душевые поддоны 100х100 акриловые
Однако своеобразие исторического пути древнерусской литературы отразилось на всех этих линиях и тенденциях и привело к своеобразию ее достижений.
«Трансплантация» византийских и болгарских памятников привела к «трансплантации» же идей всечеловечества. Русская литература развила и донесла до нового времени эту заботу об общих судьбах всего мира, а не только русского народа. Вместе с тем с самого начала, призванная к тому нуждами русской действительности, русская литература определилась как высоко патриотическая, с обостренным национальным самосознанием. Это в значительной мере объясняется особой ролью, которая выпала на долю литературы в период феодальной раздробленности: недостаток экономических и политических связей между отдельными областями и княжествами восполняет литература, напоминая о единстве Русской земли, о ее исторической общности.
Большое общественное значение русской литературы, обусловленное особенностями самой действительности, сохранилось за ней на протяжении всех последующих веков.
В частности, ускоренное строительство русского централизованного государства в XV и XVI вв. потребовало участия в нем литературы. В литературе начинают преобладать большие непосредственно государственные и социальные темы, развивается публицистика, и публицистичность в той или иной степени овладевает всеми жанрами русской литературы, тормозя развитие «беллетристичности», развлекательности, «сюжетности» и «косвенности». Литература постепенно приобретает сугубо учительный характер — сперва более или менее церковный, затем светский.
Долго задержавшееся Предвозрождение способствовало развитию в русской литературе эмоциональности и «особой сердечности».
Обилие жанров (привнесенных извне и «своих»), различные стилевые пласты этих жанров привели к обогащению и развитию литературного языка, к появлению в нем различных его модификаций.
Однако были не одни только достижения. Сравнительно поздняя эмансипация человеческой личности и поздняя секуляризация литературы не дали в достаточной мере развиться и расцвести в ней вплоть до середины XVIII в. личностному началу. Развитие личностного начала совершалось с большим трудом и только во второй половине XVIII в. позволило русской литературе достичь уровня других литератур нового времени.
Русская литература XVIII века
Введение. Пути становления русской литературы XVIII века и формирование ее национального своеобразия
1
Преемственность является одной из важнейших закономерностей развития литературы, обусловливаемой в конечном счете самим характером исторического процесса. В то же время более полутора веков в истории литературы популяризировалась антиисторическая мысль о решительном разрыве петровской России с Россией допетровской.
Советская историческая наука поставила вопрос о необходимости диалектического рассмотрения связи петровской эпохи с предшествовавшими этапами русской истории. При всей громадности сделанного в первые десятилетия XVIII в. и поразительном рывке вперед, из эпохи экономической, военной и культурной отсталости, сама возможность беспримерно быстрого развития и осуществления обширных преобразований, определявшихся энергией и волей императора Петра I, была подготовлена прошлым. Европеизация начала XVIII в. не могла быть причиной перерыва единого процесса исторического развития. Россия уже давно шла общеевропейским путем. Петровские реформы были красноречивым проявлением общей закономерности.
Одним из первых именно так поставил вопрос Г. А. Гуковский еще в 1927 г. Рассматривая конкретно-исторически развитие литературы, опираясь на подлинные факты, ученый указывал, что литература нового века «попадала в сферу действия старых традиций, переданных современникам Тредиаковского и Ломоносова еще XVII веком и петровской эпохой».[808] Итогом этого процесса и была литература нового века — «своеобразная», «оригинально-русская».
В наше время в ряде работ Д. С. Лихачева наглядно показано, как органически на протяжении веков шел процесс «европеизации», освоения культурных и эстетических ценностей Запада и формирования самобытной литературы, обусловленный своеобразием исторического пути России. Исследователь ставит вопрос о преемственности между «древней» и «новой» русской литературой теоретически, выдвигая фундаментальные идеи. В свете этих идей оказывается возможным увидеть и понять значение и роль некоторых важных и устойчивых традиций русской литературы для нового XVIII в., когда в ответ на требования времени происходило стремительное и решительное преобразование литературы, осуществление коренной ломки ее идейного, жанрового и тематического облика.
Прежде всего новая эпоха получила в наследие утверждавшееся на протяжении столетий представление о высокой общественной роли литературы. Освобождаясь от чисто деловых и церковных задач, литература обретала самостоятельность и, выдвигая важные проблемы, завоевывала, по словам Д. С. Лихачева, прочное положение в духовной жизни общества. Связанная с современностью, она способствовала патриотическому воспитанию, формированию национального самосознания русских людей.[809] В дальнейшем общественное значение русской литературы, обусловленное самой действительностью и историческими обстоятельствами, усиливалось и расширялось.
Это стремление использовать литературу для нужд государства, опиравшееся на национальную традицию, отличало и Петра I. Он проявлял практический интерес к литературе, приближал к себе талантливых писателей (например, Феофана Прокоповича). Но традиции не только осваивались и продолжались, а развивались, обогащаясь тем новым, что приносило время. Иногда это же время было причиной отказа от уже сделанного. Нередко утрачивались и забывались важные открытия прошлого.
Литература нового времени решительно выходила из-под церковного влияния. Это еще более укрепляло ее общественное положение. Сама реформаторская деятельность Петра, инициатива преобразования России, исходившая от монарха, обусловливали органическое усвоение литературой и новыми писателями просветительских идей, и прежде всего политического учения просветителей — концепции просвещенного абсолютизма. Данный конкретный случай усвоения европейского политического учения раскрывает коренную особенность самого характера освоения европейского опыта Россией, в сложном процессе которого формировалась национально-самобытная политическая и эстетическая мысль.
Следует помнить, что концепция просвещенного абсолютизма, пришедшая в Россию с Запада, в сущности указывала на идеальную возможность, которую предлагал разум. Западная теория страстно призывала надеяться и верить в возможность прихода просвещенного монарха, который и осуществит необходимые обществу преобразования, подсказанные мудрым и человеколюбивым философом. В России эта политическая доктрина оказалась быстро усвоенной, потому что русским не надо было надеяться на чудо — у них был Петр I. И преобразования ему прежде всего подсказывала история, насущные потребности и нужды отечества, закономерности развития молодой нации.
Русские мыслители и писатели на протяжении более века — от Феофана Прокоповича до Пушкина включительно — потому самоотверженно и утверждали доктрину просвещенного абсолютизма, что опирались на реальный, запечатленный историей опыт Петра-преобразователя.
Просветительная идеология придала современные формы традиционным особенностям русской литературы. Как указывал Д. С. Лихачев, в эпоху ускоренного строительства русского централизованного государства в литературе начинают преобладать государственные и социальные темы, происходит бурное развитие публицистики. Публицистичность будет проникать и в другие жанры литературы, обусловливая тем самым ее особый, открыто учительный характер. Учительность как важнейшая традиция молодой русской литературы была унаследована новым временем.[810]
Учительность литературы XVIII в. приобрела новое качество: русский писатель, уверовавший в концепцию просвещенного абсолютизма, выступал в роли гражданина, который дерзал учить царствовать очередного монарха. Ломоносов учил царствовать Елизавету, Новиков и Фонвизин — сначала Екатерину II, а потом Павла I (когда он был еще великим князем), Державин — Екатерину II, Карамзин — Александра I, Пушкин в тяжелую пору разгрома восстания декабристов — Николая I. Публицистичность стала особенностью русской литературы XVIII в., определив своеобразие ее художественного облика.
Несомненно, важнейшая и принципиальная особенность новой литературы состояла в том, что она была литературой, создававшейся усилиями индивидуальных авторов. В обществе появился новый тип писателя, чья литературная деятельность обусловливалась его личностью. Это явление, естественно, было порождено определенной конкретно-исторической закономерностью развития России, ее культуры и литературы. В XVIII в. данная закономерность проявила себя ярко и зримо, но — и это важно подчеркнуть — она действовала и проявляла себя, хотя и не так очевидно и последовательно, и раньше. Вот почему важно понять, что и данное качественное изменение литературы подготавливалось в предшествующем периоде, и в частности в XVII в. На это также обратил внимание Д. С. Лихачев. Для средневековой литературы вообще характерно преобладание традиционности, которая была исторически необходимым условием формирования национальной литературы. Но со временем литература усложнялась, освобождаясь от традиционности. Этому способствовал рождавшийся уже с конца XIV в. интерес к личности вообще, к внутреннему миру героев произведений и индивидуальной судьбе самого автора в частности. Читатели хотели знать биографию писателя, только ему присущие взгляды, только его миропонимание, его индивидуальный стиль повествования. Все большее место в литературе начинал занимать автор как индивидуальная личность. В XVII в. литература уже проявляет стремление к формированию представления о человеческом характере. При этом еще более усиливалась роль автора, его биография, его характер в произведении. Многие писатели этого века уже сообщали читателю важные сведения о себе, знакомили со своей биографией. Ярким, но не единственным примером является «Житие» протопопа Аввакума, им самим написанное. Это высокохудожественная автобиография и, пожалуй, первый опыт создания сложного, духовно богатого характера русского человека.[811]
Каждая национальная литература, идя по своему индивидуальному пути, в то же время оказывается связанной с другими литературами мира, подчиняясь тем самым и общим закономерностям художественного развития человечества. Так, один народ овладевает опытом других. Как же при этом сохраняется самобытность и самостоятельность? Уже Карамзин понимал это: «Путь образования или просвещения один для народов; все они идут им вслед друг за другом… Какой народ не перенимал у другого? И не должно ли сравняться, чтобы превзойти?».[812]
Русская литература «перенимала» у литератур других народов драгоценный эстетический опыт, считая своим долгом в кратчайший срок «сравняться», чтобы «превзойти» в раскрытии и своего русского и общечеловеческого.
2
Известно, что нации и народы проходят через общие экономические формации и культурные стадии. Ленин подчеркивал, что «разные нации идут одинаковой исторической дорогой, но в высшей степени разнообразными зигзагами и тропинками».[813] Так, Россия, например, не знала рабовладельческой формации, и это обстоятельство на века определило своеобразие ее истории и своеобразие формировавшейся и развивавшейся культуры.
В историческом развитии европейских народов нового времени было много общего. Ф. Энгельс так определил эту общность: «…вся новая история, ведет свое летосчисление с той великой эпохи, которую мы, немцы, называем, по приключившемуся с нами тогда национальному несчастью, Реформацией, французы — Ренессансом, а итальянцы — Чинквеченто и содержание которой не исчерпывается ни одним из этих наименований. Это — эпоха, начинающаяся со второй половины XV века».[814]
Какие же события и явления эпохи Возрождения обусловили всю новейшую историю? На первом месте, закономерно, были события экономического и политического характера. Ознаменована была эта эпоха и небывалым расцветом культуры, который оказал громадное влияние на духовную и идеологическую жизнь человечества. «В спасенных при падении Византии рукописях, в вырытых из развалин Рима античных статуях перед изумленным Западом предстал новый мир — греческая древность; перед ее светлыми образами исчезли призраки средневековья; в Италии наступил невиданный расцвет искусства, который явился как бы отблеском классической древности и которого никогда уже больше не удавалось достигнуть. В Италии, Франции, Германии возникла новая, первая современная литература. Англия и Испания пережили вскоре вслед за этим классическую эпоху своей литературы».[815]
Была ли Россия вовлечена в это общеевропейское движение? Пережила ли Россия при всем своеобразии своей истории сходные преобразования, реформы? Начинается ли новая история России с этого общеевропейского рубежа? Создавалась ли и в России, как в европейских странах, под влиянием этого величайшего переворота в истории человечества «новая, первая современная литература»?
За последние годы эти общие и конкретно-частные вопросы вставали перед наукой. Они решались на материале истории разных стран Запада и Востока, и в частности России.[816] Тщательное исследование проблемы русского Возрождения проведено было Д. С. Лихачевым. Россия не переживала одновременно с другими европейскими странами стадии Возрождения в силу своей известной отсталости и некоторой культурной изоляции. Предвозрождение и Возрождение — стадии развития, общие для всего человечества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
«Трансплантация» византийских и болгарских памятников привела к «трансплантации» же идей всечеловечества. Русская литература развила и донесла до нового времени эту заботу об общих судьбах всего мира, а не только русского народа. Вместе с тем с самого начала, призванная к тому нуждами русской действительности, русская литература определилась как высоко патриотическая, с обостренным национальным самосознанием. Это в значительной мере объясняется особой ролью, которая выпала на долю литературы в период феодальной раздробленности: недостаток экономических и политических связей между отдельными областями и княжествами восполняет литература, напоминая о единстве Русской земли, о ее исторической общности.
Большое общественное значение русской литературы, обусловленное особенностями самой действительности, сохранилось за ней на протяжении всех последующих веков.
В частности, ускоренное строительство русского централизованного государства в XV и XVI вв. потребовало участия в нем литературы. В литературе начинают преобладать большие непосредственно государственные и социальные темы, развивается публицистика, и публицистичность в той или иной степени овладевает всеми жанрами русской литературы, тормозя развитие «беллетристичности», развлекательности, «сюжетности» и «косвенности». Литература постепенно приобретает сугубо учительный характер — сперва более или менее церковный, затем светский.
Долго задержавшееся Предвозрождение способствовало развитию в русской литературе эмоциональности и «особой сердечности».
Обилие жанров (привнесенных извне и «своих»), различные стилевые пласты этих жанров привели к обогащению и развитию литературного языка, к появлению в нем различных его модификаций.
Однако были не одни только достижения. Сравнительно поздняя эмансипация человеческой личности и поздняя секуляризация литературы не дали в достаточной мере развиться и расцвести в ней вплоть до середины XVIII в. личностному началу. Развитие личностного начала совершалось с большим трудом и только во второй половине XVIII в. позволило русской литературе достичь уровня других литератур нового времени.
Русская литература XVIII века
Введение. Пути становления русской литературы XVIII века и формирование ее национального своеобразия
1
Преемственность является одной из важнейших закономерностей развития литературы, обусловливаемой в конечном счете самим характером исторического процесса. В то же время более полутора веков в истории литературы популяризировалась антиисторическая мысль о решительном разрыве петровской России с Россией допетровской.
Советская историческая наука поставила вопрос о необходимости диалектического рассмотрения связи петровской эпохи с предшествовавшими этапами русской истории. При всей громадности сделанного в первые десятилетия XVIII в. и поразительном рывке вперед, из эпохи экономической, военной и культурной отсталости, сама возможность беспримерно быстрого развития и осуществления обширных преобразований, определявшихся энергией и волей императора Петра I, была подготовлена прошлым. Европеизация начала XVIII в. не могла быть причиной перерыва единого процесса исторического развития. Россия уже давно шла общеевропейским путем. Петровские реформы были красноречивым проявлением общей закономерности.
Одним из первых именно так поставил вопрос Г. А. Гуковский еще в 1927 г. Рассматривая конкретно-исторически развитие литературы, опираясь на подлинные факты, ученый указывал, что литература нового века «попадала в сферу действия старых традиций, переданных современникам Тредиаковского и Ломоносова еще XVII веком и петровской эпохой».[808] Итогом этого процесса и была литература нового века — «своеобразная», «оригинально-русская».
В наше время в ряде работ Д. С. Лихачева наглядно показано, как органически на протяжении веков шел процесс «европеизации», освоения культурных и эстетических ценностей Запада и формирования самобытной литературы, обусловленный своеобразием исторического пути России. Исследователь ставит вопрос о преемственности между «древней» и «новой» русской литературой теоретически, выдвигая фундаментальные идеи. В свете этих идей оказывается возможным увидеть и понять значение и роль некоторых важных и устойчивых традиций русской литературы для нового XVIII в., когда в ответ на требования времени происходило стремительное и решительное преобразование литературы, осуществление коренной ломки ее идейного, жанрового и тематического облика.
Прежде всего новая эпоха получила в наследие утверждавшееся на протяжении столетий представление о высокой общественной роли литературы. Освобождаясь от чисто деловых и церковных задач, литература обретала самостоятельность и, выдвигая важные проблемы, завоевывала, по словам Д. С. Лихачева, прочное положение в духовной жизни общества. Связанная с современностью, она способствовала патриотическому воспитанию, формированию национального самосознания русских людей.[809] В дальнейшем общественное значение русской литературы, обусловленное самой действительностью и историческими обстоятельствами, усиливалось и расширялось.
Это стремление использовать литературу для нужд государства, опиравшееся на национальную традицию, отличало и Петра I. Он проявлял практический интерес к литературе, приближал к себе талантливых писателей (например, Феофана Прокоповича). Но традиции не только осваивались и продолжались, а развивались, обогащаясь тем новым, что приносило время. Иногда это же время было причиной отказа от уже сделанного. Нередко утрачивались и забывались важные открытия прошлого.
Литература нового времени решительно выходила из-под церковного влияния. Это еще более укрепляло ее общественное положение. Сама реформаторская деятельность Петра, инициатива преобразования России, исходившая от монарха, обусловливали органическое усвоение литературой и новыми писателями просветительских идей, и прежде всего политического учения просветителей — концепции просвещенного абсолютизма. Данный конкретный случай усвоения европейского политического учения раскрывает коренную особенность самого характера освоения европейского опыта Россией, в сложном процессе которого формировалась национально-самобытная политическая и эстетическая мысль.
Следует помнить, что концепция просвещенного абсолютизма, пришедшая в Россию с Запада, в сущности указывала на идеальную возможность, которую предлагал разум. Западная теория страстно призывала надеяться и верить в возможность прихода просвещенного монарха, который и осуществит необходимые обществу преобразования, подсказанные мудрым и человеколюбивым философом. В России эта политическая доктрина оказалась быстро усвоенной, потому что русским не надо было надеяться на чудо — у них был Петр I. И преобразования ему прежде всего подсказывала история, насущные потребности и нужды отечества, закономерности развития молодой нации.
Русские мыслители и писатели на протяжении более века — от Феофана Прокоповича до Пушкина включительно — потому самоотверженно и утверждали доктрину просвещенного абсолютизма, что опирались на реальный, запечатленный историей опыт Петра-преобразователя.
Просветительная идеология придала современные формы традиционным особенностям русской литературы. Как указывал Д. С. Лихачев, в эпоху ускоренного строительства русского централизованного государства в литературе начинают преобладать государственные и социальные темы, происходит бурное развитие публицистики. Публицистичность будет проникать и в другие жанры литературы, обусловливая тем самым ее особый, открыто учительный характер. Учительность как важнейшая традиция молодой русской литературы была унаследована новым временем.[810]
Учительность литературы XVIII в. приобрела новое качество: русский писатель, уверовавший в концепцию просвещенного абсолютизма, выступал в роли гражданина, который дерзал учить царствовать очередного монарха. Ломоносов учил царствовать Елизавету, Новиков и Фонвизин — сначала Екатерину II, а потом Павла I (когда он был еще великим князем), Державин — Екатерину II, Карамзин — Александра I, Пушкин в тяжелую пору разгрома восстания декабристов — Николая I. Публицистичность стала особенностью русской литературы XVIII в., определив своеобразие ее художественного облика.
Несомненно, важнейшая и принципиальная особенность новой литературы состояла в том, что она была литературой, создававшейся усилиями индивидуальных авторов. В обществе появился новый тип писателя, чья литературная деятельность обусловливалась его личностью. Это явление, естественно, было порождено определенной конкретно-исторической закономерностью развития России, ее культуры и литературы. В XVIII в. данная закономерность проявила себя ярко и зримо, но — и это важно подчеркнуть — она действовала и проявляла себя, хотя и не так очевидно и последовательно, и раньше. Вот почему важно понять, что и данное качественное изменение литературы подготавливалось в предшествующем периоде, и в частности в XVII в. На это также обратил внимание Д. С. Лихачев. Для средневековой литературы вообще характерно преобладание традиционности, которая была исторически необходимым условием формирования национальной литературы. Но со временем литература усложнялась, освобождаясь от традиционности. Этому способствовал рождавшийся уже с конца XIV в. интерес к личности вообще, к внутреннему миру героев произведений и индивидуальной судьбе самого автора в частности. Читатели хотели знать биографию писателя, только ему присущие взгляды, только его миропонимание, его индивидуальный стиль повествования. Все большее место в литературе начинал занимать автор как индивидуальная личность. В XVII в. литература уже проявляет стремление к формированию представления о человеческом характере. При этом еще более усиливалась роль автора, его биография, его характер в произведении. Многие писатели этого века уже сообщали читателю важные сведения о себе, знакомили со своей биографией. Ярким, но не единственным примером является «Житие» протопопа Аввакума, им самим написанное. Это высокохудожественная автобиография и, пожалуй, первый опыт создания сложного, духовно богатого характера русского человека.[811]
Каждая национальная литература, идя по своему индивидуальному пути, в то же время оказывается связанной с другими литературами мира, подчиняясь тем самым и общим закономерностям художественного развития человечества. Так, один народ овладевает опытом других. Как же при этом сохраняется самобытность и самостоятельность? Уже Карамзин понимал это: «Путь образования или просвещения один для народов; все они идут им вслед друг за другом… Какой народ не перенимал у другого? И не должно ли сравняться, чтобы превзойти?».[812]
Русская литература «перенимала» у литератур других народов драгоценный эстетический опыт, считая своим долгом в кратчайший срок «сравняться», чтобы «превзойти» в раскрытии и своего русского и общечеловеческого.
2
Известно, что нации и народы проходят через общие экономические формации и культурные стадии. Ленин подчеркивал, что «разные нации идут одинаковой исторической дорогой, но в высшей степени разнообразными зигзагами и тропинками».[813] Так, Россия, например, не знала рабовладельческой формации, и это обстоятельство на века определило своеобразие ее истории и своеобразие формировавшейся и развивавшейся культуры.
В историческом развитии европейских народов нового времени было много общего. Ф. Энгельс так определил эту общность: «…вся новая история, ведет свое летосчисление с той великой эпохи, которую мы, немцы, называем, по приключившемуся с нами тогда национальному несчастью, Реформацией, французы — Ренессансом, а итальянцы — Чинквеченто и содержание которой не исчерпывается ни одним из этих наименований. Это — эпоха, начинающаяся со второй половины XV века».[814]
Какие же события и явления эпохи Возрождения обусловили всю новейшую историю? На первом месте, закономерно, были события экономического и политического характера. Ознаменована была эта эпоха и небывалым расцветом культуры, который оказал громадное влияние на духовную и идеологическую жизнь человечества. «В спасенных при падении Византии рукописях, в вырытых из развалин Рима античных статуях перед изумленным Западом предстал новый мир — греческая древность; перед ее светлыми образами исчезли призраки средневековья; в Италии наступил невиданный расцвет искусства, который явился как бы отблеском классической древности и которого никогда уже больше не удавалось достигнуть. В Италии, Франции, Германии возникла новая, первая современная литература. Англия и Испания пережили вскоре вслед за этим классическую эпоху своей литературы».[815]
Была ли Россия вовлечена в это общеевропейское движение? Пережила ли Россия при всем своеобразии своей истории сходные преобразования, реформы? Начинается ли новая история России с этого общеевропейского рубежа? Создавалась ли и в России, как в европейских странах, под влиянием этого величайшего переворота в истории человечества «новая, первая современная литература»?
За последние годы эти общие и конкретно-частные вопросы вставали перед наукой. Они решались на материале истории разных стран Запада и Востока, и в частности России.[816] Тщательное исследование проблемы русского Возрождения проведено было Д. С. Лихачевым. Россия не переживала одновременно с другими европейскими странами стадии Возрождения в силу своей известной отсталости и некоторой культурной изоляции. Предвозрождение и Возрождение — стадии развития, общие для всего человечества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146