Ну!
— Я... Я забыл... сэр.
— Безмозглый идиот. Повтори! Давай! Говори: «Я — безмозглый идиот, сэр!»
— Вы — безмозглый идиот, сэр.
Захолуст с грохотом опустил трубку на рычаг.
— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!
— Виноват, сэр! Я хотел сказать, что это я идиот, сэр. Я! Именно я! Я безмозглый идиот, сэр!
— Ты знаешь, что я сейчас сделаю, Шалопуто?
— Нет, сэр.
— Я возьму посох. А что это означает, знаешь? Ведь знаешь?
Кэнди заметила, как глаза Шалопуто наполнились слезами. Две прозрачные капли скатились по его лбу и упали на ковер.
— Ко мне, Шалопуто!
— Отвяжитесь от него! — крикнула Кэнди. — Вы его напугали!
— А ты закрой рот, не то и на твою долю достанется колотушек. Шалопуто! Ступай сюда, крысячья отрыжка!
Кэнди бросилась к двери.
— Послушайте! Пожалуйста, не наказывайте его. Это я с ним разговаривала. А он молчал.
Захолуст мотнул головой.
— С чего это ты за него заступаешься? А-а-а, понял! Надеешься, что он тебе поможет. — И коротышка гадко ухмыльнулся, обнажив испорченные зубы. — Так позволь же мне внести в этот вопрос некоторую ясность. Шалопуто — тылкрыс. А все тылкрысы — жалкие трусы, все без исключения. Но по сравнению с моим Шалопуто любой из его соплеменников выглядел бы героем. А ну, сюда, Шалопуто! Живо!
Кэнди услыхала позади себя негромкий шлепок — это Шалопуто спрыгнул на пол.
Через несколько секунд он протиснулся в дверной проем, слегка отстранив Кэнди.
— Пожалуйста, господин, не надо! Я больше не буду! Он так дрожал, что на него было жалко смотреть.
— Сюда, ко мне, я сказал! СЕЙЧАС ЖЕ! Если мне придется ждать еще хоть секунду...
Шалопуто понял, что взывать к милосердию хозяина бесполезно. Он медленно побрел к креслу, на котором восседал Захолуст, и лишь на мгновение оглянулся — чтобы бросить на Кэнди беспомощный, исполненный отчаяния взгляд. Перспектива быть выпоротым у нее на глазах наверняка заставляла его страдать куда сильнее, чем если бы расправа происходила, как всегда, без свидетелей.
— На колени! — скомандовал Каспар. — Ну! На коленях ползи, да поторопись оголить спину!
Шалопуто рухнул на колени и понурил голову.
— Прошу вас... — дрожащим голосом произнесла Кэнди.
— Чем настойчивей ты будешь за него заступаться, девица, тем сильней ему достанется. Ты этого хочешь?
— Нет! — ужаснулась Кэнди. — Нет, конечно!
— Вот и заткнись. И гляди в оба. Запросто можешь оказаться следующей в очереди. Я не из тех, кто считает зазорным поднимать руку на слабый пол. Уж поверь.
«Верю безоговорочно», — подумала Кэнди. За всю ее жизнь никто еще не вызывал у нее такой ненависти, какую она испытывала к этому безобразному коротышке. Но разве могла она дать волю своим чувствам теперь, когда у ног злодея распростерся Шалопуто, которому любое ее неосторожное слово может стоить лишних страданий?
— Принеси-ка мне стаканчик рому, девица. — Захолуст облизнул тонкие губы. — И улыбайся. Слышишь?! Улыбайся!
Кэнди с величайшим трудом выдавила из себя жалкую улыбку.
— Так. Теперь тащи сюда мою выпивку. Она на комоде. Пошевеливайся!
Кэнди поспешила вернуться в комнату, где совсем еще недавно шепталась с Шалопуто.
Пузатый комод, щедро украшенный резьбой, был вплотную придвинут к дальней стене. На крышке его Кэнди сразу, как вошла, заметила хрустальный графин, наполненный жидкостью, и стакан. Взяв в руки графин, она вынула пробку и собралась уже наполнить стакан ромом, но в эту самую секунду, нечаянно подняв глаза, заметила в густой тени на стене над комодом пять небольших портретов в рамках самой причудливой формы. На полотнах были изображены трое мужчин и две женщины. На стене под нижними планками рамок виднелись таблички с именами: Дженгл Мал, Доктор Дюймяч, Хетч Треплер, Побелка Потолкофф и Дебора Кливер. Кэнди пыталась уловить хоть какое-либо сходство в чертах лиц этих незнакомых людей, но его не было и в помине. Как не существовало ничего, что указывало бы хоть на какую-то связь между ними. Кроме... У Кэнди перехватило дыхание... Кроме одного: все они были в шляпах. Точно такого же фасона... нет! Это были те же самые шляпы, определенно те самые, которые носил на своей круглой голове Каспар Захолуст!

Еще раз скользнув взглядом по портретам, чтобы окончательно убедиться в своей правоте, Кэнди услыхала из соседней комнаты свист, с которым посох Захолуста рассек воздух, а следом звук удара о спину несчастного Шалопуто. Она втянула голову в плечи. За первым ударом последовал второй, потом третий, четвертый и пятый. В промежутках до нее доносились жалобные всхлипы Шалопуто. Нечего и говорить, у зверька были причины лить горькие слезы, оставаясь наедине с самим собой. Она тоже частенько плакала украдкой, получив очередную незаслуженную затрещину от отца. В такие минуты, вытирая обильные слезы, она испытывала облегчение оттого, что расправа уже позади, и горевала, предвидя, что недавняя пощечина далеко не последняя, что отец рано или поздно снова ударит ее, когда она меньше всего будет этого ждать. Но надо отдать ему должное, он никогда не колотил ее палкой. Вполне без этого обходился — рука у него была достаточно тяжелой.

Кэнди так трясло от бессильной злобы, что она едва не пролила ром, когда, оторвавшись от лицезрения портретов, принялась наполнять стакан. Мысленно пожелав колдуну подавиться любимым напитком, она заткнула графин пробкой, вернула его на прежнее место и с полным стаканом рома поспешила к Захолусту. Удары перестали сыпаться на спину Шалопуто, лишь когда она переступила порог гостиной.
Шалопуто свернулся улиткой у ног Захолуста. Ни дать ни взять огромный кожаный мяч, клубок боли и ужаса. Колдун совсем выбился из сил. Дыхание его стало хриплым, на лбу выступили капли пота.
— Ром! Ром! — взвизгнул он, зло тараща глаза на Кэнди. Стакан, который она ему подала, был опорожнен одним глотком.
— А теперь прочь с глаз моих!
Шалопуто в мгновение ока встал на четвереньки, взобрался по стене на потолок, оттуда пробежал к двери и, проскользнув под самой притолокой, исчез в смежной комнате. Наверняка, подумала Кэнди, уцепился сейчас ступнями за балку. Это ведь его любимая поза. Вытрет слезы, потом начнет раскачиваться и петь свою считалку про Живореза и священника.
Захолуст перевел дыхание и сердито бросил:
— Еще! Еще рому! — Он заглянул в пустой стакан и осведомился: — А графин где?
— Я его не принесла. Вы говорили только о стакане.
— Сама не могла догадаться, тупица безмозглая?! Тащи сюда графин!
Кэнди отпрянула — и как раз вовремя.
Каспар успел вооружиться посохом и резко выбросил вперед руку, целясь ей прямо в лицо. Металлический наконечник мелькнул в воздухе в каком-то дюйме от ее носа.
Кэнди сделала еще один шаг назад и, прежде чем обливавшийся потом Захолуст успел как следует прицелиться, бросилась прочь из комнаты.
Она схватила графин за горлышко и с ненавистью взболтнула содержимое. Ей на ум пришли несколько забористых словечек, какими не брезговал ее отец. И она несколько раз мысленно повторила их, адресуясь к Захолусту, прежде чем отнести ему вожделенный ром.
ДУША РАБА
На счет Шалопуто она оказалась совершенно права. Он и в самом деле висел на балке вниз головой, и его слезы, стекая по бровям и лбу, падали на пушистый ковер.
— Нам надо любой ценой отсюда выбраться, — одними губами сказала она ему.
Он молча помотал головой с выражением глубочайшего отчаяния на лице.
Кэнди, прижав к себе графин с ромом, вздохнула и побрела к Захолусту. Когда она уже готова была переступить порог, пронзительно зазвонил телефон. Захолуст схватил трубку и протянул Кэнди пустой стакан, чтобы она его наполнила.
Посох он при этом аккуратно уложил поверх ручек своего кресла.
Но что, если швырнуть в него графин и, когда он попытается его поймать, схватить посох и метнуться к входной двери? Нет, из этого, пожалуй, ничего не выйдет. Даже если ей удастся выскочить наружу (а кто знает, каких коварных ловушек мог понаставить колдун вокруг своего дома, чтобы никто из пленников не удрал?), Шалопуто останется в его безраздельной власти.
Она не могла себе позволить так поступить с несчастным зверьком. Несмотря на краткость их знакомства, она чувствовала себя ответственной за Шалопуто. Если уж удирать, то только вместе.
Она налила в стакан очередную порцию рома. Захолуст даже не взглянул в ее сторону. Все его внимание было сосредоточено на телефонном разговоре, который, судя по всему, очень его взволновал.
— Он желает говорить со мной? Неужели? Голос его прерывался от радостного волнения.
Но тут, словно очнувшись от наваждения, Захолуст повернулся к Кэнди, выхватил из ее рук стакан, мгновенно опорожнил его, снова протянул ей и кивнул в сторону графина. Кэнди с готовностью подчинилась этому безмолвному приказу и наполнила стакан до краев. Ей ли было не знать, какое действие оказывает алкоголь на тех, кто употребляет его без меры: притупляет ум, замедляет реакцию и в конце концов просто валит с ног. Перед ее мысленным взором возник образ пьяного отца. Оставалось надеяться, что и колдун, упившись ромом, станет столь же беспомощным, как любой из простых смертных. В этом была их с Шалопуто единственная надежда на спасение.
Захолуст выхлебал третий стакан рома с не меньшим проворством, чем первые два. И потребовал четвертый. Однако, прежде чем он успел поднести его ко рту, выражение его морщинистого лица вдруг резко переменилось. Теперь он был сама почтительность. Даже глаза зажмурил от подобострастия.
— Милорд Повелитель Полуночи, — промурлыкал Каспар. — Какая честь для меня, сэр!
«Повелитель Полуночи?» — вздрогнула Кэнди. Выходит, Каспару позвонил Кристофер Тлен собственной персоной. Его высочество Темный Принц. И о чем же он намеревается беседовать с колдуном? Ясное дело, о ней, о Кэнди!
— Да-да, милорд, она здесь, — продолжал Захолуст. — Стоит со мной рядышком, на расстоянии вытянутой руки. — Пауза. — Ну, если вы считаете меня вправе судить об этом, то я взял бы на себя смелость утверждать, что в ней нет совершенно ничего... ничего особенного. Девица как девица, и только. Ну, как большинство из них: вроде симпатичная, а приглядишься как следует, так пожалуй, что и не слишком. — Последовала еще одна пауза, более продолжительная, чем первая. — О да, сэр, с Отто Живорезом я уже договорился. Он в скором времени прибудет сюда за Ключом. — Захолуст в очередной раз помолчал. — И девицу тоже? Понял, сэр. Я все понял. Разумеется. Она ваша, сэр.
Захолуст повесил трубку и одним мощным глотком втянул в себя весь ром из стакана, после чего нетерпеливым раздраженным жестом потребовал новой порции. Но графин был пуст. Колдун сердито повел головой в сторону смежной комнаты. Кэнди следовало отправиться туда и отыскать новую бутылку. Она мельком взглянула на Каспара, отметив, что руки у него дрожат, под глазом пульсирует жилка, а углы рта подергиваются — верные признаки того, что беседа с Повелителем Полуночи напугала его до умопомрачения, потрясла его трусливую душонку до самого основания.
Кэнди вернулась в соседнюю комнату за ромом. Ей не пришлось долго его искать: в верхнем ящике комода лежала большая непочатая бутыль. Отвинчивая пробку, она невольно подняла глаза на портреты мужчин и женщин в шляпах.
— Кто эти люди? — едва слышно спросила она Шалопуто.
Зверьку понадобилось несколько мгновений, чтобы выйти из того горестного транса, в котором он пребывал. Шмыгнув носом, Шалопуто тихо ответил:
— Все они были его приятелями. Члены Магического круга Острова Частного Случая. Но потом он от них отделился, присягнул на верность королю Гнилу...
— Кому?
— Тлену.
— А-а. Понятно. Королю Гнилу. Ну, присягнул, а дальше что?
— Убил их.
— Что? Убил собственных друзей?
— Рому! — проревел Захолуст.
— Но почему он это сделал?
— РОМУ!
Терпение Захолуста лопнуло, и он сам направился за любимым напитком. Каспар появился в дверном проеме настолько неожиданно, что Кэнди вздрогнула и чуть было не уронила бутыль. В руке он сжимал пустой стакан. Физиономия его так раскраснелась от волнения, страха и выпивки, что уподобилась огромному переспелому помидору, водруженному на поставленный вертикально банан.
— Я имел счастье беседовать, — произнес он, царственно подбоченившись свободной рукой, — с самим Повелителем Полуночи. Знайте же, вы двое, мое освобождение — это дело решенное. И все благодаря тебе, девица. — Он плотоядно ухмыльнулся, глядя на Кэнди и демонстрируя ей свои зубы, которые явно нуждались в услугах дантиста. — Когда вы, барышня, постучались в мою дверь, это был поистине великий момент в моей жизни. Вы изменили мою судьбу. Вот потеха, а? Кто бы мог подумать, что из-за мелкой хорьковой задницы навроде тебя дядюшке Каспару вернут свободу?
Он нетвердой походкой приблизился к Кэнди и ущипнул ее за щеку, словно она была милой крошкой, а он — ее любящим родственником.
— Налей мне еще стаканчик рому, девица. Ты должна позаботиться, чтоб до появления здесь Отто я пребывал в хорошем настроении. Тогда я, так и быть, не изобью тебя до синяков.
Кэнди отвинтила пробку и налила рому. Захолуст поднес стакан к губам, и в эту самую минуту Кэнди наконец решила, что пришла пора начать действовать. Она разжала руку, в которой держала бутыль, и та грохнулась о пол, разлетевшись на мелкие осколки, которые потонули в луже пролитого рома. В воздухе резко запахло спиртным.
— Ах ты, негодяйка!..
Но Кэнди не дала Каспару времени выкрикнуть все ругательства, которые пришли ему на ум. Она с силой толкнула его в грудь обеими ладонями. Захолуст, и без того с трудом державшийся на ногах, принялся отчаянно размахивать руками, чтобы сохранить равновесие, а Кэнди тем временем опрометью бросилась в другую комнату.
Посох по-прежнему лежал на ручках кресла, где его оставил Захолуст.
Стараясь не думать о том, что может случиться дальше, Кэнди подскочила к креслу и схватила посох.
Он завибрировал у нее в руках, как живой, словно пытаясь высвободиться из чужих, непривычных ладоней. Но Кэнди только сильнее сжала кулаки. Она намертво вцепилась в дрожащую и извивающуюся деревянную трость, хозяин которой должен был вот-вот появиться в дверях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51