– Я спрашиваю, какой породы собака? – пояснил свой вопрос Шон Райан.
– Понятия не имею, – честно ответила я.
Шон Райан покачал головой и улыбнулся своей кривой улыбкой.
– Вы упорно держитесь одной линии, – заметил он, распахивая передо мной дверь кофейни «Старбакс».
– Спасибо, – кивнула я.
– Прошу прощения, мисс, – тут же обратился ко мне мужчина в белой рубашке, – но в наш ресторан нельзя заходить с собаками. Постановление Совета по здравоохранению.
– А может, так решила потаскуха для обогащения? – слетело с моих губ, прежде чем я подумала, что говорю.
– Что? – хором переспросили Шон Райан и мужчина в белой рубашке.
– Да нет, ничего, – махнула я рукой. – Хорошо, я подожду на улице. Сможете привнести мне большую кружку кофе мокко со снятым молоком и хорошо взбитыми сливками? – спросила я у Шона Райана. – Деньги у меня есть, – добавила я.
– Это радует, – заметил он.
Мы решили выпить кофе, прогуливаясь по пляжу. Начался отлив, люди уходили с берега, направляясь домой обедать. Прешес развлекалась вовсю – она носилась по берегу, убегала вперед, а затем мчалась назад, чтобы убедиться, что мы ее не бросили. Иногда она останавливалась, копала песок или каталась по нему на спине, собирая на свое платьице водоросли. Вообще-то повсюду стояли знаки, запрещавшие выгул собак без поводка, но я решила, что если кто-то сделает мне замечание, я поймаю Прешес и попросту засуну ее в сумку.
– Вы правы, – проговорил Шон Райан. – Она действительно немного похожа на белку-летягу. Думаю, это помесь терьера и чихуахуа. И весит она фунтов восемь, когда как следует промокнет.
– Мечта каждой анорексички, страдающей отсутствием аппетита, – сказала я. – Ну да ладно, давайте потолкуем о наборах.
Шон Райан уселся на землю и похлопал рукой по песку рядом с собой. Я приняла приглашение, правда, села на расстоянии футов трех от него. Тогда Шон Райан наклонился и провел рукой по песку черту, разделяющую нас. Я рассмеялась. Прешес подбежала к нам и принялась рыть яму.
Неожиданно мой рот наполнился песком. Пока я отплевывалась, Шон Райан поднял Прешес, развернул ее на сто восемьдесят градусов и вновь поставил на землю. Тогда она стала яростно отбрасывать песок лапами в противоположном направлении.
– Спасибо, – поблагодарила я. Песок все еще скрипел у меня на зубах, поэтому я допила свой кофе, надеясь, что это поможет. – Ну хорошо, а как случилось, что вы стали проводить маркетинговые исследования для адвоката, который придумал ваши наборы?
Поставив свою кружку с кофе в песок, так чтобы она не упала, Шон Райан лег на спину, упираясь локтями в песок.
– Видите ли, этот адвокат был моим другом, когда я жил в Вермонте. А когда ему пришла в голову идея собирать вот такие наборы, он вновь связался со мной.
– Так вы жили в Вермонте?
– Да, в Берлингтоне, – кивнул он. – Отличное место для житья. До тех пор, пока не разведешься. Все, кого тебе совершенно не хочется видеть, попадаются на пути каждую пятницу на Черч-стрит. Детей у нас не было, так что проблем при разводе не возникло, но я дождаться не мог, когда обрету свободу. Знаете, новая жизнь, глоток свежего воздуха и все такое.
Говорить о прошлой жизни очень печально. М-да… Как плохо, что человек не может вот так просто из одной жизни переместиться в другую. Без всяких объяснений, без старых историй. Без необходимости думать о том, когда именно все пошло наперекосяк. Просто отбросить старую жизнь и войти в новую.
Шон Райан откашлялся. Я вздрогнула.
– И как давно это было? – спросила я. Приподнявшись, он отпил глоток кофе.
– Около пяти лет назад.
– А вы когда-нибудь бросали камень в ее машину?
От неожиданности Шон Райан поперхнулся, отчего нас обоих накрыл целый кофейный душ.
– Что! – воскликнул он, утирая обеими руками рот. – Вам кто-нибудь говорил, что вы опасны?
Шон Райан вынул из кармана носовой платок и протянул его мне.
– Я просто спросила, – сказала я.
Промокнув кофейные пятна на лице, я вернула ему платок.
Потянувшись ко мне, Шон Райан стер кофейное пятно с моей руки. Почему-то у меня появилось чувство, что в парне, который вытирает меня своим носовым платком, есть что-то сексуальное. Внезапно я ощутила безумное желание поцеловать его. Нет ничего лучше хорошего поцелуя на пляже.
Я быстро отдернула руку. Его носовой платок на мгновение взвился вверх, как белый флаг.
Пожав плечами, Шон Райан стал стирать кофейные кляксы со своих рук.
– Вынужден сказать, что я не из тех парней, которые имеют обыкновение швыряться камнями, – сказал он.
– Ну и нечего важничать, – бросила я.
– О'кей, – кивнул Шон Райан. – Другое дело добавить антифриз в ее кофе. Но я только пару раз подумал об этом.
– Но так и не подлили?
– Если бы я это сделал, то давно был бы в тюрьме.
– Не обязательно. Вы могли бы удачно замести следы, – сказала я.
– А вы и вправду швырнули камнем в машину своего бывшего?
Я кивнула.
– Когда?
– Несколько столетий назад, – ответила я. – Ну хорошо, вчера. Но тогда я была совсем другим человеком. А теперь я стала гораздо мягче.
Шон Райан наклонился, чтобы промокнуть капли кофе на шерсти Прешес. Та схватила платок зубами и принялась яростно мотать головой. Стоя на коленях, Шон Райан стал играть с Прешес в нечто напоминающее перетягивание каната.
Но тут Прешес отпустила платок и начала чесать лапой у себя за ухом. Мы с Шоном Райаном поспешили схватить свои кружки, чтобы они не отлетели куда-нибудь.
– Итак, – снова заговорил он, – есть ли у вас какая-нибудь любопытная история о сводной сестре и о муже?
– Да, – ответила я. – Теперь он мой бывший муж.
– Коротко, но ясно, – заметил Шон.
Я промолчала.
Шон Райан пожал плечами.
– Скажите, а что вы знаете о косметике такого, чего не знает больше никто? Ну вот, к примеру… Достаточно ли вам просто взглянуть на человека, чтобы понять, что надо сделать для того, чтобы он выглядел лучше?
– Да, конечно, я постоянно делаю это, – с готовностью закивала я. – Это что-то вроде выключателя, который я могу включать и выключать по своему желанию. Иногда мне кажется, что человеческие лица сделаны из глины и я, подобно скульптору, могу вылепить из них все, что угодно.
– Отлично! Ну, допустим, вам надо собрать к следующей субботе набор косметики, который помог бы людям научиться ею пользоваться, – сказал он. – Что бы вы включили в него?
– Пожалуй, зеркало, – начала я. – Некоторые пробники. Щеточки для нанесения макияжа, одноразовые щеточки и спонжики… Ах да, еще инструкцию о том, как лучше наложить макияж – многие ведь понятия не имеют о том, как это делается, не знают, в каком порядке накладывать разные косметические средства. И я бы обязательно положила туда схематическое изображение лица, снабдив его указаниями, на какие части наносить косметику разных цветов, как выбирать косметику для лиц разного типа и так далее.
– Замечательно. А как выглядел бы ваш набор?
– Не знаю. Хотя, думаю… он был бы ярким, бросающимся в глаза. Можно было бы завернуть его в сетку – ну вроде тех, что используют в саду, завязать ее огромным бантом и заколоть щеточкой для макияжа. Или можно было бы сложить все необходимое в небольшую коробку, а может, даже в большую сумку. Мне кажется, если я подумаю, посмотрю какие-то варианты, то сразу узнаю, что именно мне нужно.
Прешес помчалась куда-то по пляжу.
– Я в этом ничуть не сомневаюсь, – проговорил Шон Райан. Поднявшись, он протянул мне руку.
Я взяла его за руку, и он рывком поставил меня на ноги. Рука у него была красивая и сильная, а вот кожа немного суховата. Косметическая линия «Агава» выпускает отличный крем для мужчин, однако ничто не может сравниться с чудесной интимной смазкой «Бэг Балм». Впрочем, остальная кожа Шона Райана была в отличном состоянии. Говорят, что глаза – зеркало души. С таким же успехом можно сказать, что кожа – зеркало вашего здоровья. У Шона Райана был вид человека, который тщательно ухаживает за собой – снаружи и изнутри. Может быть, если бы я подержала его за руку подольше, то меня повлекло бы к нему.
– И что теперь? – спросила я.
– Теперь вам надо собрать набор принадлежностей для макияжа. Через неделю я устраиваю университетскую выставку-ярмарку на Род-Айленде и предлагаю вам половину моего стола, – ответил он.
– Спасибо. И какую же половину?
Шон Райан отпустил мою руку. Некоторое время назад я закатала штанины своих черных брюк, потому что на солнце было довольно жарко. А теперь я их опустила и расправила. Дома у меня несметное количество черных брюк, и я внезапно ощутила радость по поводу того, что не надела те из них, которые могут порваться сзади но шву или поперек после того, как посидишь в них.
– Какую половину? – переспросил Шон Райан.
Я улыбнулась.
– Мне нравится работать справа, – пояснила я. – Даже в салоне, где я работаю, мое кресло должно находиться справа от других.
– Есть ли еще что-то необычное, что мне следует о вас знать? – спросил Шон Райан.
Наклонившись, я подобрала влажную деревяшку, выброшенную морем на берег, и зашвырнула ее как можно дальше в воду. Прешес бросилась за ней, ее блестящая брошь сверкала в лучах заходящего солнца. Понравилась мне эта собачка.
– Ну-у. Например, я никогда не пью за едой, – сказала я.
– Вы имеете в виду спиртное?
Покачав головой, я наклонилась, чтобы подобрать морского ежа. Везет мне сегодня на деньги*!
– Нет, вообще ничего.
Шон Райан поднял еще одного ежа и отдал его мне.
– Для этого есть какая-то причина? Может, вы имеете в виду какие-то соображения религиозного характера? Или может, это предрассудки?
– Да нет, что вы, ничего подобного. Просто когда мы были детьми, кто-то вечно чем-то плевался, вот нам и запретили строго-настрого пить за столом, – объяснила я. – Поэтому теперь я вообще не могу пить во время еды.
– А возможность обезвоживания организма вас не волнует?
– Нет, ведь до и после еды я пью довольно много.
Шон Райан кивнул.
– Ну хорошо, хорошо, – медленно проговорил он.
– Теперь ваша очередь. То, что рассказала я, не так уж странно. Готова поспорить, что в вас тоже есть что-нибудь не совсем обычное.
– Нет, – покачал он головой. – Я абсолютно нормален.
– Что-то я в этом сильно сомневаюсь.
– Что ж, давайте проверим, – предложил Шон Райан. – Я должен спать на правой стороне постели, если это считается.
Он посмотрел на меня. Я – на него.
Внезапно у меня появилось такое чувство, будто я бежала по дороге и, упав, головой ударилась о бордюрный камень. Возможно, это гормоны взыграли во мне, а я всегда была в этом отношении двухполюсной. Я поняла, в какую сторону рванул наш поезд, поэтому решила выйти на следующей же остановке. Потому что при одной мысли о том, что мне придется еще раз пройти через все это, да еще с незнакомым человеком, я неожиданно ощутила себя совершенно измотанной.
Подняв Прешес, я прижала ее к своей груди.
– Я что-то не то сказал? – удивился Шон Райан.
Я повернулась к нему.
– Послушайте, – произнесла я, – меня совершенно не интересует, с какой стороны постели вы спите, потому что я с вами спать не собираюсь. Никогда! Это понятно?
Парочка, прогуливавшаяся по пляжу впереди нас, притормозила и оглянулась. Шон Райан помахал им.
– Кстати, отметьте себе, – вновь обратил он на меня внимание, – я и не собирался просить вас переспать со мной.
– Да, это верно, – согласилась я.
– У меня и в мыслях не было переспать с вами.
– Правда? Не было? Слава Богу! – Я понимала, что должен быть способ перевести разговор на другую тему, но никак не могла сообразить, каким же образом это сделать.
Шон Райан протянул руки Прешес, и та с готовностью прыгнула в его объятия. Она и в самом деле очень походила на белку-летягу. Шон Райан положил передние лапки собаки себе на плечо и стал поглаживать ее по спине, как будто держал на руках расплакавшегося младенца.
– Послушайте, – сказал он. – Однажды у меня были отношения с женщиной, которая недавно развелась, и я больше никогда не пойду на это. Так что вам было бы неплохо завести себе какого-нибудь другого поклонника и провести его через ад. А пока я предлагаю вам остаться друзьями.
Я подбоченилась.
– Вы понятия не имеете о том, когда я развелась! – почти выкрикнула я. – И с какой это стати вы мне советуете завести себе «другого поклонника» или еще что-то в этом духе? Мы же едва знакомы!
Перестав поглаживать Прешес, Шон Райан покачал головой.
– Эй, а не хотите ли поужинать?
– Поужинать? – растерялась я.
– Ну да, вы знаете, что люди обычно по вечерам едят? И пить вы при этом ничего не будете.
– А который час? – спросила я. Мне вдруг стало страшно смотреть на часы.
– Понятия не имею. Думаю, седьмой, а точнее сказать не могу.
Выхватив Прешес из рук Шона Райана, я побежала.
– Вы случайно не знаете, как долго длятся свадебные приемы? – прокричала я на ходу.
Глава 9
– Он просто потрясающе красивый мужчина – это я о твоем брате, – проговорила Эстер Уильямс, когда мимо нас прошел Марио. Я успела подкрасить ее, пока ее волосы были накручены на розовые бигуди. Теперь мне осталось слегка начесать их, сбрызнуть лаком – и прическа будет держаться не меньше недели.
– Простите, Эстер, – сказала я, – но он уже женат на Тодде.
– Теперь разрешают такие вещи?
– Да, без проблем. Во всяком случае, в Массачусетсе, и вам, думаю, это известно.
– Какой стыд, какой позор! Тоже мне, хороши мужья! Из них получились бы великолепные танцоры, прекрасные костюмеры, а некоторые могли бы даже стать поварами. Раньше так оно и было, и я не понимаю, к чему весь этот шум. Стало так трудно найти хорошего мужа, чтобы при этом какой-нибудь гей не крутился у вас под ногами.
– Не позволяй собаке есть краску, – проговорила у меня за спиной Вики. Я через плечо посмотрела на ее отражение в зеркале.
– Отличная работа, Вики, – сказала я.
Вики была одной из тех девушек с какими-то пороками развития, которую отец нанял из организации «Путь к ответственности». Мы, правда, так и не поняли, зачем он сделал это: то ли для того, чтобы произвести впечатление на мою мать, если вдруг она узнает об этом его поступке, то ли он нарушил налоговое обязательство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30