Мэтти! Стальные колеса грохотали, как гигантские молоты; поезд мчался на восток, удаляясь от Миссисипи. Она знала своего брата. Знала, на что он способен. Он переправится через реку.
Каким образом?
«Возьми себя в руки, Инди. Ты должна все объяснить Коннору», – мысленно приказала себе девушка.
– Да, я сказала Феб, что освободила его. Но я не имела в виду, что сделала это своими руками.
– Маршалл не мог снять ручные кандалы без посторонней помощи.
Она тотчас закрыла глаза. Открыв их, увидела возмущенный взгляд Коннора.
– Да, я отомкнула ручные кандалы. Давно. Но я не освобождала его.
Коннор наконец понял, что произошло.
– Слава Богу. – Он провел ладонью по лицу. – Маршалл бежал сам.
– Я знаю Мэтта, – сказала Индия. – Он должен был переправиться через реку. У причала стояло только одно судно – пароход твоего брата. Если Мэтту повезло, он пробрался на «Дельту стар».
– Берк не смог обнаружить его до нашего отъезда.
– Мэтта искали?
– Да. В поисках принимали участие даже мои тети и Джиннингс.
– Как это мило со стороны Феб, Тессы и араба. – В любое другое время она бы забросала Коннора вопросами и своими наблюдениями касательно мага и волшебника. Но сейчас момент был неподходящим. – Что могло случиться с Мэттом?
– Стремнина.
– Нет. – Она энергично тряхнула головой. – Я не могу допустить такое.
– Значит, ты не можешь смириться с реальностью. Он погиб, Индия. – Голос Коннора смягчился, хотя говорил он жестокие слова. – Я сочувствую тебе.
Мэтти погиб. Она потеряла его. Индия покачнулась и упала на грудь Коннору. Они опустились на дощатый пол. Девушка долго плакала в объятиях майора.
Теперь Зику предстояло спасти состояние Маршаллов. А Индия должна была справиться со своим страшным горем. Было бы ей легче, если бы она не помирилась с Мэттом? Нет. Ведь он был ее братом. До встречи с Коннором она жила ради того, чтобы увидеть улыбку Мэтта.
Индия заливала слезами свое лицо, волосы, грудь Коннора. И наконец пришла к одному заключению: она предпочла бы оказаться на виселице, нежели причинить семье новую боль своими добрыми намерениями.
Пламя фонаря задрожало и умерло. Как Мэтти.
– Поцелуй меня, – попросила девушка.
– Нет, милая. Я не хочу пользоваться ситуацией.
– Воспользуйся ею. Поцелуй меня. Сейчас. Он сделал нечто большее. Губы и руки Коннора ласкали Индию, давали ей то, в чем она нуждалась. Горячее дыхание Коннора, опалившее кожу Индии, заставило ее затрепетать. Он принялся ласкать ее груди, как делал это в гостинице. Она прижалась к нему.
– Не останавливайся, – пробормотала Индия. – Не останавливайся.
Этот мускулистый человек обладал тяжелым характером. Но она была готова принимать его таким, каким он был. Она решила это в гостиной Опал Лоренс. О, как она любила его. Воина. Ее господина. Возлюбленного.
Нежность и страсть переполняли их. Коннор стянул с Индии нижнюю юбку, обжигая своими пальцами ее плоть. Нога девушки скользнула по его плечу. Горячая волна прокатилась по ее телу. Индия, переживая неведомые ей доселе ощущения, уносилась на головокружительную высоту, однако интуиция подсказывала ей, что это еще не предел.
– Инди, моя драгоценная Кнопка, – прошептал Коннор, – ты испытываешь мою волю.
– Знаю. – Она невольно усмехнулась. – А ты укрепляешь мою волю.
Возможно, Мэтт погиб, но она не должна сдаваться. Она должна жить. Ради бабушки Мейбл, которая тосковала по ней. Ради семьи, надеявшейся, что Индия спасет их скромное состояние. Вдруг Зику не удастся это сделать? Ради Коннора, за которым она будет ухаживать, если оружие конфедератов только ранит его.
И она должна жить ради себя.
– Позволь мне сделать тебя счастливым. Сделай меня совершенно счастливой. Заставь забыть Рок-Айленд. – Она запустила пальцы в густые волосы Коннора. Потянула его к себе. – Мы созданы друг для друга.
«Только смерть способна разлучить нас», – хотелось добавить ей.
– Инди, это безумие, – простонал он, вырываясь из ее объятий. – Я не возьму тебя. Не сделаю этого здесь, вот так.
Почему он отказывается?
– У тебя все еще что-то болит?
– Нет. – Он нежно поцеловал ее ладонь. – Тебя толкает на это твое горе. Ты заслуживаешь лучшего.
– Но ты мне нужен.
– И ты мне нужна. Однако ты была права в гостинице. Если произойдет зачатие… Я не стану лишать тебя чести, милая. Индия Маршалл, ты самая достойная и порядочная женщина, которую я когда-либо встречал.
Она хотела, чтобы эти мгновения завершились совсем не так, однако оценила это лестное для нее признание. Прислушалась к его совету. Они приедут в Вашингтон еще не скоро. Она убедит его в том, что он должен находиться рядом с ней, когда она будет бороться за свою свободу.
А ее неспокойная совесть вопрошала: что ты сделаешь для своей семьи? Зик уже стар. Доберется ли он до Юга?
Глава 18
Наконец она заснула в его объятиях. Ее губы были раскрыты, она словно ждала его поцелуя. Лунный свет, проникавший в окно вагона, падал на ее прекрасное тело. Неистовое желание терзало Коннора, он знал, что может удовлетворить его, лишь прильнув губами к ее груди, проникнув в ее тело.
– Бедная Кнопка, – прошептал Коннор. – Такая настойчивая. Ей вечно что-то мешает. Чего она добилась?
Он ощущал приближение неприятностей так же явственно, как присутствие Индии в вагоне. Это чувство начало преследовать его через час после отъезда. Именно тогда он обнаружил в своем кожаном кошельке нечто странное.
Кто-то подменил предписание, согласно которому Коннору следовало доставить обвиняемую в тюрьму «Олд Кептел». На той бумаге, которая находилась сейчас у него – несомненно, дубликат был отправлен в министерство обороны, – стояла другая дата.
Должно быть, подмену совершил Роско Лоренс. Или кто-то из приближенных «лапочки». Возможно, Дут Смит.
Эта хитрость таила в себе две опасности. Если они не прибудут в Вашингтон согласно исходному приказу, их сочтут беглецами. Во всяком случае, опоздание на день сулило неприятности.
Вторая опасность? Полковник, получивший телеграмму сплетника Дута и заметивший, что капитуляция Индии вывела Коннора из состояния душевного равновесия, возможно, решил, что нежные чувства одержат верх и майор позволит ей сбежать или отвезет ее в какое-то другое место.
Эта проделка была нехарактерной для Лоренса. «Лапочка» не владел искусством интриги, он отдавал предпочтение лобовой атаке. Кто-то должен был надоумить его.
Коннор не поделился своим открытием с Индией. Зачем беспокоить девушку, оплакивавшую Мэтта Маршалла?
К тому же Коннор подстраховался.
Перед отъездом он отправил телеграмму Стюарту Льюису. В своем кратком послании майор обрисовал сложившуюся ситуацию, рассказал об Индии Маршалл и ее благодеяниях, подробно сообщил об отправке девушки в столицу.
Он сохранил заполненный бланк с фамилией телеграфиста.
К тому же план Лоренса – первый возможный вариант – имел серьезный недостаток. Полковник не мог подписать приказ до своего возвращения на Рок-Айленд. Лоренс не сможет заявить о своей победе.
Посмотрев на спящую Индию, Коннор улыбнулся и прошептал:
– Не волнуйся, Кнопка. Я позабочусь о тебе. Она попыталась уберечь его от неприятностей.
– Прости меня за то, что я ошибся в тебе. Поторопился с выводами. Мне следовало истолковать сомнения в твою пользу, прислушаться к сказанному тетушками и Джиннингсом.
Они едва не рассорились. Вся троица набросилась на него в гостинице. Они не сомневались в Индии. Их доводы звучали у него в ушах и после того, как Коннор доставил тетушек и араба на «Дельту стар». Берк, с удивлением обнаруживший, что его старший брат способен волноваться не только из-за воинских проблем, посоветовал ему действовать осторожно.
– Они были правы относительно тебя, – прошептал Коннор, глядя на спящую Индию.
Эта женщина рисковала собой ради майора Коннора О'Брайена, офицера, преданного армии Союза.
Разве не ставила она интересы других людей выше собственной выгоды? Индия никогда не говорила о своих чувствах, однако ее поступки раскрывали истину.
Любящая женщина – лучший дар, который может получить мужчина. Дар более ценный, чем клад с золотом. Коннору показалось, что он услышал голос Фитца О'Брайена: «Таким даром была твоя бабушка Эдна. Она – лучшее, что получил от жизни рыжий ирландец Фитц. Без нее я бы и гроша ломаного не стоил».
Наверное, все в этом мире происходит ради чего-то, согласно Божьему промыслу и Великому Плану. Без Индии Коннор никогда бы не познал истинного значения любви.
Любить – значит отдавать. Не брать, а отдавать.
Она любила его.
Она – тяжкое бремя, свалившееся на его плечи.
Придется смириться с этим. Она проникла в его сердце, хотел он этого или нет.
Тут О'Брайен услышал стон; Индия вздрогнула. Ее мучили кошмары. Внезапно она закричала:
– Коннор? Где ты?
– Я здесь. – Он крепко обнял ее. – Все в порядке.
– Нет-нет. Я видела дом. Плохой сон. Он не добрался до Луизианы. Он слишком стар. – Окончательно проснувшись, она сказала: – Коннор… Я не могу ехать в Вашингтон. Я договорилась о том, чтобы моей семье передали сообщение насчет Натчеза, но…
– С кем ты договорилась?
– Я попросила Зика отправиться в Луизиану и поговорить с моей бабушкой. Подстраховалась на тот случай, если Мэтт не сделает этого.
Господи!
– Но я не могу, не должна рассчитывать на то, что старик доберется до Плезант-Хилла. К тому же Зик думает, что полковник замыслил какую-то хитрость. Мы…
– Не беспокойся из-за Лоренса. Я опережаю его на шаг.
– Это хорошо.
Она замолчала; ее вера в Коннора была абсолютной.
Индия прижалась щекой к его плечу. Прошло несколько минут. Наконец она проговорила тихим и печальным голосом:
– Как жаль, что волшебная лампа – всего лишь мистификация. Правда, было бы замечательно, если бы мы могли загадать желание? И быть уверенными, что все сложится хорошо.
– Нельзя требовать от лампы так много.
– Однако она познакомила нас.
– Нет. Это сделала ты. Она потрепала его по щеке.
– Оставь меня наедине с моими фантазиями, сынок.
Он усмехнулся. Сынок. В тот день, когда они познакомились, она была совсем другой – старой, немного странной. Неужели в день его рождения действовала какая-то волшебная сила?
В таком случае жаль, что тетя Тесса не присовокупила к своему желанию одно дополнительное условие – не попросила, чтобы невеста тотчас попала в райские кущи.
– От фантазий вреда не будет.
Куда завели Индию ее фантазии? Он услышал ответ на свой вопрос.
– Коннор, отвези меня в Луизиану, – прошептала Индия.
– Не проси меня об этом. Не проси.
– Ты прав. Мне не следовало этого делать. Тем более сейчас, когда ты спешишь к своей истинной любви. На поле боя.
Но чего же он хотел? Сейчас в его душе шла борьба – борьба, прежде невозможная. Поразительно! Он хотел быть с Индией. И хотел попасть в Джорджию, чтобы исполнить свой воинский долг.
Конечно, у него было право выбора. Он мог поступить так, как поступали многие, – откупиться от службы.
Но Коннор не желал и думать о таком шаге. Выпускники Уэст-Пойнта не откупаются от армии.
– Индия, не вынуждай меня выбирать между тобой и моим долгом.
– Потому что, заговорив об этом, я напомнила бы тебе твою покойную мать?
Он застонал.
– Коннор… ты любишь твоих братьев?
– Конечно, люблю. – Любовь к братьям в отличие от любви к женщине была для него знакомой территорией. Детство и юность, проведенные в семье О'Брайенов, ничем не напоминали рай. Родители постоянно ссорились, и наконец все закончилось трагедией.
– Мы, братья, держимся друг за друга.
– Ты… ты когда-нибудь думаешь о Джоне Марке?
Стоило ли спрашивать, как она узнала о нем?
– Да.
– Если бы он попросил тебя о чем-то, ты бы это сделал?
Коннор понял, к чему она подбирается, и ему это не понравилось.
– Этот вопрос неуместен. Джон Марк никогда меня ни о чем не просил, поэтому я не знаю, помог бы я ему или нет.
– Ты говоришь, как холодный, равнодушный человек.
– Такова жизнь.
– Почему ты его не любишь?
– Я не питаю к нему неприязни. Я просто сержусь на него.
Не вызвано ли это тем, что младший брат никогда не интересовался его мнением? Почему Джон Марк никогда не приходил к нему, старшему брату, чтобы обсудить свои проблемы? Почему он углублял трещину в их отношениях, обращаясь только к деду?
– Почему ты сердишься на Джона Марка? – допытывалась Индия.
– Это запутанная история. Я не хочу возвращаться к ней.
– Она связана со смертью ваших родителей?
– Тетя Феб не умеет держать язык за зубами.
– Она мне понравилась. Даже очень.
– Ваши чувства взаимны. Когда я отправился в гостиницу, чтобы забрать тебя оттуда и отправить на Юг, тетя Феб оказалась твоей яростной защитницей.
Тетя Тесса отказывалась понять, почему его «невеста» набросилась на нее и Джиннингса, однако также встала на сторону Индии. Коннор был уверен: все это связано с волшебной лампой и нелепым желанием его тети.
– Что тебе сказала тетя Феб? – спросил он. Индия кратко рассказала о всех несчастьях семьи О'Брайенов. Коннор нахмурился.
– Тетя Феб сказала тебе, почему Джон Марк поссорился с Фитцем?
– Потому что он хотел взять семейное дело в свои руки.
– Отчасти, – согласился Коннор. – Джон Марк винил отца в том, что он убил нашу мать.
– Но я думала, что ее убил этот… как его…
– Ее любовник. Поклонник. Кавалер. Называй его как хочешь. Я готов свернуть Джону Марку шею за то, что он вторично расколол нашу семью. Он действительно сделал это. Будет лучше, если он не вернется. Я никогда не прощу его за тот отъезд. Эта история угнетает меня.
– Мне не следовало пробуждать призраков. – Опершись о локоть, Индия погладила своими нежными пальцами его лицо. – Забудь, что я заговорила об этом, – Ее голос был полон сочувствия. – Это – лучший способ избавиться от страданий. Забыть. Не думать. Смириться с прошлым и строить планы на будущее.
Он знал, что эту мудрость Индии подсказал опыт. Сегодня ночью, узнав о возможной судьбе Мэтта, она не смогла остаться бесстрастной. Он видел настоящую Индию. Снявшую маску равнодушия.
– Коннор… – Ее ласковый голос наводил на мысль о пушинке, танцующей в потоках воздуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36