Может гулена и не проснуться вовсе, если вчера, когда было так хорошо, его угораздило повстречаться с компанией отморозков, которым ничего не стоит развлечения ради, забить насмерть пьянчужку.
Куда девались выползшие из кустов работяги, маргиналов не интересовало. Как не интересовала и дальнейшая судьба выпивох. Слишком много их за день проходило перед глазами, сливаясь в однородную, серую массу. Если одни уйдут навсегда, на смену им обязательно придут другие. В одном можно не сомневаться, заветные лавки в кустах, под сенью деревьев, пустовать не будут, привечая новых посетителей, даруя бомжам и заработок, и пищу.
Когда мужики только-только собирались выпить и закупали закуску и спиртное, они переоценивали собственные силы, покупая явно больше того, что в состоянии были осилить. Дело не в спиртном, которого сколько не бери, все равно будет мало. Речь идет о закуске, пирожках и чебуреках, которыми торгуют дородные тетки, что является официальным прикрытием для торговок «паленой» водкой. Каждому, мало-мальски пьющему человеку, доподлинно известно, что закуска более-менее идет после первой рюмки, максимум второй. Затем о ней напрочь забывается, и из всей закуски, предпочтение отдается сигаретам. Они дымят беспрестанно и постоянно о чем-то спорят, стремясь перекричать друг друга, общаясь так, словно не виделись много лет, хотя все эти рожи, безумно надоели на работе. Даже когда по стаканам разливается самопальная водка, разговоры не прекращаются ни на миг, как не уменьшаются клубы сигаретного дыма. Но выпивка подходит к концу и изрядно выпившая компания покидает кусты, направляясь к остановке общественного транспорта, на ходу обсуждая варианты продолжения банкета.
Тотчас же в кусты ныряет бомж, на чьем участке работяги весело проводили время. Улов бомжа состоит из порожних водочных бутылок с броскими этикетками. Сами по себе бутылки презренного, светлого цвета, стоили копейки, но на них имелись постоянные покупатели, платящие вдвое больше того, что можно выручить в специализированных точках, занимающихся приемом стеклянной посуды от населения. Платили они такие деньги вовсе не из-за того, что прониклись жалостью и сочувствием к бомжам и их нелегкой жизни, а из-за нарядных водочных этикеток. Нужно только знать, к кому и когда подходить, и тогда сбор подобной тары имеет смысл.
Принимали водочные бутылки по рублю за штуку, тетки с пирожками и паленой водкой, отторговавшие, спешащие домой готовить товар на завтрашний день. Бутылки им необходимы для того, чтобы перелить приготовленное дома зелье, и не забивать голову поиском подходящей тары с водочными этикетками. Покупателей уличной торговки не волнует тот факт, что вкус «Русской» водки, ничем не отличается от «Столичной», или «Пшеничной». Опорожнив содержимое термоса с пирожками и сумки с «паленкой», торговка загружалась порожней тарой купленной у бомжа, чтобы без помех продолжать прибыльный бизнес.
Помимо порожней стеклотары, бомжей в кустах ожидал завтрак и опохмел. Закуска, купленная гулявшей компанией, всегда оставалась. Надкусанные, нередко и целые чебуреки, дожидались того, кто поднимет их с лавки. В разбросанных повсюду и стоящих на скамейке бутылках, было достаточно спиртного, чтобы наполнить стакан на треть, а то и на половину. Слив опивки в стакан, собрав разложенную на лавке закуску, можно и выпить, и закусить. И никто не пялится на тебя, как на городских бомжей, что в поисках съестного роются в мусорных баках во дворах высотных домов.
После завтрака и опохмела, неудержимо тянет спать, и нет сил, бороться с этой тягой. Тем более и смысла в такой борьбе не было. С уходом из кустов последней компании, на прилегающей к ларькам территории начинался мертвый сезон. Длился он до трех часов, и дожидаться его окончания на ногах, не имело смысла. Лучше прилечь на травку, подложив под голову сумку с утренним уловом и вздремнуть, пока не начнется самое интересное.
И не надо будильника, организм маргинала работает лучше всяких часов. В нужное время он будет на ногах, и начнет свой промысел в полную силу. Отработавший смену с утра люд, валит с проходной косяком, и немалая часть его заворачивает к ларькам за пивом. Чем жарче на улице, тем длиннее хвост пивной очереди. Лютые морозы сбивали хвосты пивных очередей, но и они были не в силах охладить пыл желающих приложиться к бутылке с пенным напитком. Единственное различие любителей пива зимой, от ценителей хмельного, пенистого напитка летом, заключалось в том, что в жару они просили пивка похолоднее, а в морозы наоборот.
У бомжей начиналась горячая пора. Приходилось трудиться, не покладая рук. Поспешать от бутылки к бутылке, поглядывая по сторонам, чтобы не прозевать появление конкурента, который еще не знает, что нехорошо, промышлять на чужой территории. В самые жаркие, и удачные для сбора стеклянной тары дни, приходилось делать несколько ходок от места сбора добычи, до лежбища, чтобы разгрузиться и поспешить обратно.
Горячка длилась до тех пор, пока последние любители оттянуться пивком и водочкой, не покидали призаводскую площадь, разъезжаясь по домам, или многочисленным городским забегаловкам, двери которых призывно распахнуты для подобного рода публики. Вслед за работягами, исчезали и уличные торговки, унося термоса и баулы, груженные купленной у бомжей порожней водочной тарой. Вслед за ними, гремя здоровенными холщовыми сумками с собранными за день пивными бутылками, отправлялась и компания бомжей, чтобы обменять их в ближайшем пункте приемы стеклотары на звонкую монету.
Когда баулы оказываются пусты, а в карманах хрустят денежные купюры, бомжиная кампания отправляется в расположенный поблизости универсальный магазин, торгующий всякой всячиной, от детских подгузников, до элитных марок спиртного. Но только два отдела магазина привлекали бомжей. Отделы, в которых их прекрасно знали, где они слыли постоянными покупателями, которым впору устраивать скидки на товар.
Интересовал в первую очередь отдел, торгующий бытовой химией, где покупался самый популярный в их среде напиток «Кристалл», стоящий копейки, но бьющей по мозгам покруче самой ядреной водки. Ежедневно несколько флаконов любимого напитка, перекочевывало в бездонные баулы, с таким прицелом, чтобы выпивки хватило и на вечер, и на утренний опохмел.
Следующим отделом, куда бомжи регулярно наведывались, был продуктовый, где в изобилии водился второй по популярности в среде маргиналов продукт, - бич пакеты, супы и каши, не требующие особых премудростей в приготовлении. Залил содержимое пакетов кипятком, и спустя пару минут, готово ароматное кушанье. А если к нему добавить кусочек копченой колбасы купленной здесь же, или шматок сала, да заесть все это великолепие здоровенным ломтем свежего хлеба, запить стаканом «Кристалла», жизнь покажется просто изумительной.
И плевать, что живешь на улице, и укрываешься драным одеялом со свалки, а вместо пуховой подушки, драный холщовый баул. И что зимой перебираешься под землю, в компанию крыс, на теплые трубы теплотрассы. И что вместо крыши над головой чугунная крышка канализационного люка. И плевать, что ты давно забыл, как выглядит зубная паста, что ботинки не помнят, что такое крем и щетка, и что по единственному твоему наряду, давно и безутешно горючими слезами плачет химчистка. И что твои друзья, отвергнутые миром изгои. И что нет перспектив, выбраться когда-нибудь со дна, на котором оказался в силу жизненных причин.
…Леший оказался на площади утром, когда у тамошних маргиналов случался завтрак. В тени деревьев, на заветных лавочках, где они доедали и допивали оставшееся после компании работяг, гулявшей после ночной смены. Кусты, в которые Леший забрел влекомый неведомой силой, оказались вотчиной Карла Маркса, с которым у него было некое подобие дружеских отношений. И хотя, как казалось Лешему, в жизни уже ничего не светило, в этот день ему улыбнулась удача. Огромная, невероятная для человека, оказавшегося в столь плачевном положении. Удача явилась в образе заросшего пышной бородой, и не менее густой шевелюрой бомжа, откликающегося на прозвище Карл Маркс. Он завтракал в кустах, куда забрел, новоиспеченный бродяга Леший.
Пировавшая компания, засиделась дольше обычного, и ему пришлось ожидать завтрака гораздо дольше. Но он был не в обиде. Он видел, каким количеством спиртного и закуски затарились мужики направляясь в кусты, изрядно опустошив запасы спиртного у теток, торгующих зельем. У мужиков намечалась не простая, рядовая пьянка, а серьезное мероприятие требующее капитальных вливаний. Один ворох чебуреков чего только стоил. Наметанный глаз бомжа сразу определил, что компании вряд ли удастся осилить и половину. Значит, сегодня на завтрак он наестся чебуреков до отвала, и еще останется на потом. Также и с купленной водкой. Если они и справятся с таким ее количеством, то в порожней таре живительной влаги останется больше обычного. А значит и положенная на завтрак доза, будет гораздо существеннее обычного.
Предположения Карла Маркса оказались верными. Нетронутых, и надкусанных чебуреков осталась целая куча, которой с лихвой хватит и на двоих. Касаемо выпивки, его ожидал приятный сюрприз, в виде оставленной на лавке бутылки, заботливо прикрытой стаканом, полной на две трети. Судя по тому, в каком состоянии выбиралась из кустов гулявшая компания, вряд ли кто вспомнит про оставшуюся в кустах бутылку. Глядя на то, в каком состоянии гулены добирались до остановки, Маркс серьезно сомневался в том, что кто-то из них в состоянии вспомнить собственное имя. Если кто-то и в состоянии это сделать, то друзей-приятелей не назовет по именам это точно. Да и вряд ли различит по лицам, когда их многообразие сливается в одно, расплывчатое и бесформенное, которое и имени то не имеет.
В бутылках, разбросанных повсюду, вожделенной влаги оказалось вдвое больше обычного. Ему, счастливому обладателю почти полной бутылки водки, можно было махнуть рукой на опивки. Но не такой человек Карл Маркс, жизнь приучила его к бережливости. Он никогда не выльет на землю, ни единой капли драгоценной жидкости. Он искренне верил в то, что пренебреги чем-нибудь сейчас, в будущем судьба накажет его, и он испытает нужду в том, от чего так опрометчиво отказался. К тому же, выпивки никогда не бывает много. Что не сможет осилить сейчас, употребит вечером, в компании приятелей маргиналов, обитающих по соседству.
Перелив содержимое бутылок, он нацедил почти полный стакан «паленки», и потянулся к лежащему на лавке надкушенному чебуреку. На мгновение подумал о том, что неплохо бы сейчас встретить хорошего человека, распить на пару это великолепие, и поговорить за жизнь, пока не началась горячая дневная пора. Вот только где взять, этого хорошего человека? Для обычных людей он бомж, ничтожество, называющееся человеком по ошибке, в силу некоего физиологического сходства. Они не замечают его существования, а когда снисходят до того, чтобы лицезреть заросшую и несвежую личность, с презрительной гримасой отводят взгляд. Всем своим видом демонстрируя, что он не вызывает у них иных чувств, кроме рвотного рефлекса.
Собратья по несчастью, каждый на своем участке, никому и в голову не придет навестить соседа в неурочное время без крайней надобности. Они встречаются и общаются только вечером, когда собранная стеклотара обменена на выпивку и съестное, необходимое для завершения прожитого дня.
Разочарованно вздохнув, Карл Маркс взял с лавки надкушенный чебурек и поднес ко рту стакан с водкой. И только собрался влить в себя полстакана обжигающей горло жидкости, и закусить чебуреком, в кустах, ведущих к лавке, произошло движение. Это могло означать возвращение человека из пировавшей несколько минут назад компании, вспомнившего об оставленной на лавке бутылке. Это мог быть и чужак. Еще не битый, и не знающий царящих на призаводской площади порядков.
Как уходила компания и в каком состоянии, он видел. О возвращении кого-нибудь не могло быть и речи, поэтому эта версия умерла, едва успев родиться. Оставалась единственно возможная версия о появлении чужака, вторгнувшегося в его владения. Опыт общения с чужаками Маркс имел немалый. Порожних бутылок, могущих послужить в качестве оружия, если слова убеждения не дойдут до чужака, было хоть отбавляй. Если с их помощью прогнать наглеца не удастся, придется бежать за подмогой, и совместными усилиями прогонять наглеца.
Но это потом, а пока можно просто поговорить, тем более что Карлу Марксу так не хватало общения. И пусть это не ожидаемый хороший человек, а чужак, но все же. Стакан, поднесенный ко рту замер в ожидании, а глаза бомжа уставились в направлении источника шума. Первое мнение о человеке, самое правильное, возможно, не стоит и разговоров заводить, а сразу хватать бутылку и гнать наглеца прочь.
Когда незнакомец явился взору местного маргинала по прозвищу Карл Маркс, ему осталось только удивляться, и чесать в затылке при виде утреннего визитера. Им оказался Леший, один из работяг, который в отличие от большинства людей, не чурался общения с бомжом. Частенько они беседовали с ним за жизнь. Леший угощал сигаретами, делился пивом, иногда даже покупал его для бомжа. Леший подходил на роль того, кого Маркс мог назвать хорошим человеком, даже с учетом того, что тот не принадлежал к миру отверженных.
При его появлении у Маркса отпала необходимость хвататься за бутылку, и бросаться на чужака, дерзнувшего вторгнуться в его владения. Он искренне был рад этому мужику, которого не видел уже давно, и даже подумывал о том, не случилось ли с ним чего. Живой и невредимый, он стоял всего в паре шагов, вопросительно поглядывая то на Маркса, то на стакан в его руке, то на стопку недоеденных чебуреков. В глазах пришельца читался вопрос, и не нужно было быть большим знатоком человеческих душ, чтобы его прочесть.
Представший перед Марксом человек хотел, есть и пить. И выглядел он неважно, мягко сказано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171