– Вы хотите сказать, что согласны поехать во Францию? – почти умоляюще проговорила она.
– Может быть.
– Может быть! – воскликнула она, отнимая у него руку, и на лице ее появилось упрямое выражение. – Но ведь…
– Отдайте мне письмо вашего отца! – резко сказал Бенуа.
– Зачем? Я и так рассказала вам все, что там написано, – возразила Анжелика.
– Тем не менее я хотел бы прочитать его. – Бенуа встал.
Анжелика оказалась застигнутой врасплох. Она тоже попыталась подняться, но то ли потому, что долго стояла на коленях, то ли от длительного сидения в тряской карете во время поездки сюда ей показалось, что в ее ноги вонзились раскаленные иголки и булавки, и она со стоном снова опустилась на пол.
Бенуа наклонился и, взяв девушку за обе руки, без малейшего усилия поднял на ноги. Анжелика поморщилась, так как в левой ноге все еще покалывало, и с трудом сохранила равновесие. Бенуа поддержал ее, легонько обхватив за талию. Анжелика инстинктивно отшатнулась в сторону и, подняв на него глаза, испугалась, увидев, как близко друг к другу они стоят. Причем такую близость она не назвала бы неприятной.
Карие глаза Бенуа смотрели на нее все так же внимательно, но довольно приветливо, почти по-дружески.
– Вы совершенно правы, – сказал он настолько низким голосом, что Анжелика невольно вздрогнула и вся затрепетала. – Я действительно обязан жизнью вашему отцу – и я отплачу ему, спасая жизнь вашего брата. Однако лучше всего будет, если вы предоставите мне самому решать, как мне поступить. Я напишу лорду Эллевуду, и завтра утром вы сможете отвезти ему мой ответ.
– Но что же вы собираетесь делать? – требовательно спросила Анжелика. – И когда вы собираетесь начать?
– Это уже мое дело, – твердо ответил Бенуа. – Кстати, а вашему отцу известно, где вы находитесь? Должно быть, со дня моего краткого знакомства с ним он сильно изменился, если, не говоря ни слова, позволяет вам загнать меня в угол в моем же собственном доме.
– Разумеется, ему все известно! – возмущенно воскликнула Анжелика. На самом деле она не нашла в себе сил сообщить отцу о своих намерениях лично, лишь трусливо оставила ему записку.
Лорд Эллевуд хотел, чтобы Бенуа получил это письмо из рук секретаря, однако Анжелика с изрядным подозрением отнеслась к намерению эрла просить какого-то контрабандиста спасти Гарри. Ей было неприятно думать, что она подвергает сомнению слова отца, правильность его решения, однако после катастрофы эрл нередко давал путаные распоряжения, а иногда и просто неразумные. Жизнь Гарри была для Анжелики и ее отца слишком драгоценна, чтобы можно было доверить ее незнакомцу, пусть и отважному, с которым эрл случайно встретился шестнадцать лет назад, потому Анжелика и решила сама разобраться, что за человек этот Бенуа Фолкнер.
Бенуа улыбнулся. Анжелике показалось, что она тонет в его вопросительно глядящих на нее глазах, и она зажмурилась. Теперь, когда наконец ему все рассказано и он, судя по всему, согласился помочь ей, Анжелика неожиданно почувствовала, как ее охватывает неимоверная усталость.
Бенуа коснулся ее волос – сквозняк от окна, заставлявший пламя свечей колебаться и вздрагивать, встревожил бы ее в данную минуту больше. Затем он положил руку ей на плечо.
– Вы клонитесь, как осинка на ветру в летний день, – произнес он, явно забавляясь. – Вам выпал нелегкий и утомительный день, миледи. Не хотите отправиться спать? Ведь вы уже выполнили свою миссию. А завтра сможете спокойно вернуться к отцу.
Анжелика резко открыла глаза, оскорбленная его предположением о том, что поездка в экипаже из Лондона может утомить ее, и раздраженная тем, как снисходителен был с ней Бенуа, предлагая поскорее удалиться на покой.
– Не смейте говорить со мной таким снисходительным тоном, сэр! – ледяным голосом проговорила она. – Я действительно немного устала, однако вполне ясно сознаю свои обязанности. Если ваши туманные намеки и увиливания означают, что вы предпочитаете не обсуждать со мной свои планы, – что же, так тому и быть. Однако в таком случае вам нет нужды притворяться, что вы ведете себя так только потому, что я не способна понять, с какими трудностями вам предстоит столкнуться!
Выслушав ее, Бенуа не произнес ни слова возражения, он лишь отступил к двери, открыл ее и жестом предложил Анжелике покинуть гостиную.
– Идите спать, миледи. Я уверен, что завтра, когда мы хорошенько выспимся и отдохнем, нам все будет ясно.
Анжелика стиснула зубы и вышла из комнаты, стараясь держаться с возможно большим достоинством.
Глава вторая
– Мы сегодня возвращаемся в Лондон, миледи? – мрачно поинтересовалась Марта, старательно причесывая Анжелику.
Марте было тридцать с небольшим, однако с ранней юности она вела себя как настоящая старая дева.
– Думаю, что да, – рассеянно ответила Анжелика. Накануне вечером она заснула, как только забралась в кровать, и у нее не было времени как следует обдумать свой разговор с Бенуа. Ей так мало о нем известно, а ведь очень хочется быть уверенной в том, что она поступает правильно, доверяя этому контрабандисту жизнь Гарри.
Марта пренебрежительно фыркнула.
– Мерзкое, сырое, холодное, неприветливое место, – кислым тоном произнесла она. – Я вообще не понимаю, что мы тут делаем.
Собственно говоря, в этом она была совершенно права. Анжелика думала, что не стоит посвящать горничную во все подробности своей поездки. Она просто сказала Марте, что Бенуа Фолкнер – старый знакомый эрла, который, возможно, сумеет помочь Гарри.
– Я приехала сюда для того, чтобы передать письмо от отца, – спокойно ответила Анжелика Марте.
– Все равно ничего хорошего из этого не выйдет, – сурово отозвалась та. – Это просто разбойничье гнездо, а не дом. Приходят, уходят, и так всю ночь. А от слуг и словечка не добьешься… Помяните мое слово, миледи, сэр Уильям был прав, когда говорил эрлу, что в Суссексе сплошь одни притоны да…
– Ты это о чем? – торопливо прервала ее Анжелика. – Кто приходит и уходит всю ночь?
– Не то чтобы мне нравилось осуждать незнакомых мне людей… – загадочно произнесла Марта. Ее глаза пристально следили за отражением Анжелики в зеркале. Скорее всего, хозяйка не все ей рассказала, однако Марта была вполне в состоянии делать самостоятельные выводы…
Анжелика с подозрением посмотрела на горничную.
– Что тебе удалось узнать? – нетерпеливо потребовала она.
– Они разместили меня в крошечной каморке в мансарде, окна которой выходят на задний двор усадьбы, – ответила та, недовольно поджав губы. – Ветер там так и задувает во все щели – просто ужас какой-то! Ну, вот я и встала посмотреть, нельзя ли притворить дверь или окно поплотнее. Тут-то я и услышала голоса. Посреди ночи кто-то крадучись подъехал к дому. Огня не зажигали, только разговаривали, причем довольно долго.
А потом вышел сам хозяин. Я увидела его и услышала, как выводят лошадь. Можете быть спокойны, миледи, после этого я и глаз не сомкнула. Решила подождать и узнать, когда он вернется. Он и вернулся – часа через два или три, и уже один-одинешенек. Вот я и говорю: разве в почтенном доме творятся по ночам такие непонятные вещи?..
– Возможно, всему этому есть вполне невинное и разумное объяснение, – медленно проговорила Анжелика, не в силах сразу сообразить, хорошо это или плохо – услышать подобное о человеке, которому она готова поручить спасение брата?
– Ну конечно – в таком случае можете считать меня китаянкой, – презрительно ответила горничная. – Если все это, как говорит ваша милость, дело совсем обычное и невинное, тогда почему сегодня утром, когда я на кухне упомянула, что слышала голоса посетителей прошлой ночью, все уставились на меня так, будто я спятила? «Ах, нет-нет! – оборвала меня кухарка. – Должно быть, это просто ветер шумел, мисс Фэрли, вот вы и подумали Бог знает что. Видать, вы привыкли к жизни в городе, а у нас тут звуки совсем другие. Никто к нам вчера не приезжал…»
– Понятно… – протянула Анжелика. – Да, я согласна: все это действительно звучит очень подозрительно.
– Так ведь и я вам о том же толкую! – торжествуя, воскликнула Марта.
– Однако, если то, что ты заподозрила, действительно правда, может быть, все не так уж и плохо…
– Что?
– Только подумай, Марта! – Анжелика круто повернулась в кресле лицом к горничной и торопливо схватила Марту за руки. – Ведь побег Гарри не удался именно потому, что он не смог найти ни лодку, ни корабль, готовый переправить его через Ла-Манш. А кто сумеет помочь ему лучше, чем контрабандист?
Несколько секунд Марта смотрела на свою хозяйку, а затем коротко кивнула, словно услышанное отнюдь не было для нее новостью.
– Я догадывалась, что затевается нечто вроде того, – вздохнув, проговорила она. – Но как вы можете быть уверены в том, что они не возьмут ваше золото и не сдадут юного лорда Леннарда прямехонько в руки французам, чтобы получить вдвое больше за такую сделку?
– Я не знаю… пока, – ответила Анжелика. – Однако, возможно, лучшего шанса у Гарри никогда не будет. Мне следует сделать все, что в моих силах. Ради папы…
Марта плотнее сжала губы, безмолвно соглашаясь с доводами Анжелики, хотя не очень-то они ей пришлись по вкусу. Ведь горничная лучше, чем кто-либо другой, знала, как тяжела была жизнь ее хозяйки в последние полтора года. До сих пор никому не удавалось достучаться до сердца эрла, ожесточившегося и впавшего после несчастного случая в мрачную брюзгливость. Насмешливо отвергая любую попытку помочь ему, лорд Эллевуд затворился в своем лондонском доме и отказывался принимать старинных друзей.
Вот уже много месяцев Анжелика занята лишь тем, что целыми днями читает отцу или же старается уговорить его вернуться к прежней жизни, – однако все напрасно. Если возвращение юного лорда Леннарда хоть как-то может исправить положение дел, Марта, как и ее хозяйка, готова была сделать все возможное, чтобы ускорить его освобождение.
– Ладно, миледи, – сказала Марта. – Приказывайте, что я должна делать.
– Сейчас, я думаю, тебе нужно держать ушки на макушке и все замечать, – грустно улыбнувшись, ответила ей Анжелика. – Пока что тебе удалось узнать куда больше, чем мне.
Марта снова неодобрительно фыркнула.
– Только потому, миледи, что меня разместили в мансарде, комнатушке, где рамы перекосились и прогнили, а окна не закрываются, – едко проговорила она.
Было уже довольно поздно, когда Анжелика готова была наконец спуститься к завтраку. Сегодня она надела темно-розовое платье, прекрасно подходящее для путешествия, и накинула на плечи шаль, чтобы уберечься от грозящих простудой сквозняков.
Несмотря на то, что сердце девушки по-прежнему терзали нерешительность и смутное беспокойство, выглядела она намного лучше, нежели накануне вечером. На щеках ее играл яркий румянец, а голубые глаза возбужденно блестели. Двигалась Анжелика с присущей ей всегда быстротой и живостью. Пересуды Марты скорее заинтриговали, чем встревожили ее, и сейчас впервые за множество бесконечно долгих месяцев она имела возможность подумать о чем-то ином, а не о тоскливых проблемах, связанных с состоянием здоровья лорда Эллевуда.
Спустившись по лестнице, Анжелика оказалась в холле, куда выходили две двери. Она знала, что одна из этих дверей ведет в гостиную, и уже взялась за ручку, когда до нее донеслись голоса из соседней комнаты. Дверь была слегка приоткрыта, и девушка сразу же узнала голос Бенуа. Другой голос показался ей смутно знакомым, однако только после того, как Бенуа назвал своего собеседника по имени, Анжелика сообразила, что хозяин дома ведет разговор с сэром Уильямом Хопвудом.
Сердце Анжелики замерло в груди. В первую секунду ей подумалось, что отец, вероятно, прислал сэра Уильяма, чтобы силой отвезти ее домой, однако через некоторое время девушка была уже в состоянии рассуждать более здраво.
Ведь она выехала из дома только вчера – за это время вряд ли можно успеть связаться с сэром Уильямом. Кроме того, отец Анжелики настолько отгородился от окружающего мира, что едва ли даже в подобной ситуации он прибегнет к помощи старинного друга.
Затем ей пришло в голову, что, если сэр Уильям увидит ее в доме Бенуа, она окажется в крайне щекотливой ситуации. Будет довольно непросто придумать приемлемое объяснение ее пребыванию в доме совершенно незнакомого ей человека, и немудрено, если сэр Уильям не только удивится, но и тут же кое-что заподозрит. Анжелика готова была опрометью броситься по лестнице наверх, как вдруг по доносящимся из-за приоткрытой двери словам поняла, что предмет разговора представляет для нее немалый интерес.
– Мои люди уверены, что один из негодяев скрылся в этом направлении, – кипел сэр Уильям. – Кроме того, они так же твердо уверены и в том, что еще один пострадал, когда его сбросили с лошади, однако шел дождь, и мои увальни потеряли след. Ты ничего не слышал прошлой ночью, а, Фолкнер?
– К сожалению, абсолютно ничего, – холодно ответил ему Бенуа. – Ничего, кроме ветра, разумеется.
– Черт возьми! Хотелось бы мне тебе верить! – проворчал сэр Уильям.
– Уж не предполагаете ли вы, сэр, что я говорю неправду? – поинтересовался Бенуа, однако, судя по голосу, он отнюдь не почувствовал себя оскорбленным. Скорее, этот разговор казался ему забавным.
– Тебе отлично известно, что так оно и есть! – парировал сэр Уильям. – Только мне от этого все равно легче не станет. Не раз, бывало, я думал, что вот-вот накрою Тоби – честно и открыто, накрою с поличным, однако непостижимым образом ему удавалось обвести моих простофиль вокруг пальца и перехитрить их. Похоже, в голове у них одна овсянка вместо мозгов.
– До чего же лестное определение! – оценивающе отозвался Бенуа. – Мне очень жаль, сэр Уильям, что способности ваших людей не вполне удовлетворяют вашим требованиям. Уверен, я сумел бы найти для вас несколько смышленых ребят на смену.
– Держу пари, ты и на это способен, – мрачно подтвердил сэр Уильям, – однако я буду весьма благодарен, если ты не станешь совать нос в мои дела.
– Ну, что вы, у меня и в мыслях нет подобной дерзости, – ровным тоном ответил Бенуа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31