В комнате Мартина, куда медленно, на цыпочках вошел принц, царил полумрак. У постели больного безотлучно находились Накор с Энтони и монах-сильбанец.— Вы желали меня видеть, дядя? — негромко спросил Николас.Мартин повернул к нему бледное, осунувшееся лицо и едва слышно проговорил:— Да, Николас. — Он перевел дыхание и приказал остальным:— Оставьте нас одних.Накор и монах направились к двери. Энтони вышел последним.— Мы будем рядом, в коридоре, — сказал он и притворил за собой дверь.Мартин прикрыл глаза и шумно вздохнул, борясь с дурнотой. На лбу его выступили крупные капли пота. Когда приступ слабости миновал, он поманил Николаса к себе и выпростал руку из-под одеяла, которым был укрыт до самого подбородка. Герцог разжал ладонь. На ней лежало узкое серебряное кольцо.— Его принес Калис.Николас взял кольцо двумя пальцами и с любопытством и некоторой тревогой принялся его рассматривать. На металлической поверхности заплясали и тотчас же погасли отблески огня» что пылал в очаге. Кольцо было холодным и слегка шероховатым на ощупь. Вглядевшись в узкий обруч попристальнее, Николас различил, что тот являл собой подобие шнура, сплетенного из тел двух искусно отлитых из темного серебра маленьких тонких змеек, каждая из которых сжимала в пасти кончик хвоста другой. Николас протянул кольцо Мартину, но тот слабо качнул головой.— Нет, пусть оно останется у тебя.Николас пожал плечами и опустил странное кольцо в кармашек на поясном ремне.— Известно ли тебе хоть что-нибудь о Сетаноне?Принц вскинул голову и с удивлением и немалым беспокойством взглянул на Мартина. Он никак не рассчитывал, что дядя в краткие минуты их последнего перед долгой разлукой свидания заговорит о тех далеких днях. Но герцог терпеливо ожидал ответа, и Николас, уверившись, что тот находится в ясном сознании, а вовсе не во власти бредовых видений, с некоторым недоумением пожал плечами.— Да, но очень немного. Отец не любит об этом вспоминать, а если ему не удается избежать разговоров о Сетаноне, он умалчивает о своей роли в тех событиях. Амос рассказал мне о них куда больше.Мартин слабо улыбнулся:— Это меня ничуть не удивляет. Однако самому Траску известно о той битве далеко не все. — Он жестом велел Николасу сесть в ногах постели. Принц повиновался, и Мартин бесстрастно произнес:— Может статься, я умру в ближайшие минуты, поэтому… — Николас принялся было возражать, но герцог, нахмурившись, прервал его:— Теперь не время попусту тратить слова, мой мальчик. Слишком многое поставлено на карту. Я могу умереть этой же ночью, а могу прожить еще долгие годы. Что станет со мной, ведомо лишь всевластным богам, хотя, признаться, без . моей ненаглядной Брианы… — Мартин умолк, и на глаза его набежали слезы. За все время, что миновало со дня гибели герцогини, овдовевший герцог впервые заговорил о своей утрате. Но выдержка не изменила ему даже и теперь, на одре болезни, быть может, смерти. Мартину потребовалось лишь мгновение, чтобы справиться с приступом горя. Лицо его снова сделалось властным и жестким, взгляд исполнился тревоги. — Мне о многом надо рассказать тебе, принц, — твердо произнес он. — Силы мои на исходе, поэтому слушай меня внимательно и не перебивая.Принц кивнул и приготовился внимательно выслушать и запомнить все, что скажет Мартин. Вздохнув и полузакрыв глаза, герцог начал свой рассказ:— В древнейшие времена миром нашим правила могущественная раса. — Глаза Николаса округлились от изумления и тревоги за Мартина. Ему снова показалось, что больной начал бредить. Ведь речь должна была идти о Сетаноне. Но герцог продолжал уверенным, хотя и слабым голосом:— Сами себя они называли валкеру. Но в наших легендах за ними сохранилось другое имя — повелители драконов… *** Маркус даже не пытался скрыть досаду и разочарование.— Почему это отец позвал к себе Николаса?!Гарри пожал плечами:— Мне об этом известно не больше, чем тебе.Добродушному сквайру было искренне жаль Маркуса. На долю бедного юноши за последние месяцы выпало столько тяжелых потрясений! Сперва перед ним, наслаждавшимся обществом красавица Эбигейл и вполне уверившимся в ее расположении, нежданно-негаданно вырос грозный соперник в лице Николаса, потом ему пришлось пережить гибель матери, похищение сестры, решительный отказ Николаса от дальнейшего исполнения роли оруженосца. А теперь еще и отец его почитай что при смерти! Боги явно за что-то ополчились на Маркуса Крайдийского. Гарри рад был бы выразить Маркусу свое сочувствие, ободрить его ласковым словом, заверить, что все еще наладится. С другими ему все это, как правило, очень хорошо удавалось. Но Маркус держался с ним так высокомерно, так подчеркнуто отчужденно, что у бойкого Гарри просто язык не поворачивался заговорить с ним обо всем этом. Сквайр вздохнул и понурил голову.На лестнице появился Николас. Он кивнул кузену и стал спускаться вниз. Маркус даже не взглянул на принца. Он взлетел на второй этаж, перепрыгивая через три ступени, и помчался по коридору к комнате отца. Принц подошел к столу, за которым его ожидал Гарри. На лице его отразились такая растерянность, печаль и тревога, что Гарри перепугался не на шутку:— Что… Что случилось?Николас махнул рукой:— Мне надо подышать свежим воздухом.Он направился к двери трактира по узкому проходу между столами. Гарри шел за ним по пятам. Оказавшись во дворе, сквайр приглушенно спросил:— Ники, с герцогом совсем худо, да?.. Он… Он что же?..— Да жив он, жив, — успокоил его Николас. — Хотя и очень плох. Энтони говорит, у него внутреннее кровотечение, а еще перелом ноги в двух местах — выше и ниже колена.— Так значит, он того и гляди… — Гарри хотел было сказать «умрет», но в последний момент спохватился и, чтоб не накликать беду, пробормотал:— выздоровеет?Николас пожал плечами:— Не знаю. Мартин старше, чем я думал, но здоровье у него до сих пор было куда каким крепким. — Говоря это, он неторопливо шагал по двору трактира к воротам, что вели на площадь. Гарри от него не отставал.— Скажи, Николас, ведь тебя заботит что-то еще?Принц молча кивнул и ускорил шаг.— А что именно?— Этого я тебе не скажу.Лицо Гарри вытянулось от огорчения и обиды.— А я-то думал, мы с тобой друзья, — с горьким упреком произнес он.Николас остановился и в упор взглянул на своего сквайра.— Так оно и есть, Гарри, — мягко сказал он, — но понимаешь, о некоторых вещах не дозволяется говорить никому, кроме членов царствующего семейства.— Ну, так это же совсем другое дело! — Гарри понимающе улыбнулся. — Ежели это семейная или государственная тайна, то я, разумеется, не смею претендовать на твое доверие. Но скажи только одно, Ники, это что-нибудь серьезное? Опасное?— К сожалению да, — вздохнул принц. — Очень серьезное и очень опасное. Знаешь, оказывается, есть силы, которые могут уничтожить всех нас, а также и все, что нам дорого. Все, понимаешь? И похоже, что именно они задумали и организовали набег на Крайди и похищение принцессы и остальных.Внезапно неподалеку раздался голос:— Очень даже похоже!Николас и Гарри вздрогнули от неожиданности. Принц схватился за рукоятку сабли. Но из тьмы навстречу им выступил не кто иной как Калис. Он приблизился к друзьям и приветливо им улыбнулся.— Отец рассказывал мне о том, о чем сегодня, судя по твоим последним словам, тебе поведал герцог Мартин, — сказал сын Агларанны Николасу.— Так тебе известно о змеях?Калис кивнул:— Один из наших дозорных отрядов наткнулся на стаю моррелов у границы Каменной Горы. Завязался бой, а когда он закончился, эльфы нашли это кольцо возле тела убитого моррела. Возможно, тот его хранил со времен Большого Бунта, когда Лжемурмандрамас повел полчища темных братьев против Сетанона. В таком случае нам совершенно нечего опасаться.— Конечно, — согласился Николас. — Но если все обстоит иначе…— Тогда опасность снова близка.Николас обхватил ладонями плечи, словно ему вдруг стало зябко.— А что собираются делать в связи со всем этим твои родители, Калис?— Пока ничего. Биться с тенями не в наших обычаях. А чтобы узнать доподлинно, в самом ли деле нам грозит беда, я отправлюсь в плавание вместе с вами.Николаса эта весть порадовала, и он широко улыбнулся. Калис ответил на его улыбку легким наклоном головы.— Но почему именно ты?— Потому что я по рождению своему принадлежу как к эльфам, так и к людям. И облик мой во многом сродни человеческому. Ведь по виду меня вполне можно принять за одного из вас. — Он окинул взором обугленные фрагменты строений, что виднелись вокруг. — Я хотел бы увидеть существа, что способны на такое. И помочь вам вызволить пленников. — Снова повернувшись к друзьям, Калис поправил лук за плечами и слегка склонил кудрявую голову. — А теперь мне придется вас покинуть. Я проведу эту ночь у деда с бабкой. Мы с ними видимся нечасто, а завтра нам вновь предстоит разлука. Похоже, весьма долгая — по вашим человеческим меркам.Когда он ушел, Гарри толкнул принца локтем в бок.— Эй, а что это еще за кольцо такое?Николас достал кольцо из поясного кармана и передал его другу. Поверхность миниатюрного обруча тускло светилась во тьме, фокусируя и отражая бледные лунные лучи.Гарри поморщился:— Какое оно, однако, уродливое. И холодное, точно змеиная кожа. Фу, гадость!— Возможно, оно еще хуже, чем тебе кажется, — мрачно усмехнулся Николас. Он принял от Гарри змеиное кольцо и спрятал его в потайной карман на поясе.— Пошли-ка отсюда. У нас ведь еще тысяча дел. *** Корабль вышел из гавани, и Амос приказал поднять все паруса. Когда предрассветный туман рассеялся, небо сделалось ясным и безоблачным. Из-за горизонта поднималось солнце, а над спокойной гладью моря носились чайки. День обещал быть погожим. Николас стоял на полубаке, наблюдая, как один из матросов с удивительной ловкостью крепил ванты к самой верхушке мачты. Принц перевел взгляд на корму корабля. «Орел» рассекал волны, оставляя за собой едва заметный пенистый след. По следу этому, резвясь и перегоняя друг друга, плыли несколько дельфинов.— Хороший знак, — улыбнулся матрос, который успел уже спуститься с высокой мачты. Он приветливо кивнул Николасу и зашлепал босыми ногами по палубе. Его ждала какая-то другая срочная работа. Николас проводил его пристальным взглядом.Внешний облик членов команды «Орла» преобразился до неузнаваемости. Николасу с трудом верилось, что это те же самые моряки, которые вместе с ним приплыли из Крондора в Крайди. Прежде они все как один носили строгую военно-морскую форму: темно-синие панталоны, сине-белые полосатые фуфайки и синие шерстяные колпаки. Теперь же каждый из матросов был облачен в разномастное грязное тряпье самых причудливых фасонов. Одеяния свои они извлекли все из тех же старых сундуков, что хранились в подвале замка. По покрою и отделке некоторых из камзолов и жилетов, присвоенных подчиненными Амоса, Николас без труда догадался, что прежде эти наряди принадлежали его деду Боуррику, а также принцам Аруте и Лиаму. В дело пошли даже платья принцессы Каролины и покойной герцогини Катрин: матросы спороли с них кружева и кое-как обшили ими воротники и манжеты своих сорочек. В подобных начинаниях они встретили полное одобрение Амоса, который не раз заявлял, что настоящих пиратов во все времена отличали экстравагантность в нарядах и тяга к роскоши.Платье, которое выбрал для себя Николас, прежде вне всякого сомнения принадлежало его отцу, принцу Аруте. Костюм этот состоял из высоких черных сапог для верховой езды, черных рейтуз и белой сорочки с мягким воротником и широкими рукавами. Поверх сорочки принц набросил длинный черный кожаный жилет, который в случае надобности мог бы служить ему некоторой защитой от сабельных ударов. Этот наряд очень нравился принцу и был ему к лицу, но чтобы хоть немного походить на пирата, ему непременно следовало украсить себя чем-нибудь ярким, бросающимся в глаза. И Николас стянул талию широким красным кушаком. На черной кожаной перевязи, закрепленной на его правом плече, висела сабля в ножнах. Будь на то его воля, он выбрал бы иное, более привычное оружие, но Амос этому решительно воспротивился. Он заверил Николаса, что едва ли не всей Мидкемии известно, как блестяще владеют рапирой — оружием весьма редким в Западных землях Королевства — принц Арута и его сыновья, и что отправься принц в плавание с рапирой у пояса, он выдал бы этим с головой не только себя, но и всех остальных.Николас собрал свои длинные волосы в пучок и стянул их на затылке красным шнуром. Растительность теперь уже густо покрывала нижнюю часть его юного лица, и от этого принц казался немного старше своих лет.На палубу вышел Маркус. При виде него Гарри звонко рассмеялся. Наряд герцогского сына оказался почти точным подобием того, в какой облачился Николас, с той лишь разницей, что кушак у Маркуса был синим, волосы он оставил распущенными, а голову покрыл синей шляпой из валяной шерсти с короткими полями. Оружием ему служила абордажная сабля в черных кожаных ножнах.— Вы только поглядите на себя! — веселился Гарри. — Ну точь-в-точь две горошины из одного стручка! Вот если бы вы… — Но свирепые взгляды, коими наградили его за эти неосторожные слова оба кузена, заставили Гарри замолчать.— Как твой отец? — спросил Николас.— Он очень мало со мной говорил, — вздохнул Маркус. — Пожелал мне удачи и доброго пути и тотчас же заснул. — Он нервно сжал поручень борта. — Я всю ночь ни на шаг не отходил от его ложа, но к утру, когда мне пришлось его покинуть, он так и не проснулся.— Он очень силен и крепок для своих лет. Маркус уныло кивнул и о чем-то задумался. Через несколько мгновений, словно придя к важному решению, он вскинул голову и пристально, в упор взглянул на Николаса.— Послушай, я хочу раз и навсегда с тобой объясниться. Знай, что я тебе не доверяю. И мне думается, что ты при первой же опасности струсишь и сбежишь. Для участия в том, что мы задумали, у тебя недостанет смелости и сил.Кровь бросилась в лицо Николаса, но, когда он заговорил, голос его звучал ровно и бесстрастно:— Я вовсе не ищу твоего доверия, кузен Маркус, и мне безразлично, что ты обо мне думаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109