Ее пальцы по-прежнему спокойно держали спицы.
– Я обидела вас. А ведь так надеялась, что мы станем союзниками. – Мисс Маршалл опустила голову. – Простите меня, майор О'Брайен.
Она надеялась сделать его своим союзником? Однако выбрала для этого странный путь. Зачем с ней спорить? Его воспитывали в уважении к старшим, учили не ссориться с ними. Коннору стало стыдно. Воевать с пожилыми дамами и пленными столь же недостойно, как и покинуть армию ради того, чтобы возглавить торговую компанию «Фитц и сын».
– Я не обиделся, – примирительно сказал Коннор.
– Благодарю вас, сэр. – Она поднялась. – Если позволите, я пойду наверх и разберу свои вещи.
В этот ненастный день своего тридцатилетия Коннор О'Брайен сидел в гостиной на двухместном шелковом диване. Он поднялся с него, чтобы проводить раздражавшую его пожилую даму. Сейчас он, конечно, предпочел бы оказаться в любом другом месте…
* * *
Индия Маршалл вышла из гостиной в коридор и подумала, что ей следовало выяснять условия содержания заключенных другим путем. Женщина шагала, опираясь о стену, ее нервы были напряжены. Индия всегда отличалась смелостью, но ее дом находился далеко на юге, и от успеха се миссии зависели человеческие жизни.
«Ты повела себя неправильно, Инди». Эта мысль стучала в ее голове. Она попыталась подражать своей бабушке, добавила к своему новому образу некоторые черты очаровательной младшей сестры. А что получилось в итоге?
Индия Маршалл настроила против себя этого красивого майора.
Более того, Коннор О'Брайен, похоже, разглядел в ней молодую женщину, изображавшую пожилую любительницу вязания. Настороженность майора выпирала так же явственно, как и прикрытый синими форменными брюками предмет его мужской гордости.
Да, он прекрасно выглядит в своей форме! Неужели она сошла с ума? Ей никогда раньше не нравились мужественные герои. Она предпочитала любителей поэзии.
Однако сейчас не до личных пристрастий. Нельзя расслабляться. А уж тем более – раскрывать свою душу.
Индия расправила плечи, набрала в легкие воздуха. Может быть, не все еще потеряно. В конце концов она извинилась перед Коннором О'Брайеном, и он повел себя как джентльмен. Возможно даже, он пропустит ее в тюремный лагерь.
Она обязана попасть туда, разрешат ей это сделать или нет.
Она должна обойти все ограждение, чтобы обнаружить самое его слабое место. Однако сама мысль о проникновении в тюремный лагерь внушала ей такой же страх, как вода и змеи – главные ее слабости.
Индия сделала еще один шаг. Ее взгляд упал на ферротипный портрет, висевший на стене. Она увидела нечто прямо противоположное привлекательному облику майора. Лицо этого военного могло обескуражить кого угодно.
Поредевшая шевелюра отнюдь не украшала изображенного на портрете борова в форме. Вздернутое вверх рыло позволяло заглянуть в огромные ноздри. Выпученные глаза излучали злобу и были способны напугать любого человека.
Несомненно, Индия видела перед собой начальника тюрьмы полковника Роско Лоренса.
Сейчас Индия могла радоваться только одному – отъезду полковника в столицу северян. Ей совсем не хотелось общаться с ним.
Майор хотя бы обладал приятной внешностью.
Мисс Маршалл бросила взгляд в гостиную. В раскованной позе майора сохранялась тем не менее армейская подтянутость. Он спокойно стоял, положив одну руку на эфес сабли, вторая его рука покоилась на камине. Коннор О'Брайен задумчиво смотрел на пламя в камине.
Индия воспользовалась шансом без помех рассмотреть Коннора. Ростом майор был более ста восьмидесяти сантиметров. Его темные волосы были коротко подстрижены. В отличие от многих военных он не носил усов и бороды. На его лице не было дефектов, которые стоило скрывать. Она вспомнила его карие глаза. Великолепные карие глаза. Лоб патриция, благородный нос, чувственный рот. И попыталась вообразить, как изгибаются в улыбке его губы. Однако ей не удалось представить себе его улыбку.
Несчастный человек – это определение подходило майору. Их словесное столкновение тут ни при чем. Служба на Рок-Айленде не могла радовать воина. Она это поняла во время их разговора и попыталась проникнуть в его душу, используя эту лазейку. Но Коннор О'Брайен оказался упрямым малым.
Конечно, она слишком яростно набросилась на него. И добилась такого же успеха, как и толпа тщеславных конфедератов под Геттисбергом: потерпела поражение.
Тем временем миссис Роско Лоренс вошла в гостиную из библиотеки со слуховой трубкой в одной руке и журналом – в другой.
– Что случилось с мисс Маршалл? – с порога спросила она.
Майор повернулся к изможденной женщине и улыбнулся. Он все-таки был способен на это! И когда тугоухая Опал Лоренс поднесла трубку к уху, ответил ей:
– Мисс Маршалл разбирает свои вещи.
– Ей не понравилась еда, – обеспокоенно проговорила миссис Роско.
Хозяйка дома посмотрела на серебряное блюдо с птифурами и маленькими сандвичами.
– Что-то не так? Поэтому она и ушла так рано?
Индия не стала больше прислушиваться. Суетливая Опал Лоренс сказала, что ей пятьдесят лет. Но она выглядела старше! При таком муже немудрено состариться раньше времени.
Куй железо, пока горячо, Инди.
Стянув на груди шаль, она схватила свою накидку, проскользнула по коридору в каморку дворецкого. Сидя на стуле, капрал вычищал ножом грязь из-под ногтей.
– Извините, капрал Смит, – торопливо произнесла женщина, – мне необходимо подышать воздухом…
Она прошла через заднюю дверь, спустилась на шесть ступеней вниз… И тут на женщину обрушились порывы пронизывающего ветра со снегом. До отъезда из Луизианы Индия Маршалл никогда не видела такой пронзительной белизны и очень надеялась, что скоро будет лишь вспоминать о ней. Организм Индии не принимал такого климата.
Иллинойс был суровым штатом, ей говорили об этом. Но такого она не ожидала.
– Самая холодная зима за много лет, – произнес капрал Смит с верхней ступеньки лестницы. Он говорил с забавным акцентом. Как говорят солдаты из Новой Англии, которых она встречала в Порт-Гудзоне. Перед тем как закрыть дверь, капрал предупредил: – Вы можете замерзнуть, сударыня.
Она не замерзнет. Ей нельзя болеть! Индия побежала по свежему насту на север, стала удаляться от особняка, находившегося южнее лагеря с заключенными. И особняк, и лагерь располагались на острове в верховьях Миссисипи.
Где-то рядом засвистел паровоз. Железнодорожный состав с грохотом двигался по мосту, перекинутому через огромную реку южнее того места, где стояла Индия. Северяне переживали эту войну легче, чем южане. Торговля не останавливалась, все делали деньги. Какое везение, правда?
Отправляясь на Рок-Айленд, Индия задавалась множеством вопросов об этой части Севера. Расспрашивала всех, кто мог просветить ее. Один человек сказал ей, что стремительное течение в районе острова и расположенного в Айове города Давен-порта затрудняет движение по реке на север. Делает его почти невозможным.
Женщина дрожала от холода и страха. Уже тринадцать лет, начиная с того времени, когда ей было одиннадцать, она ненавидела воду и таившуюся в ней опасность.
Индия настороженно смотрела в сторону Миссисипи. Река замерзла вместе с протоками. Бежать через нее лучше на коньках. Но какие конькобежцы могли получиться из южан?
Мисс Маршалл шла в северном направлении. Впереди виднелась тюрьма, обнесенная двенадцатифутовым забором с караульными вышками через каждые сто футов. Казалось, что проникнуть внутрь совершенно невозможно.
Ни одна женщина, даже вооруженная револьвером, не сумела бы проникнуть в тюрьму, чтобы найти там своего брата, владевшего важной информацией. Однако именно с этой целью Индия совершила многотрудное и опасное путешествие через страну янки и оказалась в этой забытой Богом дыре…
Она должна получить разрешение.
Индия решила вернуться. Ее ресницы обледенели, изо рта шел пар. И все-таки, несмотря ни на что, она должна добиться успеха. С этой мыслью женщина направилась назад, к особняку. Она должна во что бы то ни стало привлечь на свою сторону этого красивого мужественного майора. Такая задача была вызовом со стороны мнимой сотрудницы Санитарной службы.
Ее оружием будет доброта, решила Индия. Она станет мягкой и милосердной.
Гуманность поможет преодолеть прочные лагерные стены, вооруженных часовых, одержит верх над страшными водяными змеями, обитающими в глубокой реке.
Глава 2
На обед подали говядину с капустой и картофелем. Десерт состоял из пирога с ревенем. Коннор ел без аппетита. Он обдумывал все возможности кое-что разузнать.
Желавший докопаться до истины майор сидел слева от миссис Лоренс. Сотрудница Санитарной службы заняла почетное место справа от хозяйки дома. Женщины непринужденно болтали о моде и украшениях. Частичная глухота жены полковника затрудняла беседу.
– Что задержало племянницу Роско? – неожиданно произнесла Опал. – Антуанетта обещала пообедать с нами. – Женщина поднесла к уху трубку, желая услышать ответ мисс Маршалл. – Как бы мне хотелось, чтобы она и Роско составили нам компанию!
Опал была настоящей женой военного. Верная, преданная, честная женщина просто обожала своего несимпатичного мужа. Она сожалела о том, что поданная днем еда осталась нетронутой. Лоренс заставлял ее экономить на всем, следил за тем, как она расходует его жалованье. Майор Коннор О'Брайен отдавал Опал деньги на питание. Но других расходов было достаточно. Она покупала наряды для племянницы.
Опал любила украшения. За долгие годы, в течение которых она тщетно пыталась перевоспитать своего грубого, примитивного мужа, она изрядно подурнела. Невостребованная любовь сделала ее глаза тусклыми. Разочарование опустило уголки рта. Женщина, терпевшая Роско Лоренса, заслуживала медали. Коннор подумал, что жить ей помогает глухота.
Коннор не любил сплетен, но невольно слышал истории, ходившие по Рок-Айленду. Опал Лоренс выросла в состоятельной семье, а вышла замуж за неотесанного фермерского сына. Не все было ладно и в отношениях ее мужа с его белокурой племянницей.
– Я показывала вам бальное платье, которое шью для Антуанетты? – спросила Опал Индию Маршалл.
– Да, – откликнулась Индия. – А себе вы что-нибудь сшили? Вы такая высокая. Нынешняя мода для вас. Я всегда была коротышкой. Сейчас, правда, это уже не имеет значения. – Мисс Маршалл улыбнулась хозяйке. – Извините. Я бы хотела поговорить о военных делах.
– Например, о киосках для сбора пожертвований? – с иронией сказал Коннор.
Опал, не расслышав произнесенных слов, попыталась вмешаться в разговор.
– Я так рада, что вы прекрасно проводите время в день вашего рождения, майор, – пролепетала она.
Он не хотел обижать пожилую даму. Помогая себе жестами, повысил тон.
– Вы превзошли самую себя, мэм, – любезно сказал он.
– Расскажите мне о новинках моды, – вернулась к теме, которую ранее отвергла, мисс Маршалл.
И женщины снова погрузились в беседу о тряпках. Коннор отметил, что сотрудница Санитарной службы больше не затрагивала военную тему. Беседуя с представительницей своего пола, Индия Маршалл держалась весьма приветливо, охотно повторяла некоторые фразы, не расслышанные собеседницей.
Майор мысленно вернулся к более ранним событиям дня. Эта женщина была загадочна. Он интуитивно чувствовал ее хитрость, напоминавшую о кошке из его детства. То было животное, однако и оно умело молчать. Слова всегда все портят.
Коннор имел обыкновение не говорить о себе. Однако эта женщина умудрилась многое вытянуть из него днем.
– Я собираюсь осмотреть тюремные бараки, – внезапно заявила Индия Маршалл, прибавив Коннору оснований для смутной тревоги.
– Я не поняла, мисс Маршалл. Что вы сказали? – поправила слуховую трубку Опал.
– Я – профессиональная медсестра, – продолжала Индия.
– Медсестра? – Коннору явно не понравилось это заявление. – Мисс Маршалл, если вы хотите осмотреть тюрьму, вам следует получить разрешение у меня, а не у миссис Лоренс, – раздраженно сказал он. – В отсутствие ее мужа я являюсь начальником тюремного лагеря Рок-Айленд.
Опал, похоже, смутилась. Мисс Маршалл упрямо стиснула зубы. Коннор ждал, когда она снова заговорит.
Не услышав ответа, он произнес:
– Мисс Маршалл, вы просите у меня разрешения?
Седеющая женщина выдержала долгую паузу.
– Я не собираюсь игнорировать ваши полномочия, майор О'Брайен, – наконец, пересилив себя, произнесла она. – Сэр, вы позволите мне осмотреть бараки, где размещены заключенные?
– Нет. Ни в коем случае, – отрезал майор.
– Чая? Вы хотите чая? – растерянно спросила ничего не понявшая Опал.
Коннор не успел облегчить положение пожилой дамы – Индия Маршалл пустила в ход тяжелую артиллерию.
– Согласно распоряжению главного хирурга, – заявила она, – я имею право осмотреть этот лагерь, сынок. Даже генерал не сможет остановить меня, не говоря уже о майоре. Я займусь этим завтра, как только взойдет солнце.
– Нет, – стоял на своем Коннор. – Ни одна женщина не войдет в бараки. Возможно, вы немолоды, мэм, но мятежники уже несколько месяцев, если не больше, не видели женщин.
Майор не упомянул еще резервистов из Айовы, хотя кое-кто из этих стариков тоже мог проявить нескромный интерес. В этом случае охранники смогли бы поговорить о чем-то, кроме геморроя и мозолей на ногах.
– Возможны осложнения, – добавил Коннор сдержанным тоном.
– Тогда пусть меня сопровождает солдат, – настаивала мисс Маршалл. – Конечно, я бы предпочла, чтобы со мной пошел тюремный врач.
– Вернон Ханраан занят, – буркнул майор.
– Чем именно? Лепит снеговика? – съязвила медсестра.
Коннор мысленно усмехнулся, но ничем не выдал себя. У женщины хватило ума изобразить смущение, когда майор произнес с печалью в голосе:
– Вы – санитарка и должны знать, что в такое время медики не лепят снеговиков.
На самом же деле Ханраан в это время потягивал виски; «лапочка» Роско Лоренс также был неравнодушен к спиртному.
Коннор О'Брайен вернулся к главной проблеме.
– Мисс Маршалл, вы не сможете увидеть бараки без меня, – спокойно сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36