— пыхтя спросила Эмил, продолжая налегать всем телом на толстые дубовые доски.
— Я попробовал ее, и она подалась. Хочешь поменяться местами?
— Нет. Если ты поскользнешься, я не удержу тебя и ты окончишь свои дни на дне озера. Попробую навалиться еще раз.
— Да не нужно тебе открывать ее до конца. Щели вполне хватит — не такие уж мы с тобой толстые. Ну, как дела?
— Подается, но нам нужно дюйм или два, чтобы проскочить. Слишком громко, — прошептала она, когда заржавевшие петли заскрипели.
— Жаль, что я не подумал их смазать. — Беглецы замерли, выжидая, не подняла ли стража тревогу. — Не так уж громко, как нам кажется, — пробормотал Лейт минутой позже. — Давай-ка жми на нее снова, — продолжал он настаивать, когда Эмил замерла в страхе. — Ведь кто-нибудь может заглянуть к нам в покои, чтобы выяснить, на месте ли мы. И увидит, что нас там нет.
Нельзя колебаться. — Когда девушка снова надавила на калитку и ржавые петли заскрипели, Лейт тихо выругался и сказал:
— Плюнь на шум и продолжай.
— Но, Лейт… — возразила девушка, уверенная, что стражники обязательно услышат лязг.
— Ни другого пути, ни времени у нас с тобой не будет.
Если нас поймают сейчас — ничего не поделаешь, но колебаться из-за того, что нас могут поймать, еще хуже. Дави на дверь, я сказал!
Парлан прижался к холодному камню. Он не был уверен, что слышит звуки, но что-то тем не менее его встревожило. Затаившись, он ждал. Тихое ржание Элфкинга убедило его, что конь по-прежнему там, где он его оставил. Кроме того, он понял, что конь привел его к тому самому месту, которое теперь вдруг показалось ему подозрительным.
Неожиданно взгляд Парлана наткнулся на странную неровность, напоминавшую дверцу в стене. Одновременно ушей Парлана достиг негромкий отчетливый звук, который исходил из этого самого места.
Очень осторожно он двинулся вдоль стены, не сводя глаз с преграды, и заметил, что дверца очень медленно подавалась. Движение это сопровождалось звуком, какой обычно издают заржавленные дверные петли. И тут Парлан догадался, что перед ним давным-давно забытый лаз. Какой-то человек нашел старинную дверь, предназначенную для вылазок, и теперь пытался ею воспользоваться.
Продвигаясь к лазу, Парлан думал об одном; в Дахгленне было всего два человека, которым бы пришло в голову покинуть замок скрытно.
Парлан вспыхнул от ярости, понимая, как близко к цели они оказались. Пленников обязаны были охранять денно и нощно, но, как выяснилось, никто не обнаружил их отсутствия.
Кэтрин на мгновение замерла у двери в спальню Лейта.
Молодой человек обращался с ней весьма сдержанно, причем холодность эта граничила с оскорблением. Это вызвало у нее вспышку гнева, но она тут же сообразила, как можно использовать молодого человека. Он был очень близок с Эмил, и сестрица слушала его, словно оракула. Кэтрин решила, что она вполне в силах отвадить Эмил от Парлана, используя влияние брата. Она могла наговорить Лейту с три короба о коварстве Парлана и тем самым заставить его глубоко задуматься о будущности Эмил. То, что Лейт был с ней холоден, нисколько ее не волновало: Кэтрин не сомневалась, что в силах изменить это.
Отворив дверь, она скользнула внутрь, но тут же остановилась как вкопанная, уставившись на пустую постель.
Чтобы понять, что произошло, леди потребовалось известное время. Бросившись вниз, туда, где находились покои Парлана, она распахнула двери в его спальню. Никого. Тут Кэтрин улыбнулась. Без сомнения, Лейт склонил сестру к побегу.
Принимая во внимание время, когда молодые люди якобы удалились спать, и полное отсутствие каких-либо следов тревоги во дворе, можно было с уверенностью предположить, что их попытка увенчалась успехом. Улыбка Кэтрин стала еще шире, чем раньше.
Неожиданный шум в коридоре заставил ее быстро выскочить из спальни Парлана и захлопнуть за собой дверь.
Если бы ее заметили в покоях Парлана, то наверняка бы задали вопрос, почему она не подняла тревогу. Некоторое время дама стояла в коридоре, прислушиваясь к каждому звуку, но ничего похожего на шум тревоги не расслышала — до ее ушей донеслись приветственные возгласы.
Приехал Парлан. Улыбка, казалось, приклеилась к лицу Кэтрин. Парлан сам плыл к ней в руки. Она рассмеялась мелким зовущим смехом и поспешила навстречу этому человеку, чтобы оказаться первой, кто его встретит. Женщина вовсе не собиралась напускать на себя вид обиженной и готовилась изобразить только одно: безмерную радость встречи.
И желание излечить те душевные раны, которые нанесла Парлану эта неблагодарная выскочка Эмил.
— Она уже отворилась на нужную нам ширину, Лейт. — Эмил перевела дух.
— Мне следовало проверить эту дверь. Мы слишком задержались.
— Может, бросить все это? — спросила девушка со слабой надеждой в голосе.
Улыбка тронула губы Парлана. Он стоял очень близко от калитки и все слышал. Как выяснилось, его подозрения полностью оправдались: Эмил и Лейт собирались удрать из Дахгленна. С неохотой ему пришлось признать, что сам факт попытки побега девушки весьма болезненно его уколол, хотя он и понимал, какие за этим могли скрываться причины. Так что нерешительность, звучавшая в голосе Эмил, до некоторой степени пролила бальзам на его раны. Она поступала так, как подсказывал ей долг, но отнюдь не чувства.
— Эмил, — вздохнул Лейт, — не время сейчас снова заводить спор. Мы поступаем так, как должно.
Эмил отметила для себя, что понятие долга, особенно если о нем упоминается слишком часто, становится непереносимо скучным. Ее бы воля — и она перестала бы колотить в эту древнюю дверь, а отправилась бы прямиком в спальню Парлана. Ее не волновало, как о ней станут судить люди, если она останется у него навсегда. Более того, ее не слишком тревожило, насколько обеднел бы ее отец, собирая деньги для выкупа. Но к сожалению, требования долга и чести были не менее сильными, чем голос сердца.
— Мне вовсе не хочется терять Элфкинга, — пробормотала она и сама устыдилась собственной лжи.
— Разумеется, — проворчал Лейт, — хотя, уверен, ты думаешь о совсем другом жеребце.
— Не смей называть его жеребцом!
Парлан, конечно же, ни секунды не сомневался в привязанности Эмил к Элфкингу. Он знал, что она любит коня и не желает с ним расставаться. Но он подслушал другое: она защищала его, Парлана, а это означало если не любовь, то глубокую привязанность девушки к лэрду.
— Многие его так называют. По-моему, для мужчины это не оскорбление.
— Я бы, к примеру, не хотела, чтобы меня сравнивали с животным — даже таким великолепным, как Элфкинг. — Девушка снова нажала плечом на упрямую дверцу. — В человеке заключены совсем другие качества. Мне-то казалось, ты это понимаешь.
— Я понимаю.
— Тем не менее хочешь сбежать отсюда.
— Я уже объяснял тебе, по каким причинам это необходимо сделать. Даже если удача нам не будет сопутствовать, этот поступок, возможно, заставит его как-то продемонстрировать собственные намерения, о которых он все время распространяется. — Лейт сам попробовал толкнуть дверь. — Почти открылась.
В это мгновение Эмил толкнула дверцу изо всей силы.
И поняла, что не только ржавые петли мешали ей отвориться. Дверь частично вросла в землю, но последнее отчаянное усилие девушки смело и эту преграду, и створка наконец распахнулась. Эмил в прямом смысле вывалилась наружу и упала, несмотря на попытки сохранить равновесие. Она повисла на самом краю узкой скалистой тропки, что вела к лазу. Девушка изо всех сил старалась удержаться на этом скалистом кряже, поскольку внизу расстилались холодные воды озера. Но сил не хватило, и девушка с тихим возгласом свалилась в ледяную воду. Эмил барахталась, стараясь вынырнуть на поверхность, но намокшая одежда потянула ее вниз. И тут ее обуял настоящий страх: она поняла, что ей не хватит сил, чтобы бороться с водами озера, — слишком много их ушло на проклятую дверцу.
Она попыталась стащить с себя одежду, которая сковывала ее усилия и тянула под воду. Ужас, однако, сковал ее члены, как и ледяная вода.
— Эмил! — беспомощно взывал Лейт, видя, как сестру поглощают воды озера.
Он успел только скинуть с себя тяжелые сапоги, как Обнаружил, что в его сторону из темноты направлен обнаженный меч. Хотя юноша и был поражен случившимся, но сразу же узнал крупного мужчину, который нырнул в воду вслед за Эмил. Рядом с Лейтом из темноты появился вооруженный человек, который с не меньшим волнением следил за тем, как разворачивались события.
Парлан страшно перепугался за Эмил. Она была тепло и основательно одета. И одежда эта должна была тянуть ее ко дну. Когда он, нырнув, нашел девушку, его неприятно поразила вялость ее движений. Он отметил краем глаза, что она пыталась раздеться, но было ясно, что ей не хватило сил.
Две пары рук протянулись ему навстречу, когда он вынырнул на поверхность со своей драгоценной ношей.
Как только Парлан выбрался на землю сам, он начал откачивать воду, которой наглоталась Эмил. Вместе с Лейтом они возблагодарили Бога, когда девушка начала подавать признаки жизни. Отвергнув всякую помощь, Парлан сам донес свою пленницу до лошади, и они двинулись в Дахгленн.
Глава 12
Кэтрин сразу заметила, что Парлан несет в руках что-то тяжелое. Она замерла, разглядев на его руках Эмил, с которой стекала вода. Поначалу Кэтрин решила, что девушка мертва, но по легкому стону, донесшемуся до нее, поняла, что ошиблась. После того как Парлан поручил пленницу заботам старой Мег и приказал отвести Лейта в его комнату, Кэтрин последовала за ним в зал, наблюдая зачарованным взором, как он переодевался в сухое, и лелея новые козни против Эмил.
— А ведь я приказал тебе следить за ними в оба, Малколм, — бросил лэрд.
Малколм принял упреки господина как должное. Он и в самом деле мог расставить неподалеку от покоев Менгусов дополнительную стражу. В этом случае даже забытый всеми выход на берег озера не помог бы беглецам. Со стороны Малколма это было явное упущение, и тому ничего не оставалось, как признать вину.
— Интересно, как ты их обнаружил? — спросил он, в свою очередь, Парлана.
— Ее учуял конь. Он едва ли не силой привез меня к злополучному месту. И очень хорошо сделал. Глупышка могла утонуть…
Парлан выпил кружку крепкого эля, которую ему поднесли по прибытии.
— Откуда вообще взялась эта дверца? Неужели никто не помнил, что она существует?
— Боюсь, никто. Стойла находятся на одном и том же месте со времен твоего отца.
— Я требую, чтобы уже завтра утром этот проход заложили камнем на растворе. Ну а теперь пойду поговорю С глупым мальчишкой.
Одарив взглядом Кэтрин, внимавшую всем своим существом каждому слову Парлана, Малколм негромко сказал то, что предназначалось исключительно для ушей лэрда:
— В сущности, ты очень мало рассказал парню о своих планах. Я знаю, он тебе доверяет, но не слишком хорошо понимает, что происходит: его родичи все еще собирают деньги для выкупа, а ты резвишься в постели с его сестрой.
Парлан провел рукой по влажным волосам.
— Ты прав, Малколм. Я скажу то, что должен сказать.
Завтра. Сегодня я слишком устал, чтобы сделать это как должно. Какой, кстати, ожидается день? — спросил он, обращаясь к Ангусу, человеку, обладавшему способностью предсказывать погоду.
— Отличный. Тепло и солнечно, на небе ни облачка.
Настоящий летний день.
— Ну и славно. Ты, Мег, проследи, чтобы приготовили хороший обед. Я собираюсь отобедать завтра с Эмил в полдень на природе. — Тут он подмигнул Малколму. — Знаю отличное местечко: лесок Баньши. Ну а теперь пора к Лейту.
Кэтрин даже думать не хотелось, что могут означать подобные приготовления. Она тихо вышла из зала и кликнула человека из своей свиты. Приказав приготовить двух лошадей для верховой езды, сообщила ему, что готовится отбыть в Стирлинг, и велела ждать ее неподалеку от Дахгленна. Не успел парень выехать за ворота, как и его хозяйка оказалась за пределами замка, воспользовавшись калиткой, через которую пытались удрать Лейт и Эмил. Удачная мысль окрылила женщину, и Кэтрин направила своего коня к тому человеку, который — она надеялась — поможет ей навсегда избавить Дахгленн от Эмил Менгус.
— Кто она? — коротко спросил Рори, когда ему доложили о приезде гостьи.
— Кэтрин Данмор, — проворчал Джорди. — Говорит, что хочет заключить с тобой сделку особого рода.
— В таком случае проводи ее в мои покои.
— У меня очень мало времени, — сразу же приступила к сути дела Кэтрин, едва ее ввели в зал. — Я должна успеть вернуться в Дахгленн до рассвета.
— Тогда говори, зачем приехала. Признаться, мне трудно представить, чем ты можешь меня заинтересовать.
— Я готова отдать в твои руки Эмил Менгус. — Женщина с удовлетворением кивнула, заметив, как хищно вспыхнули глаза Рори, и в нескольких словах поведала ему задуманный план.
— А ты сама что от этого выигрываешь?
— Парлана. Я его хочу. Живым, — сочла она нужным добавить. — Ну как, по рукам?
— Договорились. Где и когда их можно встретить?
— Я настаиваю на этом, — сказала Кэтрин после того, как они окончательно согласовали детали. — Парлан мне нужен живым. С девкой делайте что хотите, но его оставьте мне.
— Разумеется. Даю слово. — Когда Кэтрин удалилась, Рори осклабился и повернулся к Джорди:
— Десять наших лучших стрелков будут готовы выехать завтра поутру. Я верну себе невесту и собственными глазами увижу труп Черного Парлана.
Лейт изо всех сил старался не выглядеть перед Парланом проштрафившимся молокососом. Приходилось, правда, признать, что до сих пор он оставался в Дахгленне только благодаря доброй воле хозяина. Его попытка улизнуть из замка, прихватив с собой Эмил, была оскорбительной для главы клана Макгуинов.
Лейт очень рассчитывал на великодушие Парлана, поскольку ему не хотелось оставлять сестру в одиночестве.
— Как чувствует себя Эмил? — быстро спросил он в надежде изменить направление мыслей Парлана.
— Нормально, Она спит. И проспит всю ночь.
Лейт нахмурился. То, что Эмил свалилась в озеро, отнюдь не способствовало улучшению настроения хозяина замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50