Судя по всему, спасая ее, он рисковал сам, и это наполняло девушку бесконечным чувством вины.
— Ты спас мне жизнь.
— Да.
— Хочу сказать тебе за это спасибо.
— Не нужно было бессмысленно рисковать, тогда и спасать тебя не пришлось бы.
В его голосе звучала злость, и, хотя Эмил испытывала к нему огромную благодарность, это рассердило ее. Она решила, что Парлан не имеет никакого права раздражаться. Если бы не он, она никогда не оказалась бы в Дахгленне. Если бы не он, она осталась бы девственницей и не забивала себе голову вопросом, стала она шлюхой или нет. Он вынашивал какие-то известные одному ему планы на ее счет и вовсе не считал нужным посвящать в них ее.
— Во всем виноват ты.
— Я? — От удивления он чуть не подпрыгнул в постели. Кроме того, его поразила явная враждебность ее тона.
— Да, ты, причем с самого начала. Впрочем, нет. В самом начале твой брат Артайр устроил свой дурацкий набег и взял нас с Лейтом в плен. Но ведь ты не отослал нас домой? Потом ты начал выдумывать свои чрезвычайно умные планы, а чем все кончилось? Тем, что мой отец до сих пор собирает деньги, чтобы заплатить за меня выкуп!
— Ты мне не доверяешь?
— Да, я тебе доверяла. Я и Лейт. Но приходит день, когда человек, который безоговорочно доверяет другому — так по крайней мере говорит мой брат, — невольно задается вопросом: сколько же еще он должен находиться в неведении относительно собственной судьбы и не мудрее ли самому предпринять что-либо, нежели ждать осуществления каких-то таинственных планов? С тех пор как мы здесь, наш отец занимается исключительно тем, что копит и занимает деньги, а я все это время сплю с тобой. И при этом мы оба знаем, что с моей стороны условия сделки полностью соблюдены.
Все это время Эмил хмурилась, и ему пришлось пальцем разглаживать набежавшие на ее лицо морщинки.
— Тебе что, не нравится быть со мной в постели?
— Нравится. Но в этом-то вся и штука. Как ты не понимаешь? Как говорит Лейт, одно дело — сидеть под замком, потому что ты пленник, никто ничего дурного про тебя не скажет. Но если женщина, которая находится в плену, даже не пытается воспользоваться возможностью побега, то люди решат, что она просто шлюха, которой понравилось спать-с хозяином! — Она пристально посмотрела ему в глаза в надежде, что он все поймет. — Не могу я не думать о своей семье!
— Разумеется. И твоя забота о семье и ее честном имени выразилась в том, что ты решила сбежать и едва не погибла при этом. — Некоторое время Парлан размышлял о том, сказать Эмил или нет о своем намерении жениться на ней, но потом решил, что лучше придерживаться первоначального плана. — Стало быть, теперь ты можешь оставаться со мной, не опасаясь за честь семьи?
Девушка решила, что он слишком самонадеян, но не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы продолжать разговор.
Она осознавала, что не стала бы возражать, если бы Парлан предложил ей занять место своей постоянной сожительницы.
Ей и в самом деле нравилось жить с ним, спать с ним. Но не только этого она хотела от него. Впрочем, и одна только чувственность Парлана уже таила радости, которых Эмил не хотелось лишаться. И ведь никто не мог бы сказать, что Парлан относился к ней как к шлюхе. Эмил вообще трудно было сказать что-либо определенное о его к ней отношении.
Существовала вероятность, что он может к ней охладеть, и это чрезвычайно ее пугало. Пока, однако, она не сомневалась, что представляет для хозяина замка нечто большее, чем очередная девушка, с которой ему захотелось переспать. Что ж, она останется с ним так долго, как он ей позволит, и сделает все, чтобы завоевать его любовь.
— Ложись-ка ты спать, детка, — нежно скомандовал между тем мужчина. — Тебе необходимо отдохнуть. Если ты как следует выспишься, завтра тебе станет лучше.
— Очень на это надеюсь, — пробормотала Эмил и широко зевнула. — По-моему, у меня внутри еще полно воды из озера.
— Это пройдет.
Она вдруг подумала о том, что Парлан, пробыв в разлуке с ней так долго, до сих пор не сделал даже попытки заняться с ней любовью. Эта мысль настолько ее поразила, что Эмил разлепила тяжелые веки, чтобы еще раз на него взглянуть.
— Ты ничего от меня не хочешь? Как-никак мы давно не виделись…
— Давно, это точно. — Он улыбнулся и коснулся ее щеки губами. — Есть, конечно, кое-что, от чего бы я не отказался, но с этим можно подождать, пока ты не отдохнешь.
— Если ты уверен, что можешь ждать… — Она снова закрыла глаза и стала проваливаться в сон. — Странно слышать от тебя такое. Ты же ненасытный.
— Это точно. И завтра ты со мной расплатишься полностью.
Она рассмеялась в ответ на его грубоватую шутку и почти сразу же уснула. А он лежал в темноте и улыбался.
Хотя Эмил и проснулась от кошмарного видения, ему удалось отвлечь ее от темных мыслей и ее состояние больше не внушало ему особых страхов. Кроме того, она как-то попыталась объяснить свое поведение и ослабила горечь, которую он ощущал в душе по поводу ее побега. Многого она, правда, не сказала. Повторила почти слово в слово то, что говорил Лейт. Теперь Парлан знал и то, что она по-прежнему готова делить с ним ложе и верит ему, хотя и не до конца. Улыбаясь, лэрд думал о том, что завтра предстоит решительное объяснение с девушкой.
Глава 13
— Куда мы направляемся?
Помогая ей забраться на спину Элфкинга, Парлан ответил, загадочно улыбнувшись:
— Тебя ждет сюрприз, Эмил. Ты любишь сюрпризы?
Она недоверчиво взглянула на своего любовника, который в этот момент садился на своего коня.
— Не слишком, если честно. Тем более что неплохо знаю человека, который собирается мне его устроить.
— Пытаешься меня обидеть, дорогая? Перестань, неужели тебе совсем не интересно? Пусть любопытство указывает тебе путь.
— Любопытство может завести к черту в пекло, — ответила она с напускным смирением, которого не ощущала.
В ответ Парлан рассмеялся и направил своего коня вперед. После недолгого размышления Эмил последовала за ним.
Мальчишеская бесшабашность, вдруг проявившаяся в его характере, притягивала ее к себе, как магнитом. Ей и в самом деле стало любопытно, хотя она упрямо отказывалась это признать.
Решив всячески игнорировать Парлана, она сосредоточила все свое внимание на скачке. Неожиданная поездка давала то, чего Эмил долго была лишена, оказавшись запертой за стенами Дахгленна, — безоглядную свободу. И она решила извлечь из этой прогулки максимум приятного. Девушка намеревалась наслаждаться всем: ездой на любимом коне, расстилавшимся вокруг привольем и отличной погодой, редкой в этих краях.
Когда они наконец достигли облюбованного Парланом места и он подал сигнал остановиться и спешиться, Эмил с интересом огляделась. Вокруг царила дикая, какая-то первозданная красота. Девушка задалась вопросом, зачем Парлан привел ее сюда. Тут только она осознала, что они совершенно одни.
— Ты оставил охрану в замке? — спросила она с удивлением, в то время как он подвел ее к одеялу, которое сам же расстелил на земле.
— Видишь ли, мне хотелось побыть наедине с тобой, а это вряд ли было бы возможно, если бы они топтались вокруг, ведь так?
Она собралась было что-то ответить, как вдруг услышала протяжный стон, похожий на вопль испуганной женщины.
Затаив дыхание Эмил прижалась к Парлану. Страх ее, однако, быстро улетучился, поскольку она заметила, что мужчина ухмыляется.
— Ты слышал? — Она замерла, прислушиваясь. — Что это, Парлан?
— Баньши. Другими словами, злая богиня.
Она нахмурилась, подумав, что он принимает ее за дурочку, и, посмотрев ему прямо в глаза, сказала:
— И ты привез меня сюда, чтобы попугать? Даже человек с таким неглубоким умом, как у тебя, мог догадаться, что смешным мне это не покажется!
Она продолжала дуться, когда он рассмеялся и вместо ответа поцеловал ее в губы. Поднявшись на ноги, Парлан потянул ее за собой в сторону ущелья.
— Пойдем, о злоязыкая. Я кое-что тебе покажу. — Он остановился неподалеку от отверстия в земле, располагавшегося в футе от того места, где начиналась расщелина, и удержал Эмил, когда та попыталась подойти поближе. — Осторожно, дорогая. Здесь небезопасно. Возможно, дыра образовалось оттого, что провалилась крыша пещеры. Это стонет ветер. Где-то в стене расщелины есть еще одно отверстие. Когда дует ветер, начинаются эти стенания, которые называют воплем Баньши. А эта дыра называется Колодцем Баньши. Злая богиня взывает к тем недалеким людям, которые ходят, не давая себе труда глянуть под ноги.
Вопль повторился, и Эмил вздрогнула.
— Я понимаю, что это ветер, но звук ужасно тоскливый.
— Да. Когда еще мальчиком я приходил сюда, то любил придумывать этому самые различные объяснения. Говорил, например, что дух Баньши хочет вырваться на волю или что Баньши одиноко, оттого она и стонет. Я даже спускался в эту дыру, но ничего не обнаружил, зато ветер свистел вовсю.
Между прочим, внутри вой не кажется таким ужасным.
— Там и в самом деле пещера? — спросила Эмил, когда они вернулись к одеялу.
— Там были какие-то обломки, которыми все было завалено. Захвати я с собой какой-нибудь инструмент, возможно, удалось бы расчистить проход. А так я лишь доказал себе, что источником воя является всего-навсего ветер. Впрочем, тогда пещеры меня не интересовали.
— А дыра очень глубокая?
— Достаточно, чтобы сломать себе шею, если провалиться. — Он начал распаковывать корзину с провизией, которую прихватил с собой.
У Эмил от изумления расширились глаза, когда она увидела Черного Парлана за этим занятием.
— Ты хотел, чтобы мы здесь отобедали?
— И хотел, и хочу. По-моему, это отличный способ провести день. Я даже прихватил с собой немного вина. Мы будем есть, пить и греться на солнышке, как беспечные представители славного племени бездельников. Тебе приходилось когда-нибудь обедать вот так — на солнышке? — Она отрицательно покачала головой, потому что поняла: речь идет не о том, когда что-нибудь жуют на ходу на скорую руку. — В таком случае, это будет для тебя приятным открытием, — добавил он. — Итак, вперед, навстречу радостям жизни!
Она с удовольствием последовала его совету. Они пили, ели и радовались солнцу. Парлан был в удивительно хорошем расположении духа и постоянно ее смешил, поддразнивал. Эмил лежала в объятиях любовника, потягивая вино и искоса поглядывая на него. На лице Парлана появилось странное выражение.
— У меня возникла мысль, что ты снова пытаешься со мной хитрить, Парлан Макгуин, — заявила молодая женщина, не пытаясь, однако, освободиться из его рук.
— Хитрить? Я? — Он взял у нее чашку и отставил в сторону, после чего увлек на одеяло. — Мне казалось, что я выражаю свои намерения достаточно определенно. — Парлан начал медленно расшнуровывать ее камзол. — Достаточно одного внимательного взгляда, чтобы обо всем догадаться.
Эмил попыталась было протестовать, но ей пришлось признать, что сопротивлялась она только для вида.
— Мы на открытом воздухе, и солнце слишком ярко светит.
— Точно. Не сомневаюсь, что в солнечных лучах твоя красота будет совершенно неотразимой.
— Неужели ты хочешь заняться этим здесь?
— Опять вопросы. Конечно же, здесь — и сейчас. Я тебе покажу, как это делается.
Все ее протесты были заглушены поцелуями. Когда Эмил снова пришла в себя, то обнаружила, что лежит обнаженная в лучах солнца.
Парлан склонился над ней, глаза его потемнели от страсти. Он очень быстро сбросил с себя одежду. Несмотря на то что ей тоже не терпелось быть с Парланом, Эмил покраснела, как маленькая девочка.
— Я был прав, дорогая. — Он утвердился на ней. — Ты и в самом деле хороша, когда лежишь на солнце нагая.
— Вот скандал-то, — произнесла она, выгибаясь ему навстречу, в то время как его жадный рот уже ласкал ее груди.
— Знаешь, дорогая, в этой жизни намек на скандал иногда доставляет удовольствие.
С этим более чем странным мнением она уже не могла спорить: ее поглотило желание, наполнившее все тело жидким огнем. Все прочие мысли и чувства покинули Эмил.
Впрочем, вскоре она снова испытала потрясение, почувствовав, что он потянулся губами к светлым завиткам, что были у нее внизу живота и закрывали доступ к самым сокровенным складкам. Потом, однако, вожделение нахлынуло новой, уже оглушительной волной, и его поцелуи и признания, произносимые хриплым шепотом, окончательно погасили в ее сознании какие-либо не относящиеся к любви мысли.
Парлан не обратил внимания на ее крики, когда она достигла пика наслаждения, и продолжал ласкать, не дав ей ни секунды передышки. Он хотел, чтобы желание снова овладело ею. Хотя избранный им способ доставлять ей удовольствие показался ему весьма волнующим, настала пора подумать и о себе. Он вошел в нее, и его страсть была велика. Когда он почувствовал, что она готова, то постарался проникнуть в нее так глубоко, как только мог, и вскрикнул, ощутив восторг наслаждения. Рухнув на трепещущее тело подруги, он прижал ее к себе изо всех сил.
Эмил притихла, вслушиваясь в дыхание мужчины, который лежал рядом с нею. Она не сомневалась, что сразу после занятий любовью оба заснули, но сколько времени они провели в этом сладком сне, не имела представления.
Стоило открыть глаза и взглянуть на солнце, как время перестало бы быть тайной, но она, зная, что Парлан уже проснулся и наблюдает за ней, не желала этого делать.
Они занимались любовью в ярком солнечном свете и на сравнительно открытом месте. Подумав об этом, Эмил испытала смущение. Кроме того, она продолжала лежать на одеяле абсолютно обнаженная, и это отнюдь не прибавляло ей уверенности в себе.
Парлан улыбнулся, заметив, как дрогнули ее ресницы.
Он догадался, что она не торопится открывать глаза по причине глубокого замешательства. Однако времени для игры в прятки не было — солнце садилось. Тем не менее Парлан медлил — уж очень хороша была Эмил, позлащенная лучами заходящего солнца. Он знал: стоит ему дать Эмил понять, что разгадал ее маленькую хитрость, как она мгновенно вскочит и потянется за одеждой.
— Эмил, — наконец обратился он к ней нежным голосом, — я знаю, что ты давно проснулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50