совалась со своими заботами, мешая Кэтрин и заставляя ее едва ли не вопить от раздражения. Единственное, что позволяло ей сдерживаться, была мысль, что Эмил приходится несладко в руках Рори. Она знала, что Рори постарается проучить девицу, если, разумеется, не убьет сгоряча. Представляя себе все это, Кэтрин наконец смогла улыбнуться и снова принялась ухаживать за пребывавшим в дурном расположении духа Парланом.
Дважды он поднимался с постели, но только растравлял рану, потому что всякий раз кровотечение возобновлялось.
Наконец здравый смысл возобладал, а угрозы связать его и напоить возымели действие, и лэрд остался в постели. Лежать и знать, что в это время, возможно, жизнь Эмил в опасности, было для него худшей из мук. И он превратил в ад жизнь всех, кто его окружал, бросался без всякой причины на каждого, кто подворачивался под руку.
— То, что ты рычишь, как дикий зверь, на своих друзей и родных, ничуть не поможет девушке, — проворчала старая Мег, перевязав Парлану рану. Предварительно она потребовала, чтобы Кэтрин вышла из комнаты и оставила их с Парланом наедине.
Тот вздохнул:
— Извини, Мег. Просто стоит мне представить себе, как этот подонок издевается над Эмил, и я начинаю сходить с ума. Она мучается — а я валяюсь тут беспомощный на кровати и ничего не могу для нее сделать.
— Отправь своих людей в набег. Малколм и Лаган умеют воевать и знают толк в маневрах. Ты, кстати, мог бы поработать головой — вместо того чтобы бросаться на людей. Она-то у тебя в порядке.
— Набег должен совершить я сам. Ведь в том случае, если Эмил вернется, больше всех выиграю я.
— Думаю, что такого рода соображения твоих людей волнуют мало. Они всегда готовы обнажить мечи против Ферпосонов — вне зависимости от причины.
— Ты, как всегда, права. Придется мне спрятать гордость в карман и позволить другим сражаться за себя. Позови Лагана. И еще Лейта — если он все еще в моем замке.
Давно уже пора вернуть Эмил.
Отряд выехал из замка и поскакал в сторону владений Фергюсонов несколькими часами позже. Выбрали такое время, чтобы подъехать к цели под покровом темноты. Добровольцев вызвалось множество — отобрали самых лучших.
Лейт скакал между Малколмом и Лаганом, мрачно улыбаясь при мыслях об отце. То-то бы Лахлан удивился, узнав, что его сын принял участие в набеге Макгуинов. Обдумав этот вопрос, Лейт пришел к выводу, что реакция отца его занимает мало. Эмил значила для него куда больше, чем одобрение или неодобрение родителя. Оставалось только молить Бога, чтобы они не опоздали.
Мэгги сидела и печально смотрела на лежавшую перед ней на земле Эмил. Оставалось только удивляться, что им удалось уехать так далеко. Еще некоторое время после того, как Эмил потеряла сознание, Мэгги упорно продолжала двигаться вперед. Но наконец удерживать бесчувственную женщину ей стало непереносимо тяжело, и она была вынуждена сделать остановку.
Служанка перебинтовала раны Эмил и теперь сидела и ждала, когда та очнется. Больше делать было нечего. Домой вернуться она не могла — да, признаться, и не хотела. Она вообще не могла теперь передвигаться, в противном случае ей пришлось бы бросить Эмил на дороге. Теперь ее жизнь была связана с этой лежавшей без сознания девушкой.
Когда послышался топот копыт, первым побуждением Мэгги было подняться и убежать. Но тут она поняла, что лошади движутся по направлению к землям Фергюсонов.
Скрываясь в густой тени деревьев, она пробралась поближе к тропинке, по которой ехали всадники. Узнав цвета клана Макгуинов, в которые были облачены верховые, Мэгги метнулась из укрытия, отчаянно размахивая руками и вопя во все горло, позабыв о том, что ей может угрожать опасность.
Всадники осадили коней. Затем с лошади соскочил крупный мужчина и приблизился к девушке, ругая ее на чем свет стоит.
— Куда ты лезешь, дурочка? Мы же едва тебя не затоптали. Есть хотя бы унция разума в этой глупой голове?
— Скажите, вы из Дахгленна? Вы люди Макгуина? — спросила она, вглядываясь ему в лицо.
— Да, — ответил за Малколма Лаган. — А ты кто такая?
— Мэгги Робинсон. Вам больше никуда не надо спешить. У меня есть то, что вы ищете. Ведь вы разыскиваете Эмил Менгус?
— Где она? — закричал Лейт, соскакивая с коня.
— Сюда. — Мэгги повела людей к Эмил, инстинктивно опасаясь их прикосновений. Пребывание в замке Рори научило ее тому, что эти прикосновения могут быть ужасными.
— Боже мой! — простонал Лейт, становясь на колени рядом с лежавшей на земле Эмил. Его примеру последовали Малколм и Лаган. — Скажи, он ее изнасиловал?
— Нет. Не знаю почему. Наверное, хотел, чтобы она помучилась в ожидании этого. Он ведь умалишенный.
— Ax бедняжка, — только и сказал Малколм, и его светло-карие глаза увлажнились.
— Поосторожнее, — предупредила Мэгги, когда Малжолм нагнулся, чтобы взять девушку на руки. — Она вся исполосована кнутом.
Когда они наконец нашли способ перенести Эмил, не причиняя той боли, Мэгги рассказала, как они с Эмил бежали от Рори. Девушка ни разу не упомянула о том, что Эмил обещала позаботиться о ней. Тем не менее те же заверения она получила от мужчин, которые бережно переносили Эмил.
Их слова ободрили Мэгги, и она — совсем уже в другом настроении — забралась на свою лошадь, вежливо отклонив приглашения кое-кого из мужчин поехать с ними вместе.
Несколько всадников прикрывали отход, в то время как основная группа повернула в сторону Дахгленна. Оставшиеся должны были выяснить, нет ли погони со стороны Ферпосонов, а если таковая обнаружилась бы, перебить преследователей.
Итак, отряд направился в сторону Дахгленна. Кое-кто был бы рад отомстить за мучения Эмил, но все знали, что куда важнее доставить ее поскорее в замок. Кроме того, люди Парлана понимали, что лэрд наверняка пожелает лично отомстить обидчику Эмил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50