Но потерянных секунд, с лихвой хватило, чтобы решить исход схватки.
Последнее, что он увидел, это дубина, с бешеной скоростью летящая прямо в лоб. Удар был такой силы, что попади вождь в висок, или по темени, то отправлять его в изгнание не имело бы смысла. Проще бросить труп на растерзание диким зверям, что каждую ночь, бродили вдоль границ племенных костров, голодными и злобными глазами вглядываясь в мелькающие за полосой огня, силуэты. В голове у Лешего случился взрыв. Из глаз сыпанул сноп искр, которыми легко можно было зажечь угасший костер. Вслед за вспышкой наступила полная темнота, в которой не было ни звуков, ни мыслей.
Но он не умер, он просто был в бессознательном состоянии, и прибывал в нем все то время, пока охотники тащили бездыханное тело соплеменника к месту изгнания. Он еще несколько часов не видел и не слышал ничего даже после того, как они ушли, оставив Лешего одного в диком, враждебном человеку, лесу.
Вождь ликовал. На ближайшие несколько лет, он избавился от притязаний на свое место. Надолго в тупые головы соплеменников вбил мысль о том, чем чревато непокорство и неповиновение. Он обезопасил свое будущее и укрепил власть. Теперь он готов был развлечься, доказать преимущество не только в драке, но и в любовных делах. И он увлек за собой сразу двух женщин, пышных, с крупными грудями и большими задницами, роскошными лонами, которые так любил буравить на тигриной шкуре, доводя их до полного изнеможения. Вскоре их сладострастные вопли и его довольный рык, слились в единое целое, оглашая похотливой симфонией самые отдаленные уголки пещеры.
Следуя примеру вождя, мужчины племени потащили на шкуры женщин, которых кормили и считали своими, которые рожали им детей. И никому не было дела до застывшей в неподвижности у стены нескладной девчонки, так и не ставшей женщиной, которой не суждено было познать мужчину. И дело не в том, что отвергнутая вождем она никому была не нужна. В племени нашлось бы немало желающих подобрать девчонку, если бы та осталась жива. Но ей не повезло. Она не успела среагировать и прикрыться руками, чтобы смягчить удар головой о стену. Удар был такой силы, что свет померк в ее глазах. Так и провалялась она, застывшая и окоченевшая, в паре метров от распаренных тел вождя и женщин, всю ночь предававшимся сексуальным утехам. А потом вождь и его женщины, утомленные бурной ночью, спали до обеда, и не нашлось в племени смельчака, дерзнувшего нарушить их покой.
Мужчины отправились на охоту, женщины занялись сбором кореньев, старухи выделкой кожи и прочими домашними делами, старики и подростки добычей дров и поддержанием огня в кострищах. И никому не было никакого дела до застывшего, мертвенно-бледного тела девушки, скорчившегося в паре метров от любовного ложа вождя.
И только вечером, по его приказу, тело несчастной было выброшено за пределы защитного барьера костров, на растерзание диким зверям, что каждую ночь бродили поблизости от людей, надеясь на поживу. Иногда их прогулки не оказывались напрасными. В племени не хоронили умерших. Их выносили за пределы обитаемой территории и оставляли на съедение зверям. Ночью, если прислушаться, можно было услышать в темноте, чавканье и сопенье, рычанье и визг зверья, справляющего тризну о покойном. В долину скелетов оттащили и тело девчонки, посмевшей сопротивляться воле вождя, и поплатившейся за это жизнью.
Уже на следующий день о ее существовании никто не помнил, словно ее никогда и не было. Более длинная память соплеменников была уготована Лешему. О нем помнил вождь. Спустя два дня, он отправит охотников в лес, чтобы убедиться в том, что соперник мертв и его бренные останки растерзали хищные звери. Если он не умер и сбежал, вождь его постарается найти и убить. По заведенным в племени правилам, изгнанник находится вне закона в течение года, и каждый вправе убить его при встрече.
…Очнулся Леший поздно вечером. Голова гудела и разламывалась от нестерпимой боли, и была настолько тяжела и неподъемна, что стоило немалых усилий оторвать ее от земли. Все кружилось и плыло перед глазами, в голове стоял невообразимый шум, через который просачивалась единственная здравая мысль, - нужно как можно быстрее убираться отсюда прочь. Но еще несколько бесконечно долгих минут он просидел, прислонившись спиной к скале, ожидая, когда немного утихнет шум в голове, а предметы перед глазами, перестанут плыть, обретя присущую им неподвижность. Когда взор обрел былую ясность, он с ужасом отметил, что находится в окружении множества костей, оставшихся от его предшественников, оказавшихся в изгнании.
Изгнание. Воспоминание о недавней драке с вождем, в которой потерпел сокрушительное поражение, камнем обрушилось на него. Однажды это обязательно должно было случиться, но он не думал, что так рано. Дело сделано, и исправить что-либо, уже невозможно. Он умер для племени, или почти умер, и будет пребывать в этом состоянии, как минимум год, если ему повезет. Впереди два возможных варианта развития событий, но начаться они должны одинаково.
Первым делом ему необходимо срочно покинуть место, предназначенное для изгнанников, куда их доставляли после драки с вождем с повреждениями различной степени тяжести. Лешему в этом отношении повезло. Руки и ноги целые и невредимые, ну а что до шума в ушах, то это временное явление. Со временем шум утихнет и все придет в норму. Главное уйти с проклятого места, как можно дальше. Слишком хорошо известно оно охотникам племени, которые обязательно вернутся сюда спустя пару дней, чтобы воочию убедиться в его смерти. Известно это место и диким зверям, что время от времени наведываются сюда, помятуя о прекрасной добыче, что время от времени встречается там.
Встреча ни с людьми, ни с животными, ничего хорошего Лешему не сулила. Зверь он и есть зверь, ему плевать на сроки и правила. Человек его враг, которого нужно убивать при любой возможности. К тому же мясо его, такое нежное и вкусное. Соплеменники теперь его враги на ближайший год, срок, отмеренный изгнаннику на перевоспитание. По законам племени каждый, встретивший изгнанника, вправе его убить и получить из рук вождя награду. Встречи с одиноким охотником племени Леший не опасался, будучи лучшим из них, но его соплеменники не имели привычки шастать по лесу в одиночку. Совладать с группой охотников, у него не было никаких шансов, как не было желания возвращаться в племя, в качестве трофея, нанизанного на пику.
Целый год он должен скрываться, и от дикого зверя, и от людей, еще вчера бывших его сородичами. Ему предстоит отыскать в лесу убежище, чтобы прожить в нем все это время, до окончания срока изгнания. А еще нужно найти огонь, построить очаг, на котором сможет готовить пищу, возле которого будет греться долгими зимними ночами. И хотя снег в этих краях был редким явлением даже зимой, ночи в эту пору были стылыми, от пронизывающего холода могла спасти только дюжина звериных шкур, а еще лучше, согревающий жилище, огонь. Без огня не выжить, особенно зимой. Но огонь, в его случае, не только благо, но и зло. Острый нюх соплеменников способен издалека уловить запах дыма в лесу, найти кострище, и человека, заботящегося о нем, а затем его убить. Потому, как в лесу не могло быть иного человека, кроме изгнанника, осужденного на смерть.
Нужно уходить вглубь леса, за границу, которую никто из соплеменников, пересечь не решится. Границей была река. Никогда при жизни Лешего никто из соплеменников не пересекал запретную черту. На реке лежало табу, хотя уже давно никто не помнил наложившего запрет вождя. Если запретную речную границу люди племени не пересекали, по крайней мере, по доброй воле, то на речке они бывали не раз. Возле стойбища, в сотне метров от жилища людей, протекала река. Но она была иной, нежели предстающая взору в лесной глуши. Она была прозрачна, мелка и чрезвычайно бурлива. Ширина ее не превышала десятка метров и в самом глубоком месте, едва доходила до пояса подростку. Река была кормилицей.
За самой ее кромкой, поросшей редким кустарником, земля была богата на сочные съедобные коренья, что с утра и до вечера искали и выкапывали не занятые делами в стойбище, женщины и дети. Вооружившись грубыми корзинами, изготовленными из прутьев прибрежного кустарника, они весь день ползали на четвереньках. С острыми палками в руках, позволявшими быстрее добраться до корня. Заметившие растение, имеющее мясистый и вкусный клубень, или корневище, обкапывали его со всех сторон и извлекали на поверхность, стараясь не повредить. Женщины ловко и сноровисто отыскивали, откапывали и очищали от грязи, съедобные коренья. Маленькие дети просиживали по пол дня у найденного, а чаще указанного матерью, корешка. Высунув язык от усердия, слабыми ручонками колупали податливую землю, обкапывая корешок со всех сторон, чтобы с радостным визгом, присоединить его к охапке собранных матерью. Дети за результатом не гнались, для них это была просто игра. Кому-то она пригодится в дальнейшей жизни, кому-то нет. Мальчишки занимались копанием кореньев в самом юном возрасте, чтобы, чуточку повзрослев, никогда больше не возвращаться к этому, далеко не мужскому занятию.
Едва мальчонка взрослел, он переходил на качественно новый уровень. Его ценность в племени повышалась. Покончив с кореньями, он приступал к следующей необходимой в племени деятельности, - ловле рыбы. Ловля рыбы была делом, которым соплеменникам Лешего занимались в детстве, а затем, в старости. Подростки, под присмотром стариков, рыбачили на реке. Точнее сказать охотились. Для того на противоположном берегу ломались прутья кустарника, толще и прочнее, не в пример тем, что шли на изготовление корзин. Камнем, прут затачивался до нужной остроты и орудие рыбного промысла, было готово.
Вооружившимся острогой оставалось только не зевать, стоя против течения. Ожидая, когда течение принесет рыбу, чтобы метким ударом, проткнуть ее, и выбросить на берег к корзинам, изготовленным из прибрежного кустарника. Главное не прозевать летящую прямо на ловца рыбину, некоторые экземпляры которой достигали настолько приличных размеров, что дотащить добычу до берега в одиночку, было тяжело. Но только свистни и малявки, только-только миновавшие возраст ничтожных собирателей кореньев, со всех ног кинутся помогать удачливому ловцу, доставлять пойманную рыбину на берег. Останется лишь командовать ими, направлять неловкие и неумелые движения сопливых неумех.
Корешки у малявок уже позади, но до рыбной ловли, они еще не доросли. Их удел наблюдать, как рыбачат старшие, и по мере необходимости доставлять рыбу с реки, в поставленные в воду у берега, плетеные корзины. Присматривать за их пленниками, дабы кто-нибудь из недобитой речной братии, не предпринял попытку покинуть отведенные им пределы, и вновь оказаться в открытой воде. Малявкам разрешено смотреть и учиться, а также выполнять черновую работу, на которую настоящие рыбаки, смотрели с пренебрежением. Малышам вменялось в обязанность доставлять улов к жилищам племени. Там, под присмотром древних старух, девочки-подростки, осваивали иные, нежели ребята навыки. Кулинарные, занимаясь разделкой полуфабрикатов и приготовлением пищи. За день, если случалась хорошая погода, благоприятствующая охоте на обитателей реки, малявкам приходилось по несколько раз карабкаться наверх, с корзинами рыбы и бежать обратно, ожидая нового улова.
Но заполнение корзин требовало времени. Сидеть и пялиться на старших быстро прискучивало, и малышня находила иное развлечение. Им еще рано было владеть копьем, но им не возбранялось орудовать палками и камнями. Ими они глушили рыбешку помельче, что подбиралась к самому берегу. И тогда радости не было предела, особенно если их удачу замечал кто-нибудь из старших, перегородивших реку с острогами в руках.
Помимо мелкой рыбешки, возле берега водилось немало живности, на которую не возбранялось поохотиться. Зеленые и лупоглазые, порой весьма увесистые пупырчатые создания, нахально таращащиеся на людей парой наглых глаз торчащих на поверхности, в то время, как остальная часть лягушки, удобно расположилась под водой. Сбить зеленую камнем, для мальца было огромным достижением. Для этого необходимо подкрасться к лягушке незаметно, почти не касаясь воды, ничем не выдать своего присутствия и не спугнуть трусливого наблюдателя. Со всей дури шарахнуть дубиной по глупой башке, одним ударом выбивая из нее мозги, и излишнее любопытство. А затем, торжественный поход к берегу с крепко зажатым в руке, болтающимся вниз размозженной башкой, зеленым, пупырчатым трофеем.
А трофей действительно важный. Вкус у зеленого соглядатая, был отменным, а мясо мягким и нежным, необычайно ароматным. Даже вождь не брезговал полакомиться на десерт лягухой, добытой зелеными юнцами. Лягушка, существо настолько же пугливое, насколько и любопытное. При малейшей опасности, она уходила под воду, и, взмахнув лапами, оказывалась в нескольких метрах от искомого места. А если ее как следует напугать, попасть дубиной не по голове, а в сантиметре от оной, то зеленая может задать такого стрекоча, что не остановится и через десяток метров. Сбить лягуху дубиной, было проявлением высочайшего мастерства.
Был и иной способ добыть столь ценный для мальца, охотничий трофей, при этом особо не осторожничая. Речной берег был сплошь усыпан гладкими, обточенными водой и временем каменьями, разнообразных размеров и форм. Встречались среди них гладкие и плоские, которые так хорошо швырять и глядеть, как те подпрыгивают на гладкой речной поверхностью. Споря при этом, у кого камень подпрыгнет над водой большее число раз, прежде чем скроется из глаз.
Попадались и увесистые каменья, подстать руке мальца и его силе. Вооружившись пригоршней камней, они носились вдоль реки, высматривая лупоглазых наблюдателей. И горе тому пупырчатому, что, заприметив приближающуюся по берегу мальчишескую ватагу, продолжал самоуверенно таращиться, вместо того, чтобы удирать сломя голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171