Ч От игумена Филарета, настоятеля нашей обители в Мечетной слободе, что
на реке Иргизе. Он впервые и Пугачёва обогрел…
Ч Какого Пугачёва, отец?
Старик пристально из-под седых бровей посмотрел на Долгополова и, ничег
о не ответив на его вопрос, продолжал:
Ч А в генваре месяце года сего игумен Филарет прибыл в Казань хлопотать,
чтобы с иргизских скитов рекрутов не требовали в набор. И прислал оттудо
в нашему рогожскому протопопу грамотку. И пишет в ней игумен Филарет, что
был он самовидцем, как в городе Казани предали лютой казни некоего Пугач
ёвского главаря и что-де войско генерал-майора Кара разбито Пугачёвым, а
сам-де Пугачёв на Москву идёт… Впрочем сказать, ступай, Остафий, верши дел
а свои… Вижу, невтерпеж тебе… Иди. Да приглядись позорче, что на Москве-то
деется. Шумки по Москве идут… Народ пришествия государя ожидает…
Остафий Трифонович смутился, сказал, виновато улыбаясь:
Ч Да уж не Петра ли Федорыча Третьего? Ч и, не получив ответа, продолжал:

Ч А я все ж таки в Казань поеду и в Ренбург поеду… Я смелый.
Уж ты, пожалуй, не отговаривай меня, отец Нил Сидорыч, не застращивай, пожа
луй…

…Часа через два Остафий Долгополов подкатил на хозяйском рысаке к обшир
ному дому купца Серебрякова, что в Замоскворечье. Долгополова радушно вс
третил у железных ворот знакомый кудряш-приказчик и провел в дом.
В большой горнице обедали двое: молодой хозяин с курчавой бородкой на не
жно-розовом лице и его жена, широколицая, грудастая Машенька. Хозяин вста
л, Машенька облизала ложку и тоже встала. Долгополов истово покрестился
на богатый кивот, уставленный с потолка до полу образами в позлащенных р
изах, и отвесил поклон хозяевам.
Ч Добро пожаловать, Ч приветливо проговорил тенорком хозяин. Ч Сдает
ся мне, что вы Абросим Силыч Твердозадов из города Ржева будете? Мне наш Ва
силий сказывал…
Ч Так и есть. Я Ч Твердозадов, ржевский фабрикант, Ч развязно сказал До
лгополов, испытующе поглядывая на молодого купчика. Ч А вы Силы Назарыч
а сынок?
Ч Так точно. Угадали. Митрием Силычем зовусь. А это вот моя половина, Марь
я Карповна. Будемте знакомы напредки.
Машенька, покраснев, заулыбалась и, стараясь скрыть в огромной цветной ш
али

свою беременность, проворковала Долгополову:
Ч Да вы разболокайтесь, пожалуй, да залазьте за стол потрапезовать с нам
и, чем бог послал.
Ч Благодарствуем-с на приглашеньи, Ч и Долгополов важно снял с плеч бо
гатейшую с бобровым воротником чужую шубу, аккуратненько положил её на п
арчевый диван, еще раз покрестился и сел за стол. Ему подали на оловянной т
арелке леща с кашей.
Ч Тятенька не единожды говаривал: сколь годов, говорит, с фабрикантом Тв
ердозадовым торговлю веду, а в глаза-де человека не видал. А вот вы и пожал
овали. И что ж, большая ваша фабрика канатная? Ч И хозяин положил гостю дв
е доли пирога.
Ч А так ежели без хвастовства, первая по городу.
Ч А вот у Лукьянова Никандра Тимофеевича, у того как?
Ч Много гаже-с. И пенька второй сорт. Браку много-с. А я делаю канаты с вере
вками даже против заморских без охулки… Ч Долгополов обсосал жирные по
сле рыбы пальцы и, незаметно закорячив ногу, обтер их о голенище.
Ч Ах, чтой-то вы, Ч заметив это, сказала Машенька и протянула гостю полот
енце:
Ч Вот извольте рушничок.
После пирога с изюмом, после клюквенного киселя с миндальным молоком хоз
яйский сын, сыто рыгнув и приказав жене: «Покличь-ка Ваську», повел гостя
в контору.
Дело при участии кудряша-приказчика Василья быстро завершилось.
Долгополов отобрал по образцам красного товару на две тысячи, дал письме
нное обязательство погасить долг на тысячу рублей веревками своего про
изводства, а на остальную тысячу выдал вексель. Оба документа подписал:

«Города Ржева канатных дел ф
абрикант Абросим Твердозадов».

Помолившись богу, ударили по рукам, на прощанье поцеловались.

6

В ночную пору, когда Долгополов, похрапывая, спал, плеча его коснулась чья
-то крепкая рука.
Ч Восстань, Остафий, Ч тихо, но внушительно сказал старик Титов. Ч Обря
жайся, едем в Рогожскую часовню, соборное бдение у нас тамотко. Велено теб
е быть…
По темной Москве ехали долго. Легким морозцем сковало грязь. Кой-где коле
са тарахтели по деревянному из накатника настилу. Ночная Москва тиха.
Разве-разве какой гуляка прокуралесит с тоскливой песней, пока не свали
тся где-нибудь на куче навоза и, ядрено обругавшись, не заснет. Да у кабако
в то здесь, то там гуднет-расшумится драка с поножовщиной, с диким криком:

«Спасите, режут!»
Опаски ради у старика Титова меж коленями трехфунтовая на веревке гиря,
а в передке у толстозадого кучера-богатыря под рукой безмен. Но, слава бог
у, странствие завершено благополучно.
Рогожская часовня чернела неуклюжей горой. Огней не видно, окна снаружи
закрыты ставнями, чтоб не было блазну людям. Старик Титов постучал трижд
ы в дверь.
Ч Господи Исусе Христе, помилуй нас.
Ч Аминь, Ч ответил изнутри голос, и обитая железом дверь отворилась.
Горело паникадило, топились изразцовые печи, было тепло, душно, пахло вос
ком, ладаном, овчинами. Остафий Долгополов торопливо закрестился и отвес
ил четыре поясных поклона: восседавшему на кресле, спиной к алтарю, лицом
к народу, благообразному седому старику в скуфейке и с лестовкой в руке, з
атем вправо-влево и назад сидевшему на скамьях и на полу народу.
Здесь на ночной совет были собраны надежнейшие старообрядцы, старики.
Ч Друже Остафий! Ч окончив совещание, строгим голосом проговорил, обра
щаясь к Долгополову, раскольничий протопоп Савва. Ч Мы известны, собрал
ся ты в Казань-город по торговым делам своим. Мы радеем о душе твоей и брен
ных телесах твоих.
Долгополов, смутясь, молчал. На византийского письма иконах сияли ризы в
дорогих каменьях. Старцы, шевеля белыми бородами, широко зевали, закрещи
вая рты.
Ч Может статься, Ч снова заговорил Савва, Ч встретишь ты в скитаниях с
воих старца Филарета с Мечетной слободы, что на Иргизе-реке. Был он допреж
ь из московских купцов второй гильдии, мелочную торговлю вел, а теперича,
соизволением божиим, игумен. А не его, так, может, Гурия встретишь, тоже ски
тский старец с Иргиза, а допрежь был нижегородским купцом Петелиным…
Ч Я, святой отец, не токмо в Казань, а и подале правлюсь, Ч перебил Остафи
й протопопа Савву. Ч А куды, о том желательно, отец, перемолвиться в тайно
сти с тобой.
Ч Изрядно хорошо, Ч ответил Савва и, восстав с седалища, вошел вместе с Д
олгополовым в предстанье алтаря.
Ч По тайности, сокровенно глаголю тебе, отец всечестной, Ч зашептал Дол
гополов, Ч чаю я повстречать самого батюшку Петра Федорыча…
Ч Сие ведомо мне… Ч При тихом сияньи огоньков Долгополов заметил, как с
едобородое, с румянцем, лицо старика заулыбалось. Ч Езжай, езжай, Ч заше
птал он жарко, Ч толкуй государю: мол, евонное знамя голштинское добыто в
Ранбове нашим старанием через великий подкуп… И послано то знамя голшти
нское в царское становище с неким знатным ляхом Владиславом.
Подержи, Остафий, сие в памяти… Можешь?
Ч Завсегда могу, памятью бог меня взыскал.
Ч Клянись Ч ниже под пыткой, ниже при смертном часе никому не поведаешь
тайны сей, как токмо государю, Ч возвысил старец голос, и глаза его засве
ркали. Ч Клянись!
Ч Клянусь!
Ч Стань на колени… Клянись пред святым евангелием и крестом господним…

Ч Клянусь, клянусь! Ч преклонив колена и воздевая десную руку, восклица
л купец.
Вынув из-за пазухи записку, старец передал её поднявшемуся Долгополову.

Ч А сию грамотку сокровенную отдай Гурию алибо Филарету с рук на руки. По
слание изображено цифирью, ключ к пониманию вестен им.
Тут загудел колокол к заутрию, и Савва рек:
Ч Изыдем, чадо, к братии, сотворим молитву… А государю молви: старозаветн
ая Москва ждет его и сретение ему готовляет.
И они вышли к народу.
Беседой с протопопом Долгополов был ошеломлен. Сердце его билось, мысли
путались. Вот так чудеса в Москве!
Дома старик Титов секретно сказал ему:
Ч Токмо, чур, не обидься, Остафий. Гадала наша община денег тебе вручить д
ля государя, да я, грешный, отсоветовал: зело легкомыслен ты и весь в мечта
ниях. Уж не прогневайся, Остафий.
На другой день Остафий Трифонович купил в долг у знакомого купца Волкова
красок на триста восемьдесят рублей, а все свои деньги, серебро и медь, по
менял на золотые империалы, зашил их в штаны и шапку. В шапку же зашил и тай
ную грамоту протопопа Саввы. А с обеда выехал в путь с целым возом красног
о товару, что взял у купеческого сына Серебрякова.
В конце апреля Русь зазеленела, одевались листвой деревья и кустарники,
звенели жаворонки над полями, вовсю палило солнце, дороги подсохли, това
ры Долгополова помаленьку убывали, деньги прибывали, ехать становилось
все веселей, все легче.
Давно ж вернулся из Троице-Сергиевской лавры Сила Назарыч Серебряков с
женой и дочерью. Вернулся в Москву человеком безгрешным, омыв душу в свят
оотеческой лавре слезным покаянием, и в первый же день нагрешил с три кор
оба. А дело было так. Купеческий сын Митрий Силыч, похваляясь успехами тор
говых дел в отсутствие родителя, сказал отцу о доброй сделке с фабрикант
ом Твердозадовым. Взглянув на подпись в документах, Сила Назарыч с суров
остью спросил:
Ч Это чья рука?
Ч Фабриканта Твердозадова, тятенька.
Ч А пашпорт глядел у него?
Ч Нет, тятенька, поопасался стребовать…
Тут Машенька вовремя ввязалась:
Ч Они даже у нас трапезовали…
Ч Молчать! Ч топнул на нее Сила Назарыч. Ч Ишь ты, растопырилась с брюхо
м-то со своим… Пошла вон! Ч И, обратясь к растерявшемуся сыну:
Ч Каков он из себя?
Ч Шуба с бобровым воротником, прямо тысячная шуба. А сами они, тятенька, н
е вовся большого росту, худощавые с бородкой, лицо рябое.
Ч Твердозадов-то худощав? Дурак ты, черт… Да у Твердозадова спинища Ч к
ак этот шкаф, и росту, почитай, сажень…
Ч Да ведь он же в Москве сроду не бывал, тятенька.
Ч Зато я у него во Ржеве-городе бывал. Эх ты, дубина стоеросовая!
Жулику товар продал! Ч заорал косоглазый и тщедушный Сила Назарыч, уцап
ал с горсть кудри широкоплечего Митрия, стал с ожесточением мотать его г
олову во все стороны, ударяя кулаком то по скуле, то по загривку.
Митрий Силыч, могший одним щелчком убить папашу, даже и не пытался вырыва
ться, только молил:
Ч Тятенька, простите великодушно… По молодости по моей… Васька меня ув
ерил…
Хозяин разбушевался, сшиб ладонью блюдо с пирогом, схватил нагайку, опоя
сал ею сына, побежал пороть сноху, что принимала с честью жулика, но был сх
вачен женой своей:
Ч Машенька на сносях, дурак плешивый!
Хозяин ударил жену по щеке, грохоча подкованными сапогами, сверзился по
внутренней лестнице в «молодцовскую» и таки порядочно измордовал кудр
яша-приказчика. Утомленный столь резкими и многими движениями, лег спат
ь, бормоча:
Ч Господи, прости ты мое великое прегрешение… Вот тебе и лавра…
А как назначена была после Пасхи свадьба его дочери Клавдии и поручика К
апустина, то он и положил в мыслях Ч оба темных документа на две тысячи вс
учить будущему зятю в приданое за дочерью совокупно с наличными деньгам
и: зять Ч человек военный, с кого надо и не надо взыщет денежки свои.

Долгополов все ближе и ближе подавался к Волге. Примечал, что настроение
крестьян в деревнях не больно-то спокойно: крестьяне стали дерзки, на ули
цах гуртовались кучками, перешептывались, а то и громко говорили: вот и к н
им-де скоро препожалует царь Петр Федорыч, велит всех дворян передавить,
а землю мужикам отдаст. Долгополов всячески поддакивал.
Как-то в селе Троицком черномазый парень, покупая шелковый для кисета ло
скут, посверкал на Остафия острыми глазами, молвил:
Ч Торгуй, торгуй, купец, да поскореича, а то нагрянет царь-государь, еще не
известно, будет ли миловать торговых… Тоже кровушку-то нашу ладно высас
ываете, сальные пупы!
Толпа поддержала парня недобрым смехом. Долгополов наскоро задернул во
з дерюгой и с шуткой, с прибауткой тронулся на большак, на главный тракт: т
ам все-таки воинские разъезды рыщут, на мужиков наводят страх.
Однажды застиг его в лесу вечер, быстро смеркалось, дождь накрапывал.
Навстречу Ч ватага крестьян, все Ч вполпьяна. За кушаками топоры, в рука
х дубины, у иных за голенищами ножи, за спиной смотанные кольцом веревки.

Долгополов заорал вознице:
Ч Гони!
Лошади помчались. Внезапно схваченный веревочной петлей, Долгополов, по
д дружный смех толпы, перелетел вверх пятками с воза на дорогу. Едва встал
, его мотнуло в сторону, кой-как скинул с шеи петлю, слезливо сморщился и за
хныкал, повизгивая щенячьим, с подвойкой, голосом: «Ой, ой, ой…»
Перед ним всплыл, как медведь, грозный солдат с ружьем, в лаптях, усищи сив
ые, горбатый нос разбит.
Ч Кто таков? Кому служишь? Ч сурово спросил солдат и стукнул ружьем в зе
млю. Ч Государыне али государю?.. Держи ответ.
Взирая на солдата, как на своего избавителя от пьяных живорезов, Долгопо
лов воскликнул:
Ч Вестимо Ч благочестивейшей государыне Екатерине! Ч и отвесил солд
ату поясной поклон.
Ч Ребята, вешай торгового по указу его величества императора Петра! Ч с
командовал набежавшим мужикам.
Душа Долгополова наполнилась ужасом, он пал на колени, завопил:
Ч Вру, вру, вру… Ей-богу, вру! Со страху я… Петра Федорыча законным государ
ем почитаю! А от Катьки давно отшатнулся… Она, ведьма заморская, извести х
отела государя нашего, да бог…
Ч А-а-а, Ч перебил солдат и в свирепой улыбке оскалил зубы. Ч Слыхали, ре
бята, поносные речи на государыню Екатерину Алексеевну?.. А подайте-ка сюд
а, ребята, нож повострей, пороху на эту гниду жаль тратить…
Мужики весело заржали. Долгополов затрясся, окинул толпу отчаявшимся вз
ором, прошамкал, утирая слезы кулаком:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13