Его трезубец пронзал брюхо чудо
вища.
Когда я глядел на эту убогую резьбу, освещаемую отблесками костров, в мои
х ушах звенели слова инквизитора: “Да и много ли ей страдать? Всего лишь че
тверть часа, не более... Что эти минуты в сравнении с вечным адским пламене
м?”
Ах, Дебора! Ты никогда и никому не причинила намеренного вреда, исцеляя са
мых бедных и самых богатых. Как же легкомысленна ты была!
И где же был ее мстительный дух, ее Лэшер, который решил избавить ее от гор
я и погубил ее мужа, но не уберег Дебору от застенка? Был ли он сейчас с нею,
как она говорила? Но почему-то не его имя срывалось с ее губ во время пыток.
Дебора повторяла мое имя и имя ее старого доброго мужа Роэланта.
Стефан, я написал это длинное письмо не только для наших архивов, но в равн
ой степени затем, чтобы не сойти с ума. Сейчас я чувствую, что изможден. Я уж
е собрал свои вещи и готов покинуть этот город, как только увижу конец сто
ль горестной истории. Это письмо я запечатаю и положу в свою сумку, снабди
в традиционной запиской, что в случае моей смерти того, кто доставит пись
мо в Амстердам, будет ждать вознаграждение... ну и все прочее.
Я не знаю, что ждет меня впереди. Если к вечеру завтрашнего дня я окажусь г
де-нибудь в другом месте, то продолжу описание этой трагедии в следующем
письме.
Сквозь окна в комнату уже льется солнечный свет. Я молюсь о том, чтобы Дебо
ре каким-либо образом удалось спастись, но я знаю, что подобное невозможн
о. Стефан, я вызвал бы ее дьявола, если бы знал, что он меня услышит. Я попыта
лся бы заставить его совершить какой-нибудь отчаянный поступок. Однако я
знаю, что не обладаю такой силой, и потому просто жду.
Преданный тебе в деле Таламаски
Петир ван Абель, Монклев,
день святого Михаила, 1689.

Майкл дочитал первую часть расшифрованных записей. Он достал из конверт
а вторую и долго сидел, положив руки на листы и глупо молясь о том, чтобы Де
бора каким-то образом избегла сожжения.
Потом, не в состоянии более сидеть неподвижно, он схватил трубку, позвони
л телефонистке и попросил соединить с Эроном.
Ч Эрон, скажите, та картина, написанная Рембрандтом, до сих пор находится
у вас в Амстердаме?
Ч Да, Майкл. Она по-прежнему висит в тамошней Обители. Я уже попросил, чтоб
ы из архивов прислали ее фотокопию. Но на этого потребуется некоторое вр
емя.
Ч Вы знаете, Эрон, это и есть та темноволосая женщина! Это она. А изумруд Ч
должно быть, это тот самый камень, который я видел. Могу поклясться, что я з
наю Дебору. Это наверняка она приходила ко мне, и у нее на шее висел изумру
д. И Лэшер... это его имя я произнес, когда открыл глаза на яхте.
Ч Бы действительно это помните?
Ч Нет, но я уверен. И еще...
Ч Майкл, постарайтесь воздержаться от истолкований и анализа. Продолжа
йте чтение. У вас не слишком много времени.
Ч Мне нужны ручка и бумага, чтобы делать заметки.
Ч На самом деле вам нужна записная книжка, куда вы сможете записывать вс
е ваши мысли и все, что вспомните относительно ваших видений.
Ч Верно. Жаль, что до сих пор я до этого не додумался.
Ч Вам принесут записную книжку. Разрешите дать вам совет: когда вам захо
чется что-то отметить, делайте это в виде свободных дневниковых записей.
Но прошу вас, продолжайте чтение. Вскоре вам принесут еще кофе. Если что-ли
бо понадобится, звоните.
Ч Пока достаточно. Эрон, здесь так много всего...
Ч Понимаю, Майкл. Постарайтесь оставаться спокойным. Просто читайте.
Майкл повесил трубку, закурил сигарету, выпил еще немного остывшего кофе
и уперся глазами в обложку второй папки.
Едва раздался стук, он подошел к двери.
На пороге стояла та самая миловидная женщина, которую он встретил в кори
доре. Она принесла свежий кофе, несколько ручек и добротную записную кни
жку в кожаном переплете, листы который, были ослепительно белыми и разли
нованными. Женщина поставила поднос на письменный стол, забрала пустой к
офейник и тихо ушла.
Майкл вновь остался один. Он налил себе чашку свежего черного кофе, сразу
же открыл записную книжку, поставил дату и сделал первую запись:
“Прочитав первую папку, я понял, что Дебора и есть та самая женщина, котору
ю я видел в своих видениях. Я знаю ее. Я знаю ее лицо и ее характер. Если пост
араюсь, я способен услышать ее голос.
У меня есть сильные основания предполагать, что слово, которое я произне
с после того, как Роуан привела меня в чувство, было "Лэшер". Но Эрон прав. На
самом деле я этого не помню. Я это просто знаю.
Разумеется, сила моих рук связана со всей этой историей. Но какого исполь
зования этой силы от меня ждут?
Явно не касания руками всего подряд, что я делал, до сих пор. Мне нужно косн
уться чего-то особого...
Сейчас еще слишком рано делать какие-либо выводы...
“Если бы я мог потрогать что-либо из вещей, принадлежавших Деборе, Ч поду
мал Майкл. Ч Но от нее ничего не осталось, иначе Эрон, конечно, послал бы за
ними”. Майкл внимательно рассмотрел фотокопии писем Петира ван Абеля. Но
это были, всего лишь фотокопии, бесполезные для его беспокойных рук.
Майкл задумался, если, конечно, хаос в его голове можно было назвать мысль
ю, а потом набросал в книжке рисунок кулона, поместив в центре прямоуголь
ный изумруд, добавив оправу и золотую цепь. Он нарисовал это так, как делал
архитектурные наброски: четкими, прямыми линиями с легкой растушевкой д
еталей.
Майкл осмотрел сделанный набросок, нервно перебирая пальцами левой рук
и свои волосы, затем сжал пальцы в кулак и опустил руку на стол. Рисунок ем
у не понравился, и Майкл уже было намеревался зачиркать изображение куло
на, но затем он раскрыл вторую папку и начал читать.

2

ДОСЬЕ МЭЙ
ФЕЙРСКИХ ВЕДЬМ
Часть II

Марсель, Франция
4 октября 1689 г.

Дорогой Стефан!
Теперь я нахожусь в Марселе. Путешест
вие из Монклева сюда заняло несколько дней, в течение которых я отдохнул
в Сен-Реми и оттуда двинулся совсем неспешно по причине моего поврежденн
ого плеча и израненной души.
Я уже получил деньги от нашего здешнего агента и отправлю это письмо не п
озднее чем через час после его написания. Так что ты получишь его вслед за
предыдущим, которое я отослал вчерашним вечером, прибыв сюда.
Сердце мое болит, Стефан. Удобства здешней большой и пристойной гостиниц
ы почти ничего не значат для меня, хотя я рад оказаться после провинциаль
ных городишек в большом городе, где я не могу не чувствовать покоя и относ
ительной безопасности.
Если в Марселе и стало известно о событиях в Монклеве, я пока об этом не сл
ышал. И поскольку при подъезде к Сен-Реми я сменил мое церковное одеяние н
а наряд голландского состоятельного путешественника, то не думаю, что ко
му-нибудь придет в голову расспрашиваться о тех событиях, случившихся да
леко отсюда. С какой стати мне знать о них?
Я вновь пишу, дабы не только отправить тебе отчет, что обязан делать, но и и
збегнуть помешательства. Итак, продолжаю свое повествование.
Казнь Деборы начиналась так, как многие подобные казни. Едва взошло солн
це, на площади, у дверей собора Сен-Мишель собрался весь город. Виноторгов
цы спешили заработать. Старая графиня, одетая в черное, появилась с двумя
дрожащими внуками. Оба мальчика были темноволосыми и смуглолицыми. На ни
х лежала печать испанской крови, но рост и тонкость костей были унаследо
ваны ими от матери. Дети были сильно испуганы, когда их вели на самый верх
скамеек для зрителей, находящихся возле тюрьмы и обращенных прямо к кост
ру.
Мне показалось, что младший, Кретьен, начал плакать и цепляться за свою ба
бушку. В толпе пронеслись возгласы: “Кретьен! Посмотрите на Кретьена!” Ко
гда мальчик садился на скамью, у него дрожали губы. Но его старший брат Фил
ипп выказывал лишь страх и, возможно, ненависть к тому, что происходило во
круг. Старая графиня обняла и успокаивала обоих детей. С другой стороны о
т нее расположились графиня де Шамийяр и инквизитор, отец Лувье с двумя м
олодыми церковниками в красивых сутанах.
Еще четыре духовных лица, насколько мне известно, нездешних, также занял
и самые верхние места на скамьях. Внизу стояла небольшая группа вооружен
ных людей. Насколько могу судить, они представляли собой местную власть.

Остальные важные персоны, точнее, изрядное количество тех, кто считал се
бя очень важными, проворно заполнили остающиеся верхние места. Едва ли б
ыло хоть одно окно, которое не открылось заблаговременно и в котором не т
орчали любопытные лица. Те же, кто стоял на ногах, теснились в такой близос
ти от костра, что я невольно задумался о том, сумеют ли они избежать ожогов
.
Из глубины толпы вынырнул небольшой вооруженный отряд, несший лестницу.
Ее положили напротив костра. Малыш Кретьен, увидав это, снова в страхе пов
ернулся к бабушке, трясясь всем телом, тогда как Филипп сидел неподвижно.

Наконец двери собора отворились, и на самом пороге, стоя под закругленно
й аркой, появились священник и еще один человек отвратительного вида Ч
скорее всего, местный мэр. Он держал в руках свернутый свиток. Справа и сле
ва от него впереди встали по паре вооруженных стражников.
Между ними взорам внезапно затихшей и распираемой любопытством толпы п
редстала моя Дебора. Она стояла прямо, с высоко поднятой головой. Ее худое
тело покрывало белое одеяние, свисавшее до самых босых ее ног. В руках она
держала шестифунтовую свечу. Глаза Деборы внимательно осматривали тол
пу.
Стефан, за всю свою жизнь я никогда не видел подобного бесстрашия, хотя, ко
гда я выглянул из окна постоялого двора, находившегося напротив, и мои гл
аза встретились с глазами Деборы, мой взор был застлан слезами.
Не могу точно описать тебе того, что произошло затем, кроме одного: едва го
ловы толпы были готовы повернуться в сторону того, на кого падал пристал
ьный взгляд “ведьмы”, Дебора тут же отводила глаза от этого человека. Ее г
лаза продолжали внимательно скользить по лоткам виноторговцев и прода
вцов закусок она глядела на группки собравшихся, которые тут же поворачи
вались к ней спиной. Наконец, ее взгляд остановился на скамьях для зрител
ей, возвышавшихся перед нею. Она увидела старую графиню, являвшую собой м
олчаливое обвинение, а потом и графиню де Шамийяр, которая моментально с
ъежилась на своем сиденье. Лицо последней покраснело, и она в панике взгл
янула на старую графиню, по-прежнему остававшуюся неподвижной.
Между тем отец Лувье, этот великий и победоносный инквизитор, хрипло кри
кнул мэру, чтобы тот прочитал обвинительный приговор, поскольку “нужно н
ачинать процедуру”.
Толпа приглушенно загудела. Мэр откашлялся, готовясь начать чтение, и зд
есь я с удовлетворением заметил, что руки, и ноги Деборы не связаны.
Моим намерением в ту минуту было спуститься вниз и, если понадобится, сам
ым жестоким образом пробиться сквозь толпу, чтобы встать вблизи Деборы,
невзирая на любую опасность, которую мог нести мне подобный шаг.
Я уже отходил от окна, когда мэр начал мучительно медленно читать по-латы
ни текст приговора, и тут раздался голос Деборы, заставив его замолчать и
утихомирив толпу.
Ч Я никогда не причиняла зла никому из вас, вплоть до самых бедных! Ч мед
ленно и громко произнесла Дебора.
Ее слова эхом отразились от каменных стен, и когда отец Лувье крикнул, тре
буя тишины, она возвысила голос и заявила, что будет говорить.
Ч Заставьте ее замолчать! Ч потребовала старая графиня, пришедшая теп
ерь в ярость.
Лувье снова заорал, обращаясь к мэру, а испуганный пастор посмотрел на св
ою вооруженную охрану. Но стражники отступили назад и тоже со страхом гл
ядели на Дебору и на испуганную толпу.
Ч Я буду услышана! Ч снова прокричала моя Дебора, и голос ее оставался т
аким же громким.
Когда она сделала всего лишь шаг, полностью выйдя на солнечный свет, толп
а отпрянула, превратившись в громадную копошащуюся массу.
Ч Меня несправедливо обвинили в колдовстве, Ч кричала Дебора, Ч поско
льку я не являюсь еретичкой и не поклоняюсь сатане. Никому из присутству
ющих здесь я не причинила никакого зла!
Прежде чем старая графиня успела вновь раскрыть рот, Дебора продолжала:

Ч Вы, мои сыновья, которые свидетельствовали против меня. Я отрекаюсь от
вас! И ты, моя любимая свекровь, своею ложью обрекла себя на адские мучения
.
Ч Ведьма! Ч завопила охваченная паникой графиня де Шамийяр. Ч Сожгите
ее! Бросьте ее в костер!
Мне показалось, что несколько человек протиснулись вперед: то ли из стра
ха, то ли из желания прослыть героями, а может, с целью извлечь для себя выг
оду. Возможно, они просто находились в замешательстве. Но вооруженные ст
ражники не пошевелились.
Ч Вы называете меня ведьмой? Ч переспросила Дебора.
Она с силой швырнула наземь свечу и воздела вверх руки перед теми, кто мог
бы удержать ее, но не сделал этого.
Ч Так слушайте же меня! Ч потребовала Дебора. Ч Я покажу вам колдовство
, какого прежде вы от меня не видели!
К этому моменту толпа была полностью объята ужасом. Одни покидали площад
ь, другие напирали, стремясь добраться до узких улочек, ведущих прочь от э
того места. Даже те, кто находился на скамьях, встали, а маленький Кретьен
уткнулся лицом в старую графиню и вновь затрясся от рыданий.
Вместе с тем глаза сотен людей продолжали пристально глядеть на Дебору,
поднявшую свои исхудавшие и искалеченные руки. Ее губы двигались, но сло
в я не слышал. Под окном раздались крики, затем над крышами что-то загрохот
ало. Звук был слабее, нежели звук грома, и потому наводил больший ужас. Вне
запно налетел сильнейший ветер, вместе с которым появился еще один звук
Ч негромкий треск и хруст. Поначалу я не понимал, что это за звук, но затем
вспомнил множество других бурь: старые городские крыши отдавали ветру с
вою расшатанную и ломаную черепицу.
С крыш моментально начали падать куски черепицы, поодиночке и целыми уча
стками, а ветер завывал и метался по площади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16