Ч А как же Ч две отметины, Ч ответил хозяин. Он только что присоединилс
я к нам вместе с оплаченной мною третьей бутылкой белого вина и теперь ра
зливал его по бокалам. Ч Графиня заявила, что эти метки у нее с рождения, ч
то точно такие же можно найти у каждого человека, и потребовала Ч если су
дьи считают подобные пятна доказательством вины Ч проверить на этот пр
едмет всех горожан. Ей, однако, не поверили. К тому времени Дебора сильно п
обледнела и отощала от голода, но по-прежнему оставалась красавицей.
Ч Неужели действительно красавицей? Ч удивился я.
Ч Она и сейчас походит на прекрасную лилию, Ч печально ответил старый в
иноторговец. Ч Очень белую и чистую. Что говорить Ч ее сила очаровывать
каждого так велика, что ее любят даже тюремщики. А священник рыдает во вре
мя причастия Ч он не отказал ей в этом утешении, хотя она и не созналась.
Ч Знаете, она могла бы соблазнить самого сатану. Потому-то ее и называют
невестой дьявола.
Ч Но инквизитора она соблазнить не в силах, Ч заметил я.
Собравшиеся закивали, не поняв, что это была лишь горькая шутка.
Ч А дочь? Прежде чем покинуть город, она говорила что-нибудь по поводу ви
новности или невиновности матери?Ч поинтересовался я.
Ч Никому не сказала ни слова. А под покровом ночи сбежала.
Ч Ведьма, Ч опять вмешался в разговор хозяйский сын. Ч Иначе разве брос
ила бы она свою мать одну, когда против той обратились даже собственные с
ыновья?
На этот вопрос ответить не смог никто, но я и не нуждался в их мнении.
К этому времени, Стефан, мне хотелось лишь одного: поскорее уйти с постоял
ого двора и повидаться с приходским священником, хотя, как ты знаешь, это в
сегда наиболее опасное дело. Что, если инквизитор, который пирует на день
ги, заработанные на всеобщем безумстве, заподозрит неладное и узнает мен
я, вспомнив по каким-нибудь прошлым встречам, а уж тем более если он, не при
веди Бог, поймет, кто прячется под рясой богатого священника и чем на само
м деле я занимаюсь?
Меж тем мои новые приятели с готовностью продолжали поглощать заказанн
ое мною вино и вновь заговорили о несравненной красоте графини, в годы мо
лодости привлекшей к ней внимание многих известных амстердамских худо
жников, которые с удовольствием писали ее портреты. О, об этом я мог бы рас
сказать им и сам, однако промолчал и через некоторое время, охваченный ду
шевной болью, покинул своих собеседников, заказав для них на прощание ещ
е одну бутылку вина.
Вечер был теплый, окна домов распахнуты, отовсюду слышались разговоры и
смех, а на ступенях собора еще толпились запоздалые прихожане, в то время
как многие уже поудобнее устраивались у стен, готовясь к предстоящему зр
елищу. Однако смотревшее на колокольню высокое зарешеченное окно камер
ы, в которой содержали Дебору, оставалось темным Ч оттуда не пробивалос
ь ни единого проблеска света.
Чтобы добраться до ризницы, находившейся с другой стороны громадного со
бора, мне пришлось буквально перешагивать через сидящих и бурно обсужда
ющих события людей. Потом я долго стучал дверным молотком, пока наконец к
акая-то старуха не впустила меня и не позвала пастора. Вышедший навстреч
у сгорбленный седой священник после радушного приветствия выразил сож
аление по поводу своего неведения о присутствии в городе странствующег
о собрата и настоятельно предложил немедленно покинуть постоялый двор
и перебраться под его кров.
Он охотно принял мои объяснения и с легкостью поверил выдуманной истори
и о том, что будто бы по причине больных рук, не позволявших проводить служ
бы, я получил освобождение от своих обязанностей, равно как и множеству д
ругих вымышленных сведений и фактов, которые я был вынужден ему сообщить
.
Видимо, мне все же сопутствовала некоторая удача, ибо оказалось, что инкв
изитор приглашен на великосветский прием, устроенный в замке старой гра
финей. Туда же стеклась вся местная знать, поэтому нынешним вечером он сю
да носа не покажет.
Пастор был явно удручен тем, что его не пригласили в замок. Чувствовалось
также, что его гложет обида: все бразды правления забрали судья, палач и пр
очая церковная шушера, в обилии слетающаяся на такого рода судилища.
Пока священник вел меня через свои тускло освещенные, пропитанные пылью
покои, я думал о том, как ему, да и всем остальным обитателям этого городиш
ки повезло: ведь стоило графине, дрогнув под пытками, назвать хоть какие-т
о имена, и, возможно, добрая половина жителей оказались бы сейчас в тюрьме
. Однако она предпочла умереть одна. Такой силы я не мог себе вообразить. Т
ы знаешь, Стефан, подобные люди находились всегда, хотя к тем, кто не выдер
живал истязаний, мы не испытываем ничего, кроме сострадания.
Ч Побудьте со мной немного, и я расскажу вам все, что мне известно о ней, Ч
предложил священник.
Питая весьма слабую надежду на то, что горожане могли ошибаться, я немедл
енно задал старику наиболее важные вопросы. Подавалась ли апелляция мес
тному епископу? Да, но он нашел графиню виновной. А в Парижский парламент?
Там отказались разбирать ее дело.
Ч Вы видели эти документы собственными глазами? Он мрачно кивнул, потом
достал из ящика в шкафу и подал мне тот мерзкий памфлет, о котором я недавн
о слышал, Ч с отвратительным изображением Сюзанны Мэйфейр, погибающей в
языках пламени. Я резко отодвинул это чтиво подальше от себя.
Ч Неужели графиня действительно столь ужасная ведьма? Ч спросил я.
Ч Это было давно известно, Ч шепотом ответил священник, выгнув дугой бр
ови. Ч Просто ни у кого не хватало смелости открыть правду. Однако умираю
щий граф, дабы очистить свою совесть, в конце концов сказал об этом, а стар
ая графиня, прочитав написанную инквизитором “Демонологию”, обнаружил
а там точное описание всех тех странностей, которые она и ее внуки давно у
же наблюдали.
Священник глубоко вздохнул и, понизив голос до шепота, продолжил:
Ч Расскажу вам еще одну ужасную тайну. У графа была любовница, одна знатн
ая и влиятельная особа, имя которой нельзя упоминать в связи с этим проце
ссом. Но из ее собственных уст мы слышали, что граф боялся своей жены и в ее
присутствии прилагал неимоверные усилия, стараясь не думать о любовниц
е, ибо графиня могла читать мысли.
Ч Такому совету могли бы последовать многие женатые мужчины, Ч раздра
женно возразил я. Ч Но что это доказывает? Ничего.
Ч Как же вы не понимаете? Ведь именно по этой причине графиня и отравила
мужа. Она была уверена, что останется безнаказанной, ибо все сочтут его см
ерть следствием падения с лошади.
Я ничего не сказал в ответ.
Ч Но все догадываются, кто эта особа, Ч лукаво продолжал священник. Ч З
автра, когда соберется толпа, следите, куда обратятся все взоры, и вы увиди
те на зрительских скамьях возле тюрьмы графиню Шамийяр из Каркасона. Одн
ако прошу учесть: я вам не говорил, что это именно она.
Я опять промолчал, все глубже погружаясь в состояние безысходности.
Ч Вы не можете себе представить, какую власть имеет дьявол над этой ведь
мой, Ч продолжал старик.
Ч Умоляю вас, расскажите, Ч попросил я.
Ч Даже после жестокой пытки на дыбе, после испанского сапога, искалечив
шего ее ноги, после прикладывания к пяткам раскаленного железа она не со
зналась ни в чем, а только повторяла в муках имя матери и еще выкрикнула: “
Роэлант! Роэлант!”, а затем: “Петир!” Ч конечно же, то были имена ее бесов, и
бо среди здешних знакомых графини нет никого, кто носил бы такие имена. И ч
то вы думаете? Бесы тут же пришли ей на помощь, ввергли ее в забытье и таким
образом избавили от боли.
Я был более не в состоянии слушать.
Ч Могу ли я встретиться с ней? Ч спросил я священника. Ч Мне очень важно
своими глазами увидеть эту женщину и, если будет позволено, расспросить
ее.
Достав большую толстую книгу ученых наблюдений, написанную по-латыни, ко
торую, по моему твердому убеждению, старик вряд ли смог бы прочесть, я хвас
тливо заговорил о процессах над ведьмами, свидетелем которых был в Бромб
ерге, о тамошней тюрьме для ведьм, где их пытали сотнями, и еще много о чем в
том же духе, не забывая при этом приводить различные подробности, которы
е произвели на священника должное впечатление.
Ч Я провожу вас к ней, Ч наконец сказал он. Ч Но предупреждаю: это крайне
опасно. Когда вы ее увидите, то поймете.
Ч В чем же заключается опасность? Ч спросил я, спускаясь по лестнице в с
опровождении старика, который освещал путь свечой.
Ч В том, что эта женщина по-прежнему красива. Видите, как сильно любит ее д
ьявол. Потому-то мы и называем ее невестой дьявола.
По туннелю, проходившему под нефом собора, Ч в древние времена римляне х
оронили здесь умерших Ч священник провел меня на другую сторону площад
и, в тюрьму. Мы поднялись по винтовой лестнице на самый последний этаж, где
за массивной дверью, которую с трудом смогли открыть сами тюремщики, сод
ержалась Дебора. Подняв свечу, священник указал в дальний угол длинной к
амеры.
Сквозь решетки сюда проникали лишь тонкие лучики света, но свеча позволи
ла увидеть вполне достаточно: Дебора лежала на охапке сена Ч обритая на
голо, исхудавшая, истерзанная пытками, облаченная в рваное одеяние из гр
убой ткани, но по-прежнему чистая и сияющая, словно лилия, как о том недавн
о мне говорили на постоялом дворе. При виде нас узница едва заметно кивну
ла, не выказав при этом ни малейших эмоций, а затем поочередно окинула обо
их внимательным взглядом. В сиянии ее глаз и в выражении лица, лишенного д
аже бровей, было нечто неземное.
Стефан, такое лицо достойно сияющего нимба. Ты тоже его видел Ч написанн
ое красками на полотне. Из моего дальнейшего повествования ты поймешь, о
чем я.
Графиня даже не шевельнулась, но лишь спокойно и молчаливо взирала на на
с. Она сидела, обхватив руками подтянутые к подбородку колени, словно ей б
ыло холодно.
Ты понимаешь, Стефан, что, поскольку я был знаком с этой женщиной, она впол
не могла узнать меня, заговорить, обратиться ко мне с мольбами или, напрот
ив, наброситься с проклятиями Ч словом, сделать нечто такое, что застави
ло бы священника усомниться в истинности всего, что я сообщил ему о себе. Н
о, признаюсь, в тогдашнем сумбуре мыслей я даже не подумал об этом.
А теперь позволь мне прервать свое горестное повествование и рассказат
ь тебе о событиях давно прошедших дней...
Но прежде чем ты продолжишь чтение, пожалуйста, выйди из комнаты, спустис
ь в главный зал Обители и взгляни на портрет темноволосой женщины кисти
Рембрандта ван Рейна, который висит возле самых ступеней лестницы... Стеф
ан, это моя Дебора Мэйфейр. Та самая женщина, которая сейчас, когда я пишу э
ти строки, сидит, дрожа от холода, в тюремной камере на другой стороне площ
ади.
Я совсем недавно вернулся оттуда и в данный момент нахожусь в своей комн
ате на постоялом дворе. Как я уже писал, у меня предостаточно свечей и вина
, а горящий в небольшом очаге огонь помогает прогнать ночную сырость. Я си
жу за столом, лицом к окну, и теперь, пользуясь нашим обычным шифром, повед
аю тебе обо всем.
Как тебе известно, впервые я встретился с этой женщиной двадцать пять ле
т назад; мне тогда было восемнадцать, а ей всего-навсего двенадцать лет.
Это произошло еще до твоего вступления в Таламаску, да и я к тому времени с
остоял в ордене чуть более шести лет, попав туда мальчишкой-сиротой. Каза
лось, что костры, на которых сжигали ведьм, полыхали тогда по всей Европе,
а потому мне пришлось раньше срока прервать обучение, чтобы сопровождат
ь нашего старого ученого Юния Пауля Кеппельмейстера в странствиях по ев
ропейским землям, в ходе которых он успел познакомить меня лишь с немног
ими Ч и едва ли достаточно надежными Ч методами своей работы. Пытаясь с
пасти ведьм, он защищал их всеми доступными ему способами, а в разговорах
с глазу на глаз советовал называть в качестве сообщников прежде всего са
мих обвинителей, а также жен самых почитаемых горожан, дабы дискредитиро
вать следствие и лишить основания первоначальные обвинения.
Путешествуя с ним, я постепенно стал понимать, что мы всегда искали людей,
обладающих магическими способностями, будь то чтение мыслей, передвиже
ние предметов или общение с духами; однако даже в результате самых тщате
льных поисков крайне редко удавалось обнаружить истинного мага, а если б
ыть точным, таковые едва ли вообще встречались на нашем пути.
Повторяю, мне шел восемнадцатый год, и это было мое первое далекое путеше
ствие с того времени, как я оказался в Обители и приступил к обучению, а по
тому, когда Юний заболел и умер в Эдинбурге, я не знал, что делать. Мы направ
лялись на процесс одной шотландской знахарки, широко известной своим да
ром целительницы, которая прокляла свою односельчанку-молочницу и за эт
о была обвинена в колдовстве, хотя с той женщиной не случилось ничего дур
ного.
В ночь перед смертью Юний велел мне самостоятельно продолжить путь в гор
ную шотландскую деревушку и наделаю обосноваться там под видом молодог
о швейцарского богослова-кальвиниста, Я был слишком молод, чтобы кто-либ
о мог принять меня за священника, и посему не мог воспользоваться докуме
нтами Юния. До того момента я путешествовал как его преданный и старател
ьный компаньон и носил скромную протестантскую одежду Ч в таком обличь
е я и отправился дальше, теперь уже в одиночестве.
Сожжения ведьм в Шотландии ужасали меня. Как ты знаешь, шотландцы были и о
стаются столь же злобными и беспощадными, как французы и немцы, ничему, по
хоже не научившись у более милосердных и разумных англичан. Предпринима
я это первое самостоятельное путешествие, я испытывал такой страх, что н
е в силах был оценить даже красоту шотландских высокогорных лугов.
Более того, увидев, что жители маленькой, расположенной в совершенной гл
уши деревушки не знали других занятий, кроме разведения овец, я еще сильн
ее испугался их невежества, дикости и суеверия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16