— Вы не сможете сделать этого. Так предсказано. Для того, чтобы все могло свершиться, ведьму должен сопровождать страж, и три остальных составляющих, которые и собрались здесь. Это мы уже выяснили. Но будьте осторожны, даже этот путь неясен и темен, и успех не гарантирован. Путешествие чревато слишком многими опасностями.
— И никакого выбора?
— А разве он у вас есть сейчас? Разве эта бессмысленная жизнь жонглера с переездами из одного города в другой так вам нравится?
Эррил опустил голову:
— Я хочу вернуть свою прошлую обыкновенную жизнь — ту, которую вел, прежде чем переступил порог той харчевни вместе с Шорканом много столетий тому назад.
— Это невозможно. Но, быть может, на том пути, к которому призываю вас я, вы сможете найти способ приблизиться к тому состоянию.
Эррил опустил голову еще ниже, и Елена, хотя и испуганная пророчествами дяди, почувствовала глубокую жалость к этому смелому, умному и несчастному человеку. Казалось, от тяжести прожитых лет он устал так, что едва может носить свое тело.
— Так сделайте же выбор, Эррил из Стендая!
— Я отведу ее туда, где спрятана Книга, — Слова мертвыми листьями легли на каменный пол.
— В Алоа Глен?
— От вас воистину ничего не скроешь, — поднял темные глаза Эррил.
Дядя Бол пожал плечами.
— Я знаю лишь намеки и знаки, — тихо сказал он . — Слова в книгах и рукописях. Я ничего не знаю о реальном мире.
— Дорога до Алоа Глен длинна, город охраняется волшебством, и, прежде чем попасть туда, надо принести отмычку, скрывающую вход в город. Я спрятал ее здесь, в развалинах школы, неподалеку от…
Бол махнул кончиком трубки в сторону Эррила.
— Не надо, не говорите. Чем меньше людей знает о чем-либо, тем лучше.
После этих слов в комнате надолго воцарилось молчание.
Елена застыла в кресле и мучительно пыталась осмыслить услышанное. Большая часть из этого не имела для нее никакого смысла. Ясны были только вещи. И страх.
— Я не хочу быть ведьмой! — вдруг выкрикнула она самое страшное, что душило ее весь этот час.
Бол попытался улыбнуться в ответ, но смог лишь провести рукой по усам, И горькая печаль, мелькнувшая в его глазах, ударила девочку в самое сердце. Вместо того, чтобы успокоить племянницу, Бол встал к ней спиной, повернувшись к Эррилу:
— Вы, кажется, просили доказательств? — Он вытащил что-то из жилетного кармана и показал собеседнику. — Узнаете, Эррил?
Елена видела только лицо, но и этого было достаточно. Рот Эррила раскрылся, как у безумного:
— Это Шоркана! Где вы его взяли?
Предмета, о котором они в этот момент говорили, Елена не видела, как ни крутила головой: широкая спина дяди закрывала от нее эту вещь.
— Если вы помните, Шоркан в ту ночь отдал его мальчику. После убийства мы забрали его, мальчик все сжимал его в мертвых пальцах.
— И что вы собираетесь с ним делать?
— То, что должен.
Дядя резко обернулся. В руках у него сверкнул черным лезвием кинжал. В глазах Бола стояли слезы:
— Я никогда не хотел этого, Елена.
Затем старик схватил девушку за запястье и дернул к себе. Елена задохнулась от ужаса. Что он собирается сделать? Но сопротивляться у нее уже не было сил.
— Этот древний кинжал использовали маги, дабы освятить Кровавый Дневник в процессе его создания. — И Бол резко полоснул лезвием по доверчиво раскрытой детской ладони.
Кровь хлынула на пол прежде, чем Елена почувствовала боль, но затем у нее вырвался пронзительный крик, и, не веря своим глазам, она смотрела на красную линию через всю ладонь.
А Бол прижал рукоять к кровавой ладони, и по мере того, как кровь пропитывала ее, черное лезвие начинало светлеть и через несколько секунд засверкало в отблесках пламени чистейшим серебром.
— Теперь это кинжал ведьмы, — прошептал Бол и упал перед девочкой на колени.
Эррил сидел, не шевелясь, в своем кресле, трубка его давно упала на пол, рассыпав по сосновому паркету недокуренный табак. Несмотря на то, что в глубине души он верил всему, что говорил старик, увиденное собственными глазами настолько парализовало его мозг и тело, что старый воин не мог двинуться с места. Много лет назад он видел такие же инициации, совершаемые мастерами Ордена над юношами, посвящаемыми в науку магии. И их сопровождал такой же слепящий свет.
Елена действительно была ведьмой !
Он смотрел, как девочка вытирает кровь, положив кинжал на колени. На руке не осталось даже следа пореза, тут же зажившего безо всякой боли и шрама.
— Прости меня, девочка моя. — Бол по-прежнему стоял перед ней на коленях.
— Но мне не нужен этот гадкий нож! — упорствовала она.
— Ты должна взять его — он потребуется тебе для магии.
Девушка подняла правую руку:
— Но я же сказала, что ничего больше нет! Моя рука снова обычная, чистая! Красного совсем нет!
Тогда заговорил Эррил, стараясь хоть немного успокоить ребенка, который был уже близок к истерике:
— Твоя Роза исчезла, потому что ты исчерпала свой запас силы, — спокойно объяснил он. — Его надо пополнить.
— Но я не хочу! — крикнула Елена и разрыдалась. Бол обнял ее колени:
— Я знаю, как тебе тяжело, моя радость. Но тетя Фила так на тебя рассчитывала.
При упоминании о тетке рыданья чуть стихли.
— О чем ты говоришь?
Бол поднялся:
— Пойдем, я покажу тебе кое-что. Тётя оставила тебе подарок.
— Она знала все это про ведьму?
— Да, Елена, знала. И гордилась, какой сильной ты растешь.
— Правда? — слезы на щеках девушки вдруг мгновенно высохли.
Бол кивнул:
— Правда. Пойдем же. Вы тоже можете пойти, — обернулся он к Эррилу. — Это поможет вам найти спрятанную в развалинах отмычку.
Эррил поднялся и подошел вместе с девочкой к груде пропыленных книг на старой книжной полке.
Пальцы Бола пробежали по их корешкам, как по коже возлюбленной, и вдруг резко надавили на один с изображением головы дракона. За полкой послышался стук камешков, и полка разъехалась надвое. За ней оказалась дверь.
— Отойдите-ка назад, — предупредил Бол и дернул дверь на себя. За ней оказалась каменная лестница, ведущая вниз. Любопытство пересилило у Елены и боль, и страх.
Даже Эррил был заинтригован:
— Что это?
Бол дотянулся до лампы на краю полки и сделал ее поярче.
— Идите за мной и смотрите под ноги. Камни мокрые и скользкие.
Эррил взял девочку за руку, и они последовали за Болом. Лестница, сложенная из камня, казалась гораздо старше дома. С потолка повсюду свисали гирлянды паутины, колыхаясь от дуновения свежего воздуха. Нагнув головы, все трое прошли под ними, но высокому Эррилу это не совсем удалось, и он с отвращением ощутил на шее маленькие бегущие лапки. Елена увидела, как он трет шею.
— Осторожно: убить паука — плохая примета.
— Давай, иди, — воин слегка подтолкнул ее и тоже увидел у нее в волосах запутавшегося паука.
Елена прислушалась. Шаги тихим эхом отдавались по старым камням. Потом девушка сморщила нос от густого запаха застоявшейся воды и сырости. На последней ступени она остановилась. Бол стоял немного впереди нее, высоко держа над головой фонарь. Его свет падал в огромный зал, имевший вид не совсем правильного круга с грубыми стенами. Словно каменные стражи, в зале стояли двенадцать гранитных колонн, а между ними, в самой глубине, виднелся альков с несколькими висячими зеркалами, на которых время и сырость оставили свои зеленоватые уродливые пятна.
Бол ободряюще улыбнулся:
— Бояться здесь нечего, моя девочка.
Подошедший Эррил слегка подтолкнул Елену вперед. Она сделала несколько шагов по направлению к дяде, и на поверхности старых зеркал метнулась черная тень — отражение ее движения. Потом в зеркалах задрожал свет фонаря, и от страха Елена вернулась назад, к Эррилу. Правда, она так и не спускала глаз с отражений в серебряных зеркалах, откуда еще один темный коридор вел куда-то к новым тайнам.
— Что это за место? — спросил Эррил, словно услышав мысленный вопрос девочки.
— Мы на окраине старых руин, — ответил Бол, так и не выпуская изо рта трубку. Ее вспыхивающий кончик показался вдруг Елене указующим перстом в неизвестное. Бол обвел рукой пространство:
— Это бывшая молельня Школы, — пояснил он. — Здесь молодые посвященные — между прочим, как раз твоих лет, Елена, молились и медитировали, прося вразумления от великого Духа Чи.
Девочка всмотрелась в темноту. Может, и здесь полно ядовитых змей, как в развалинах наверху? Она еще ближе подвинулась к Эррилу, у которого был меч.
— И что, нам здесь надо сейчас помолиться? — на всякий случай спросила девушка. — Да?
— Нет, радость моя, Чи больше нет. Тот дух, что наделил тебя даром — иной.
— Как это так? — вмешался Эррил, которого не меньше, чем Елену, беспокоило движение непонятных теней, будь то даже просто ядовитые гады.
Бол немного задумался и обратился к Эррилу, в то время как девушка все прислушивалась к странному шипению вокруг.
— В то время, когда Чи был больше, чем только мужским божеством, хотя и контактировал только с мужчинами, мы верили, что божество, давшее свою силу Сисайкоффе и Елене, тоже более чем только женская ипостась Чи, — при этих словах старик махнул рукой в сторону зеркал: — Как его зеркальное отражение.
— Но Чи одаривал многих мужчин, — зачем ему вдруг понадобилось взять в качестве инструмента маленькую девочку?
— Это тоже много обсуждалось, поскольку этот вопрос был поднят и в писаниях Сисайкоффы. И лучший ответ, наверное, заключался в том, что Чи, как и любой мужчина, мог раздавать свое семя широко и часто, даруя его многим, а тот, другой дух, как женщина, мог одарить только раз в год, и одного. Тогда это была Сисайкоффа, теперь — Елена.
— Значит, это божество слабее Чи, — сухо произнес Эррил. Бол нахмурился, и кончики его белых усов поникли:
— Чтобы родить ребенка, нужны и мужчина, и женщина. Кто сильней и кто нужнее в этом союзе? Это всего лишь две стороны одной монеты.
— Это слова мечтателя, — повел плечом Эррил.
— Но что это за дух? — спросила вдруг Елена, несмотря на боязнь змей, все же немного заинтересовавшаяся разговором. — Откуда он появляется?
— Много мы еще не знаем, моя радость. На это должна была ответить твоя тетка.
— Но она умерла. Как она может помочь нам теперь? Бол погладил племянницу по щеке:
— Фила была человеком особенным. По нашей линии все женщины имели дар общения с элементарными духами. Даже твоя мать.
— Мама?
Бол кивнул:
— Ты же знаешь, что она всегда могла предсказать пол еще неродившегося ребенка и угадать, кого принесет корова: телку или бычка.
— Да, к нам все ходили за этим.
— Таков был ее дар.
— У тети тоже был особый дар?
— Да, и не один. Она обладала силами. Она умела справляться с элементарными духами не хуже, чем противнями в своей пекарне. Она умела хорошо колдовать.
Но Елена снова уже была готова заплакать, вспомнив родителей, брата и тетку.
— Тогда зачем же она умерла?
— Ш-ш-ш, моя хорошая… Не плачь. Лучше я покажу тебе кое-что, — и Бол потянул ее между двумя колоннами прямо в альков.
Девочка покорно пошла за Болом, на ходу заметив, что там, куда повел ее дядя, нет зеркал. Альков, освещаемый только фонарем, был целиком вырезан в скале. Внутри на каменном пьедестале помещался какой-то сосуд с водой. Маленькие капли безостановочно скатывались с сырых стен и падали в этот сосуд с тихим звоном.
— Что это? — спросил у нее за спиной Эррил.
— Это сосуд для омовения новопосвященных. Опытные маги использовали его для мытья рук перед медитациями.
Елена прищурилась и сделала несколько робких шагов к сосуду:
— А какое это отношение имеет к тете Филе?
— Вода, выступая из самой сердцевины гор, обладает сильной элементарной магией. — Бол бросил быстрый взгляд на Эррила: — Даже думаю, что маги Академии, бывшие всегда глухими к подобным вещам, и не подозревали о той силе, что таится в воде. Может быть, что-то они и чувствовали и потому построили святилище именно здесь.
— И каково же действие воды? — не унимался Эррил.
— Как вода пробивает свой путь через камень, точно так же она обладает и способностью создавать пути от одного человека к другому. У меня и у Филы были амулеты с несколькими каплями этой воды, и это позволяло нам общаться на расстоянии, — Бол достал из жилетного кармана маленький жадеитовый амулет в виде алхимического сосуда на длинной плетеной цепочке сероватого цвета и протянул его девочке.
Елена осторожно поднесла его к свету:
— Ой, спасибо! Какой красивый!
Бол наклонился и поцеловал племянницу в лоб:
— Это тебе подарок от тети Филы. Цепочка, между прочим, сплетена из ее волос, — Бол нежно и осторожно вытащил жадеитовый кусочек, служивший пробкой. — Иди, набери воды, — шепнул он, указывая на альков.
Елена с сомнением посмотрела на дядю, но все же погрузила пузырек в воду. Холодная влага обожгла ей пальцы.
Не зная, что делать, она осталась стоять, но Бол быстро подал ей пробку:
— Закрой как можно плотнее.
Елена снова послушалась и стала затыкать пробочку с таким напряжением, что брови ее сошлись в одну линию.
— А теперь что? — полюбопытствовала она.
— С помощью этого амулета ты сможешь разговаривать с теткой — просто сожми бутылочку в руке как можно крепче и пожелай ее увидеть.
Елена испуганно вздрогнула, — она, конечно, любила свою тетку, но все же…
— И я буду разговаривать с привидением?
— Да. Тело ее ушло, но дух жив. Я со своим амулетом не смогу больше с ней связаться, сама по себе элементарная магия не настолько сильна, чтобы преодолеть расстояния между царством людей и царством духов. Но Фила верила, что тебе это удастся.
— Но как? — удивилась Елена, с сомнением глядя на зеленоватый пузырек.
— Подойди к одному из зеркал, тебе нужна отражающая поверхность. А потом загляни вглубь зеркала, крепко сжимая амулет, и произнеси ее имя. Попробуй.
Елена задрала голову и подошла к зеркалу, висевшему ближе всех к алькову. Затем, надев цепочку на шею, девушка крепко зажала амулет в ладони, так что острые грани его даже впились ей в кожу. Прижав кулак к груди, она стала смотреть в зеркало. Зеленые пятна плесени, покрывавшие амальгаму, придавали маленькой ведьме какой-то грустный болезненный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53