Очень удобный инструмент. К несчастью, леди Двайтон оставила его в книге, а я им воспользовался.— Одну минуту, — сказал полковник Мелроуз. — Вы признаете, что зарезали сэра Джеймса вот этим?— Он приподнял кинжал.— Совершенно верно. Я пробрался через окно. Он сидел ко мне спиной. Это было совсем нетрудно сделать. Ушел я тем же путем.— Через окно?— Разумеется.— И когда это случилось?Делангуа заколебался.— Дайте подумать. Я разговаривал с кем-то из сторожей где-то в четверть седьмого. Я слышал, как пробили церковные часы. Следовательно, произошло все в половине седьмого.На губах полковника появилась мрачная улыбка.— Вы совершенно правы, молодой человек, — проговорил он.— Именно в половине седьмого. И, должен заметить, это совершенно особенное убийство.— Почему?— Слишком много людей признаются в нем.Делангуа затаил дыхание.— Кто еще в нем признался, сэр? — Он безуспешно старался, чтобы голос его прозвучал ровно.— Леди Двайтон.Делангуа откинул голову и рассмеялся деланным смехом.— Леди Двайтон подвержена истерии, — небрежно произнес он. — На вашем месте я не стал бы придавать значения тому, что она говорит.— Думаю, что так и поступлю, — ответил Мелроуз. — Но в этом убийстве есть еще одна особенность.— Какая?— Леди Двайтон призналась, что застрелила сэра Джеймса, а вы — что закололи его. К счастью для вас обоих, он не был заколот или застрелен. Ему размозжили голову.— Бог мой! — воскликнул Делангуа. — Женщина не могла сделать этого!..Он замолчал и прикусил губу. Мелроуз кивнул с едва заметной улыбкой.— Часто читал о таком, но никогда не встречался в жизни.— О чем вы?— О паре молодых идиотов, каждый из которых берет вину на себя лишь потому, что думает, будто преступление совершил другой. Теперь придется начинать сначала.— Камердинер! — воскликнул мистер Саттерфвейт. — Эта девушка только что… я просто не обратил внимания… Она боялась, что мы подозреваем Дженнингса. У него должен быть мотив, о котором нам неизвестно, но известно горничной.Полковник Мелроуз нахмурился, потом позвонил: «Спросите у леди Двайтон, достаточно ли хорошо она себя чувствует, чтобы спуститься вниз еще раз?»Все молча ждали прихода леди. При виде Делангуа она вздрогнула и оперлась обо что-то рукой, чтоб не упасть.Мелроуз поспешил ей на помощь.— Все в порядке, леди Двайтон, не пугайтесь.— Я не понимаю, что делает здесь мистер Делангуа.— Лаура, Лаура, зачем вы это сделали? — Делангуа подошел к леди Двайтон.— Сделала что?— Я знаю. Это из-за меня. Вы думали, что я… Вы ангел!Полковник Мелроуз прокашлялся. Он был из тех, кто с неодобрением относится к проявлению эмоций.— Если позволите мне сказать, леди Двайтон, вам обоим повезло. Делангуа появился как раз затем, чтобы, в свою очередь, «признаться» в убийстве. Но не волнуйтесь, все в порядке — он его не совершал. Однако нам надо знать правду. Достаточно всей этой чепухи. Дворецкий сказал, что вы входили в кабинет в половине седьмого, — так?Лаура взглянула на Делангуа, он кивнул в ответ.— Правду, Лаура. Вот что нам сейчас нужно.— Я скажу, — вздохнула леди Двайтон и опустилась в кресло, которое торопливо пододвинул мистер Саттерфвейт. Я действительно спускалась вниз. Открыла дверь кабинета и увидела… — Она замолкла и судорожно сглотнула.— Да, вы увидели…— Муж лежал на письменном столе. Я увидела его голову, кровь… О боже! — Она закрыла лицо руками.— Извините меня, леди Двайтон. Вы подумали, что мистер Делангуа застрелил его?Она кивнула.— Простите меня, Поль, — умоляюще произнесла Лаура, — но ведь вы сказали… сказали…— Что пристрелю его, как собаку, — мрачно проговорил Делангуа. — Я помню. Это было в тот день, когда я узнал, что он дурно обращается с вами.— Должен ли я понять, — твердо проговорил полковник, что вы снова поднялись наверх… э-э… ничего никому не сказав? Вы не трогали тело, не подходили к письменному столу?— Нет, нет. Я сразу выскочила из комнаты.— Так, так. И во сколько это было? Не помните?— Когда я вернулась в спальню, было половина седьмого.— Следовательно, в шесть двадцать пять сэр Джеймс был уже мертв? Выходит, эти часы уловка? Мы так и подозревали. Нет ничего проще передвинуть стрелки часов на любое нужное время, оставив их в таком положении. Этот факт, пожалуй, сужает круг до дворецкого и камердинера, но я не верю, что это был дворецкий. Скажите, леди Двайтон, Дженнингс имел зуб против вашего мужа?— Не то чтобы зуб, — Лаура подняла голову, — но только сегодня Джеймс сказал мне, что уволил Дженнингса. Он обнаружил, что тот занимается мелким воровством.— А! Вот оно! Дженнингс потерял бы работу и не получил рекомендаций. Для него это очень серьезно.— Вы что-то сказали про часы, — проговорила Лаура Двайтон. — Есть возможность узнать точное время — у Джеймса наверняка были золотые часы, он обычно брал их с собой на гольф.— Это мысль, — медленно проговорил полковник. — Но боюсь… Кертис!Инспектор понимающе кивнул и вышел из комнаты. Минуту спустя он вернулся, держа на вытянутой ладони небольшие часы в форме мяча для гольфа — их покупают любители гольфа и носят на цепочке в кармашке для мячей.— Вот они, сэр, но сомневаюсь, что это что-нибудь даст. Часы хорошо защищены.Полковник взял часы и прижал к уху.— Тем не менее, они встали.Он нажал пальцем, и крышка часов открылась.Внутри стекло было разбито.— А! — взволнованно воскликнул полковник.Стрелки показывали ровно четверть седьмого.— Отличный портвейн, полковник Мелроуз, — сказал мистер Квин.Было половина девятого, только что закончился ужин в доме полковника. Мистер Саттерфвейт был просто в восторге.— Я оказался прав, вы не можете отрицать, мистер Квин.Вы встретились нам, чтобы спасти двух неразумных молодых людей, которые так безрассудно сунули головы в ловушку.— Разве? — возразил мистер Квин. — Я ничего не сделал.— Просто не возникло необходимости, — согласился мистер Саттерфвейт. — Но она могла возникнуть. Это было просто потрясающе. Никогда не забуду момента, когда леди Двайтон произнесла: «Я убила его!» Даже на сцене я не видел ничего более драматичного.— Склонен согласиться с вами, — сказал мистер Квин.— Никогда бы не поверил, что такое может случиться в жизни, — провозгласил полковник уже в двадцатый раз за вечер.— Вот как? — спросил мистер Квин.Полковник уставился на него.— Черт побери, но ведь сегодня вечером это произошло!— И обратите внимание, — вмешался мистер Саттерфвейт, откидываясь назад и потягивая портвейн, — леди Двайтон была великолепна, но она совершила одну ошибку. Ей не надо было так поспешно приходить к заключению, что ее муж был застрелен. Да и Делангуа совершил глупость, решив, что его закололи кинжалом, только потому, что он лежал у нас на столе. Ведь то, что леди Двайтон принесла нож, было простым совпадением.— Вот как?— Представьте, если бы они просто признались, что убили сэра Джеймса, без всяких подробностей, чем бы это могло кончиться? — продолжал мистер Саттерфвейт.— Им могли поверить, — со странной улыбкой произнес мистер Квин.— Их поступки словно заимствованы из романа, — сказал полковник.— Осмелюсь предположить, что именно оттуда они позаимствовали эту идею, — заметил мистер Квин.— Возможно, — согласился Саттерфвейт. — То, что когда-то прочитал, иногда странным образом снова приходит в голову.— Он искоса взглянул на мистера Квина. — Конечно же, часы с самого начала выглядели подозрительно. Никогда не следует забывать, что стрелки часов легко подвести вперед или вернуть назад.— Стрелки перевели вперед, мы это знаем, — проговорил мистер Саттерфвейт.— Вот как? — удивился мистер Квин.— Не хотите ли вы сказать, что перевели назад часы для гольфа? Бессмысленно и невозможно.— Вовсе не невозможно, — промурлыкал мистер Квин.— Но кому это выгодно?— Я полагаю, только тому, у кого на это время было алиби.— Боже мой! — воскликнул полковник. — Ведь Делангуа сказал, что именно в это время разговаривал со сторожем.— Специально сказал, — заметил мистер Саттерфвейт.Они переглянулись. События завертелись, приобретая новое значение.— Но в таком случае, — начал Мелроуз, — в таком случае…Мистер Саттерфвейт закончил за него:— Все совершенно наоборот. Это заговор, но заговор против камердинера. Но такого не может быть! Ведь они хотели взять вину на себя!— Да, — сказал мистер Квин. — Вы ведь подозревали их? — Голос его звучал спокойно и даже чуть мечтательно. — А для того, чтобы им поверили, следовало придумать нечто правдоподобное.Полковник и мистер Саттерфвейт смотрели на Квина с беспомощным видом.— Это было бы уж слишком умно, — медленно начал мистер Саттерфвейт — Просто дьявольски умно. Да, вот что еще пришло мне в голову. Ведь дворецкий сказал, что вошел в семь часов закрыть окна — значит, он думал, что окна должны быть открыты.— Именно этим путем Делангуа и попал в дом, — сказал мистер Квин. — Он убил сэра Джеймса одним ударом, и они оба проделали все, что им было нужно…Он взглянул на мистера Саттерфвейта, словно приглашая его восстановить сцену. Тот неуверенно начал:— Они разбили часы и положили циферблатом вверх. Да, они перевели стрелки часов для гольфа, предварительно разбив стекло. Потом Делангуа выбрался из окна наружу, а леди Двайтон заперла окна. Но есть одна вещь, которую я не понимаю. Зачем вообще эта затея с часами для гольфа? Почему бы просто не отвести назад стрелки настольных часов?— Настольные часы — слишком очевидная уловка, слишком прозрачный намек, — сказал мистер Квин.— Но о часах для гольфа не так-то просто догадаться. Мы ведь узнали о них по чистой случайности.— Ну нет, — возразил мистер Квин. — Вспомните! Это было предположение леди Двайтон. И при этом единственным человеком, который вряд ли забыл бы о часах для гольфа, был сам камердинер. Ведь камердинер лучше, чем кто-либо другой, знает, что носит в карманах его хозяин. Если он перевел стрелки настольных часов, то не забыл бы и о часах для гольфа. Эти двое не совсем представляют себе природу человека. Они не похожи на мистера Саттерфвейта.— Я полностью ошибался, — покачал головой мистер Саттерфвейт. — Я думал, что вы приехали спасти их.— Я и спас, — ответил мистер Квин. — Но не тех двоих, совсем других. Может, вы обратили внимание на горничную леди? Конечно, она не одета в синюю парчу и не играла драматической роли в этом спектакле. Но она действительно хорошая девушка и, думаю, любит этого Дженнингса. Так что вы сможете спасти его от виселицы.— У нас нет ни единого доказательства, — мрачно произнес полковник Мелроуз.Мистер Квин улыбнулся:— Есть, у мистера Саттерфвейта.— У меня? — Мистер Саттерфвейт был изумлен.— У вас есть доказательство, что эти часы разбились не в кармане сэра Джеймса. Их невозможно разбить, не открыв крышки. Кто-то вынул часы, открыл, перевел стрелки, разбил стекло, потом закрыл и положил обратно. Они так и не заметили, что не хватает крошечного осколка.— О! — воскликнул мистер Саттерфвейт. Его рука сама потянулась к жилетному карману. Он вынул осколок чуть изогнутого стекла.Это был его триумф.— Этим, — многозначительно произнес мистер Саттерфвейт, спасу жизнь человека. Собака, которая не лает Лили Маргрейв с излишней старательностью разглаживала перчатки, лежащие у нее на коленях. Несомненно, она нервничала. Искоса взглядывала на человека, который сидел напротив в глубоком кресле. Она много слышала об Эркюле Пуаро, знаменитом детективе, но впервые видела его перед собой. Комичный, почти нелепый вид совсем не соответствовал тому представлению, которое у нее сложилось заранее. Каким образом этот забавный человечек с яйцевидной головой и чудовищными усами распутывал те необычные дела, разгадку которых ему предписывали? Даже игра, которой он забавлялся, слушая Лили, поразила ее своим невероятным ребячеством. Он громоздил один на другой маленькие разноцветные деревянные кубики и, казалось, больше был увлечен пирамидкой, чем ее рассказом.Она обиженно замолчала. Он сразу поднял голову.— Продолжайте, мадемуазель, прошу вас. Не опасайтесь, что я рассеян. Напротив, я слушаю вас с величайшим вниманием.Он вновь принялся за свои конструкции, а Лили принудила себя продолжить рассказ. Это была волнующая история, но излагалась она столь лаконично, таким нарочито невозмутимым голосом, что весь душераздирающий подтекст как бы терялся.Закончив, Лили сказала с легким вызовом:— Надеюсь, я передала все достаточно ясно?Пуаро кивнул головой, раскидал по столу деревянные кубики и, сцепив пальцы, выпрямился в кресле. Он методично повторил:— Сэр Рьюбен Аствелл был убит десять дней назад. Затем в среду, то есть позавчера, полиция арестовала его племянника Чарльза Леверсона. Улики против него следующие (поправьте меня, если я ошибусь): десять дней назад, в ночь преступления, мистер Леверсон вернулся домой очень поздно.Он отомкнул дверь своим ключом. Сэр Рьюбен еще работал.Один в башне, которую он прозвал своим святилищем. — Он писал за письменным столом. Дворецкий, комната которого находится прямо под кабинетом в башне, слышал, как Леверсон ссорился со своим дядюшкой. Ссора завершилась глухим шумом, будто с грохотом опрокинули стул, а затем приглушенным криком. Обеспокоенный и взволнованный дворецкий хотел было подняться, посмотреть, что произошло. Но спустя несколько секунд мистер Леверсон вышел из кабинета, весело насвистывая. Дворецкий успокоился и больше не придавал значения тому, что услышал. Однако на следующее утро горничная нашла сэра Рьюбена мертвым рядом с его письменным столом. Он был убит каким-то тяжелым предметом.— Если я правильно понял, дворецкий сначала ничего не сказал полиции. Это было вполне естественно, вы не находите, мадемуазель?Вопрос заставил Лили вздрогнуть.— Простите? — пробормотала она.— В таком деле, как это, всегда ищешь что-нибудь чисто житейское. Слушая ваш замечательный и столь сдержанный пересказ, я подумал, что актеры этой драмы всего лишь автоматы, марионетки. Но я всегда ищу человеческую природу и думаю, что у этого дворецкого… как вы сказали его зовут?— Парсонс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25